Исток и итог

Книжный ряд / Библиосфера / объектив

Колокольцева Ксения

Теги: Олег Чухонцев , Выходящее из – уходящее за

Олег Чухонцев. Выходящее из – уходящее за. – М.: ОГИ, 2015. – 86 с. – 1000 экз.

Более короткой аннотации к книге я не встречала: «В новую книгу Олега Чухонцева вошли стихотворения, написанные после вышедшей в 2003 году книги «Фифиа». Но подумалось, что это правильно: о стихах ничего и не нужно рассказывать, а нужно открыть книгу и читать.

Первое, что ощущаешь, – особую интонацию, какое-то очарование безнадёжности. Есть в ней что-то сходное с порывами осеннего ветра, с затяжным дождём. Безропотное ожидание долгой зимы, где есть и печаль, и сожаление, и скорбь, но есть и неуловимое преодоление всего этого. Чем? Любовью, поэзией, подспудно ощущаемой лирическим героем красотой неизбывного миропорядка.

...Я и сам давно не живу, а пишу подряд

бесконечный мартиролог и реестр утрат,

и когда, на ком он закончится, трудно сказать, сестра,

потому что лопата куда тяжелей пера.

Это цитата одного из лучших стихотворений в книге.

Обычно принято говорить, что стихи о том-то и о том-то. Стихи Олега Чухонцева не беспредметны, напротив, но чётко сформулировать, о чём они, вряд ли получится – слишком густое лирическое варево, слишком сложны душевные переживания.

А всего и хотелось-то – тёплых, прочных,

самых простых вещей, чтоб не ломило пазух височных,

не дуло из всех щелей, чтобы свет храмины из окошка,

а не барак,

да уколола в кармане крошка:

как бы не так.

...трётся о ногу пришлая кошка,

корюшки хотца, поди,  и солнышка.

Дует пожить бы ещё немножко.

чёртов сквозняк!..

Не знаю, насколько художественно оправданны строчные буквы после точки, но главное – создано настроение, передано ощущение некоего метафизического сквозняка, который так или иначе присутствует во всех стихотворениях автора. Иногда речь лирического героя становится похожа на бормотание несчастного старика – на «Бесконечные внутренние монологи/меж двух кусков сна» , потом автор словно спохватывается, встряхивается: нечего распускать нюни, не всё ещё потеряно. Тогда появляются более отстранённые, философские стихи, несущие в себе парадоксальное единство состояния: доверие к миру и одновременно его неприятие, посильный, хотя бы на уровне слова, бунт против исконной трагичности бытия.

Когда повытертый изрядно

халат вдруг сделался тяжёл,

жизнь, кажется, пошла обратно,

процесс пошёл,

и где, в конце ли ты, в начале –

расхожий вроде бы сюжет:

того, которого вы знали,

того уж нет.

Вообще мотив проходящей жизни, приближение к тому краю, который находится за старостью, сквозной в книге. И получается пронзительно, и даже отсутствие знаков препинания не раздражает.

Ледоход или это идут облака

жизнь пройдёт и узнаешь наверняка

из какого истока и в какие края

высока ли далека песнь-химера твоя

след как по сердцу тянется исток и итог

а всего и останется несколько строк

да ещё провожающий долгий взгляд

ибо помнит никто не придёт назад

Есть стихи, идущие от сердца, и таких в книге Олега Чухонцева большинство, но в некоторых заметно тяготение к книжности, где форма стиха превалирует над содержанием, а абстрактные идеи не подкреплены жизненными образами. Как правило, они более многословны и менее внятны. Но таких, повторяю, не так уж много в книге. Энергия строки этого поэта такова, что даже миниатюра смотрится очень насыщенной по смыслу.