Ненавистники

Колумнисты ЛГ / Очевидец

Неменский Олег

Как-то в метро, читая через плечо какой-то женский журнал, увидел и запомнил фразу: «Общеизвестно, что у поколения наших дедов была цель жизни, у наших родителей – смысл жизни, а у нас есть стиль жизни!» И действительно, сегодня выбор стиля нередко заменяет целеполагание и подменяет содержание. Но всё же стиль – не совсем только внешнее, не пустышка. Он призван выражать то, как человек видит сам себя, своё место в мире и, главное, как он к миру относится. Собственно, отношение – это главное, что выражает стиль.

Российский «либерализм» – явление, которое также определяют не смыслы и не цели. К западной одноимённой идеологии – весьма разработанной системе целей и смыслов – он прямого отношения не имеет, он другой. Наш сегодняшний либерализм – это в первую очередь стиль. Стиль презрения к родной стране – «Рашке», раздражения, питаемого «рабским народом» и его «преступной историей». Носители этого стиля определяют друг друга вмиг, по паре фраз. Ты свой, если проявляешь негодование к происходящему, презрение к окружающему и неверие в возможность лучшего. Хотя лучшее, конечно, есть, но не здесь, а Там. А здесь все подлецы, воры, тупицы и ничего хорошего не заслуживают.

Я не раз задумывался, что же мне этот стиль напоминает, и вспомнил: у нас есть его носители не только в интеллигентной среде, в «элитке», но и в самой простой, как бы «народной», причём в опустившейся её части.

Наверное, каждый не раз встречал людей, которые через пару-тройку слов вставляют краткое матерное, а более длинные высказывания нередко заменяют нецензурными тирадами. Такой способ выражения мыслей становится основным, человек уже не может иначе. Это тоже стиль, и его можно условно назвать стилем быдла. За ним скрывается не только низкий культурный уровень, но и отношение к жизни – её всё время хочется бранить и материть. Ругань становится основным способом контактов с реальностью, которая категорически не нравится и отрицается. Всё устроено не так, люди ведут себя неправильно, все вокруг уроды и т.п. Отвратительна даже водка.

Не стоит думать, что такой человек не может грамотно построить фразу – подчас у него (как минимум) такое же среднее образование, как и у остальных, а оно было неплохим. Но им сделан стилевой выбор. Он проживает дни в состоянии постоянного раздражения, и больше всего его бесят люди, не разделяющие его точку зрения. Их он ненавидит, они для него «нерукопожатны». Они что, не видят, как всё сплошняком – на определённую букву? Ведь наверняка видят, но вместо того чтобы, как и он, об этом лихо заявлять, они к миру приспосабливаются! Вот из-за них-то мир хуже некуда, они, лицемеры, во всём и виноваты!

И чтобы не иметь дело со лжецами-приспособленцами, представители быдло-стайла предпочитают группироваться вместе, совместно пить и ругаться, иногда напоминая окружающим о своём истинном к ним отношении. Эти люди – тоже своего рода «либералы», разве что не именуют себя так. Стиль ведь должен иметь свои формы и для «пролетария», и для «профессора», просто не всегда за формами можно разглядеть общность отношения. Одни всё время матерятся, находясь в раздражённо-недовольном состоянии. Другие культивируют то же самое, только вместо мата культурно и сложно изъясняются, распространяя раздражённость на более обобщённые предметы.

Этот стиль создаёт свой сегмент культуры. В большей части так называемого актуального искусства, во всей чернухе в кино и литературе нередко сочетается снобистское презрение со скрытой раздражённостью матерщинника. Произведения объединяет в первую очередь низкий образ человека. Это целая культурная традиция, нацеленная на разрушение, унижение, причём не только «кого-то там», но в первую очередь самих себя. Низость культивируется через чернушный взгляд на человека и окружающий мир. И различий между, казалось бы, «высокохудожественным произведением» и похабной дворовой песней по смыслу бывает совсем немного. Встретившись, их авторы наверняка поморщатся и даже выразят раздражение друг другом, но в этом отношении они будут похожи как две капли воды. Разница только в запахе.