Руки прочь от классиков!Выпуск 7 (26)
Спецпроекты ЛГ / Словесник / К доске!
Рыков Сергей
«Словесник» в гостях у будущих педагогов
Фото: Фёдор Евгеньев
Теги: литература , филология
Предложения упростить программу отклика не нашли
Русская классическая литература в современной школе… Понятна ли она «поколению покемонов и пепси»? Если нет, то как сделать её одинаково интересной и доступной всем «слоям» школьников? Как уберечь великий и могучий русский язык от атак низкопробной рекламы, птичьего языка интернета, пустозвонных англицизмов?
Об этом и о многом другом говорили гости круглого стола, организованного «Словесником» в рамках Фестиваля наук Московского государственного областного университета (МГОУ).
Попса в бумажном переплёте
В разговоре приняли участие доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой зарубежной филологии Московского городского педагогического университета (МГПУ) Ирина Бубнова; доктор педагогических наук, профессор кафедры методики преподавания русского языка и литературы Московского государственного областного университета (МГОУ) Татьяна Воителева; доктор философских наук, профессор Пётр Калитин; кандидаты филологических наук, учитель русского языка и литературы Алексей Фёдоров и доцент кафедры русской литературы XX века МГОУ Снежана Крылова; редактор приложения «Словесник» Людмила Мазурова; студенты филологического факультета университета.
Официально тема дискуссии звучала академически сухо – «Актуальные проблемы преподавания русской литературы и русского языка». Но ведущий круглого стола профессор Калитин намеренно сформулировал её в несколько эпатажной форме: «Кому мешают русский язык и русская литература»? И разговор со старта приобрёл острый полемичный характер.
– Не хочу никого пугать, но идёт целенаправленное вымещение из нашего сознания великой русской классики. Она кому-то очень сильно мешает. Эта акция в рамках нынешней информационной войны, увы, обычная реальность наших дней.
Не секрет, что с лёгкой руки президента Российской академии образования (РАО) Людмилы Вербицкой из высоких педагогических кресел всё чаще звучат призывы убрать из школьной программы роман «Война и мир» Льва Толстого и некоторые произведения Достоевского. Да и «Тихий Дон» Шолохова под боем.
Меняется отношение к советскому наследию, и это мгновенно сказывается на школьных программах. Афоризм «Историю делают деды, а правнуки её переписывают» печально актуален во все времена. За последние четверть века из школьной программы по литературе вымели Радищева и Чернышевского, романы «Мать» Горького, «Пётр Первый» Алексея Толстого, «Разгром» и «Молодая гвардия» Фадеева, «Как закалялась сталь» Николая Островского, многие произведения Маяковского… Разорвана историческая цепочка. Нарушен и чисто филологический (научный) подход к изучению тех же Льва Толстого и Достоевского – эти титаны мировой литературы формировались в том числе и на текстах Радищева и Чернышевского. Матерели в полемике с ними.
Пётр Калитин и Татьяна Воителева отвечали на вопросы коллег нынешних и будущих и после окончания круглого стола
Одни учёные говорят, что надо обязательно изучать романы «Война и мир», «Тихий Дон» в школе, потому что эти произведения дают языковую картину жизни. Другие настаивают на том, что эти эпопеи непонятны школьнику.
– Но позвольте! Тогда с такой же лёгкостью можно отказаться и от изучения творчества Есенина, в поэзии которого немало непонятных современному школьнику фразеологизмов Рязанской губернии, – отметила в своём выступлении профессор Воителева. – И уж вовсе недопустимо заменять чтение произведения его пересказом. Это просто преступление против классики!
С Татьяной Михайловной трудно не согласиться. Пересказ – грубый суррогат оригинала. Зачем нужен посредник (не всегда добросовестный) между оригинальным текстом, скажем, Гоголя, и учеником? Мотив очевиден – «убить» классику в угоду лентяю. Сделать из классики лёгкое прогулочное чтиво. Превратить её в «попсу». В «развлекуху», нашёл точное слово профессор Калитин.
– Кто сказал, что чтение серьёзной литературы – это не труд, а снотворное перед сном? – спросил у притихших студентов Пётр Вячеславович. – Это труд души. Часто – каторжный! Вспоминаю своё советское детство. Я чувствовал себя дураком, читая «Евгения Онегина» и не понимая, что такое «облучок», «лучина», «ямщик». Но я шёл дальше. Для чего учимся? Чтобы знать больше.
Сейчас вместо этого – стремление максимально упростить программу. Попса с призывом: «Не заморачивайся! Не парься!»
– Необходимо дотягивать учеников до понимания классических произведений, а не опускаться до уровня учеников, – согласилась с коллегой профессор Воителева. – У каждого возраста – свой Толстой, свой Достоевский, свой Гоголь, свой Пушкин, свой Булгаков… Надо перечитывать классику. Проблема мотивации очень важна. Как сделать так, чтобы ребёнок не уходил от литературы, а, наоборот, ею увлёкся? Вот вопрос вопросов.
– Можно ли как-то достойно заменить в школьной программе «Войну и мир» Толстого? – спросила у Татьяны Михайловны студентка первого курса Елена Бирюкова.
– «Война и мир» – роман-эпопея, роман-эпоха. История нашей с вами страны. Это единственное произведение такого жанра, с которым знакомятся учащиеся. Опыт показывает: то, что не прочёл, не сделал в своё время, потом уже не сделаешь. А если и сделаешь, то кое-как. Наспех. Классика на то и классика, что незаменима.
Грамотность – для элиты?
Вопрос преподавания литературы и русского языка в школе – это, по большому счёту, вопрос нашего будущего. Мы сохраним в себе национальные черты или переориентируемся на некие универсальные ценности «свободного мира»? Растворимся в нём? Станем «как все»?
На эти вопросы постаралась ответить профессор Бубнова. Ирина Александровна привела высказывание директора Института лингвистики РГГУ Максима Кронгауза, своеобразно прокомментировавшего результаты «Тотального диктанта»-2015, который показал фантастически убогий уровень грамотности россиян – всего два процента. Кронгауз назвал такой результат хорошим и подчеркнул, что ничего особенного с русским языком не происходит, два процента – это норма для населения, а вовсе не показатель падения грамотности. Причины для погружения в контекст всеобщего уныния по поводу состояния русского языка нет.
Примерно в таком же ключе высказался и профессор Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ) Гасан Гусейнов. Он уточнил, что грамотность грамотных в нашем обществе процветает, так как у нас есть небольшой слой людей, которые говорят на нескольких языках, имеют возможность часто путешествовать, много читают. Но такое образование очень дорого. Поэтому разрыв между грамотным меньшинством и малограмотным большинством будет только нарастать.
– Нет ничего страшного в том, что кто-то застрянет на фазе восприятия и понимания на уровне комиксов, – привела слова Гусейнова профессор Бубнова. И, полемизируя с коллегой, продолжила: – Представители другой точки зрения уверены, что прямым следствием замены слов русского языка на иностранные, смены модели чтения, визуализации текстов, изъятия из школьной программы классических произведений, «погружения» ребёнка в мир иной культуры и чужого языка практически с рождения будет исчезновение русской культуры и русской языковой личности, как её носителя.
Да, останутся люди, которые скажут про себя: я русский. Но этноса не будет. Культуры не будет.
Всё тот же профессор Гусейнов «успокаивает»:
– Поскольку мы сейчас в культурном, политическом, научном отношении, к сожалению, стали довольно отсталой страной, через языковой импорт потихоньку придёт и новая реальность.
Мол, с русским языком ничего плохого не происходит. «Языковой импорт» – это естественный процесс его развития.
Чья точка зрения победит, таким и будет наше будущее. Задача «Словесника» – как сформулировали её участники круглого стола – защитить русский язык, русскую литературу от такого «импорта».
Классика не нуждается в косметическом омолаживании – главная мысль выступления преподавателя русского языка и литературы Алексея Фёдорова. Учитель вспомнил, как лет 15 назад вместе со своим десятым классом сходил на спектакль театра «Современник» по пьесе «Гроза» в постановке Нины Чусовой. И ужаснулся увиденному.
– Мы пошли в театр после того, как уже успели изучить и написать сочинение по «Грозе» Островского. В главной роли была блистательная Чулпан Хаматова. Вообще звездный состав… Это удивительное чувство, когда тебе безумно стыдно и хочется провалиться сквозь землю, хотя ты ни в чём не виноват, – признался Фёдоров. – Поскольку я детей привёл, то ощущал свою причастность к тому, что происходит на сцене. А 20 пар глаз меня сверлят с немым вопросом: что это, Алексей Владимирович?
А на сцене происходила, как точно подметил один критик, «эротическая драма неудовлетворённой женщины». И Чулпан Хаматова (Катя) играла гениально. Настолько гениально, что как бы проникаешься этой проблемой. При этом никакого вертикального контекста. Никакого понятия греха, покаяния, совести… Ничего этого нет. Знаменитую фразу «Отчего люди не летают так, как птицы?» Хаматова произнесла с матерком, как бы поскользнувшись, шлёпаясь на сцену. Народ в восторге: так свежо! Классика-то заиграла! Всеми красками…
Это самое жуткое, что может произойти с классической литературой. Когда она остаётся пустой оболочкой для чьего-то очередного самовыражения.
Классика жива без насилия над ней. Она не нуждается в искусственном омолаживании. Она нуждается в нашей любви и заботе.
Любви. И заботе.