О бедном „Гомере“ замолвите слово
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Теги: Наталья Гранцева , Чудо о Князе-Крестителе
Наталья Гранцева. Чудо о Князе-Крестителе. Спб. Журнал «Нева», 2016. 240 с.
Впервые после двухвекового забвения перед читателем предстаёт монументальная эпическая поэма Михаила Хераскова (1733–1807) «Владимир», где в поэтическом слове воссоздано ключевое событие российской истории: крещение Руси и история духовного преображения киевского князя Владимира, заложившего основы христианизации страны. Сокращённая версия поэмы тактично адаптирована поэтом Натальей Гранцевой к современному языку. Тексту поэмы предпослано обширное исследование о полузабытом поэте и его творчестве, восполняющее пробелы в нашем литературоведении – ведь имени М. Хераскова, высоко ценимого современниками «русского Гомера», не встретишь в школьных учебниках, нет и монографий о нём.
А ведь ещё двести лет назад в российской поэзии не было никого, кто мог бы сравниться с Михаилом Херасковым – творцом великих героических поэм «Россиада» и «Владимир». Зайдите в любой книжный магазин. Хотите познакомиться с «Илиадой» или «Энеидой»? Пожалуйста, они изданы и доступны. Хотите насладиться образцовым слогом и совершенством композиции поэм Тассо или Мильтона? Проблем нет – прославленные шедевры найдём на книжных полках без труда. Совсем другое дело – героические эпопеи Михаила Хераскова. И «Россиаду», и «Владимира» российский читатель двух минувших веков и в глаза не видел! Может ли кто-нибудь вообразить Италию, где не переиздаётся поэма Вергилия? Может ли кто-то представить, что во Франции никто, кроме узкого круга специалистов, не знает Вольтера? А любой в России может легко удостовериться: наивысшие достижения российской поэзии, национальные эпопеи, созданные Михаилом Херасковым, неизвестны современному читателю.
Как же случилось, что несколько поколений россиян были лишены возможности гордиться блестящими произведениями автора, сравнимого с Гомером и Вергилием? Почему имя Михаила Хераскова отсутствует в школьных учебниках? Разве не обязан каждый российский гражданин с младых ногтей заучить хотя бы несколько строк из поэм автора, достойного благодарной памяти потомков?
Ответов на эти вопросы читатель не найдёт нигде. Как не найдёт и подробной биографии поэта, и монографий, посвящённых исследованию того или иного аспекта творчества стихотворца, названного любимцем Аполлона.
Может быть, по какой-то неясной причине сама личность поэта оказалась под запретом? Как иначе можно объяснить системное гонение и изгнание в небытие автора национальных эпопей? Увы, в российское культурное пространство в эпоху перестройки возвратились многие имена, но имя Хераскова в списке не значилось. Почти все запретные произведения пришли к читателю, были изданы умопомрачительными тиражами, но ни пьесы, ни романы, ни поэмы Михаила Хераскова так и не стали доступны россиянам.
Наталья Гранцева показывает истинный масштаб личности М. Хераскова, его поэтического наследия, родство (оставшееся в литературоведении «незамеченным») поэтических миров Хераскова и молодого Пушкина (поэма «Руслан и Людмила»). И конечно, подробно анализирует и комментирует поэму: это и характеристика общеполитической обстановки времён князя Владимира, подоплёка сюжетных линий, используемые автором летописные эпизоды, иносказания, связь персонажей поэмы с реальными историческими лицами, роль некоторых героев в христианизации Древней Руси, благодаря чему она из региональной европейской державы превратилась в наследницу Византийской империи.
Отрадно, что возвращение в национальное культурное пространство российского Вергилия, достойного сына великого XVIII в., и его непревзойдённого поэтического эпоса состоялось.
Вдохни небесное мне, Муза, восхищенье,
Владимирово петь святое просвещенье,
Которым древняя полночная страна,
Как солнцем с высоты, доднесь озарена;
Владимир свой народ преобразил, прославил.
Кумиров истребил и Богу храм поставил…
А ты, священный князь, России просветитель!
Как веры был святой, так будь мне предводитель;
Дозволь представить мне и терны, и цветы,
По коим шествовал к небесной славе ты.
Елена Зиновьева