Бравый солдат Швейк, старый сапёр Водичка и блогеры 11-й маршевой роты…

Литература / Литература / Проза

Лужков Юрий

С. Кулидж

Теги: Юрий Лужков

Окончание. Начало в № 48, 2017

Либертианский патернализм Ксюши

– У госпожи Нарусовой, спору нет, порой случаются странные идеи, – замялся Ванек. – Ксения в раннем девичестве принимала их на веру. Но теперь, поумнев, избавилась от заносчивости, искренне сожалеет об элитарных замашках. Как демократический кандидат, исповедует либертианский патернализм. Такова её политическая платформа на президентских выборах. За полное гендерное равноправие, права меньшинств, толерантность… Идеалы августовской революции 1991 года для Ксении Анатольевны – святое.

– И впрямь о «нищебродах» она теперь и не заикается, грех жаловаться, – пробурчал аполитичный Балоун.

– Западные социологи особенно выделяют Собчак как яркую представительницу непоротого поколения, первого не пришибленного советским тоталитаризмом, – торжественно произнёс Ванек.

Он и дальше бы токовал, как тетерев, но Ходоунский, глядя на экран айфона, его перебил.

– Неугомонный Лимонов только что пропечатал на сайте, что эта избалованная «принцесса» уже наговорила «сто бочек арестантов» и её может вразумить только «конкретная порка»!

Ванек, возмущённый, всплеснул руками, а Швейк склонился на сторону Лимонова:

– …Чем больше в семье детей, тем больше требуется розог, говаривал, бывало, дедушка Хованец из Мотоле, который за небольшое вознаграждение сёк соседских детей. Ясное дело, в семействе Собчаков розог никогда не замачивали. Оттого-то, став совершеннолетней, хорошенькая Ксюша красовалась в неглиже на обложках гламурных журнальчиков. Срам и раскованность кафешантанных девок теперь грехом не считается, потому что западная толерантность восторжествовала.

– Если уж ксендзы и попы как огня боятся прослыть ханжами, то что уж говорить о кандидатах в президенты? – заметил Ходоунский, – Ксюша даст соперницам сто очков по части раскованности. Там у них, на Рублёвке, барышни, как в старину говорили, давно забросили чепцы за мельницу.

– Бабий бунт зародился в богатой Америке ещё до сухого закона, – поведал Швейк. – Настоящие янки таких вот оторв прозвали суфражистками. Власти не давали им спуску. За вылазки в питейные заведения агитировать за половое равноправие дамочек отправляли прямиком в каталажку. А в наши дни на всём Западе их внучки-феминистки одержали верх. Перевернули вверх тормашками нравы и приличия. И закон на их стороне. Гендерная тирания стократ строже былой полиции нравов, братцы. До того дошло, что в Британии министр обороны, бедолага, безропотно подал в отставку лишь только из-за того, что лет пятнадцать назад, без спросу, погладил по коленке смазливую репортёршу. Памятливой оказалась чертовка! Так что теперь мужики на Альбионе тише воды, ниже травы.

Лига беглых банкиров и картофелевод Лебедев

Швейк рассудительно заметил:

– В политике, как в карточной игре, горячность пагубна. Жил в Здеразе жестянщик Вейвода, частенько играл в «марьяж» в трактире позади «Столетнего кафе». Однажды чёрт дёрнул его предложить приятелям перекинуться в «21» по пять крейцеров. Держал банк сам Вейвода. Все проиграли, банк вырос до десятки. И тогда Вейводе пошёл такой фарт, что страшно сказать… Когда наличные кончились, уговорились играть на расписки. И чем пуще игроки входили в азарт, тем отчаянней становилась их участь. Угольщик из Здераза под конец оказался должен в банк миллион крон, а фельдшер – целых два! Кончилось всё тем, что перепуганный до смерти Вейвода отлучился будто бы по нужде. А сам успел дать наводку подвернувшемуся полицейскому на улице, что в трактире режутся в азартные игры. Когда полицейский наряд нагрянул, в банке оказалось на миллионы долговых расписок и полторы тысячи крон наличными.

– Ну чисто как в лопнувшем банке «Траст» в Москве, – нашёлся Ходоунский. – Когда ревизия из Центрального банка и следователи пришли в банк, то успели к самому шапочному разбору. В капитале «Траста» оказалась куча фальшивых векселей и всяких «мусорных» активов на многие миллиарды. Владелец банка по фамилии Булочник успел в последнюю минуту улизнуть через чёрный ход. И как в воду канул. Этот ловкач Булочник имел репутацию щедрого мецената, что должно было насторожить доверчивых вкладчиков. И теперь он ездит по заграницам и скупает замки и пентхаусы. Таких беглых банкиров в России – пруд пруди.

– Негоже всех банкиров стричь под одну гребёнку, заранее записывать в мошенники, – укоризненно молвил либерал Ванек. – Взять хотя бы известного банкира Александра Лебедева. Большой оригинал! В Лондоне купил старейшую, но разорившуюся в пух газету «Ивнинг стандард» вкупе с долгами на десятки миллионов фунтов. И теперь газета выходит исправно. Тираж «Ивнинг» целыми тюками сбрасывают с грузовиков на мостовую у станций метро. И бесплатно раздают прохожим. А что бы вы думали? Щедрость вознаграждается репутацией. А как поступил Лебедев, когда надумал ликвидировать свой «Резервный банк»? Разочаровался в банковском бизнесе, когда на него устроили настоящую охоту всякие «крышующие» в погонах. Лебедев признался как на духу: «Все дивиденды выплатил, недвижимость продал и вернул все деньги клиентам. Продемонстрировал, что бывают честные банкиры». И это, братцы, не похвальба, а совестливость настоящего либерала. «В России, – со знанием дела свидетельствует Лебедев, – отозвано около 500 лицензий у банков, у которых деньги уже украдены».

– Да, чистая правда. Газеты пишут, что 150 миллиардов долларов из разворованных банков уплыли за кордон, – прибавил всезнайка Ходоунский.

– …Лебедев переместил капитал в аграрный бизнес, – продолжил свой дифирамб Ванек. «Я самый большой разводитель картофеля в мире», – говорит без ложной скромности. – Продаю по 120 рублей настоящий антиоксидантный картофель».

– Грабёж! – возмутился Балоун. – Ишь, цену заломил, благодетель! Чтобы выкормить свинью, у себя при мельнице, уходило семь мешков картошки да ещё изрядно отрубей и дерди. Картошка от Лебедева – сущее разорение!

– Примитивный меркантилизм, – ввернул учёное словечко Ванек. – Вот как это называется, невежда!

– Когда банкир-миллиардер из списка «Форбса» начинает чудить, сорить деньгами за границей, а потом превращается в картофелевода, – задумчиво сказал повар-оккультист Юрайда, – за этим скрывается не причуда, а предопределение, знак судьбы…

– Пути Господни неисповедимы, – кротко вымолвил Баллоун.

А Швейк, по обыкновению, вновь зашёл очень издалека:

– На Дукельском перевале два батальона 22-го полка вместе с офицерами, под звуки духового оркестра перешли на сторону противника. После этого высокое военное начальство в Вене, полевая жандармерия на фронте, служаки и соглядатаи совсем взбеленились. Всюду рыскали, искали измену. И вот на линии Соколь–Милетин–Бубново командир батальона получил секретный циркуляр о том, что бывший профессор Масарик бежал за границу, где ведёт пропаганду против Австрии. Какой-то идиот в дивизии сопроводил циркуляр следующим приказом: «В случае поимки (Масарика) доставить в штаб дивизии».

– Как будто беглые профессора-изменники околачиваются на передовой фронта, – усмехнулся Ходоунский.

– Тот штабной, что собственноручно приписал к секретному циркуляру свою указивку, наверняка погубил будущую карьеру, – покачал головой Швейк. – Ведь этот самый Масарик через пару лет, как чёрт из табакерки выскочив, превратится в первого премьер-министра Чехословацкой Республики!

– Даже провидица Ванга не сумела бы предсказать такой завидной судьбы безвестному Масарику, – рассудил заядлый оккультист Юрайда.

– Что бы ни толковал наш Юрайда про предопределение и прочее, служивые, чиновный люд всегда должны держать нос по ветру, – сказал Швейк. – Никогда не угадаешь, как дело обернётся, когда на дворе смутные времена. Станет ли и в самом деле Ксюша Собчак министром обороны, а то и вице-премьером у Дмитрия Тосканского, – бабушка ещё надвое сказала. Но уже некоторые штатские, большие шишки в верхах, разные «властители дум» потихоньку стали ей годить. Дескать, чем чёрт не шутит! Этот беглый Масарик в своём профессорском портфеле тоже ведь носил не маршальский жезл, а термос с кофием из цикория и пару свежего белья.

* * *

…На этом аутентичная запись политических дебатов ветеранов 11-й маршевой роты обрывается. Постояльцев чистилища позвали к вечерней молитве. Тем часом на грешной земле, в «Доме-2» под телекамерами в каждом уголке всё шло по накатанной, онлайн, живьём. Амурные интрижки и шашни, разговорчики «про это» да про то, кто у кого отбил пассию и прочее. Развлечения новых русских, подглядывания через замочную скважину на «отношения» в Доме-аквариуме длятся чуть ли не круглые сутки. Но про вторжение в большую политику их наставницы – наперсницы Ксении Анатольевны в разговорах подопытных счастливцев реалити-шоу – ни словечка!