Когда-то… (Ох, не люблю я это слово. Оно мечом ложится между "есть" и "было".) Так вот, когда-то, то есть нынче утром, Когда часы на башне десять били, Когда за окнами творилось Бог весть что, И осень мне швыряла комья злобы, И ветра десять тысяч голосов Рвались из чьей-то каменной утробы, Так вот, когда-то… Снова это слово. А, кстати, что оно обозначает? И где мне отыскать портного (Мне говорили, будто он из Львова), Что удлиняет ловко и тачает, В какой каморке нынче обитает? Мне кажется, каморка где-то близко По запаху отвара из аниса, Портной-закройщик под нос все бормочет До лишних объяснений не охочий, Уверен в том, что дело свое знает, Сидит костюм или костюм спадает – "Все верно, — говорит, — так подобает." И все колдует над заплатой Между сегодня и когда-то. Хитрец закройщик         (кажется, из Львова). И в суматохе швов и меток Он что-то сдвинул.                         Нынче деток Я родила — и помню точно, Рожала их к исходу ночи. А в полдень принесли мне внуков, Без спроса, без дверного стука. Старик здесь что-то перепутал: По выкройке одной отмерив, Скроил мое и чье-то время. Сбежались швы в единый сгусток И стал костюм мне мал и узок. А я портному: "Милый, милый, Вы не ошиблись ли в наметке?" А он молчит с лицом налима И у него во рту иголки. А он молчит, а он молчит, Из-под очков глядит куда-то И тихо тканью шелестит, И с тканью шелестит заплата. Мне написал портной когда-то (Портной-закройщик — не оратор): "Я отниму у вас минуту. Не беспокойтесь о заплате: Носить костюм — не то, что муфту. Он принимает форму тела Того, кто носит. В этом дело. И легкость шага, и терпенье Важнее, чем мое уменье. Не беспокойтесь об оплате, Вы знаете: я шью в рассрочку, Носите с Богом ваше платье, Моя забота — швы и строчки. Я вас увижу утром, днем ли, У дома иль в аллее темной, Я ваш слуга, слуга покорный, Позавчера, через минуту, Вчера, сегодня, завтра утром, Когда-нибудь или когда-то – Всегда к услугам."                         Подпись.                                 Дата.