Со мною музыка какой-то странный фокус учиняет. Из всей подвижной и звучащей плоти, Чья жизнь не дело циферблатных измерений, Что зиждется на первой и последней ноте, А в середине — то, что Бог дал, не движеньем, И не намереньем уже не изменить и звука, И в голову приходит мысль, что будто Лишь звуками писалась книга Судеб, Так вот, изо всего, что мило слуху Один лишь голос ухо выбирает. Не то, что недоступны вертикали, И слух мой стал ущербнее едва ли Но выбираю тот один затем я, Что меньше одного — лишь тишина, Достойная партнерша многотемья. И с голосом одним — она одна.