Вчера я побывала в цирке. Чудак в костюме клоунском Ходил по воздуху, по воздуху. (А по чему еще?) И детвора вопила что есть м о чи: “Эй, клоун, потанцуй-ка нам еще” И клоун приседал и строил рожи, Подпрыгивал, как в детсве, на матраце И кувыркался, как домашний кот, И поцелуи слал по воздуху, по воздуху (А по чему еще?) И белый круг из света, как луна На небе цирковом служил приманкой, Сейчас — вот-вот — вниз головой, По краешку, по воздуху, по воздуху, (А по чему еще?) И пестрые тарелки вкруг него Кружились, будто карусели в мае. И две улыбки на его лице: Одна, что нарисована. Другая – другая и на нем, и не на нем, А где-то надо лбом и рядом, За клоуном летает, словно тень По воздуху, по воздуху. (А по чему еще?) И вдруг раздался крик: “Подлог, подлог! Он ходит по канату! Мошеник он и плут, я видел сам, Я требую возврата!” И головы все повернулись вдруг К тому, кто выкрикнул все это. А он такой – (я расскажу, как рассказал бы прокричатель). А он такой — не то чтобы худой. А он такой — не то, чтобы ужасный. А он такой — совсем-совсем нормальный. Совсем нормальный клоунонелюб. Все зашумело и зашевелилось. И музыка умолкла. Ну, а Клоун – А Клоун замер, растопырив руки, И вместо двух улыбок — лишь одна. Второй, как не было. И сразу Всем стало ясно: в воздухе грустнеет (Конечно, в воздухе, а где еще?) И клоун вдруг исчез. И стало скучно, Как если бы перегорела лампа. Пришла домой. Гляжу: на горизонте Мой грустный клоун, распластавши руки, Висит под небом, в воздухе повис. И тихо-тихо так глядит сквозь капли, Глядит — и все. А дождь все не проходит. С тех пор уж миновало больше суток, А может, больше года — не припомню. Но знаю: если дождь стучится в окна, То значит где-то близко ходит клоун. И стоит только бросить взгляд на небо, Как тотчас вы увидете его. Колпак его — особая примета – Случайно зацепился в мокрых ветках. И клоун с непокрытой головою По воздуху, по воздуху… А по чему еще?