Глава об идеях, которые становятся содержанием жизни; о том, что инвесторы найдутся, если очень искать и верить; о решениях, висящих на волоске; и о важности обретения своего Дела.

Главное отличие телекома от других видов деятельности, которыми мне пришлось заниматься, заключается в том, что здесь с самого начала мне очень понравилась идея. Если до этого я искал в первую очередь прибыли, рассматривая периодически возникающее моральное удовлетворение как приятный, но не обязательный «бонус» к своей деятельности, то телеком стал делом, которым я сначала захотел заниматься, а уже потом стал подводить под это «экономическую базу».

Конечно, было бы наивно утверждать, что мною двигал чистый идеализм. В одной из книг по бизнесу (к сожалению, не вспомню названия), автор правильно заметил, что никакой предприниматель не занимается, скажем, авиаперевозками или выпечкой хлеба просто из желания перевозить людей на самолетах или печь булочки. Всегда приоритетной целью предпринимателя является получение прибыли. И это действительно так. Но есть просто money-making, когда бизнесмен мало чем отличается от автомата. А есть Дела, которым по-настоящему хочется себя посвящать, и деньги в этом случае являются закономерным вознаграждением за хорошо сделанную работу. Их еще называют «делами всей жизни». Таким «человеком Дела» был, безусловно, Генри Форд. Подобным делом «заболею» и я - мобильная связь, просто понравившаяся мне, тридцатилетнему, определит мою жизнь (и многих из тех, кто меня окружал) на много лет вперед.

На старте я сам не понимал,

с чем предстоит столкнуться и что

из всего этого предстоит сделать

На старте я сам не понимал, с чем предстоит столкнуться и что из всего этого предстоит сделать. К телекоммуникациям мой бизнес никогда не имел отношения, но по работе нам с партнерами и коллегами довольно часто приходилось бывать за границей - там мы впервые и увидели людей, которые шли по городу и разговаривали будто сами с собой. Сумасшедшие - складывалось первое впечатление. Советскому человеку было сложно осознать, что вот так просто можно идти по улице с маленьким телефоном без проводов - ведь в это время Украина была не вся охвачена даже обычной, стационарной связью. Чтобы провести в дом телефон, надо было вставать в очередь и ждать несколько лет.

Естественно, и мы купили себе трубки, но пользоваться ими могли только за границей. В Украине мобильной связи еще не было, но идея создать нечто подобное, конечно, витала в воздухе - все-таки за границу ездили не мы одни. Так, спустя некоторое время появилась компания UMC. Люди тогда ходили с огромными телефонами, - Motorola, Nokia… И с такими «полевыми рациями» они демонстративно приходили в ресторан или в театр - с чувством большой собственной важности. Сейчас это кажется смешным, а тогда это было все равно что приехать на дорогой машине. Наличие мобильного телефона очень много говорило о социальном статусе человека.

В то время я уже был знаком по предыдущим бизнес-проектам с Александром Чумаком, который вернулся в Киев из Петербурга, где имел отношение к созданию компании «Питерстар». Мы общались с ним на различные темы, и в процессе бесед у нас возникла мысль получить лицензию на международную связь. Идея выглядела привлекательно - за границу звонили многие, и цены были очень высокими. Можно было зарабатывать неплохие деньги. Сделав первые расчеты, в 1994 году мы создали ОАО «Киевстар». «Отцов-основателей» было трое: я, Александр Чумак и Юрий Геннадиевич Туманов. Из нас всех только Александр имел хоть какое-то отношение к связи. Конечно, никто тогда не предполагал, как изменится и чем станет «Киевстар» спустя каких-нибудь 6-7 лет. Мы ведь даже не собирались заниматься мобильной связью - наши устремления были сосредоточены целиком на «международке».

Над названием компании думали недолго. Поскольку мы изначально использовали опыт «Питерстара», да и его основатель был в соучредителях, наше общее детище решили назвать по аналогии - «Киевстар». Хотя, признаюсь, некоторые сомнения меня одолевали - не ясно было, как воспримут такое название в других регионах Украины. Но в то время на постсоветском пространстве бренды еще не стали ценностью. Выбирая имена для своих предприятий, владельцы часто обращались либо к «романтической» докоммунистической эпохе, либо к модным иностранным словам. Так на рынке появлялись многочисленные «империи», «царские дворы» и «интернешенелы». «Киевстар» был не самим плохим вариантом.

Гораздо больше, чем выбор названия, нас волновало другое - все отлично понимали, что без государственных структур в составе акционеров компания, желающая работать в сфере связи, не состоится. Без «лобби в высоких кабинетах» получить лицензию было невозможно. «Укртелеком», бывший главным акционером UMC, создал такую монополию, так жестко держал рынок, что шансы зайти еще у кого-то были минимальными. На разных этапах мы проводили переговоры с большим количеством различных организаций, пытаясь заручиться поддержкой. Кого только не было у нас среди кандидатов…

Потенциальные акционеры из госсектора уже видели, что происходит с UMC и Укртелекомом - для Укртелекома UMC была курицей, несущей золотые яйца. Без преувеличений. Потому желание стать частью коммерческой структуры и зарабатывать хорошие деньги было почти у всех, и они соглашались. Но потом наступали трудовые будни, к которым мало кто оказывался готов. Делить шкуру неубитого медведя и представлять текущие в карман миллионы было чрезвычайно приятно. Но чтобы это произошло, требовалось что-то потратить сейчас - заплатить за лицензию, купить оборудование, нанять людей. Ждать, пока вложенные средства вернутся сторицей… К сожалению, большинству украинских чиновников всегда не хватало стратегического размаха.

После всех встреч, предварительных договоренностей и отсеиваний в состав первых акционеров «Киевстар» вошли: от госсектора - Министерство энергетики и Укрзализныця (в лице отдельных своих подразделений); от частного капитала - «Импекс Группа лимитед» и британская «Тиллер Интернешнл». С «Тиллер Интернешнл», которая была и акционером «Питерстара», связана довольно трагическая история. Только мы получили лицензию на международную связь в 1995 году и вышли на старт, только все, можно сказать, начало налаживаться, как Александр Чумак, один из учредителей компании, повесился в своем офисе. Его смерть не имела отношения к бизнесу - все произошло из-за несчастной любви. Это чрезвычайно сильно нас потрясло. Всегда тяжело, когда уходит товарищ, которому бы еще жить и жить, с которым вы только создали вместе общее дело… строили планы на будущее… И это не был несчастный случай: не отказали тормоза в его автомобиле, не попался пьяный водитель на переходе, не сошел с рельс поезд… Александр сам сделал шаг в вечность, собственной рукой затянул петлю на шее. Тогда я понял, как часто и как много не знаем об окружающих нас людях - ни их глубинных мыслей, ни порывов, ни надежд, ни отчаяния…

Однако наша жизнь - с ее проблемами, планами и в чем-то меркантильными заботами - продолжалась. Получив лицензию на международную связь, мы поняли, что в указанные сроки - за один год - предоставить услугу не сможем. Поскольку за это время создать инфраструктуру, набрать необходимое количество сотрудников, провести рекламную кампанию, а главное, пройти все согласования в различных инстанциях и т. д. было невозможно. Государственная машина работала так, что вроде бы формально госмонополии больше не существовало, но на практике все делалось для того, чтобы «новички», упершись в барьер разрешений-согласований, сами отказались от своей затеи.

Так, в работе по освоению сферы международной связи, прошло чуть больше года. Некоторые акционеры нас покинули, устав ждать результата. А в 1996-м Министерство связи объявило тендер на право предоставления услуг в стандарте GSM. Это был большой шаг вперед - UMC, уже действовавшая на украинском рынке, работала в аналоговом стандарте NМТ-450, с телефонами, похожими на полевые рации. Стандарт GSM сделал бы мобильную связь по-настоящему современной. Именно «трубки», работающие в GSM, так поразили нас в свое время в Европе.

Конечно, у нас возникло желание поучаствовать в тендере - это были уже совершенно другие масштабы, ради этого стоило горы свернуть и прыгнуть выше головы. Впервые у коммерческой компании появилась хотя бы призрачная возможность выйти на телеком-рынок самостоятельно. Хотя все понимали - выиграть будет не то что трудно, но практически нереально. Чтобы стать всего лишь участником конкурса, требовалось завести фрагмент работающей сети и активировать его. На время выделялись частоты, а военные оценивали, как сеть влияет на навигационное оборудование. Нужно было написать - настоящий, а не фиктивный - бизнес-план, в котором показывалось привлечение инвестиций и перспективное развитие по всей Украине, набрать штат сотрудников, продемонстрировать, что эти люди могут справиться с поставленной задачей. Плюс предъявить наличие банковских гарантий под бизнес-проект.

И, наконец, оставалась самая «малость» - залог серьезности в размере трех миллионов долларов, который, в случае победы в тендере, не возвращался (это, разумеется, не считая стоимости самой лицензии - опять же, в случае победы). «Воздух» радиочастот стоил очень дорого.

Сделать все названное требовалось к моменту подачи заявки.

В итоге среди участников кроме нас оказалось еще Украинские радиосистемы, UMC, украинско-югославская компания «БК Телеком» и «Укр-Daewoo Телеком» - украинско-южнокорейское СП. Естественно, UMC была в приоритете. И каждый участник использовал все механизмы влияния на тендерный комитет, которые у него были.

Тогда, в 1996 году, «Тиллер интернешнл» уже вышла из состава акционеров «Киевстар»; успела зайти и через год вышла прибалтийская компания «Моно» - акционеры менялись с потрясающей скоростью. По сути, постоянной величиной в «Киевстар» оставалось только OOО «Сторм», которое представляли я и Юрий Туманов.

Помню, как мы ездили на переговоры в Латвию к Михаилу Ульману, известному в то время банкиру и бизнесмену, в офис его компании «Моно». Меня потрясла атмосфера, в которой они работали - сотрудники с автоматами наперевес и с пистолетами в карманах (Латвия стала одной из первых постсоветских стран, где разрешили ношение оружия). Возникало ощущение, что я нахожусь в гангстерском фильме. То, что эти латыши были монополистами по ввозу в страну спиртного, только усиливало впечатление. В общем, прибалты тоже оставили свой след в развитии украинского рынка мобильной связи. К слову сказать, все, кто участвовал в развитии «Киевстар», выходя из компании, все равно оставались в выигрыше. Они не только возвращали свои инвестиции, но и получали прибыль. Мы не подвели никого из инвесторов. Уверен, если кому-то из них попадется на глаза эта книга, они вспомнят добрым словом и компанию, и наши отношения.

Возникло желание поучаствовать

в тендере - это были уже

совершенно другие масштабы,

ради этого стоило горы свернуть

и прыгнуть выше головы

Чтобы выполнить все условия Министерства связи в срок, мы должны были приложить неимоверные усилия. Не хватало ни времени, ни денег. Когда срок подачи заявки уже истекал, и счет шел буквально на дни, нам еще оставалось внести залог серьезности. Трех миллионов долларов у нас не было. Не буду вдаваться в подробности, каких усилий нам стоило найти эту сумму. Но в последний момент возникла еще одна проблема: деньги нам перечислили в долларах, а вносить залог надо было в украинской валюте!

Чтобы успеть, мы должны были быстро выбросить на биржу и продать три миллиона долларов, а полученные деньги перечислить на счет Министерства связи. Сегодня это кажется смешным. В наши дни такую сумму биржа поглотила бы мгновенно. А тогда это была не такая простая процедура. Сначала компания перечисляла валюту на счет Национального банка, который затем ее продавал. И в 1996-97 годах эта операция занимала обычно четыре дня. А нам нужно было за сутки! Причем банковский день тогда заканчивался не так, как сейчас, а в 12:30 дня. Леся Самойлович, которая тогда уже была главным бухгалтером «Киевстар», не выходя из Железнодорожного отделения Укрсоцбанка, чуть ли не «по пятам» шла за этими деньгами и контролировала, где в данный момент они находятся. И мы успели! Заплатили залог серьезности. Были допущены к участию в тендере.

Вообще же я хочу отдать должное Лесе Самойлович. Благодаря ее настойчивости и скрупулезности мы не раз выходили из критических ситуаций. Леся с первого дня в компании, я «увел» ее у Владимира Жмака. Они вместе работали в юридической фирме «Юрвнешсервис», где Леся тоже занимала должность главного бухгалтера. Потом Володя создал свою фирму, «ЛКИ», куда перешла и Леся. А поскольку «ЛКИ» занималась юридическим сопровождением «Киевстар» в первые годы, то я предложил Лесе взяться еще и за нашу бухгалтерию. Она взялась и… вскоре перешла к нам совсем. И если с ее «боссом», Владимиром Жмаком, мы сначала стали друзьями, а потом коллегами (история нашего знакомства - чуть дальше в книге), то с Лесей Самойлович мы начали работать, а потом уже сдружились. В Лесе меня всегда восхищала ее способность погружаться в малейшие нюансы происходящего. Если я предпочитаю охватывать ситуацию целиком, а прорисовка деталей является для меня сущей мукой, то Леся не успокаивается, пока не разложит все по полочкам. Именно эта ее черта характера, плюс наша совместная работа буквально с первых дней «Киевстар», делают Лесю Самойлович фактически моей правой рукой. Показательным является такой факт: многие региональные дирекции не принимают решений, не посоветовавшись предварительно - нет, не со мной - а именно с Лесей.

Судьбоносное заседание конкурсной комиссии по определению пользователей радиочастот для сотовой связи в стандарте GSM-900 состоялось 10 марта 1997 года.

Комиссия, приняв во внимание ограниченность диапазона частот для стандарта GSM-900 и то, что для разворачивая полноценных сетей связи пяти операторам свободного частотного ресурса недостаточно, приняла решение выдать лицензии на использование радиочастотного спектра в диапазоне стандарта GSM-900 таким трем заявителям:

- совместному предприятию «Украинская мобильная связь»;

- акционерному обществу «Киевстар»;

- акционерному обществу «Украинские радиосистемы».

На основании решения Межведомственной комиссии Министерство связи выдало нам лицензию N 89 от 10 апреля 1997 г. на использование радиочастот на территории Украины в диапазоне 900 МГц сроком действия 15 лет. В приложении к лицензии были указаны девять регионов страны, в которых ОАО «Киевстар» предоставлялись частоты. Лицензия была подписана первым заместителем министра, председателем Межведомственной комиссии Гнелецким А. А.

Но праздновать победу было рано. Теперь за лицензию следовало заплатить 21 миллион долларов. Конечно, у нас не было таких денег. Каждый раз мы оказывались на тонкой грани между такой желанной победой и унизительным поражением. И вновь мы отчаянно бросились на поиски инвестора. И снова оказались лишь в «пяти минутах» от того, чтобы все потерять.

В самый последний момент, когда мне уже казалось, что деньги не найдутся, к нам присоединился инвестиционный фонд «Спутник». Познакомились мы с ним так, как часто бывает - случайно. Друзья моих друзей оказались дружны с руководством фонда, мы искали инвестора, кто-то где-то об этом сказал, кто-то услышал и заинтересовался. Так судьба свела меня с Леонидом Рожецким и Ко. Должен признать, это были жесткие ребята - напористые, амбициозные, решительные. «Спутник» специализировался на том, что привлекал западные деньги, вкладывал в выбранное предприятие, растил его до определенного уровня, а затем - продавал.

Фондов было несколько - они все назывались «Спутниками» и принадлежали одним людям, но имели разные порядковые номера («Первый», «Второй», «Третий» и т.д.) и разные регистрации в оффшорных зонах. Сейчас «Спутник» распался на еще большее количество компаний, сменил собственников и методы деятельности. Кто-то даже приписывает фонду полукриминальные методы работы… Ничего не могу сказать по этому поводу - наше сотрудничество закончилось довольно давно.

Я помню переговоры, которые начались в обед и продлились до шести утра. Встреча проходила в офисе «Спутника», в маленькой комнате, где было накурено так, что хоть топор вешай. Без перерыва на еду и отдых велись торги за проценты. На столе - минеральная вода и трехлитровая бутылка виски.

Тянуть было нельзя, счет шел уже даже не на сутки - на часы. Руководство «Спутника» прекрасно понимало, насколько они нам нужны. И они давили психологически, двигая нас к той грани, где мы уступим по максимуму, но не сорвемся. Естественно, 18 часов в такой атмосфере выдержать было непросто. Туманов уже был готов махнуть на все рукой и говорит мне: «Ну их в баню, пусть забирают сколько хотят. Поехали, у меня дома такой салат оливье!». Я еле удержал его и оказался прав: салат мог обойтись нам в миллионы. Мы продолжили «торги», и в итоге к шести утра пришли к компромиссу.

10 марта 1997 года пользователи

радиочастот для сотовой связи

в стандарте GSM-900 были

определены

21 миллион долларов за лицензию, которые, опять же, сначала нужно было перевести в национальную валюту, мы перечислили вовремя. К слову, «Спутник» тогда, как оказалось, блефовал - в 6 утра я узнал, что деньги они перечислили еще в два часа дня. Хотя и тут все было не так просто из-за сложной по тем временам банковской процедуры. Деньги шли с зарубежного счета, в ожидании мы теребили банк чуть ли не каждые 15 минут. В итоге выяснилось что там на какие-то 100 долларов меньше, и нам нужно было быстро их «довнести». Подумать только - 100 долларов могли повлиять на исход многомиллионного дела!

В «Financial Times» тогда появилась огромная статья о том, что «Киевстар», «темная лошадка», выгнал с рынка «Моторолу», которая собиралась инвестировать 500 миллионов долларов. Это неправда - в тот момент (как и позже) «Моторола» не была акционером никого из операторов Она могла только профинансировать или дать товарный кредит в виде оборудования.

Нам вообще на первом этапе доставалось очень много - и от прессы, и от конкурентов, и от государственных структур. Нас тогда никто не воспринимал всерьез. Если разобраться, кем мы были? Компания, которая существовала только на бумаге, нашедшая где-то деньги, чтобы поучаствовать в тендере, и непонятно каким образом договорившаяся с «Эрикссоном» о поставках оборудования. Да, мы написали классический, хороший (как говорят сейчас - «годный») бизнес-план и мы полностью соответствовали выдвинутым условиям. Но… Стремительное появление компании-новичка на рынке вызывало множество толков и пересудов.

И когда Министерство связи принимало решение о выдаче лицензии, и до, и после этого мы общались с огромным количеством потенциальных инвесторов. Все прекрасно понимали, что «Спутник» - временный вариант. И что рано или поздно все равно придется искать большого оператора с опытом работы на разных рынках. С кем мы только не встречались - с итальянскими «STET» и «Telecom Italia Mobile», с американскими «US WEST» и АТ amp;Т, которая на украинском рынке в тот момент была представлена довольно широко. Встречи с итальянцами помогал организовывать тогдашний министр связи Владимир Деликатный. На кого-то мы выходили самостоятельно - приезжали на выставки, презентовали «Киевстар», как могли пытались заинтересовать международные компании, занимающиеся связью.

Когда идея «Киевстар»

только возникла, в нее

мало кто верил

С «Эрикссоном» получилась своя, во многом замечательная, история. С ними мы познакомились сразу же, как только собрались участвовать в тендере. И нам повезло - они поверили в нас. Даже не знаю почему - ведь все наши достижения составляли лишь лицензия на предоставление услуг и лицензия на радиочастоты. У нас не было ни денег, ни оборудования, ни опыта, ни знаний. И они предложили такие условия: мы закладываем все, что у нас есть. А взамен получаем кредит поставщика - с безбожными процентами и жесткими условиями. Но зато «Эрикссон» привезет своих специалистов, которые построят первую сеть «Киевстар».

В 1996 году мы победили в тендере, в начале 97-го - подписали договор со шведами. И дальше целый год занимались строительством сети. В Украине тогда специалистов в этом стандарте не было. На нас работали исключительно скандинавы. «Эрикссон» осуществлял практически полный контроль над нашими действиями, расходами, вложениями и всем остальным.

Я тогда поставил, без преувеличения, на карту судьбу. Историк, который влез в телекоммуникации, продал свой предыдущий бизнес, вложил все деньги в новое дело, в котором мало что понимал. Я оказался перед выбором: или добиться поставленной цели, или все потерять. И когда я оценил всю сложность того, что может быть, и что может вообще не состояться, невзирая ни на какие усилия, стало страшно. По-настоящему страшно.

Но выбора уже не оставалось - нужно было или делать все, для того, чтобы дело выгорело, или откатиться на несколько лет назад.

Годом основания «Киевстар» считается 1997-й. Хотя компания в виде ОАО была зарегистрирована значительно раньше - в 1994-м. Но именно в 97-м сформировался основной состав акционеров, именно тогда мы начали строительство сети, и первый звонок прозвучал тоже в 1997 году, 9 декабря. А ведь всему этому предшествовало огромное количество работы, скандалов, различных происшествий и просто упадка сил.

Когда идея «Киевстар» только возникла, в нее мало кто верил. Даже люди, стоявшие вместе со мной у истоков, считали достижение того успеха, который компания имеет сейчас, маловероятным. Владимир Жмак, на тот момент будущий, а сейчас уже бывший член совета директоров, владел юридической фирмой, украино-французским СП «ЛКИ». Но поскольку Володя - мой друг еще с университетских времен, я мог позвонить ему в любое время дня и ночи, и он помогал, консультировал, а позже непосредственно занялся юридическим сопровождением «Киевстар». Юрий Геннадиевич Туманов, директор OOО «Сторм», тогда был инженером и жил преимущественно в Москве. Он не планировал заниматься «Киевстар» долго, рассматривая компанию как инвестиционный проект - сегодня создать, а завтра продать и заработать определенную сумму денег. А затем взяться за другой проект. Неоднократно, на разных этапах, Юрий Геннадиевич хотел все продать и выйти из дела.

Также я пытался привлечь к этому делу своего друга Дмитрия Табачника. И провел не один час на диванчике в его приемной, ожидая запланированные, но переносящиеся из-за плотного графика встречи. В шутку я высказывал «претензии»: мол, дожились - чтобы попасть к другу на прием, приходится чуть ли не ночевать у него в приемной. Но на самом деле я прекрасно понимал: Табачник был главой Администрации Президента и работа практически не оставляла ему свободного времени. Конечно же, мы говорили с ним о «Киевстар», и спустя годы Дима признался, что у него элементарно не хватило времени, чтобы вникнуть в суть и разглядеть перспективность этой идеи.

Я считаю, что мир «прогибается»

под твоей решительностью

и упорством, устраивая все

необходимым образом

Пожалуй, один только я верил в будущее, удерживая остальных от импульсивных поступков и убеждая, что «Киевстар» - это нечто большее, чем проект. Почему? Что давало мне необходимую уверенность?

Наша жизнь похожа на спуск по горной реке. Можно сколько угодно долго стоять на берегу, размышляя о том, стоит ли делать шаг и спускать плот на воду. Но если плот уже спущен, то на колебания и сомнения не остается времени. Теперь надо плыть. Или бежать вперед - как это делал Форрест Гамп. Полагаясь на свое умение, решимость, интуицию, окружающих тебя людей - на тысячи разных факторов. Повлиять на которые - и это больше всего леденит кровь - мы зачастую не можем. Означает ли это, что я - фаталист, верящий в стечение обстоятельств? Нет. Скорее я считаю, что мир «прогибается» под твоей решительностью и упорством, устраивая все необходимым образом. Здесь нет места фаталистической пассивности, ничего не предрешено и все может многократно измениться. Говорят, что удача любит смелых. Я не думаю, что она прямо-таки «любит». Удаче, как некоей безличной силе, скорее всего, все равно. Она реагирует не на самого человека, а на его действия. Смелый просто действует там, где нерешительный отступает. У украинского народа есть хорошая поговорка на этот счет - «Бог помогает тем, кто сам себе помогает». Абсолютная правда.

Ступив в реку жизни, связавшись с телекомом, подняв ставки до максимума, я не оставил себе альтернативы - только вперед. Или под воду. Но, помимо этого, в происходящем заключался еще один аспект. Мне было тридцать лет. Это возраст первых серьезных самооценок. Мы начинаем задавать себе вопросы: кто мы? чего достигли? куда движемся? Через несколько лет я вступал в возраст Христа - можно как угодно относиться к религии, но нельзя отрицать того психологического отпечатка, который эта дата на нас накладывает. Да, я был крепким бизнесменом-«середнячком», но предел ли это моих сил и устремлений? Есть гипотеза, что человек в жизни должен сделать свое наибольшее дело. Оно у каждого свое и определяется средой воспитания, здоровьем, уровнем духовного и физического развития - многими моментами. И каждый так или иначе чувствует, реализует он свою «программу» или нет. Многие не реализуют - потому что вовсе не обязательно этот путь ведет к богатству, славе и другим привлекательным вещам. Свой путь, свое «главное дело» требует предельного напряжения всех сил, не предоставляя гарантий успеха взамен - поэтому на него так сложно решиться, когда ты уже достиг определенной «зоны стабильности». Милорад Павич в своей предсмертной книге «Мушка» написал: «Если хочешь жить на земле долго и счастливо, ни в чем себя не щади». Мы же часто отождествляем счастье с деньгами, мнением окружающих, комфортом, чем угодно - только не со своим внутренним ощущением полноты бытия. Мы щадим себя, пытаясь экономить силы - для чего? Возвращаясь к метафоре реки, хочу сказать, что только когда ты несешься в потоке, и тебя одновременно одолевают восторг и страх, - тогда можно говорить о том, что ты действуешь правильно.

Конечно, в то время я не мог бы так четко сформулировать свое понимание, как делаю это сейчас. Слова пришли позже, в 30 - было ощущение. На него я и полагался.

В канун 33-летия я занялся

по-настоящему большим

и важным делом

Кроме того, я был гражданином своей страны. Часто бывая за границей, я пусть и не чувствовал себя «пещерным человеком», но ощущение того колоссального разрыва - культурного и технологического, - который был между Украиной и западноевропейскими странами, посещало меня часто. Торговля металлом (да и вообще любая торговля, по большому счету) - не очень-то интеллектуальный труд. Постарайся купить как можно дешевле и продать как можно дороже - вот и все нехитрое правило. Но созидание чего-либо - совсем другое! А тем более в такой сфере, как мобильная связь - про которую ничего не понимаешь кроме того, что это здорово.

Фото 26. Через 15 лет здесь, в центре Киева, на Крещатике откроется Главный Центр обслуживания абонентов «Киевстар»

Возможность сделать это в Украине, хоть немного уменьшить наше технологическое отставание, создать продукт, который будет нужен всем - есть ли более амбициозная задача? Да, связь уступает по значимости, скажем, хлебу, но точно входит в первую пятерку необходимых человеку вещей. Потому что как обойтись без общения? Новые поколения, для которых мобильный телефон является чем-то само собой разумеющимся, даже не представляют, каково это - жить вообще без телефона. Мы часто и, пожалуй, слишком самоуверенно воспринимаем достижения прогресса как нечто должное. Но оно не «должное» - за каждым улучшением, за каждым изменением, делающим нашу жизнь безопаснее и комфортнее, стоит огромный труд многих людей. Мы воспринимаем как должное вещи, которые - по хорошему - должны бы воспринимать как «чудесные».

Менялась эпоха, менялась страна, и стремительность этих изменений сегодня даже сложно представить. Росли новые люди, которые пробивали старую формацию, старую систему - как растения пробивают асфальт. Самые популярные песни того времени - «Мы ждем перемен» Цоя и «Wind of changes» Scorpions. Хотелось быть причастным к этим изменениям - пусть даже сейчас, постфактум, я думаю, что они могли бы идти несколько быстрее, лучше, в более правильную сторону, что ли… Но даже так, вспоминая то время, я рад тому, что был, видел, участвовал. Что в сегодняшних достижениях Украины есть и моя малая толика усилий - и тех, кто был рядом со мной на старте и в первые трудные годы становления компании.

Наверное, мне сильно помогло то уникальное сочетание возраста и эпохи - помогло в принятии решений, на которые я вряд ли отважился, будь я старше или живи в более спокойное время. Возраст делает нас осторожнее, а в спокойных временах нет тех возможностей, которые появляются на сломе. Эхо распада Советского Союза звучит до сих пор, двадцать лет спустя. А тогда все менялось просто на наших глазах.

Очень непросто ощущать свою причастность к переменам, торгуя металлом с распиленных на лом заводов. Но мобильная связь дала мне необходимое чувство сопричастности. Начав зажигать эту звезду, я уже не мог остановиться. Дело было не только в деньгах, которые были бы потеряны при выходе из бизнеса (а я бы соврал, если бы сказал, что материальный аспект меня не интересовал). Дело было в чем-то большем.

В том, что в канун 33-летия я занялся по-настоящему большим и важным делом.

В 1997 году начала предоставлять услуги местной, междугородней и международной связи и передачи данных, доступа в Интернет компания «Голден Телеком». Одноименный мобильный бренд, имевший покрытие в Киеве и Одессе, просуществует до 2008 года, будет объединен с Украинскими радиосистемами, превратится в «Beeline Украина», который затем станет частью «Киевстар».

Период 1996-1998 годов - это также время активного строительства волоконно-оптических линий связи (ВОЛС). Первые ВОЛС создавались в рамках международных проектов.

В 1996 году была открыта международная система ITUR общей протяженностью 3,5 тысяч километров, проходившая от Палермо (Италия) через Стамбул (Турция) к узлу разветвления в Черном море, и далее - к Одессе (Украина) и Новороссийску (Россия). Украина построила 258 километров. трассы. Одновременно была открыта ВОЛС «Киев-Одесса» длиной 975 километров с ответвлениями на Кировоград, Николаев и Черкассы.

В 1997 году была построена ВОЛС «Киев-Львов» длиной 756 километров на оборудовании Ericsson. Кроме того, была открыта ВОЛС «Киев-граница с Белоруссией» длиной 229 километров. Общая длина украинских ВОЛС составила 2,5 тысячи километров.