— Оленька, забирать меня не надо. Антон сказал, что довезет сам.
— Хорошо, Изольда Васильевна, — Оля зажала телефон между плечом и ухом и начала искать в сумке ключи от машины.
За прошедшие годы здоровье соседки заметно пошатнулось, но бодрость духа осталась прежняя, поэтому два раза в неделю она приезжала на квартиру к Денису, где теперь временно поселились Антон со Славочкой, пока решался вопрос с ипотекой.
— Молодым родителям надо давать передышку, — говорила соседка. — И потом, за женой необходимо ухаживать даже в браке.
Молодые родители с радостью бежали в кино и души не чаяли в Изольде Васильевне.
— Я по дороге заеду в магазин. Вам что-нибудь купить? — ключи наконец нашлись.
Машина приветливо мигнула фарами, и Оля открыла дверь.
— Если будет нетрудно, гранат. Наш уездный доктор в последний раз был недоволен моим анализом крови.
— Куплю, — пообещала Оля.
Значит, хлеб, молоко, пряники, лимон и гранат.
Спор на повышенных тонах она услышала, едва открыла дверь. Спорили мужчины. Ее мужчины — двумя практически теперь неразличимыми голосами. И спор стремительно набирал и обороты, и громкость.
Да что же там могло случиться?
Оля быстро разулась и пошла с сумками в эпицентр событий.
— Вот полюбуйся! — Денис первым отреагировал на ее появление на кухне. — Полюбуйся, что натворил этот крайне самостоятельный молодой человек!
Предмет возмущения мужа лежал на столе. Оля, первым делом вынувшая из сумки гранат, подошла к столу.
Это был паспорт. Вероятнее всего, тот самый паспорт, который должен был сегодня получить сын. Оля осторожно взяла красную книжицу и раскрыла. На первой странице значилось: Батюшко Никита Денисович.
Гранат был положен рядом с паспортом, а Оля медленно осела на табурет. Вот это поворот событий…
— Смотри — у матери слов нет! — Денис снова повернулся к Никите, который с независимым видом сложив руки на груди, стоял у окна. — Ну откуда такая безответственность и волюнтаризм?! Это же документ, а не филькина грамота! Тебя все знают под одной фамилией, а ты берешь — и просто вписываешь в паспорт совсем другую фамилию!
— Так, все, хватит! — пробасил Никита и в одно движение выдернул паспорт из рук матери и сунул его в нагрудный карман рубашки. — Отдайте мой документ. Это МОЙ паспорт. А я — Батюшко Никита Денисович. Или что — ты сына стесняешься, батя?
Денис молча смотрел на парня напротив. Впервые в жизни у него не было слов.
— Вот так-то! — истолковал молчание в свою пользу Никита. — Между прочим, деды мое решение одобрили, да. Оба. И обещали мне по такому поводу коньяку налить. Так что я пойду с дедами отмечать это радостное событие — раз вы только орете на меня. Мне еще надо с Валентин Денисычем вопросы кое-какие обсудить. Мечусь я между абдоминальной и торакальной хирургиями…
В абсолютной тишине Никита прошел между родителями, слегка покровительственно обнял за плечи мать, коснулся плеча отца.
— Потомственный хирург Батюшко пошел пить коньяк в прекрасной компании. Маменька, накапайте папеньке капель лавровишневых от нервов, — и уже из коридора: — Люблю, целую, буду поздно!
Хлопнула дверь. Денис аккуратно сел на табурет рядом с женой. Вздохнул.
— И в кого он такой?
— В тебя, — Оля положила голову мужу на плечо. — Ты не замечаешь, как он во всем похож на тебя? Я не различаю вас по голосам, у вас одинаковая походка и жесты. А как у него волосы потемнели!
— И нос вырос, угу.
— Кроме шуток, Денис!
Денис Батюшко обнял жену и поцеловал в висок. А потом встал и прошел к окну. Оля присоединилась к нему.
— Абдоминальная и торакальная хирургия, это же выговаривать еще надо научиться, — пробормотала она.
— Ну ты же выговариваешь.
— Я долго училась! С вами, врачами, поживешь… И вообще, знаешь, Галка ему прочит будущее пластического. Говорит, что у него развито чувство прекрасного.
— Галка всегда все лучше всех знает, — усмехнулся Денис.
— Она да, — улыбнулась Оля в ответ, — но я ставлю на торакальную.
Денис обнял жену за плечи. В самом начале их совместной жизни у Оли нет-нет, но все же мелькала порой мысль: а вдруг? Вдруг им удастся стать родителями? В жизни случаются чудеса, и даже самые безнадежные диагнозы порой не подтверждаются. Она отказалась от спирали и ждала… Поняла вдруг, что от Дениса родила бы не задумываясь. Хочет родить. Но… не случилось. Подтвердился диагноз. Оля тихонько повздыхала и смирилась. Нужно быть благодарной судьбе. Она благодарила. За дом, семью, мужа, сына. За свое женское счастье. И даже за то, что биологический отец Никиты больше не появлялся. Хоть, может, это и неправильно. Зато семья стала крепче. Даже отношения с мамой улучшились. Она, конечно, познакомилась с Денисом, и как-то так произошло, что вдруг… спасовала перед ним. Не было ни допросов с пристрастием, ни выяснений отношений, ни мучительных разговоров. Просто мама неожиданно для себя самой столкнулась со спокойным, уверенным в себе мужчиной, который мог отлично поддержать беседу, прекратить неудобную тему ироничным высказыванием, и… признала его авторитет. В глубине души Оля даже считала, что мама Дениса слегка побаивается. Зато разговоры по телефону стали намного ровнее и даже теплее. А когда муж помог маме найти хорошего эндокринолога… она стала заглядывать в гости и поддержала стремление Никиты поступать в медицинский.
Дверь подъезда открылась. На улицу вышел высокий, немного еще по-подростковому нескладный юноша. Звали этого юношу Батюшко Никита Денисович. Потомственный хирург, наследник врачебной династии Батюшко и будущая звезда пластической (да-да!) хирургии.
А сверху, из окна на него смотрели Батя и Бэмби. Никита Батюшко почувствовал, что на него смотрят, поднял взгляд и помахал им рукой. А потом поправил лямку рюкзака и пошел дальше — навстречу своему будущему.