Бедная Лули. Она думала, что ее парень ей изменяет. А мы, подруги, ей на это: «С ума, что ли, сошла! Да он тебя обожает…»

Она все равно не успокоилась, и вот в три часа дня мы сидим в засаде, наблюдая из машины за его домом. Мы — это я, Молли, Эльвира и, понятное дело, Лули. В салоне дышать нечем, градусов сорок пять, не меньше (чего не сделаешь ради подруги!). Наконец появляется он, ее красавец, чистый Аполлон. А с ним баба — на голове начес, но и мозги с начесом. Все, у Лули истерика. Мы начинаем: «Да нет же, ты что, успокойся… Разве у мужчины не может быть знакомых женщин?» (Нет, не может. Какие знакомые женщины в три часа дня. Тем более, они идут под ручку.) Лули, словно разъяренная фурия, выскакивает из машины и несется к дому. Он открывает дверь: на нем одни трусы, волосы растрепанные, а взгляд при этом безмятежный, как у графа Дракулы, и говорит: «Это не то, что ты думаешь».

Это не то, что ты думаешь??? Ах ты, навозный жук, грязный потаскун без капли фантазии! Как можно быть таким законченным идиотом?! Молчи. Пошевели оставшимися извилинами и прикуси язык. Для нас нет ничего хуже, чем: «Это не то, что ты думаешь; у меня тоже есть своя жизнь; я боюсь слишком сильно влюбиться; я тебя люблю, но мне надо иногда хоть немного побыть одному…» А худший вариант: «Нам надо расстаться, потому что я тебя недостоин. Если я исчезну, тебе же лучше будет».

Послушай, Джек-потрошитель моих кишок… Предоставь мне самой решать, что для меня лучше! Понял, тараканья какашка? Говорят, главное — любить самим. Ну а если бы в ответ на твои ухаживания я вдруг влюбилась в такого слабака, в такого урода, в такого трусливого недоумка, как ты?! Что тогда? Да ничего. Так что мой вам совет, дорогие подруги, — страдайте на здоровье. А когда запруда ваших слез высохнет, вы уже будете готовы заарканить нового хахаля. Неужели нет? Неужели будете сидеть сложа ручки? По мне, так уж лучше окунуть их в ведро и помыть пол или окна.