— Сэм, избавь меня от сомнений. Немедленно скажи, что ты обожаешь читать и любишь собак, — сказала миссис Трюблад, защелкнув ремень безопасности.
— Люблю. И то и другое, — ответила Алекс. — Больше всего на свете мне нравится читать, и я нежно люблю собачек. А у вас их сколько?
— Когда я уезжала из дома, их было шесть, — улыбнувшись, сказала миссис Трюблад. — Но теперь, может, и прибавилось. Тигр сейчас на прогулке, а у Рози скоро должно появиться потомство. А еще мы ждем не дождемся щенков от Тэнси. Потому я и тороплюсь домой, Тэнси рожает в первый раз, и я очень за нее волнуюсь. Мой муж помог бы, но он должен работать в магазине. А вчера купили последних щенков Молочайки. Еще есть Пион и Кнопка.
Имена звучали приятно, но Алекс представила себе огромных мастифов или догов и засомневалась: не лучше ли было жить рядом с лошадьми?
— А какой породы эти собаки? — спросила она, изо всех сил стараясь не выдавать волнения.
— Папилльоны, ответила миссис Трюблад. — Это крошечные, почти игрушечные собачки. «Папилльон» по-французски значит «бабочка», их большие, торчащие уши и вправду напоминают крылья бабочек. У меня было много собак разных пород, но папилльонов я просто обожаю. Они такие… такие… шустрые, забавные и красивые. Ну, увидишь сама.
— У меня никогда не было собаки. Только кот, — сказала Алекс. — Это был папин кот, они его уничтожили.
— Кто это — они? — спросила миссис Трюблад, поглощенная движением на автостраде.
Алекс вздрогнула, слишком поздно вспомнив, что у Сэм есть только папа. И стала быстро соображать.
— Папа и бабушка, — неуклюже соврала она.
— Как себя чувствует бабушка? — спросила миссис Трюблад.
Алекс не ожидала этого вопроса, но все-таки ответила:
— Прекрасно. Она провожала меня.
— Что ж, будем надеяться, что операция пройдет хорошо. А сколько лет было твоему коту?
— Около двадцати, — ответила Алекс, придумывая, как бы перевести разговор на другую тему.
— Ну, Сэм, всему свое время, — спокойно отреагировала миссис Трюблад. — Твой кот, вероятно, уже готов был уйти. Это просто ты еще не готова была попрощаться с ним. Когда становишься старым и больным, то жизнь кажется не такой уж веселой. Даже я злюсь на боли в суставах и на то, что слышу и вижу не так хорошо, как пять лет тому назад.
Алекс промолчала. Она поняла все, что сказала старая леди, и решила подумать об этом позднее, в одиночестве.
Следующие десять минут прошли спокойно, и Алекс чувствовала себя раскованно, хотя на дороге было много машин, на соседней полосе произошла авария и грохочущие грузовики загораживали дорожные знаки.
Наконец они свернули с шоссе, и миссис Трюблад на минутку остановила машину.
— Надо позвонить мужу и узнать, как идут дела, — сказала она, взяла в руки телефон и набрала номер. — Дэниэл, это я. Как там Тэнси? — спросила она взволнованно.
Разговор с мужем, видно, несколько успокоил миссис Трюблад.
— Роды пока не начались, — обратилась она к Сэм. — Мы успеем, даже если я заеду заправиться. Посматривай по сторонам.
Алекс внимательно смотрела на дорогу и потому увидела фургон с семейством Грэнтам и с Сэм. Девочка обрадовалась. Ей уже так многим надо поделиться! Когда им удастся встретиться, Сэм по крайней мере полчаса не сможет вставить ни одного слова.
— Как поживает твой отец? — вдруг услышала Алекс.
— Мой отец? — откликнулась Алекс. — Вы хотите сказать…
Она чуть было не произнесла «мой отчим», но вовремя сдержалась.
— Отец в порядке, — неуверенно сказала она и покраснела. — Я просто всегда называю его папочкой, поэтому и запнулась.
Миссис Трюблад сухо усмехнулась.
— Отец… Папочка… Я своего называла просто папа, — сказала она. — Рада, что твой отец в порядке. Нам с твоей бабушкой нужно быть внимательнее друг к другу, чтобы не превратиться в тех отвратительных людей, которые отправляют друг другу не-письма на Рождество.
— Что это за не-письма?
— Те, которые ты можешь послать сотне разных людей, меняя в них только имена, письма, в которых нет ничего важного, ни слова о твоей печали или о твоих страхах. В этих не-письмах не хвастаются своими успехами и не шутят. Их отправляют только для приличия.
И Алекс снова улыбнулась, потому что Перри заставлял мамочку писать именно такие письма. В этих письмах и о дочери упоминалось одной строкой: «Алекс хорошо учится и мечтает о прекрасной жизни в нашем новом доме».
Миссис Трюблад поравнялась с машиной Грэнтамов и, увидев высунувшуюся из окна Сэм, сказала:
— Вон поехали Грэнтамы. Ты, должно быть, в самолете познакомилась с девочкой, которая приехала к ним на каникулы. Миссис Грэнтам и ее старший мальчик — одни из наших постоянных покупателей. И Бетани когда-то была такой же, но сейчас у нее трудный переходный возраст. С Джоси мы тоже дружим. А Томас родился истинным книгочеем, читает, как безумный. Расскажи-ка мне про девочку, которая будет у них гостить.
— Мне она понравилась. Ой, смотрите, вам машет Джоси!
— Привет, Джоси, — сказала миссис Трюблад и помахала в ответ. — Их дом в километре от нашего. Мы живем на окраине, потому что у нас больше собак, чем позволяется держать в городе, а у Грэнтамов — лошади. Бетани часто скачет верхом мимо нашего дома.
Алекс задумалась. Хорошо это или плохо?
— Значит, они симпатичные люди? — спросила Алекс, будто бы просто из любопытства.
— Чудесные, — рассеянно ответила хозяйка.
Алекс была уверена, что все мысли миссис Трюблад — о Тэнси. Проехав Гелп, машина на высокой скорости помчалась по автостраде. И в тот момент, когда Алекс испуганно решила попросить ехать помедленнее, миссис Трюблад сбросила скорость и свернула на длинную тенистую дорогу, которая вела к старому дому. Перед домом стояла старая пыльная машина. Миссис Трюблад расслабилась и глубоко, с облегчением вздохнула.
— С ней Дэниэл, — сказала она и легко, как подросток, выпрыгнула из машины. Пожалуй, она шутила, когда жаловалась на свои суставы. Алекс, чувствуя робость, любопытство и волнение, от которого ее даже чуть подташнивало, последовала за ней.
Они прошли через дом к пристройке у задней стены. Навстречу выбежали две суетливые, крошечные собаки с огромными ушами и пушистыми хвостами, которые восторженно вертелись, выражая радость от встречи с хозяйкой.
Третья собачка стояла в стороне.
— Ну, ну, привет, — сказала миссис Трюблад, проходя мимо собак в полуоткрытую дверь. — Дэниэл, как она?
— У нас уже есть один щенок, сейчас будет второй, — сказал высокий сутулый человек, поднимаясь со стула, на котором он нес дежурство, и дружелюбно посмотрел на Алекс. — А ты, должно быть, Сэм? Добро пожаловать в наш дом.
— Спасибо, — промямлила Алекс, глядя на Тэнси.
Как раз в этот момент появилась головка второго щенка. Казалось, что на нее был надет полиэтиленовый пакет. Алекс еще не успела оправиться от изумления, а собачка уже разорвала зубами этот пакет и начала выталкивать на свет крошечного, скорченного щенка.
— Ты можешь дать ему имя, Сэм. А первую девочку я хочу назвать Горошинкой. Близко не подходи. Новорожденные щенки легко подхватывают инфекцию. Сначала нужно вымыть руки и сменить обувь. Дэниэл, не мог бы ты показать Сэм ее комнату?
— Разумеется, — кивнул Дэниэл. — А потом мне нужно ехать в магазин. Там сейчас Сиин. Я позвонил ему рано и попросил подменить. Но если я вскорости не появлюсь, то он все перепутает.
— Беги скорей. Спасибо за то, что побыл нянькой, — улыбнулась миссис Трюблад и тут же двинулась к раковине.
Комната Алекс находилась наверху, из окна просматривалось все обширное владение Трюбладов. Сад казался заросшим и таинственным, никаких клумб в нем не было, только в центре виднелся стриженый газон, а за ним — заросли кустов и деревья. Золотистый свет послеполуденного солнца придавал саду особое очарование.
— Ты непременно должна прогуляться по саду. А как поживает твой отец? — внезапно спросил Дэниэл Трюблад.
— Насколько мне известно, хорошо, — рассеянно ответила Алекс. Но тут же вспомнила, что вопрос касался отца Сэм. — Он очень увлечен своими раскопками, — быстро добавила она.
— Хорошо, хорошо. Ну, устраивайся, а потом иди к Маргарет. Она будет у Тэнси.
Алекс сидела на пружинистой кровати и слушала удаляющиеся шаги Дэниэла. Даже когда его машина отъехала от дома, девочка двинулась с места. Что они с Сэм наделали? Смогут ли они выдержать хотя бы один день, а если не смогут, то как все объяснят? Пожалуй, сегодня лучше пожаловаться на усталость и пораньше лечь спать. А уж вечером она все как следует обдумает.
И тут Алекс услышала за дверью топот маленьких лапок, и в комнате, будто танцуя, появились две собачки.
— Это Пион и Молочайка, — раздался снизу голос миссис Трюблад. — Они решили проведать тебя. Когда захочется, спускайся вниз.
— Хорошо. Спасибо, — ответила Алекс.
Какое же имя подойдет для щенка-мальчика? Может быть, Фруктик?
Алекс улыбнулась, а Пион, вспрыгнув к ней на колени, начал вылизывать ее нос и щеки, нежным, как лепестки цветка, язычком. Молочайка бегала по кровати и обнюхивала подушку и покрывало. Потом она перелетела на колени к Алекс, но тут же прыгнула назад.
Алекс рассмеялась. Даже ради того, чтобы познакомиться с такими собачками, стоило пойти на этот безумный обмен. Девочка стала поглаживать собак по ушам. Уши опадали от прикосновения ее рук, а потом снова вставали торчком. Алекс улыбнулась, раньше ей никогда не приходилось касаться таких мягких ушек.
— Эй, Молочайка и Пион, хотите помочь мне распаковаться? — спросила собачек Алекс.
Услышав ее голос, собачки подняли головы и замахали пушистыми хвостами. Алекс встала, расстегнула молнию своего надутого чемодана, и Молочайка немедленно забралась на стопку чистого белья.
Алекс рассмеялась, и тут ее снова окликнула миссис Трюблад:
— Они тебе не надоели? Скажи только слово — я свистну им, и они уйдут.
— Нет, не надо! — крикнула Алекс. — Они чудесные! А что, если малыша назвать Фруктик?
— Замечательно! Не понимаю, почему мне это раньше в голову не пришло?
И в этот момент Алекс поняла, что впервые за последнюю неделю она абсолютно счастлива. Как хорошо было бы, если бы Сэм испытала такую же радость от встречи с лошадьми!