Альберт родился в 1990. Опять был октябрь. Мне вынесли двух пацанов, которые родились одновременно.

– Минуточку, я точно знаю, что у меня один.

Акушерка улыбнулась:

– Один из них твой. Который?

Опять игра в угадайку. Свой, он и есть свой! Он внимательно смотрел на меня. Очень внимательно. Он был невероятно красивым: настоящая мужская энергия и очень, очень высокая интуиция.

– Привет, парень! Будем знакомы, я твой папа. Еще у тебя есть брат. Он уже взрослый, в первый класс пошел, чуть позже я вас познакомлю.

Он все рассматривал и рассматривал меня, а потом улыбнулся.

У нас с Натальей уже был опыт воспитания старшего сына, который до года устраивал концерты не только нам, но и соседям. Тогда я снов не видел. Усталость была перманентной. С Альбертом было проще. Я знал, что он слышит наши мысли, и постарался объяснить ему, что для общения нужны слова. И в год он достаточно неплохо заговорил. Он рос спокойным и очень уравновешенным. Именно он, а не Женя, разбудил в Наталье материнский инстинкт. Она носилась с ним везде. Она не оставляла его ни на минуту. Она никому его не доверяла. Она любила обоих сыновей, но Альберт для нее был истинным светом в окошке. Его спокойствию и терпению могли позавидовать взрослые.

Тем временем в службе у меня наступил самый спокойный период. Я мог отказаться от неудобной мне командировки, мог подрабатывать, преподавая первую медицинскую помощь на курсах ДОСААФа, мог позволить себе на рабочем месте заниматься тем, чем хотел. А хотел я свой дом. Я проектировал его два года. Я слепил макет дома, я рассчитал количество кирпичей, и потом, при окончании строительства, мне пришлось докупить еще пять кирпичей вместо тех, что разбились во время транспортировки. В очередной свой отпуск я поехал в родной город, чтобы заложить фундамент. Все сорок пять дней отпуска я месил бетон, укладывал и сваривал арматуру, доставал какие-то рельсы, колотил опалубку и был безумно счастлив тому, что у меня все получается!

Я выбирал момент, я ждал, когда появится попутный ветер, и я смогу вернуться в южные широты. И вот такой момент наступил. Я написал рапорт на увольнение по выслуге лет. Шестнадцатого июля меня уволили, а восемнадцатого, продав квартиру, и раздарив все, что у меня было, я с семьей полетел на Урал, в свой родной Троицк. Там не было жилья, но были друзья детства. Серега, мой друг Серега, с которым мы дружим с 1966 года, отдал мне ключи от доставшейся по наследству квартиры, и сказал: «Сколько надо, столько и живите».

Улетал я с большой грустью. И еще долго мне снилась Чукотка, знакомые очертания сопок, улицы поселка и оставшиеся там друзья. Все, что когда-то огорчало, стало вдруг таким ничтожным, и в памяти сохранились только хорошие воспоминания. Так закончился очередной этап в моей жизни. Он был очень существенным, он во многом меня сделал. Он был уникальным с точки зрения моего опыта восприятия реальности.