Одним из самых славных властителей древнего белорусского государства был полоцкий князь Всеслав Брячиславович, прозванный Чародеем. Российская, а потом советская история старались максимально умалить значение его правления, а по возможности стереть из памяти потомков. Воспитание негативного восприятия правления Всеслава в значительной степени строится на половинчатом освещении битвы на Немиге.
Сведения о битве 1067 года воспроизводятся только в редакции одной из противоборствующих сторон — киевлян, естественно, заинтересованных в приукрашивании себя и представлении противника в невыгодном свете. Представьте, что мы изучали бы историю Великой Отечественной войны только по материалам немецкой пропаганды. Картина событий была бы, мягко говоря, не совсем объективной. Иногда в киевской летописи желаемое выдаётся за действительное так грубо, что нелепость видна даже неспециалисту. Так, например, описывается «сокрушительная победа» киевлян над полоцким князем Брячиславом (отцом Всеслава) на реке Судоме. После «победы» киевляне «на всякий случай» отступили и сдали Брячиславу стратегически важные города Витебск и Усвяты, через которые проходили волоки торгового пути «из варяг в греки».
Ульфхеднар. Совр. рисунок
Пролить свет на события древности могли бы летописи наших предков. Однако Полоцкая летопись был вывезена в Российскую империю, где её скрыли от глаз историков, возможно, потому что она противоречила официальной версии. Последний, кто видел летопись, — это Татищев. Согласно официальным данным, Полоцкая летопись погибла при пожаре Москвы в 1812 году. По неофициальным, возможно, хранится и сейчас в запасниках Русского музея, Эрмитажа или где-то ещё. Её опубликование, возможно, перевернуло бы официальную историю. Умышленное утаивание, а может, и уничтожение белорусских летописей, демонстрирует неуверенность российских властителей в своей концепции истории, а также проявляет истинное отношение к «братскому» белорусскому народу.
Всеслав с сыновьями переправляется через Днепр у Орши
Кроме Полоцкой летописи в «пожаре 1812 года» погибла и Троицкая летопись, в которой воздавались почести борцам с Золотой Ордой — Ольгерду Литовскому и Михаилу Тверскому, а Дмитрий Донской, напротив, оценивается критично. Как-то «странно» горели летописи.
В XI веке Менск занимал значительно меньшую площадь, чем теперь, и был пограничным городом Полоцкого княжества. Основной торговой артерией между северной и южной Европой в то время был путь «из варяг в греки». Проходил он из Балтийского моря по Двине. Потом ладьи и дракары тянули волоком по суше. Далее по Днепру — в Чёрное море. В столице Восточной Римской империи (позже Византийской) Константинополе (теперь Стамбуле) находился один из главных символов христианства — собор Святой Софии (сейчас — мечеть Аль София). Ещё до окончательного разделения христианства на католицизм и православие (в 1054 г.), в 40-х годах XI века, были построены храмы Святой Софии в соперничавших друг с другом Полоцке,
Новгороде и Киеве. Это были не просто культовые сооружения. Они играли большую политическую роль, символизируя равенство со Вторым Римом — Константинополем. В 1066 году полоцкий князь Всеслав Чародей взял приступом Новгород и снял с Софийского собора колокола. Своё место они нашли на звоннице Софии Полоцкой. Киевские князья Ярославичи не стали дожидаться, когда придёт их черёд, и решились пойти в поход на Полоцк первыми. Их путь преграждал пограничный Менск. Несмотря на неравенство сил, запугать минчан не удалось. Горожане отказались от сдачи и решили защищать свой город до подхода армии. Судя по летописи, сопротивление не было символическим. Свирепость захватчиков, не пощадивших «… ни челядина, ни скотину», свидетельствует о стойкости горожан. Всеслав, совершив марш-бросок к Менску, уже застал пепелище. Две армии долго стояли в снегу друг против друга. Состоявшаяся битва отличалась крайней жестокостью. Киевский летописец пишет, что Всеслав Полоцкий был побеждён и с ним были начаты переговоры. Если Всеслава победили, зачем вести с ним переговоры? О чём?
Читатель вполне может совершить путешествие на «машине времени». Это может быть иномарка или продукция российского автопрома. Едем семь километров от Минской кольцевой, мимо авторынка в Малиновке. Въехав в населённый пункт Городище, останавливаемся у автобусной остановки слева. Спускаемся вниз мимо неё, проходим сотню-другую метров и… оказываемся на месте событий «Слова о полку Игореве». Перед нами ручей — это полувысохшая теперь река Менка, давшая название Менску. За ней — величественные валы Менского городища. Внутри валов находится приличных размеров площадка.
Воин-волк на бронзовой пластинке VIII века. Торслунда, о. Эланд, Швеция
Разумеется, деревянные стены городища на вершине валов не сохранились. Да и сами валы стали меньше. Но представление об укреплении дают впечатляющее. С вала видна узкая, возвышающаяся над уровнем окружающей местности дорожка, огибающая его полукругом и постепенно приближающаяся ко входу в городище. Когда Менка была более полноводной, по краям от дорожки была вода. Наступающий противник был вынужден растягиваться в узкую длинную цепочку на дорожке, попадая под град стрел защитников сверху. А сколько противников соскользнуло и утонуло, было затоптано своими же при контратаках минчан? Имея такие оборонительные сооружения, можно было и повоевать!
Спустя несколько месяцев, летом 1067 года, Ярославичи повторили попытку поставить Полоцкое княжество в зависимость от Киевской Руси. На этот раз по Днепру их войско дошло до Орши. Опять две армии долго стояли друг напротив друга. Никто не решался под обстрелом противника переправляться через реку. Явным преимуществом не обладала ни одна из сторон, и Ярославичи предложили мирные переговоры. Для этого они пригласили Всеслава переплыть в лодке на их берег. В качестве гарантии безопасности на виду обеих армий братья Ярославичи целовали крест. Как только чёлн причалил к берегу, Всеслав и сыновья были схвачены. В киевской темнице — порубе — Всеслав пробыл недолго. То ли Бог наказал Ярославичей за клятвопреступление, то ли киевляне устали от их алчности, но в 1068-м князья были изгнаны. Освобождённого Всеслава киевляне пригласили на престол.
После удачного похода под его руководством на Тмутаракань Киевское княжество получило выход к Чёрному морю. Под властью полоцкого князя Всеслава Чародея оказалась огромная территория — от Балтийского до Чёрного моря. Позже идея создания государства от моря до моря, охватывающего весь торговый путь «из варяг в греки», была реализована в Великом Княжестве Литовском и Русском.
В Полоцком Софийском соборе. Макет внешнего вида собора в византийском стиле. Таким он был в XI веке во времена Всеслава
Летописец пишет, что даже в Киеве «Всеслав слышал звон колоколов Софии Полоцкой», т. е. тосковал по родине. Скорее всего, речь идёт не только об эмоциях, но и о безопасности власти. В Полоцке он был на родных землях, а также являлся легитимным правителем. Верховной властью в государстве обладало вече, и покушение на князя не имело смысла, так как узурпатор на престоле не был бы признан. В Киеве в результате действия яда или удара кинжала в любой момент на его месте мог оказаться кто-то другой. С риском для жизни было связано не только занятие киевского престола, но и уход с него. Всеслав вывел киевлян в поход на польского короля Болеслава, а сам с отрядом верных людей поскакал в Полоцк.
При рассказе о Всеславе Чародее следует отдельно упомянуть так называемый «волчий вопрос» — летописные упоминания о якобы обращении Всеслава в волка. Думаю, что этому найдётся вполне рациональное объяснение. Нельзя забывать, что в Полоцке были сильны связи со скандинавами.
«Борисов камень» из д. Болотки Миорского р-на. Музей-заповедник «Коломенское», РФ
Вероятно, заимствовались и воинские традиции. Среди викингов был распространены культы диких животных, а их последователей, например медведей, называли «берсерками», волков — «ульфхеднарами» («волкоголовые»). Воины берсерки и ульфхеднары не только носили на себе шкуры животных, но и воспроизводили рычание и повадки зверей, устрашая противников. Если шкура волка носится пастью вниз — это просто одежда. А если шкура оборачивается так, чтобы волчья голова была поверх своей, то она не только защищает воина от ударов сверху, но и давит на врага (и его лошадь) психологически. По-белорусски «оборотень» обозначается словом «ваўкалак». Если в летописях отражено пристрастие полочан к традициям ульфхеднаров, то можно себе представить, какой ужас на противника наводил один только вид нашего скачущего войска.
Едва ли нам удастся найти графическое изображение такой «психической атаки» Всеслава. Летописи писались при монастырях. А монахи, даже критикуя Всеслава, чтили его как строителя Софии Полоцкой и распространителя христианства. По этой же причине не в восторге прежние (и современные) церковные деятели и от его прозвища «Чародей». Скульптор Александр Прохоров, автор открытого в 2007 году в Полоцке памятника Всеславу, корректно обошёл этот «острый угол» — на памятнике не упоминается «Чародей», написано: «Всеслав Брячиславович». Сглажен и «волчий вопрос» — шкура на плечах князя повёрнута пастью назад — это всего лишь верхняя одежда.
После Всеслава христианство продолжало распространяться по нашей земле. Полоцкий князь Борис взялся за это дело рьяно. В те времена появились так называемые «Борисовы камни». На огромных валунах, возможно, использовавшихся ранее язычниками как святыни, появились надписи, сделанные по приказу князя: «Господи, помоги рабу твоему Борису».
Полоцк. Фрагмент памятника князю Всеславу
Но старые боги словно ополчились и начали мстить. Зимой 1127–1128 годов был страшный голод в Полоцком и Новгородском княжествах. Люди ели мох и солому. В Новгороде родители, чтобы спасти от смерти своих детей, бесплатно отдавали их в рабство. Киевские князья воспользовались слабостью северных соседей и организовали поход. Борис вынужден был принять кабальные условия киевлян. Через год князь умер. Хотя княжество ещё не совсем окрепло, полочане стали считать себя свободными от навязанных силой обязательств. На приказ киевского князя Мстислава идти в совместный поход на кочевников полочане ответили отказом, выраженным в оскорбительной форме. После победы над кочевниками Мстислав киевский пришёл со своим войском в Полоцк. Начатый как показательный, суд над полоцкими князьями постепенно превратился в компромисс, и приговорили их не к заточению, а к высылке. Полоцких князей отправили ко двору их родственника — византийского императора. Выслать княжну Евфросинию, имевшую к тому же монашеский сан, не решились. При первом же моменте слабости Киева полочане избрали своим князем Васильку — внука Всеслава Чародея. Чтобы не попасть под горячую руку полочан, киевский ставленник Святополк бежал.
Нельзя не упомянуть о самой нашей небесной заступнице — Евфросинии Полоцкой. Рака с её мощами находится в Полоцком монастыре. Всякий раз, когда оказываюсь в древнем городе, стараюсь посетить монастырь, желательно когда малолюдно, постоять рядом с мощами, мысленно обращаясь к святой. Иногда невольно начинают вздрагивать плечи, пальцы рук — словно расслабляются струны нервов, натянутых внутри. Мы даже можем не замечать, насколько в нас всё напряжено. Просишь Евфросинию помощи в разрешении своих проблем и уезжаешь с ощущением, что всё будет хорошо. Приезжаешь в Минск, большой город затягивает в свой водоворот, навязывает свой ритм. И вот уже суетишься, как все. А спустя какое-то время с удивлением замечаешь: а проблема-то решилась! Но как правило, почему-то это происходит таким путём, каким даже представить не мог. Почему так? Может быть, наша покровительница помогает нам исходя из своей, женской логики, недоступной мужскому пониманию?
Как-то мне пришлось в Минске общаться с инспектором фонда соцзащиты, контролировавшей наши обязательные платежи и отчисления. Разговорились. Затронули тему о Полоцке и монастыре. Я поделился своими мыслями. Инспектор тут же спросила: «Сколько надо простоять, чтобы всё исполнилось?» Я едва удержался, чтобы не пошутить: «25 минут». Я понял, что она поедет, отстоит 25 минут… а потом у нас начнутся проблемы с фондом соцзащиты. Ведь если человек принимает Бога, ему может быть достаточно и мгновения, а если нет — мало будет и всей жизни. Разбитый от усердия лоб и суммы пожертвований ничего не гарантируют.
Рака с мощами святой Евфросинии. Полоцк
Вообще, что такое вера и какова её роль в нашей жизни? Что она даёт нам или мы ей? У каждого свои ответы на эти вопросы. Мне кажется, что наша жизнь в значительной степени определяется тем, о чём мы реально чаще всего думаем. Если человек пытается себя обманывать и от себя же скрывать проблемы, где-то внутри всё больше и больше ресурсов тратится на переживания по поводу реальности приближения этих самых проблем, пока это не произойдёт на самом деле. Для того чтобы реализовывался положительный сценарий жизни, приходится учиться восприятию жизни без самообмана, но и без уныния. Без осуждения, но и без потакания плохому в окружающих и себе. И вера помогает человеку настроиться на нужную волну. А вот Бог для человека или человек для Бога — каждый решает для себя сам.