На следующий день перед уроками мы кинули жребий, кто пойдет к Марине организовывать шефство. Выпало, конечно, мне, такая уж я везучая. Остальные ребята обрадовались.

– Хорошо, что Глашка начнет, – сказал Максим. – Она общительная. А потом уже легче будет.

Весь первый урок я придумывала, что сказать Марине. Глупо просто подойти и книжки предложить, надо ведь сначала разговор начать. А с чего его начинать, чтоб не обидеть сразу? Не скажешь же, ты больная, поэтому мы решили взять над тобой шефство. Тогда она уж точно обидится, и шефства никакого не будет. Так ничего и не придумала.

Марина медленно поднималась по лестнице на третий этаж. Видно было, что идти ей тяжело, и рюкзак она как-то неловко тащила. Я с ходу обогнала ее, потом обернулась.

– Привет, меня зовут Аглая, – сказала я. – Но можно и просто Глаша. Я в пятом «а» учусь. У вас ведь тоже Алексей Филиппович по литературе?

Марина остановилась и перевела дух.

– Да, а почему ты спрашиваешь?

Лицо у нее вблизи оказалось совсем не злое, но какое-то измученное. И словно застывшее. Только глаза живые.

– Мне его уроки очень нравятся. И нравится, что он читать много задает. Ты читать любишь?

– Я больше стихи люблю, – ответила Марина. – Поэзию Серебряного века.

Ничего себе! А я и не слышала, что это за век такой! Спрошу потом у бабушки, она наверняка знает. Я предложила Марине меняться книжками, потому что в школьной библиотеке только то, что по программе. Она с радостью согласилась. Потом я собралась с духом и спросила, не тяжело ли ей таскать рюкзак.

– Привыкла, – равнодушно ответила Марина.

– Знаешь, у нас в классе парень есть, Максим, он хочет быть десантником и все время тренируется. Самый высокий в классе. Хочешь, он тебе для тренировки будет рюкзак таскать?

Марина слегка порозовела, и глаза у нее вспыхнули. Похоже, мое предложение застало ее врасплох. Я быстро перевела разговор на Марика с его музыкой. Марина сказала, что слышала его на школьном концерте и что он очень талантливый. Обязательно передам, ему приятно будет.

Тут прозвенел звонок, и я понеслась на урок. На следующей перемене мы с Мариной общались уже как старые знакомые. А потом и другие ребята подтянулись.

Максим молча взял у нее рюкзак и закинул на другое плечо. Марик дал послушать музыку из телефона, сказал, если нравится, он диск принесет для скачивания. Но Марине не очень понравилось, она сказала, что Шопен лучше. Марик уже начал было про «отстой», но удержался.

Вокруг нас постепенно собирались ребята, все хотели послушать, что это мы обсуждаем. Да еще Фарид изюмом стал всех угощать. Марина раскраснелась, она не привыкла быть в центре внимания. Какой-то мальчишка из «б» проходил мимо, остановился и даже присвистнул.

– Ну ни фига себе, Паралитичка, какую толпу собрала!

Максим отреагировал мгновенно. В следующую секунду мальчишка уже валялся на полу и канючил: «А что я сделал, а что я сделал-то?» Максим оттащил его в сторону и принялся что-то втолковывать. Ну прямо как Тимур с Мишкой Квакиным! Мальчишка быстро-быстро кивал головой. Потом он стремительно исчез.

– Кто тебя обидит, – сказал Максим, – будет со мной дело иметь. Ты только позови.

Марина стояла смущенная. Она как-то похорошела в этот момент, и никто сейчас не сказал бы, что она страшная. Просто стоит немножко неудобно, и все.

С этого дня мы с ней подружились. Интересно было вместе стихи читать. Больше всего мне понравилось стихотворение поэта Гумилева про жирафа. Я сразу его наизусть выучила и еще много узнала про Серебряный век и почему он так называется. А Максим часто таскал Марине рюкзак. Я заметила, что Марина как-то меняется в его присутствии. Да и Максим, похоже, не только про десант с ней рассуждал.

Алексей Филиппович весной объявил, что на следующий год Марину по ее просьбе переведут в наш класс. Так что шефство будет уже не нужно. А все и так про него забыли. Мне просто нравилось с Мариной общаться, книжки обсуждать. Максим тоже совсем не по обязанности Марине помогал. И даже Марик скачал диск ноктюрнов Шопена и сказал, что под настроение вовсе даже ничего. Только некоторые девчонки расстроились, они на Максима свои виды имели. Но не может же он всем рюкзаки таскать.