Эмигранты в Голландии. – Английское правительство преследует Локка и подозревает в сообществе с герцогом Монмутом. – Личность Монмута и его стремления не имеют ничего общего с задачами Локка. – Письма Локка о веротерпимости; основание учено-религиозного общества. —Переворот в Англии в 1688 г.; влияние его на перемену в судьбе Локка. – Возвращение Локка на родину. – Локк на поприще государственной деятельности. – Принц Оранский – король Англии; отношение его к Локку. – Болезнь Локка и удаление в графство Эссекс .
Легко заметить, что в жизни Локка есть нечто общее с жизнью Аристотеля. Нам невольно бросается в глаза, что оба философа до пятидесятилетнего возраста, занимаясь приобретением знаний, наблюдением жизни и воспитанием человека, внешне очень мало проявляли свою духовную деятельность. И Локк, и Аристотель не принимали прямого участия в политической деятельности, но сочувствовали политическим деятелям, увлекаемым любовью к свободе, и терпели за то преследования…
Мы знаем, что из Оксфорда Локк, после тщетной попытки оправдаться, отправился в Голландию. В то время это была страна, в которой находили убежище все гонимые за правду и неправду. Эмигранты искали свободы с различными целями: одни ради высших интересов, другие для самых мелких интриг. Чрезвычайное разнообразие элементов эмиграции открыло Локку возможность изучить в Голландии человека со всех сторон. В Голландии же Локк нашел горячо им любимую свободу – безусловную, истинную, неизменную и беспристрастную (absolute Liberty, just and true Liberty, impartial Liberty). Локк говорил, что свобода и спокойствие, которыми пользуются голландцы, с избытком вознаграждает их за скудость природы.
По всей вероятности, и Локк, отправляясь в Голландию, надеялся там воспользоваться спокойствием и свободой для продолжения своего философского труда. В то время штатгальтером Голландской республики был знаменитый Вильгельм Оранский, внук короля Англии Карла I. Впоследствии он спас от рабства Соединенные провинции Голландии, дал сильный отпор Франции и установил на прочном основании английскую конституцию. Вильгельм был в высшей степени предан делу республики и неустанно обращался к Генеральным штатам с возвышенными речами; ими он поднимал и воспламенял национальный дух. Лично к Локку принц Оранский отнесся как нельзя лучше. Изгнанников, приютившихся в то время в Голландии, можно разделить на три класса: одни, как Шефтсбери, усталые, измученные, умирали спокойно или мирно доживали свой век; другие, как Локк, пользовались относительным спокойствием, чтобы создавать свои великие произведения и свободно выражать свои заветные мысли. Известно, что в Голландии Локк написал свои знаменитые «Письма о веротерпимости» и основал учено-религиозное общество, первое правило которого состояло в том, что каждый член должен любить и уважать всякого человека, не обращая внимания на его религию и национальность. Такие мудрецы, как Локк, не пользовались свободой для мести и поправки своих личных дел; но мудрецов, разумеется, было не много; большая часть изгнанников принадлежала к заговорщикам, лелеявшим выгодные для них политические перевороты; самым влиятельным из эмигрантов последнего класса и в то же время самым выдающимся был, бесспорно, герцог Монмут, незаконный сын Карла II. Он одно время действовал сообща с партией вигов, к которым принадлежал Шефтсбери, друг Локка. Это дало повод правительству подозревать Локка в связях с Монмутом. Мы говорили уже, какой характер имело участие Локка в политической деятельности Шефтсбери, с которым Локк был связан узами дружбы. С Монмутом же у Локка не могло быть ничего общего. Самое поверхностное знакомство с личностью Монмута должно как нельзя лучше убедить нас в этом. Монмут как любимый сын Карла II пользовался в юности всеми преимуществами принца. Внешне он был не только красив, но и необыкновенно привлекателен, его характер был мягок, его обращение с людьми было изысканное и ласковое. Ему многое прощали даже строгие пуритане. Некоторые утверждали, что Карл был когда-то женат на красивой матери Монмута, ходили упорные слухи о какой-то черной шкатулке, где хранился брачный документ. Сам король официально отвергал эту басню, но ему не верили. Во все времена существовали любимцы толпы, способные кружить головы. Монмут во многом напоминал Алкивиада. Нетрудно также отыскать сходство Монмута с графом Эссексом, покровителем Бэкона. Заметим кстати, что это повторение личностей часто встречается в истории, а потому невольно веришь Шопенгауэру, что те вишни, которые мы раз съели, опять будут висеть на деревьях…
В Англии шла жестокая борьба между парламентом и короной, между протестантством и католичеством. Любимцы толпы, такие, как Монмут, всегда действуют ради своих интересов, толпа же часто причисляет их к мученикам за общее дело. Монмута считали мучеником, погибшим за протестантскую веру; после его казни в его крови мочили платки и берегли как святыню. Между тем, Монмут в последние минуты своей жизни только и думал о своей возлюбленной леди Вентворт и погиб, добиваясь короны, потому что ей так хотелось видеть его королем. Власть Монмута над сердцами продолжалась до тех пор, пока не вымерло то поколение, которое его видело и знало. Ленты, пряжки и другие мелкие принадлежности его туалета хранились как драгоценность. Многие продолжали думать, что он все еще жив и опять явится; сложилась известная легенда о «Железной Маске», и даже Вольтеру пришлось всерьез опровергать предположение, что человек в железной маске был герцог Монмут.
Локк, конечно, хорошо понимал, какие пружины руководили действиями Монмута, и употребил все усилия на то, чтобы доказать, что у них с Монмутом были разные пути, как и со всеми, кем руководили личные побуждения. Истинными защитниками протестантской религии были, конечно, не такие люди, как Монмут, а такие, как Локк, но последних толпа, разумеется, не замечала.
В 1685 году герцог Монмут со своей партией поселился в Голландии и начал готовить предприятие, которое впоследствии привело его на эшафот. Английское правительство, узнав о его заговоре, тотчас послало предписание своему посланнику в Гааге требовать выдачи нескольких подозреваемых им английских подданных, в том числе и Локка. Леклерк, хорошо знавший Локка, утверждает, что философ тогда не имел никаких связей с герцогом Монмутом и не верил в успех его предприятия. Сверх того, Локк в этом отношении был нерешителен и держался в стороне от всяких заговоров. В конце 1684 года Локк находился в Утрехте; он приезжал в Амстердам только на короткое время с намерением снова уехать в Утрехт, чтобы его случайно не включили в число заговорщиков. В Амстердаме же он узнал, что требуют его выдачи, и ему поневоле пришлось скрываться. Сначала он имел намерение поселиться вместе с Генелоном; Генелон принял его очень радушно, но сказал, что у них не в обычае брать в свой дом постороннего человека. Потом, когда Генелон узнал, какая опасность грозит Локку, то принял деятельное участие в положении философа; он упросил своего тестя взять Локка к себе, – и Локк пробыл у последнего два-три месяца. Друзья его между тем навели справки у одного правительственного лица относительно грозившей ему опасности и узнали, что правительство выдаст Локка по требованию короля Англии только в том случае, если такое требование будет иметь достаточные основания. Так как серьезных оснований не было, Локк продолжал жить в Амстердаме, однако из предосторожности выходил из дома только по ночам. В конце года он переехал жить к Генелону, но только в 1686 году начал снова показываться днем, потому что только к этому времени окончательно выяснилось, что он не имел ничего общего с замыслами герцога. И в это смутное время своей жизни Локка писал и напечатал свои письма «О веротерпимости», в которых говорит между прочим: «Трудно поверить, чтобы человек из чувства милосердия заставлял кого-либо пытками принять ту или другую веру. Если бы Бог хотел силою обратить людей в какую-нибудь веру, то послал бы Христа с легионами ангелов небесных, а не слишком ревностного сына церкви с его драгунами». Эти письма были с восторгом встречены в Голландии, но оксфордское духовенство ответило на них памфлетами; на два из памфлетов Локк счел нужным ответить, защищая веротерпимость. Через двенадцать лет после этого появился новый памфлет на те же письма. Локк в то время был сильно болен. Несмотря на это, в ответ на последний памфлет он начал писать свое четвертое письмо о веротерпимости, которое осталось, однако, неоконченным. Капитальное сочинение Локка «Опыт исследования человеческого разума» также приближалось к концу. Он сам сделал из него краткое извлечение в конце 1687 года. Леклерк перевел его на французский язык и напечатал в своей «Библиотеке». Это извлечение заслужило громкое одобрение людей знающих, друзей истины и возбудило в них сильное желание видеть поскорее напечатанным все сочинение. В 1688 году в Англии произошел переворот, имевший счастливый исход благодаря храбрости и великодушию принца Оранского. Это важное событие открыло и Локку возможность вернуться в свое отечество; он приехал в Англию на одном корабле с принцессой Оранской. Тотчас же по прибытии в отечество Локк стал добиваться некоторых несправедливо отнятых у него гражданских прав. Как бывший студент Оксфордского университета он имел право на помещение в здании этого учреждения, но был, как мы видели, лишен его без всякого основания. Философ не нуждался в этом помещении и не думал когда-либо им воспользоваться, но хотел добиться возвращения произвольно отнятого права. Однако когда он приехал в Оксфорд и увидел, с каким предубеждением относилась к нему вся коллегия, то не пожелал восстановления упомянутого права. Он был рад, что его не преследовали более, что никто ни в чем его не подозревал и ему не приходилось скрываться. Это само по себе уже доставляло ему такое душевное спокойствие, каким он давно не пользовался; с большим рвением принялся он снова за свои философские труды, которые создали ему неувядаемую славу. В 1689 году Локк окончил свой «Опыт» в доме наследников Антони Шефтсбери. Появление в свет этого сочинения было настоящим событием в Англии, где в то время высоко ценились умственные интересы и текла свободная жизнь… На одном митинге в Оксфорде было решено всячески содействовать распространению этого сочинения Локка, в котором с поразительной ясностью высказывались мысли, более или менее сознаваемые всеми. Таким образом, Локка наконец признали соотечественники. При таких условиях и при расположении к нему нового правительства Локк мог рассчитывать на высокий пост, но довольствовался скромной судейской должностью с небольшим содержанием.
Правительство употребило все усилия на то, чтобы привлечь Локка к широкой деятельности на поприще государственном; ему предлагали место посланника в России или Берлине, но он отказался от всех предложений такого рода, ссылаясь на слабое здоровье.
В 1689 году Локк написал трактат «О правлении», в котором выступил защитником английской революции 1688 года, изложив правдиво и ясно ее основания и результаты.
Продолжительное отсутствие нисколько не уменьшило участия Локка ко всему, что совершалось в его отечестве; напротив, он зорко следил за всеми явлениями частной и общественной жизни, причем вскоре заметил неурядицу в финансовом деле, которая пагубно отражалась на торговле и часто обманывала расчеты частных лиц. Локк предвидел гибельные следствия этой финансовой неурядицы, настолько беспокоившей его, что он беспрестанно говорил о ней с друзьями, и наконец решился обратить на это внимание парламента.
Три небольших сочинения Локка «О монетном деле в Англии и его улучшении» обнаруживают хорошее знакомство автора с вопросами торговли и политической экономии. Эти труды оказались как нельзя более своевременными и принесли много пользы Англии; но они, как и все новое, вызвали большую бурю в финансовом мире и множество возражений; последние, однако, были блистательно опровергнуты Локком.
Правительство выразило свою признательность и доверие Локку, предложив ему должность министра торговли и колонии, которую он и занимал до тех пор, пока его расстроенное здоровье не потребовало удаления из Лондона. Припадки застарелой болезни, астмы, настолько усилились, что принудили его просить отставки у короля. Эта просьба очень огорчила Вильгельма; трудно было заменить Локка кем-нибудь другим. Король просил его не оставлять этой должности, но посвящать ей столько времени, сколько позволяло его здоровье; он разрешал Локку жить в деревне и только на время приезжать в Лондон. На все это Локк отвечал, что собственная совесть не позволяет ему занимать видный пост и получать большое содержание, когда он уже не в силах как следует исполнять свои обязанности; он остался при своем решении. Вильгельм питал безграничное уважение к Локку, часто беседовал с ним о государственных делах и высоко ценил его советы. Локку открылась возможность государственной деятельности, – но лишь в те годы, когда ему уже заметно начали изменять физические силы.
Он успел, однако, показать, какие великие услуги им были бы оказаны Англии, если бы эта возможность представилась ему ранее. Характер этой деятельности также совершенно определился; она отличалась удивительным пониманием действительности, отсутствием всякого честолюбия и мелкого самолюбия.
Таким образом, мы видим, что Вильгельм Оранский был единственный государь Англии, сумевший понять и оценить Локка. Предшественник его Яков II был заклятым врагом этого философа. В первые дни вступления на престол Якова Пенну удалось было расположить его в пользу Локка; король соглашался даже позволить философу занять кафедру в Оксфордском университете. Пени написал Локку в Голландию об этой милости короля, который готов его простить и т. д. На это Локк отвечал Пенну, что правительству нет основания его прощать, так как не было причины его наказывать. Такой ответ вооружил против Локка правительство; его стали считать врагом династии Стюартов и подозревали, как мы видели, в заговорах против правительства.
Вильгельм Оранский понимал Локка, потому что сам был человеком во всех отношениях необыкновенным. Он был полон какой-то торжественной печали и мужества, которому нипочем превратности счастья и опасности. Ум его был занят исключительно нуждами народа. Он мало интересовался литературой и наукой. Открытия Ньютона ему были так же неизвестны, как и стихотворения Буало. Он любил полезные вещи и ценил только деловых и практических людей. Здравый смысл Локка нравился Вильгельму и внушал большое доверие и уважение; поэтому он во всех затруднительных случаях обращался за советом к философу.
Локк как нельзя лучше воспользовался доверием короля и в одном из таких задушевных разговоров открыто высказал ему мнение об университетском образовании, которое в то время сильно нуждалось в реформе; Локк выяснил королю также весь вред схоластического направления в науке.
Вильгельм Оранский, хотя и был ревностный кальвинист, отличался большой терпимостью, полностью разделяя взгляды Локка на этот предмет. В 1695 году Локк написал сочинение «О разумности христианской религии», которое вовлекло его снова в политику и возбудило опять ненависть к нему схоластов. Оксфордский университет постановил по возможности препятствовать распространению сочинений Локка.
Здоровье Локка заметно ухудшалось; жизнь в Лондоне была ему не просто вредна, но совершенно невыносима. Он принужден был оставить дом Шефтсбери и поселиться где-нибудь в деревне. Друзья наперерыв предлагали ему свои услуги; все считали за счастье и честь приютить у себя «великого странника» и предоставить ему все удобства к жизни. Выбор Локка остановился на Уайте, местечке в графстве Эссекс; там поселился он в доме рыцаря Мешема, за которым была замужем дочь его друга Кудворта, известного сочинениями духовного содержания.
Итак, Локку пришлось оставить Лондон в то время, когда философ так необходим был своему государю и Англии.