Прошлое…

Когда мой отец оказался замешан в заговоре против короны, и наша семья лишилась всего, встал вопрос, где мы будем жить. Мне было семнадцать лет, а в восемнадцать я должна была бы впервые быть представлена в высшем свете в качестве потенциальной невесты. Уже тогда, семнадцатилетней девушкой, я понимала, что грандиозные планы моей матушки по скорейшей выдачи меня замуж, осуществить не удасться. Но мои родители продолжали жить в каком-то своём, оставшемся в прошлом, мире.

Мы тогда поехали к кузине матери, урождённой Клаудии тер Фразир, бывшей в замужестве за одним мелкопоместным бароном. У кузины матушки тогда проживала моя бабушка, Эмилия тер Фразир. За своей тётушкой попросила позаботиться ту её мать, родная сестра. Почему бабушка жила не с нами, я поняла только тогда.

Приехав в поместье тётушки, мы поселились не в господском доме, который пусть и не был таким огромным, как родовой замок тер Близе, но достаточно большим, чтобы поселить и нашу семью из трёх человек, двух служанок и одного камердинера, а во флигеле. Мой отец устроил матушке скандал, обвинив ей родственников в неблагодарности. Моя матушка ответила ему со всем своим королевским спокойствием:

— Олдред, дорогой, радуйся, что хотя бы у тебя есть крыша над головой, иначе спать нам с тобой где-нибудь под кронами деревьев. Ты такого будущего хочешь для меня и своей дочери?

Отец замолчал, а я вышла из флигеля и пошла осматривать парк. Было лето. Меня заворожили яркие цветы и порхавшие над ними бабочки. И тут, в одном из отдалённых мест парка, я обнаружила беседку, стоявшую на берегу маленького пруда, заросшего кувшинками и камышами. Я заглянула в неё и увидела старушку, сидящую за вязанием. Она была кругленькой, аккуратной, в маленькой шляпке с прозрачной вуалью и голубом платье простого кроя.

— Ой, извините, что потревожила!

— Ничего страшного, дитя. Ты кто? И что тут делаешь? — старушка внимательно посмотрела на меня своими прозрачными светло-серыми глазами из-под пенсне и улыбнулась. — Ну что это я? Допрос устроила! Проходи, не стесняйся! Будешь пить чай?

И тут я увидела, что помимо вязания, на небольшом столике присутствует и маленький чайный набор, а так же корзиночка с моими любимыми цукатами.

— Спасибо! — я зашла в беседку, чинно присела на скамеечку напротив пожилой леди и налила себе чаю в крохотную кружечку. А затем, оттопырив, как учила матушка, мизинец, отхлебнула маленький глоток.

— Меня зовут Альма тер Близе. Мы только сегодня приехали с родителями. Нас поселили во флигеле, а батюшка с матушкой теперь ругаются.

— Понятно… А ты, милая, неужели не знаешь, кем я прихожусь тебе?

Я схватила лакомство из корзиночки, запихнула в рот и с наслаждением начала его жевать. Прожевав, ответила:

— Нет! Может, Вы — какая-то родственница?

Старушка рассмеялась. Её смех был не хриплым, старческим, а нежным, как колокольчики.

— Я — твоя бабушка, Эмилия тер Фразир, мама твоей мамы!

— Да-а-а? — не очень вежливо удивилась я. — А почему я про Вас ничего не знаю? Матушка мне ничего никогда не рассказывала…

— Вадома, как всегда, идёт на поводу у своего супруга… Твоей отец, детонька, считает наше родство, как бы это выразиться, не очень удобным для себя. А моя дочь привыкла ему потакать…

— Но почему?

— Пей чай, деточка, и кушай. Молодым хорошо: что не съедите — всё вам на пользу, а в нашем возрасте надо есть уже с осторожностью.

— Спасибо, леди… А как я могу Вас называть?

— А как ты хочешь?

— Если можно, то бабушка…

— Можно, деточка, можно…

И теперь, глядя на единственное украшение, которое я носила, я с любовью и признательностью вспоминала свою бабушку, Эмилию. Эта женщина многому научила меня, а кольцо — талисман и единственная память о ней!

Я, гордо подняв голову, следовала за Лили, которая показывала мне дорогу в Большой обеденный зал, отметив про себя, что мои предположения о похожести планировки Огненного Дола и моего родового замка оказались верны. Меня вели в Большую Столовую комнату, так назывался у тер Близе этот зал, одно из самых больших, после Бального зала, помещений.

Решила чуть попозже сходить и посмотреть, подтвердяться ли до конца мои предположения.

В Большом обеденном зале стоял пышно накрытый стол, за которым могли разместиться не менее пятидесяти гостей, но на самом деле за столом находилось меньше двадцати человек. Играла лёгкая музыка, доносившаяся из соседнего помещения. На столе стоял канделябры, а под потолком висела огромная люстра, в свете которых сверкали своими украшениями девушки.

“Претендентки, — подумала я, — так вот что имела в виду Лили, когда говорила об украшениях. Я всё равно бы ТАК никогда не оделась”

Девушки были обвешены ювелирными изделиями с ног до головы. Если серьги — то длинные, висячие, по плечи, с бриллиантами, изумрудами или рубинами, или таким камнями, что они посчитали подходящими к своему наряду или лицу. Если колье или подвески — то с очень крупными шпинелями, затмевающими красоту их нарядов. Тонкие пальчики не гнулись от колец, нанизанных на них.

На всё это я обратила внимание мельком, проходя по залу к единственному свободному месту. Вернее, места за столом было предостаточно, но не занятый стул был только один, и стоял он недалеко от входа. Я подошла и села за стол. Обед был в самом разгаре, видимо, опозадавших тут сильно не дожидались.

— Нехорошо опаздывать, леди Альма, Вы заставили нас ждать.

Этот голос, раздавшийся с противоположного конца стола, заставил меня вздрогнуть и поднять глаза, оторвав их от рассматривания блюд. Это был он, бастард брата бывшего короля и единокровный брат нынешнего, советник Его Королевского Величества герцог Тиарнан тер Вилберн!

Я посмотрела в ту сторону и увидела его, мужчину, сильно ненавидевшего нашу семью. Он сидел в небрежной позе, облокотившись на спинку стула и в упор глядел на меня. Это уже был не тот молодой человек, каким я помнила его из детства, это был взрослый, уверенный в себе мужчина, с умным и цепким взглядом. Его волосы оставались чёрными без единого седого волоска, а плечи стали шире. И весь он был, несмотря на расслабленный вид, как хищник, застывший перед прыжком: мощный, сильный, агрессивный!

В этот момент все взгляды схлестнулись на мне, пытаясь пробраться не только под мою одежду, но и под кожу. От таких взглядов по коже поползли мурашки. В зале стало тихо, даже музыка прекратиласвоё звучание, а все сидящие за столом перестали звенеть своими столовыми приборами. Я поняла, что стоит ответить.

— Извините, Ваше Сиятельство, но обед начался без меня, и, мне сказали, что сегодня моё присутствие на нём не обязательно…

— Гер Бернард, объясните после обеда леди Альме правила, по которым ей предстоит жить ближайшее время.

— Хорошо, милорд, — ответил мужчина, тот, который разговаривал с девушкой в холле, когда я приехала. Я внимательно осмотрелась. Помимо девушек и хозяина, за столом сидели Бернард, две женщины неопределённого возраста в строгих серых платьях и пучком на голове, и трое мужчин, которые были не молоды.

Девушки были очень юны, и все, как наподбор, красивы, и некоторые даже очень. Зачем пригласили меня? Я совсем не вписывалась в этот цветник. Что я буду тут делать?

— Извините, тер Вилберт, — проговорила знакомым мне голосом одна из девушек, — но разве не было одним из условий отбора, что Ваша будущая жена должна быть из родовитой семьи?

— Что скажете, леди Альма? — Тиарнан посмотрел на меня с улыбкой, а я дожёвывала кусочек прекрасной форели под сырным соусом. Прожевав, взяла салфетку и промакнула губы.

— Извините, Ваше Сиятельство! Я ещё не представлена этой леди, поэтому я буду отвечать Вам. Меня зовут Альма Близе. Мой род — один из самых древних в Артании. Мой отец ведёт свою родословную от Первых Королей, а мать, в девичестве тер Фразир, является потомком Валентайна Первого. Так я достаточно родовита, милорд?

Тиарнан ухмыльнулся и обратился к претендентке:

— Леди Марджори, Вас устраивает ответ леди Альмы?

— Конечно, милорд, — приторность её ответа заставила меня скривиться: никогда сильно не любила сладкое!

Обед закончился тогда, когда Тиарнан вышел из-за стола, и, как молния, пронёсся мимо меня на выход из зала. Все поспешили за ним, три девушки, одной из которых была леди Марджори, попытались его перехватить, выкрикивая:” Милорд, милорд!” Но это было бесполезно. Советника и след простыл, а гер Бернард остался, его окружила стайка девушек, которые начали задавать мужчине вопросы. Но он на них только отмахивался и отвечал:

— Всё завтра, завтра! — а потом повернулся в мою сторону и стал выразительно на меня смотреть.

А что я? Я спокойно доедала свой обед. Я уже отвыкла от строгих рамок этикета, при которых стоит только хозяину выйти из-за стола, то обед уже считается оконченным. Я много лет жила по тем правилам, которые установливала себе сама, и не считала нужным теперь их менять!

Закончив трапезу, я неспешно вышла из-за стола и направилась к гер Бернарду. Лицо мужчины выражало недовольство, но когда я ему сказала:

— Извините, гер Бернард, я была очень голодна. Мне не хотелось бы ложиться спать на пустой желудок. Я тогда не смогу уснуть. Если такое происходит, то с утра у меня начинаются мигрени. Ничего не поделаешь, возраст! — он улыбнулся краем рта и ответил:

— Хорошо, леди Альма, пройдёмте в гостинную. Кое-что я Вам расскажу сейчас, а остальное узнаете завтра.

Мы прошли в небольшую гостинную, и я опять заметила, что расположение комнат практически одинаково. В нашем замке здесь тоже была небольшая Чайная комната, в которой матушка любила встречаться с другими леди её круга и обсуждать свежие сплетни.

— Леди, — начал гер Бернард, когда мы с ним расположились в креслах напротив друг друга, — я являюсь распорядителем этого отбора. Его Величество Аллен Второй личным указом назначил меня на эту должность. Меня зовут Бернард Деклан, я являюсь церемониймейстером королевского двора. Теперь за этикет, манеры, правила и Ваше поведение придётся отвечать мне, и я не хотел бы, чтобы ни от одной из претенденток исходила угроза для моего авторитета. Я ясно выражаюсь, леди Альма? — мужчина опять усмехнулся, но теперь в его усмешке была неприкрытая угроза. Я не смогла оставить его слова без внимания:

— Лично мне — всё понятно, гер Бернард. Только как Вы можете объяснить вопиющее нарушение правил этикета, когда одна леди в открытую оскорбляет другую, а Вы стоите рядом и даже не пытаетесь пресечь её слова?

— Вы всё слышали…

— Да, я хоть и старая, но не глухая…

— Давайте не будем больше о Вашем возрасте, леди Альма, Вам не дашь больше…

— Мне и не надо. Сколько их есть, этих лет, все мои! Лучше, гер Бернард, расскажите мне о правилах, на которые намекал Его Светлость.

— Ну хорошо. Правило первое: постарайтесь, леди, никуда не опаздывать. Милорд помешан на точности и не любит не обязательных людей.

Интересно, а ведь я постоянно опаздываю, даже когда умудряюсь выйти заранее!

— Правило второе: никаких ссор и склок между претендентками. Если кого-то из девушек заметят в том, что она устроила скандал, то её просто выгонят с позором, без всякой компенсации. Но об этом Вы узнаете завтра, когда будете подписывать с милордом договор.

— Договор? А это ещё зачем?

— Только при соблюдении всех пунктов этого договора не выбранные герцогом Вилберном девушки получат денежную компенсацию.

— А если, например, условия договора окажутся для меня не приемлемыми?

— То вы вольны будете уехать. Тут же.

— Это ясно, гер Бернард, а будет третье правило, или на этом всё?

— Да, леди, Вы правы. Есть ещё одно: в замке разрешается осуществлять магию только в установленных местах и с личного разрешения милорда!

Ну с этим у меня проблем не будет! Магического дара во мне нет!

— Скажите, гер Бернард, а в чём сам смысл отбора? Как милорд будет выбирать себе жену?

— Хороший вопрос, леди Альма! Все претендентки примут участие в пяти конкурсах, трёх мероприятиях и пройдут личное собеседование с герцогом. По результатам всего этого Его Светлость выберет себе жену…

Когда я выходила из гостинной, Лили ждала меня у дверей.

— Ты что, Лили, зачем стоишь тут?

— Мне велено было проводить Вас до комнаты, чтобы Вы не заплутали.

Я могла с закрытыми глазами найти дорогу в свою комнату, но сделала вид, что очень рада тому, что меня доведут до места. Всех своих секретов я не собиралась пока ни кому выдавать…