В тот вечер свадеб к родовому поместью герцогов Анжуйских мчался экипаж, в котором в радостном возбуждении предавалась мечтам герцогиня Савойская. Она еще не знала, что её обогнала голубиная почта из окрестностей Ренна и что её уже ждет герцог-отец, впечатленный горячим письмом, под которым подписались все трое его сыновей, и готовый на все ради своих детей и блага страны, даже на соблазнение с возможным последующим браком дьявола в платье и с герцогским титулом. Король Франции действительно был осведомлен о провернутой кузенами афере и ничего против не имел, так как вскоре получил доклад от своего посланника в Савойе, что союз заключен и Испания в бессильной ярости кусает локти, впрочем, как и Англия во главе с премьер-министром Норфолком, который впоследствии лишился должности.

Габриэлла не знала, что в эту самую минуту в маленькой деревенской церквушке священные узы брака соединили её старшую сестру с ее «принцем». Эдит же была прекрасно осведомлена о грядущем счастье сестры, и в особняке вскоре ждали прибытия второй пары новобрачных. А уже завтра Лео и Эдит поедут в свадебное путешествие на юг, в Монпелье, поместье, которое приемный сын герцога Ануйского наследовал в полугодовалом возрасте после смерти родного отца. Деревушка Сен-Дрезери находилась по соседству с его владениями и Леонард решил в качестве свадебного подарка своей обожаемой молодой жене подарить её отчий дом, маленький и уже давно не новый, но такой дорогой её сердцу, вместе с садом и крестьянской землей. Маркиз де Труи продал ему все хозяйство, в сущности, за бесценок, хотя Лео был готов пожертвовать все свои богатства ради счастливой улыбкой, распустившейся на прекрасном лице Эдит. А еще герцог Леонард Анжуйский всерьез задумался насчет виноградников.

Не успели молодожены проснуться после первой брачной ночи, открывшей кому-то волнующую тайну земной любви, подарившей кому-то радость первооткрывателя, наградившей кого-то долгими ласками и иступленным наслаждением, как за ворота небольшого особнячка в окрестностях Ренна, окруженного дивным, утопающем в цвету садом, во весь опор вылетел Герцог, сменивший наездника. Правил горячим скакуном молодой капитан, а вместе с ним верхом на вороном скакал его молодой парнишка-солдат. Розали тесно прижималась сзади к мужчине, обхватив того за талию, и мечтала, что, возможно, и на её свадьбе когда-нибудь погуляют все её близкие. На свадьбе с ее «принцем». А Амадор неосознанно поглаживал маленькую тонкую ладошку на своем поясе и блаженно улыбался, сам не зная почему.

«Граф, графиня и графин»

Под бирюзовым балдахином Держа в руках бокал с графином, Со страхом ночи ожидая, Лежит графиня молодая. Ей хмель бы смелости послал — Не пьёт рубиновый нектар. Волнение в душе храня, Она с утра у алтаря Венчалась с графом молодым, Красивым, смелым, удалым, Землёю щедро наделенным, В нее без памяти влюблённым. Да что скрывать, она сама Сердечко графу отдала. И вот пришла пора графине На белой, с вензелем перине Отдаться мужу без остатка, Чтоб им обоим было сладко В их брачную грешну'ю ночь… Но как прогнать сомненья прочь? Девичий страх все не уйдёт, Глотка ей сделать не даёт. Дрожит графиня от испуга И ждёт, как смертный час, супруга. Но вот, прислугу отослав, В покои чинно входит граф. Любимая его — глядит — На брачном ложе возлежит, Бледнеет, думая, когда Ей падать в обморок пора? Вопрос у графа лишь один: Каким же чудом цел графин? Улыбки светлой не тая, Он молвил так: «Любовь моя, Поверь, вот эту простыню Я по-другому обагрю. Оставь, любимая, вино, А то, сдаётся мне, оно Прольётся не в твои уста, А на подушку мимо рта. Свою я жажду утолю И тебя лично напою…» Из нежных ручек он забрал Графин хрустальный и бокал, На столик это водрузил И вновь с женой заговорил: «Я вижу, девочка моя, Боишься сильно ты меня. Поверь, нас страсть не совратит, А только чувства распалит. Со мною скоро согласишься, Что то, чего сейчас страшишься, — Чудеснейший из всех даров, Что нам достались от Богов!» Взглянув в алмазные глаза, В душе его она прочла И нежность, и тепло, и страсть, И жажду во грехе пропасть Лишь с ней одной. И вот она Супругу тихо шепчет «да»… Спустя минуту простыня Была не девственно бела, И слышен был в ночной тиши Стон тихий — страстный глас любви. Прекраснейшая из картин: Супруги, ночь, вино, графин…