1. Земля

Серебристый "ТУ- 154" почти набрал нужную высоту и теперь, с земли, в лучах восходящего солнца, казался игрушкой, отражающейся, в восхищённых мальчишеских глазах.

Выпускник Загорской школы Серёжа Костров частенько наблюдал за самолётами, парящими с удивительной лёгкостью в голубой выси, и уже не в первый раз, представлял он себя на месте пилота. Даже сейчас всем телом, как будто наяву, он чувствовал мягкие, провальные толчки от соприкосновения корпуса самолёта с облаками, чередующимися с лёгкой невесомостью. А справа по борту он ясно видел, как его неотступно сопровождает жёлтый диск солнца, купающийся в ватном океане

Выпускные экзамены практически позади, а дальше — вот оно, будущее!

— Серый, а тебе наш комсорг нравится?

Серёжа нехотя оторвался от своих мыслей и оглянулся. Пытливый, добродушный взгляд одноклассника Витьки Шмакова не давал повода для возмущения, тем более что тот итак всю дорогу молчал и только сейчас заговорил. Они шли по заболоченному пустырю, вдоль дорожки, соединявшей два микрорайона.

— Петровская? — спросил, усмехнувшись, Серёжа

— Н-ну, да, — промычал Витька, пережёвывая травинку.

— Рубаха- парень, — невозмутимо ответил Серёжа и вновь поднял голову, отыскивая самолёт по яркой, белой полосе.

— Что ты сказал? — В голосе Витьки прозвучало лёгкое разочарование.

Улыбнувшись, Серёжа спросил:

— Надеюсь, ты не разболтал ей о наших планах?

Серёжа ни грамма не сомневался, что в театральный институт Витьку непременно возьмут даже без всяких экзаменов, за его убедительные жесты и мимику. Вот и сейчас стало видно и без слов, как Витька срочно принялся подыскивать подходящий ответ. Смешно хлопая рыжими ресницами, он молчал.

— Понятно, — выдавил Серёжа, окончательно оторвавшись от мечтаний.

— Нет, ты не понял! — крикнул Витька, пытаясь догнать стремительно удаляющегося Серёжу.

— Серёжа, дело в том, что она тоже будет поступать в лётное.

Наткнувшись на невидимую преграду, Серёжа резко развернулся

— Петровская?! В лётное?! Это ты пошутил так?

— Она сама мне на днях сказала, — помолчав, Витька добавил, — по секрету.

— Интересно, о чём ещё вы секретничали?

— Что ты кипятишься? Даже лучше, если так. Мы теперь вместе будем готовиться к экзаменам. А главное… Серый, ты не знаешь главного! — окликнул его Витька после того, как Серёжа, махнув рукой, вновь зашагал проч.

— А главное, у неё там тётка живёт. Она обещала и нас подселить на время экзаменов.

— Он уже и с тёткой договорился, — продолжал ворчать Серёжа, перешагивая через попадающиеся на пути кочки.

Неожиданно он остановился. Там, с бетонного покрытия дороги свернула Петровская. Они с Витькой узнали её по неизменному коричневому сарафану и белой блузке с коротким рукавом. В руках она несла, привычную для всех пухлую папку. Увидев ребят, издали, Петровская ускорила шаг.

— Мальчишки, — запыхавшись, произнесла она, подбегая — консультация по химии отменяется!

— Что-нибудь случилось? — спросил Серёжа.

— Хотите, верьте, хотите, нет. На педсовете было решено устроить нам культпоход.

— значит, последние пять билетов можно не учить, — иронично проговорил Сергей.

— Далась тебе эта химия, — отозвался Витька, — Я- то думал, что вообще домой отпустят.

На что Серёжа проконстатировал:

— Наш педсовет так просто ничего не отменяет.

— Не расстраивайся, Вит. Это будет интересное кино. Наш Выпуск запомнит его надолго

— Сомнительно мне что-то, — отозвался Витька, и взялся пространно возражать. Кому? — Петровской!

— Культпоход обязателен для всех, — применила она командный голос. — Я же сказала, сногсшибательная картина про выпускников.

— Я могу понять педсовет, а тебе- то зачем эта агитация? — Спросил, скучнея, Сергей

— Серый, разве ты ещё не догадался, чья это идея?

Витька вдруг поменял мимику и заканючил:

— Оленька, ну по блату, на первый ряд, пожалуйста, — и он, умоляюще протянул к ней руки

— Какой ты, догадливый! — бросила беззлобно Петровская, и вынула из папки конверт с билетами.

— Никакого блата. Вы одни остались. С вас по двадцать копеек.

— А что так дорого? — Встрепенулся Витька, хлопая по кармАннам.

— Так, ведь широкоформатный.

— А, это чей? — Спросил Сергей, наблюдая, как Петровская, оторвав один билет, засовывает его обратно в конверт.

— Нашлась ещё одна нищая.

— Вот и я говорю, дорого, — повторился Витька, сморщив конопатое лицо.

— Дорого, не дорого, однако все купили кроме этой высокомерной уродины. Видите ли, химия ей важней.

Сергей, опережая мысли Петровской, остановил её руку.

— А, можно я с девушкой приду?

Язык Петровской на мгновение парализовало.

— М — м, вообще- то не положено, но тебе, как другу продам. Какая разница, правда?

— Правда, — подтвердил Витька, — главное, чтобы у тебя всё было тип-топ.

— Не паясничай, — одёрнула его Петровская, закрывая тугой кошелёк с мелочью.

Ольгины веснушки, по сравнению с Витькиными были неброскими, но они всё же были, однако, она казалась даже интересной. Вообще-то Сергей, лишь с недавних пор начал обращать внимание на внешность одноклассниц, но нравились ему единицы. В том числе и Петровская — друг всё же. Вся их троица жила в одном доме с раннего детства. Стоит ли говорить о том, что круглый год они были неразлучны. Летом гоняли на Витькином велике, а став постарше, на Серёжином мопеде. Вот только Ольгу угораздило стать комсоргом класса. С тех пор жизнь друзей стала немного напряжённей.

— Я не знала о девушке, — сказала Ольга, пытливо заглядывая в его глаза.

— Ну, я же не уродина, — отозвался Сергей.

Теперь они шли в обратном направлении от школы.

— Понятно. — Ольга поджала губы, — и ты поведёшь девушку на дневной сеанс? Интересно, кто она?

— Да, никакой девушки у него нет, — выкрикнул Витька, — просто он, по-привычке спасает твою репутацию.

Ольга, шедшая впереди, рядом с Сергеем, оглянулась назад, к Витьке:

— Вит, не понимаешь ты положения вещей. Взгляни на ситуацию с комсомольской позиции.

— Это как?

— А так. Не меня Серёга спасает. Он прикрывает нерадивую комсомолку Листвинскую. А между тем, давно пора бы разобраться в её тёмной личности. Хотя, что мы могли сделать. Всего- то три месяца она у нас в классе, и учится так себе, и не активная, и вообще недалёкая. Одним словом, толку от неё мало. Только пятно на нашем классе.

Тут, не выдержал Витька:

— Оль, если Листвинская это пятно, то кто такие Бобриков с Гусевым?

Оля знала ответы на все неожиданные вопросы, потому и была комсоргом.

— Понимаешь Вит, без этих вот оболтусов и общество — не общество. Они существуют, и будут существовать в противовес, как например, существуют добро и зло. Такие, как правило, заканчивают плохо.

— Одним словом, если бы их не было, все были бы одинаковые. А вот интересно, комсорги бы тогда существовали?

— Однако Вит, ты стал философом! — Искренне удивился Сергей. — Выходит, ты не зря весь год пользовался библиотекой.

— А, что ты на него набросился! — вдруг возмутилась Петровская, — думаешь, один ты у нас такой умный? Витя, между прочим, ликвидировал все свои "хвосты" и вообще, он трудяга. У него всего две тройки и от общественных дел он никогда не отлынивает. А ты сам, вспомни, когда последний раз что нибудь делал для класса?

Сергею пришлось поднять руки, чтобы остановить нескончаемый поток слов.

— Молчу! Хочешь, я проверну для тебя самую безнадёжную работу?

— Во-первых, не для меня, а во-вторых, о какой работе идёт речь?

— Не спрашивай, после увидишь.

* * *

Сергей жил в девятиэтажке, на одной площадке с Витькой Шмаковым, родители которого были простыми работягами. Отец же Сергея работал, пусть небольшим, но начальником на одном из предприятий Загорска. Мама работала там же бухгалтером. Понятно, что семья образованная и интеллигентная — полки забиты книгами. И вообще, достаток в доме помогал единственному сыну Костровых развиваться гармонично. С детства, обретаясь в условиях крупнопанельного дома с общим двором, Серёже всегда хотелось посмотреть, а как там, в частном секторе. Как же там люди живут? Из интереса, иногда он забредал на улицу Галактическую.

Переименованная им же, улица Адмирала Нахимова являлась одной из первых улиц города. Запах сирени здесь сливался с запахом навоза и прелой земли. Лай собак, мычание коров, петушиные крики и шум работающей техники, доносящейся с близстоящей новостройки, всё это смешивалось и представляло собой некий обособленный и незнакомый мирок.

Однажды зимой, поздно вечером, проходя по этой улице, Сергей ясно и чётко увидел млечный путь. С тех пор его, так и манило сюда. А может, это притягивала земля, огороды, зелень и, конечно же, высокое небо, далёкий космос. А, может, это был зов предков?

* * *

По старенькой, шаткой стремянке Аннушка осторожно поднялась к полатям. Достав, оттуда банку с краской, она, так же осторожно спустилась вниз. Ступая босыми ногами по чистеньким половикам, она отнесла банку к маленькому, облезлому оконцу и ахнула — оставленная, открытой с прошлого раза, краска покрылась толстой плёнкой и теперь Аннушке придётся доводить её до ума. "Интересно, — подумала она, — олифа ещё осталась или нет?"

Аннушка вновь побрела к стремянке. Проходя мимо большого, во весь рост зеркала, стоящего на самодельной тумбочке в углу комнаты, Аннушка оглянулась и невольно поморщилась. Выцветшее ситцевое платье ей пришлось одеть специально для работы, а волосы она по-деловому подвязала косынкой, как это делает её мать. Так же в зеркале, за своей спиной она увидела вошедшего Сергея Кострова, своего одноклассника. Выглядывая из-за стремянки, он проговорил:

— Можно войти?

— А, стучаться вас не учили? — возмутилась Аннушка, оглядывая его, с ног до головы и подумала, — "Этого ещё не хватало".

Низкий проём двери зрительно увеличивал его, сравнительно средний рост.

— Но, дверь- то открыта, — отозвался он.

Следом за ним в комнату, вальяжно переступая порог, прошлёпал лопоухий пёс и, виляя хвостом, виновато вытаращился на Аннушку.

— Эх, ты, недотёпа! Прохлопал гостя?

Аннушка потрепала пса за ухом и выдворила его на улицу.

— Ну, и? — повернулась она к Сергею, нетерпеливо теребя ветошь.

— Может, сначала экскурсия? — остановил Сергей её сердитый взгляд.

— Здесь не музей.

Между тем Сергей, скинув туфли, уже смело бродил по дому.

— Ещё бы, не музей. На дворе двадцатый век, а тут такие исторические экспонаты, Я бы даже сказал, доисторические. Взять хотябы это изделие прикладного искусства.

У Сергея в руках оказалась шкатулка, облепленная ракушками. Но открыть её он не успел. Аннушка, ловко выхватив, поставила её на комод. Но Сергей не унимался.

— А это, должно быть трюмо, но только вот, какая старина! Неужели оно, и в самом деле из прошлого века?

Сергей обошёл круглый стол, погладил обшарпанный подоконник, который Аннушка собиралась красить, заглянул в банку и воскликнул:

— Синий цвет!? А что, вполне в стиле "модерн" или "сюрреализм".

— А ну-ка, прекрати!

Сергей оглянулся. Глаза Аннушки светились гневом и обидой. Его плечи тут же обвисли.

— Вообще-то я… Я сейчас, — сиплым голосом пролепетал он, и принялся обыскивать свои карманы.

— Где же они? — Шептал он. — Вот!

— Что это? — бросила она взгляд с другой стороны стола, не решаясь подойти ближе.

Сергей держал в руках два билета.

— Вот, — переминался он с ноги на ногу, — Сегодня, в двенадцать часов.

— Я же сказала этой, вашей Петровской, что не пойду.

— Ну, при чём здесь Петровская? Петровская, это Петровская, а я, это я!

— Ты? — Аннушка, наконец, решилась выйти из-за стола и, подойдя к нему, взглянула в его глаза. — Ты её оруженосец, но мне это, до лампочки. Можешь забрать свои билеты. Некогда мне. Я занята.

— Таким образом, ты постигаешь азы химии?

Серёжа махнул рукой себе за спину, там, где стояла банка с краской.

— А это не твоё дело.

— Ты зря недооцениваешь меня. Ну, хочешь, я помогу тебе.

— Нет! — Громко выкрикнула она, увидев, как он с готовностью скинул пиджак.

"Только этого не хватало! Придёт мама и подумает чёрте что"

— Зачем так кричать? — Удивлённо и немного веселясь, проговорил он,

одевая обратно свой пиджак.

— Если ты так хочешь, — проговорил он, — я уйду. Только, можно один лишь вопрос?

— Можно. — Вопреки своим мыслям, ответила она.

— В городе говорят, будто твоя мать увлекается магией,

— Так. Что ещё говорят в городе?

— Что, это и явилось причиной вашего переезда в наш город.

— Всё?

— Ты же не ответила!

— Каждый верит в то, во что хотелось бы ему верить.

— Интересная логика.

Немного тупея, он пожал плечами, и Аннушка только сейчас задалась вопросом, отчего это всезнайка класса вдруг заинтересовался городскими сплетнями. Прищурившись, она поймала его взгляд и спросила:

— Скажи, ты веришь в бога?

— Я атеист. — Поспешил ответить он.

— Атеист, но крещёный.

— Откуда тебе об этом известно? — вспыхнул Сергей.

— Тебя мама окрестила тайком от всех, — продолжила Аннушка.

— Ты, что же, тоже увлекаешься магией? — осторожно спросил он.

Аннушка хмыкнула и чуть улыбнулась.

— Нет, — последовал ответ, и Сергей не понял, толи она смеётся над ним, толи улыбается чему-то своему.

— Я же не утверждаю, что те, кто складывает о нас небылицы, тоже увлекаются магией.

— Логично, — добавил Сергей и присел на одну из ступенек стремянки.

— Вот видишь, во всём есть логика, — продолжила Аннушка, — от сюда и знания о том, что произойдёт буквально через мгновение.

Она уже, совсем весело посмотрела на него долгим взглядом, и стремянка медленно повалилась на пол.

— Так не честно! — крикнул он, соскакивая на ноги и потирая ушибленный бок. — Ты знала, что она сломана!

— Конечно, знала, просто не успела предупредить.

Ремонту стремянка не подлежала, поэтому её запчасти Аннушка с Сергеем аккуратно сложили в угол у печи.

— Извини. — Пролепетал он, укладывая последний осколок.

— На твоём месте могла оказаться я.

— Я рад за твоё спасение.

Аннушка уже давно почувствовала, что Сергей чем-то неумолимо притягивает её. "Наверное, он такой человек, что окружающие тянутся к нему", — думала она. Но именно сейчас она вдруг поняла, что приоткрыла в нем какую-то тайну. Да. В его голубых глазах светилась надежда. В них она увидела стремление к ней. "Обыкновенный интерес, — осекла она себя, — как к любому новому человеку".

— Это будет тебе первым лётным уроком. — Проговорила она вслух, чтобы особенно не увлекаться этим взаимным притяжением. — Первое предупреждение, — заключила она.

Сергей, вдруг перестал улыбаться.

— Что ты сказала?

— Ни для кого не секрет, что половина мальчиков нашего класса собирается в лётное училище.

— Ты хочешь сказать, что я не поступлю?

— Я не гадалка, но у тебя есть все шансы, отдать свою жизнь небу в самом прямом смысле.

— Всё ты сочиняешь и твоя логика здесь не к месту. Ты сама-то куда собираешься?

— В агропромышленность.

Сергей мысленно сопоставил небо и землю.

— Копаться в земле? — воскликнул он.

— А что? Совершенно безопасное и очень полезное дело.

— Я не трус!

— Я тоже.

Тайно влюблённый в эту, казалось недалёкую, серую мышку он частенько представлял разговор с ней тэт-а-тэт. Эта тема разговора полностью выпадала из его заготовок. Аннушка все-таки женщина. Вокруг неё какие-то слухи о магии, бред конечно. Вдобавок, учится она и в самом деле слабенько, может быть оттого, что немного сковАнна. Но он не мог понять, в чём собственно дело. Почему каждый раз, когда он поднимает на неё глаза, его сердце начинает, бешено биться. И не дай бог, если об этом узнают его друзья, они же засмеют его, особенно Ольга. Вы посмотрите, она ещё и учит его. Это просто нелепо, но хочется слушать и слушать каждое её слово.

— Дело даже не в этом, — говорила она, — ведь логично, что каждый курсант лётного училища думает о дальнейшей космонавтике. Ведь, так?

Сергей кивнул в ответ, и она продолжила:

— Космос и его пустота, так и притягивает таких, как ты. Но зачем? Ведь жизнь человека происходит здесь, на Земле. Только здесь он может дышать. Мы созданы не для космоса. Любить и размножаться мы можем только на Земле. Мы и Земля неразделимы.

Нет, Сергей не может просто так, слушать и молчать, это не в его характере, тем более, когда разговор касается принципов.

— Ты говоришь о Земле, как её коренной житель. Ты землянка и это вполне понятно. Но представь себе Галактику, как начало начал нашей планеты. Итак, мы порождение, прежде всего Галактики.

Сергею дай только пищу для дискуссии, и он автоматически оказывается в своей стихии.

" Ну, вот, — так же подумала Аннушка, — он и завёлся".

— В центре любой Галактики регулярно происходят спонтанные столкновения гигантских звёзд, благодаря которым и рождаются новые звёзды и планеты. А период этих столкновений составляет приблизительно пять миллионов лет.

— Разве науке уже известно об этом?

— Это азы астрономии.

— Можно себе представить, чем обернётся это зарождение для уже существующих звёзд. И как ты сможешь узнать о столкновениях с ещё более длительным периодом.

— Никак. Я об этом ещё не задумывался. В любом случае, мы сможем зафиксировать начало этого события, за период нескольких световых лет, высчитать мощность потока волны и подготовиться к спасению.

— О каком спасении может идти речь. Это будет чистка Галактики или обыкновенный конец света и тогда, лишь через миллиарды лет появятся новые биосущества, вроде нас с тобой.

— Аннушка, — удивился Сергей, — как ты до этого дошла? Ты что, тоже об этом думала?

Дар красноречия Аннушки моментально пропал после этого нежного — "Аннушка". Сергей так и не понял, как в порыве спора проговорился.

— Какая разница. Я не советую тебе идти в лётное, вот и всё.

Она, глубоко вздохнув, села на стул и не расслабляя спины, замерла. А он стоял у окна и молча смотрел на её профиль. Он пытался понять всю логику их спора. Но, может быть, даже она сама не понимала того, что она пыталась ему сказать. Что здесь главное? После затянувшегося молчания, он тихо спросил:

— Так ты придёшь?

— Я подумаю, — ответила она, не поворачивая головы.

Сергею большего и не нужно было. Окрылённый, он выбежал на улицу и до Аннушки донёсся приглушённый, ленивый лай собаки.

Ровно через пять минут в дом вошла мать. Немного полнеющая, однако, она выглядела очень молодо. Мать плюхнула на стол сумку с продуктами и, оттопырив у груди ворот блузки, подула в неё.

— Ух, какая жара, а ведь ещё почти утро. Что ж тогда будет днём?

Аннушка таинственно улыбалась и наблюдала, как мать в замедленном действии выкладывает на стол хлеб, пакет с сахаром, две бутылки молока, кефир.

— И днём будет жара, — без эмоций произнесла Аннушка.

Определённо, что-то произошло. Луч солнца коснулся её длинных ресниц и, застыв в глубине глаз, засверкал вишнёвым светом. Мать не могла этого не заметить. Оглядев дочь изучающе, она проговорила:

— Я поняла, здесь был этот мальчик, который встретился мне на пути. Поэтому ты не покрасила окно.

Взглядом следопыта, мать оглядела комнату.

— Вы сломали стремянку.

— Подумаешь, стремянка.

Поднявшись со стула, Аннушка загадочно посмотрела на себя в зеркало. Сдёрнув с головы косынку, она растрепала волосы и, накинув её на плечи, залюбовалась собой. А там, на подоконнике скромно лежал билет на дневной сеанс фильма "Последний звонок". Тот фантастический сон, что снился ей накануне, вдруг стал приобретать черты реальности. Не зная зачем, Аннушка ухватилась за это чувство, как за спасение, вглядываясь в зеркальное отражение своих расширенных зрачков. Фантазии, сон, явь, всё смешалось в её воображении, так что голова пошла кругом. Стены комнаты, маячившая за спиной мать вдруг растворились в никуда. Что это? Память прошлого или будущее?

 

2. Удача

— Ужин, Госпожа Листвинская.

Анна, медленно оторвалась от невесёлых мыслей. Голову слегка кружило. Кукольное личико биоробота — бортпроводницы сияло приветливой улыбкой. Взглянув на светящееся, на её груди имя, Анна коротко бросила:

— Нет, спасибо, Люси.

До станции "Удача", куда направлялась Анна, оставалось час, с небольшим. Не хотелось набивать живот в дороге, когда можно будет спокойно поесть в гостинице. Бездумно она устремила свой взгляд в пустоту иллюминатора. Полёт совершал рейсовый гиперчелнок — ГЧ лётной компании "Слава".

Отдаленные звёзды, окружающие ГЧ со всех сторон, являли собой скучное зрелище, длящееся на протяжении, вот уже пяти часов. Но преимущество длинной дороги в том и заключается, что она даёт уникальную возможность немного отойти от заполошного ритма жизни, подумать и поразмышлять. Хотя, назойливые мысли, о её личных проблемах, не давали особенно расслабиться. Не хватало ещё, чтобы они помешали ей сосредоточиться на вопросах, связанных с делами по работе. И Анна решила зацепиться мыслями за то, что сопровождает её всю дорогу- это космос. Космос, манящий, завораживающий и дающий понять как ты, человек мал в этом мире и беззащитен. Где-то сбоку, вдали светилось зарево другой малой станции. В скоплении "Сигма" их около двухсот, а так же штук пятьдесят крупных станций. Сама же Анна держала путь из, идущего в фарватере скопления "Альфа". Её дом — столичная станция "Надежда".

Взглянув на хронометр, Анна тяжело вздохнула, — ещё пол часа! Бортовой сервис предложил заезженный фильм о последних днях Земли. Точнее не Земли, а Землян, потому — как, Земля существует и поныне, но без атмосферы и соответственно без землян. Сосредоточившись на фильме, Анна отметила, что очередная версия вполне качественна и даже интересна. Вот, ещё один плюс дороги. Не могла она видеть этот фильм раньше, хотя и знала о нём по рассказам дочери. Что ж, теперь наслаждайся игрой актёров. Актёры, они и есть актёры. А вот, о настоящих героях тех событий, Анна знает со школьной скамьи. Их пятеро тех, что погибли на Земле, до конца удерживая силовое поле защиты. А улыбку командира Катона "Арктур" знал каждый житель ГЕЛИОПУТИ. С тех пор прошло около пятисот лет. Родная галактика осталась позади, сияя расплывшейся туманностью газов, такой плотности, что разглядеть её в подробности не представляется возможным. Но люди знают и помнят, — там их дом, там Родина всех Землян.

Философские мысли Анны вновь прервал голос бортпроводницы:

— Господа, мы входим в зону притяжения станции "Удача" скопления "Сигма", приготовьтесь к некоторым перегрузкам торможения.

Анна с облегчением вздохнула: "Ну, наконец-то".

ГЧ спокойно, в автоматическом режиме вошёл в ворота шлюзов станции и так же автоматически произвёл посадку именно в то место, которое было предназначено для челноков этого класса. Ожидая дальнейших действий со стороны космопорта, Анна оглядела незнакомую обстановку. Подобное оборудование она могла видеть на многих малых станциях, с одной лишь разницей: на " Удаче" это оборудование не реконструировалось лет сто.

Обыкновенный, допотопный транспортёр выполз из ближайшего дока и медленно направился в их сторону.

— А не зря болтали о неполадках на "Удаче", — проговорил кто-то из пассажиров.

Верхняя полупрозрачная часть их челнока отошла в пространство, и тут же раздался мягкий женский голос:

— Господа, станция "Удача"-317 приветствует вас у себя на борту. Добро пожаловать, Господа!

Действия ГЧ закончились после того, как последний из пассажиров сошёл с дрожащей поверхности транспортёра. Анна с облегчением взглянула в ту сторону, где по её мнению должен находиться пульт управления. Так и есть, эта штука не самоуправляемая, ей руководит человек, примерно такого же возраста, что и это средство передвижения. Анна удивилась, когда он приветливо помахал ей рукой, сияя белозубой улыбкой. Но её удивление удвоилось, когда она увидела рядом с обросшей седовласой личностью вихрастого, черноголового ребёнка лет пяти. Анна медленно раскрыла рот и, не ответив на жест аборигена, отвернулась в другую сторону.

Как выяснилось далее, напрасно она лелеяла мысль о тёплом ужине в тихой, спокойной обстановке. Всё обернулось совершенно другим образом. Оказалось, что кухонный процессор в её номере не работал.

"Да", — посетовала Анна. Свенсон, её непосредственный начальник, точно знал, куда её отправить, хотя конечно она сама согласилась к чёрту на кулички, лишь бы подальше от душевных переживаний. Вот и получай пилюлю от головной боли. Спасибо доктор Свенсон! Но мог ли он знать абсолютно точно, что её может ждать на "Удаче". Ещё раз, тяжело вздохнув, Анна отправилась на поиски закусочной.

Далее в преддверии гостиницы Анна потеряла минут пятнадцать, на знакомство с местными женщинами, которые и выдали полнейшую информацию о местных достопримечательностях, местах отдыха и досуга. Ну что ж, эти знания ей вполне могут сгодиться.

Наконец она нашла то, что искала. Входя в просторный зал кафэшки, Анна задержалась у входа, чтобы оглядеться. Естественно здесь, как и во многих других подобных местах, царила по-вечернему, "тихая и спокойная" обстановка. Под звуки немудрёной бодрящей мелодии несколько подростков двигалось в такт музыки. А там, в глубине зала имела место обыкновенная потасовка, на которую посетители не обращали не малейшего внимания. Зато со стороны "бойцовского ринга" доносились воинствующие вопли. Терпко стоял запах подгоревшей пищи, пота и ещё чего-то. Анна скромно опустилась у ближайшего, свободного столика и тут же отпрянула, не ожидая появления зелёного табло-меню, о существовании которого, в данном месте, она догадывалась смутно. Содержание меню сделало своё дело, и она тут же проглотила аппетитную слюну. Осталось только пробежаться по схеме и написанное тут же воплотится в жизнь. Но тем временем, крики со стороны борцов слегка усилились, а внимание ближайших столиков предательски переключилось с её персоны на противоположную сторону. На минуту и Анна забыла о меню, наблюдая за тем, как несколько мужчин среднего возраста боролись, явно не соблюдая правил честного боя. Кровавые следы украшали их свирепые лица. Но тут, внезапно драка прекратилась. Скорее всего, этому поспособствовала небольшая группа людей, остановившаяся перед уставшими вконец ратоборцами. Анну заинтересовал человек стоящий во главе этой группы — среднего роста, седовласый, с неопрятной, торчащей во все стороны бородой. Чуть позади него стояли два здоровяка.

— Тимофей! — разнеслось по залу, словно эхо.

Он ничего не делал, он просто стоял и наблюдал, как вояки поспешно покидают место боя, смешиваясь с толпой "группы поддержки". Немного так постояв, "Цезарь" развернулся и уверенным шагом двинулся в сторону Анны. Да, здесь в этой части зала было ещё несколько свободных столиков, но, похоже, он шёл именно к ней. Анна заволновалась, узнав в этом старце водителя транспортёра из космопорта.

— Вы могли бы выбрать заведение поприличней, — легко и немного сдержанно проговорил он, присаживаясь напротив неё, а его сопровождающие лица таинственным образом, исчезли.

— Разве мы знакомы? — так же сдержанно проговорила она, вглядываясь в глубину его насмешливых, голубых глаз. Что-то в его облике не вязалось и это настораживало. Одет он был попросту — в тёмно-серую, сплошь покрытую кнопками, куртку и такие же штаны, давно вышедшие из моды. Впрочем, не один он был одет так скучно.

— Мне показалось, мы виделись сегодня, — проговорил он, глотнув немного тёмно-красной жидкости из только что появившегося на столе бокала. Странно, но Анна не заметила, чтобы её собеседник что-либо заказывал. "Пижон", — подумала она, разглядывая серые в узорных прорезях перчатки, но вслух произнесла:

— Это не означает, что теперь вы можете считать меня вашей подругой юности.

Он вдруг опустил глаза, и Анна пожалела о сказанном, — "не гоже смеяться над пожилым человеком", — подумала она и тут же вспыхнула, негодуя. Его взгляд блуждал именно там, где и положено блуждать мужскому любопытству. — "Ах ты, старый хрен!" Анна поднялась на ноги, намереваясь немедленно покинуть кафе. Всё равно эта забегаловка на её настойчивые просьбы не отвечает, зато завсегдатай получает желаемое по щучьему велению. Но он успел опередить, чуть было не сорвавшуюся с её губ гневную речь.

— Подругой юности, навряд ли, но найдётся ли здесь, хотябы один человек, который бы не знал вас?

Вальяжно, откинувшись на спинку кресла, он бесцеремонно принялся разглядывать её с этой позиции.

— Не может того быть, — с иронией произнесла она, нарочито нависая над ним, и опершись о край стола.

Её уловка не удалась, он и не собирался терять самообладания.

— Запредельно! — произнёс он, восхищённо и весело, — Вы Анна Петровна Листвинская, столичный инспектор ГЕЛИОПУТИ.

Она вдруг поскучнела и, поморщив лоб, произнесла:

— Ну, раз так, то почему я всё ещё не чувствую на себе внимания местных властей?

От этих слов старик чуть было не поперхнулся.

— Местные власти? — выдавил он сквозь смех. — Запредельно! А, что это такое?

— Так, понятно, — уже серьёзно проговорила Анна, выпрямившись, — Этого и следовало ожидать.

— О какой власти может идти речь, — проговорил Тимофей, — если вы сами же проигнорировали её. Вовсе не обязательно было ехать к нам инкогнито и целых пять часов томиться в обыкновенном, пассажирском ГЧ. Чего вы ожидали? Вы что, решили применить к нам свой излюбленный метод — застать нас врасплох?

Откровенность Тимофея вызвала немедленное покраснение ушей Анны. Плюс ко всему, она услышала:

— Ну, не андроид же вы, ей богу.

Анна решила за себя постоять:

— А, так значит, вы и есть та самая власть! То-то, я вижу, от одного вашего вида шарахаются даже головорезы!

На Тимофея эти слова не подействовали, потому что он продолжал смеяться.

— Вы мне льстите. И не настолько я страшен, да и власть я относительная. Зато точно знаю, где здесь находится приличная столовая.

Он вдруг посерьёзнел и, поднявшись, непринуждённо подхватил её под руку.

— Пойдёмте.

Как ещё Анна должна реагировать? А вдруг он обыкновенный проходимец. С силой выдернув руку и, устремив на него гневный взгляд, она выкрикнула:

— Да, кто ты такой?

В кафе нависла гробовая тишина.

— Тимофей Леднёв, — просто ответил он.

— Тракторист космопорта? — не сдавалась Анна.

— Совершенно верно. Вы всё ещё хотите кушать?

— Да! — сдавленно выкрикнула она, просто физически почувствовав на себе осуждающие взгляды со всех сторон. И всё-таки, ей не хотелось быть побежденной. Гордо подняв голову, Анна проследовала к выходу впереди него.

Приличная столовая оказалась тремя уровнями ниже. И не столовая это была вовсе, а один из жилых отсеков.

— Значит, шеф-поваром этой столовой являетесь вы, Тимофей?

— Нет, — хмыкнул он, — сестра моей снохи.

Анна в удивлении подняла брови.

— А, что ж сама-то сноха?

— Упорхнула с сыном к скоплению "Заря".

— Ого! За острыми ощущениями, значит.

— Похоже на то. А ещё за деньгами.

Пока они добирались до места, Анна успела немного поостыть и уже не держала зла на человека, которого вообще не знала.

Двери отсека отошли в сторону и явившаяся перед ними пожилая, полная женщина добродушно проворковала:

— Прошу, Уважаемая, проходите.

Анна, заколебавшись, вопросительно взглянула на Тимофея, но он лишь легонько подтолкнул её вперёд.

— А чем это у нас так вкусно пахнет, Антонина? — Нарочито, ласково пропел Тимофей.

— Чего уж. Я всё приготовила, как ты и просил. Пожалуйте к столу, Уважаемая.

На Анну повеяло теплом семейного уюта, на что душа её отозвалась тоской по дому. В отсеке всё выглядело до предела просто. На глаза Анне попадались только самые необходимые вещи. Кругом царили чистота и порядок. Неожиданно в гостиную, словно вихрь ворвался шустрый, лохматый мальчуган.

— Дед! — Завопил мальчуган и бросился ему на шею.

Анна вспомнила: это он катался с Тимофеем в космопорту.

— Будто сто лет не виделись, — по-доброму проворчала Антонина. — Вот, всегда они так.

Ужин проходил в беспечной обстановке, под непрерывную болтовню внука Тимофея, Васи. Анна же, в силу своей профессиональной привычки решила не расслабляться. Тем более что вопреки гостеприимству, эта компания вовсе не вселяла спокойствие в душу Анны. Делая вид, будто внимательно слушает Васю и тщательно, пережёвывая пищу, Анна анализировала первые впечатления.

Итак, "Удача" — рядовая, малая станция, забытая богом и властями ГЕЛИОПУТИ. Одним словом, царила здесь обыкновенная бесхозяйственность. Что ж, для этого и существует инспекция по надзору за внутренней средой станций — Гелиоинспекция. В ней и служит Анна Листвинская — одна из лучших инспекторов ГЕЛИОПУТИ. Для неё Удача"- типичная станция и типичный случай в рабочей практике Анны.

За столом дружно рассмеялись, и Анна очнулась от дум. Домашняя обстановка, неизбежно напомнила ей о своём собственном доме, отчего Анне пришлось тяжело вздохнуть. О семье нужно было задумываться раньше, а сейчас… Анна вновь принялась казнить себя, потом своего мужа Влада и вновь себя. Кто развяжет этот Гордиев узел? Стоп! Все проблемы там, на "Надежде". Насытившись, Анна и вовсе перестала соображать, о чём это Вася? После тяжёлого дня сон брал своё. И уже через некоторое время она поняла, что её ждёт такси. Тимофей проводил Анну и она, как в тумане добралась, наконец, до постели в гостинице.

Первый день пребывания на станции "Удача"- 0317 закончился. В её неглубокий сон тут же из подсознания вновь ворвались все её семейные передряги.

Влад называл её ласково — Анюта, но только сейчас это не имело никакого значения. Нет, конечно же, он думает о ней, а как же? И та, другая, лишь временно взяла в плен его душу. И кто придумал "кризис среднего возраста"? Анна знала, что к Владу этот стереотип совершенно не подходит — всему причиной её частые командировки. А может, она потеряла своё обаяние? Нет, это исключено. Она всё делает для того, чтобы быть на высоте. Не зря же много лет назад Влад влюбился в неё с первого взгляда и если бы не его настойчивость и терпение, кто знает, как бы сложилась жизнь Анны. Нет, она вернёт его, во что бы то ни стало, вот только закончится эта командировка, и она выставит ту безмозглую пустышку из их семейного гнёздышка. Она слабо надеялась ещё и на то, что Влад, имея прежде неблагозвучную фамилию Кукин, больше не сможет носить фамилию Анны, и это обстоятельство как-то может повлиять на его окончательное решение.

Анна перевернулась на другой бок, вспомнив, что обещала себе не раскисать, особенно здесь, на работе. Чтобы уснуть, нужно сосчитать, хотябы до пятидесяти.

Пятьдесят процентов населения эмигрировало на другие станции. Кто же станет прозябать в этой дыре. Ведь ещё подлетая к станции, Анна приметила, что обслуживание наружной оболочки станции находится, практически, на нуле. Ну что ж, бывает, и такое. Анна невесело усмехнулась, абсурдное слово "Удача" совсем не подходило к этой развалюхе. А может это судьба улыбается ей и несёт удачу. Смех-смехом, а в практике Анны, бывало, попадали экземпляры и похуже. Ничего, недельки через две станция "Удача", если не оправдает своё название, то из списка неблагонадёжных выйдет. Это ясно, как дважды-два, потому что слово Анны, как правило — закон. И не зря о ней говорят по всему ГЕЛИОПУТИ, как о самом неподкупном и исключительном инспекторе. А вот "Удача" для неё, что-то вроде отдушины. Свенсон, её глубокоуважаемый босс, естественно знал, куда отправить Анну. Он отыскал для неё вполне заурядный случай — тихий, скромный уголок, надеясь, что она немного отдохнёт душой. К такому работнику, как Анна Свенсон относился с трепетом.

* * *

Рано утром, выпив чашку кофе, Анна, полная энергии ринулась в дверь, где тут же столкнулась с местной прессой, а так же с персоной номер один — мэром "Удачи". Им оказался парень лет двадцати пяти. Поначалу она приняла его за портье гостиницы. Это хорошо, что он успел представиться первым.

— Панин Андрей, командир станции "Удача".

Анна оглядела его — высокий, худощавый, с воспалёнными голубыми глазами.

— Вы извините, вчера меня не было на станции, поэтому я не смог встретить вас подобающе.

Металлический голос Анны эхом рассыпался по пустому холлу:

— Правило номер триста двадцать два, дробь один, гласит, — Командир станции не имеет права покидать станцию без уважительной на то причины. Вам перечислить уважительные причины, г-н Панин?

Анна не сводила с него вопрошающего взгляда.

— Простите, Анна Петровна, — помялся он, — я находился на соседней станции, где проходила конференция экологов.

Анна продолжала, молча сверлить его глазами, на что Панин неуверенно добавил:

— Понимаете, у нас на "Удаче", эколога, как такового нет вообще, и эту миссию временно выполняю я.

— Одно из правил инструкции гласит, никакие другие обязанности командир станции выполнять не имеет право.

— Да, Анна Петровна, я знаю, но так получилось.

Теперь на неё смотрело ясное чистое лицо, провинившегося школьника. Анна была поражена, самые простые правила были нарушены с дикой невинностью, но она решила не распалять пока свою энергию, предчувствуя, о её дальнейшей пригодности.

— Ну что ж, раз уж мы тут встретились, давайте проедемся по станции.

Андрей облегчённо вздохнул, и на его лице засияла неподдельная улыбка. Хотя, радоваться было, особенно нечему. Как выяснилось, служебного авто у командира станции не было, по причине, его затянувшегося ремонта, поэтому пришлось вызвать такси. Усаживаясь поудобнее, Анна спокойно задала вопрос:

— Вы лошадь не пробовали завести?

— Что, простите?

— Лошадь, — членораздельно произнесла она, опять наткнувшись на невинные глаза.

— Лошадь?

— Да, был такой вид транспорта у древних землян.

На этот раз парень опустил глаза и, насупившись, промолчал, Анна же, лишь тяжело вздохнула:

— Каждая станция ГЕЛИОПУТИ должна содержать себя сама, исходя из внутренних резервов. Лишь на социальные нужды, федерация ГЕЛИОПУТИ выделяет некоторую сумму. Похоже, что на эти вот начисления и существует ваша станция?

В ответ, Андрей хмуро смолчал.

Этот её вывод вполне подтвердился, в ходе осмотра станции. Ещё бы, вот уже несколько лет местная фабрика по производству тканей пребывает в состоянии банкротства. И теперь на станции сложилась тяжёлая ситуация, характерная для многих малых станций. Это протечки, прорехи, залатанная кое-как старая техника, А часть техники полностью подлежит замене. Но это ещё пол беды. Основная беда, — нескончаемые сбои в мусоропроводах, газо, — водо — и даже воздухопроводах. Кое-где, Анна ощутила жуткий холод. В связи с этим она пожелала взглянуть на биополя станции, и её желание тут же исполнили.

Похоже, что здесь воздух намного чище, но и тут Анна нашла повод для удивления. Пристально вглядываясь вдаль поля на группу работающих людей, она увидела там ребёнка, вглядевшись ещё пристальней, Анна воскликнула:

— Тимофей? Что он здесь делает?

— Работает. — Лаконично ответил Андрей.

— На сколько мне известно, он работает в космопорту.

— Вы спросите, где он не работает.

— Шустрый старикашка, — подивилась Анна.

— Все мы здесь шустрые, — пробормотал себе под нос Панин.

— Что-то мне подсказывает, здесь всё должно быть более- менее.

— Ну почему опять, "более-менее"? — осмелился возразить Панин.

Анна укоризненно взглянула на него. Она просто вспомнила биополя своей родной станции "Надежда", где каждый работник облачён в стерильные, белые одежды, а доступ на поля категорически запрещён для посторонних. И всё же она ничего не сказала, продолжая созерцать ровные, ухоженные ряды различных культур и это радовало глаз.

— Что они там делают? — Спросила она потеплевшим голосом.

— Пропалывают.

— Ну вот, вы опять испортили мне настроение.

Панин не выдержал:

— А знаете ли вы, Анна Петровна, что на наших полях никогда не применялись высокие технологии, да и элементарная техника здесь отсутствует уже лет сто, не меньше!

Безнадёжно покачав головой, она отправилась к выходу.

— Пойдёмте, Андрей, вы покажете мне школы и детсады.

— Школу покажу, а вот детский сад…

Анна резко развернулась к нему.

— Только не говорите мне, что у вас нет детского сада.

Панин вообще ничего не говорил, он тупо изучал пол металлического перехода.

— Да, что у вас тут происходит? Вы провозгласили каменный век?

Однако Андрей устал принимать одни лишь оскорбления в адрес родной станции.

— Каменный век? Ну, нет у нас детей ясельного возраста! Да и откуда им взяться. Окончив школу, выпускники разлетаются кто куда.

— А что вы сделали, для того, чтобы привлечь их к родным пенатам?

— Ну, знаете, я не бог!

— Вы командир станции, чёрт возьми! Кто вас назначил? — Спросила она, изменив тон.

— Назначил совет станции, а совет скопления утвердил. И было это, заметьте, полгода назад.

— Целых пол года? Да вы бездельник!

— Минуту, Вы переходите границу.

— Ах, я перехожу границу! — Анна подошла к нему вплотную, — И вы, конечно ни в чём не виноваты. Виновато провидение, а ваша станция с абсурдным, для вас именем попала в поток мистических лучей и движется в проклятом коридоре неудач. А вы-то тут при чём, если люди, само — собой покидают проклятое место?

— Просто, фантастический взгляд на вещи! — Глаза Панина горели. — Все, я здесь больше не работаю! Хватит с меня! Я подаю в отставку!

Панин рванул с места, небрежно обойдя, Анну и ей пришлось поднапрячься, чтобы не отстать от него. Заблудиться в лабиринтах переходов малой станции можно было легко.

Уже возле такси, немного успокоившись, она злорадно произнесла:

— Нет, Андрей, это не ты подаёшь в отставку, это я тебя снимаю с должности командира. Сегодня же ты собираешь совет станции, где мы и подумаем над новой кандидатурой.

— В добрый час! — парировал Андрей, устраиваясь рядом с ней, — или, как ещё говорят — "Флаг вам в руки". Найдётся ли ещё какой-нибудь идиот, желающий приобрести проблемы на свою голову.

Такси тронулось, и они умиротворённо замолчали. Всё, что хотели, они высказали. Зато Анна выяснила для себя, что командир станции Андрей Панин, всё же имеет кое-какой характер.

Магнитный поток уносил такси по коридору сверкающих лучей. Как ни в чём не бывало, Анна спросила:

— Андрей, а почему вы согласились на эту должность, без опыта, без понятия о работе?

— А меня никто особенно не спрашивал. Я просто имел несчастье остаться дома после учёбы. Тогда казалось я всё смогу.

— Понятно.

Коридор свечения ещё не закончился, но такси вдруг остановилось, как вкопанное, а само свечение приобрело багровый оттенок.

— В чём дело? — Спросила Анна виртуального автоводителя, пристально разглядывая вид за бортом.

— Спад энергии.

— И, надолго?

— Минут через двадцать всё нормализуется, — ответил Панин вместо водителя.

Анна, устало повернулась к нему и так же устало заговорила:

— Правило инструкции девятьсот семьдесят два, дробь восемнадцать, говорит…

— Знаю, знаю, что оно гласит, но не могу ему последовать

— Интересно?

— У нас нет квалифицированного энергетика, к которому якобы я должен обратиться.

— А как же производится связь? И кто управляется в порту?

— В порту — автоматика, а вот связь…

Не дав ему договорить, нудно завыла сирена. Свет тоннеля запульсировал.

— Что произошло на этот раз?

— Не знаю. — Одними губами ответил Андрей, — Нужно спросить Леднёва.

— Забавно, — зло, усмехнувшись, бросила Анна.

— Тимофей! — что есть мочи крикнул Панин, прижимая ладонь к уху и тут же начал меняться в лице.

— Авария, Анна Петровна, — растерянно произнёс он в следующее мгновение.

Зал Комитета руководства станции имел сферическую форму. По всему кругу, по стенам располагалось невзрачное, серое оборудование. Часть экранов светилось мелкой рябью, и лишь у одного монитора столпилась небольшая группка людей. Потолок, служивший освещением, горел вполнакала, поэтому, вбежавшие Анна и Панин тут же прищурились. Это и был совет станции, состоящий из разношерстной публики пограничного возраста, т. е либо за шестьдесят, либо не более двадцати и даже школьники. Средний возраст отсутствовал полностью, и Панин казался здесь золотой серединой, да и Анна тоже. Теперь она понимала, почему командиром был назначен именно он. Больше всех суетились Тимофей и тётя Луша. Тимофея интересовали данные элкома, но тётя Луша, не доверяя свою технику никому, сама давала команды галогенной сфере. Анна поняла, что здесь, как и по всей станции, работала древняя система связи в паре с древней системой безопасности.

— Пожар в отсеке технического склада, — доложила тётя Луша.

— Причина? — Вопрошал Тимофей, кружась вокруг сферы.

— Пока не знаю, но, похоже, взрыв газа.

— Проверь целостность газопровода!

— Уже проверяю. Похоже, есть прорыв.

— А причина прорыва, скорей всего не известна, — добавила Анна, бесцеремонно отстраняя тётю Лушу от элкома — Кстати, а как у вас с противопожарной системой.

— Работает, — Угрюмо отозвалась тётя Луша, явно сожалея о том, что её оторвали от процесса.

— Что ж, наша задача срочно починить газопровод. Кто у вас за это отвечает?

Анна старалась не выказывать Совету своё беспокойство. Укрощение паникёрства тоже входит в её обязанности. Но, не смотря на это, Тимофей и другие члены Совета, всё же, выглядели напряжёнными.

— Ну, хорошо, — Проговорил в тишине Тимофей, — я попробую проверить газопровод визуально.

Анне его голос показался удручённым. Она удивлённо вскинула брови и оглядела его с ног до головы. Среднего роста, он был не по возрасту крепок в плечах. Расстегнувшийся ворот рубахи оголил его жилистую шею.

— Значит, на станции этим занимаетесь вы. А какие дела у остальной части населения? — Сон? Еда? Или упражнения в ближнем бою?

— Что вы хотите взять с ткачей? — Парировал Тимофей и широким шагом прошёл к выходу.

— А команда пилотов? — Крикнула она ему вдогонку.

— Разве ваши инструкции молчат по этому поводу? — Усмехнувшись, бросил Панин, считая своим долгом защитить Тимофея от незаслуженных нападок.

Но Тимофей не дал разгореться пустой перебранке.

— Вы должны быть в курсе, что эта команда совершенно обособленная служба. Им дела нет до наших трудностей. Каждый месяц их меняют, присылая совершенно чужих нам людей.

Конечно, Анна знала, что контроль над системой навигации по всему ГЕЛИОПУТИ ведёт единая, независимая навигационная компания, практически несоприкасающаяся с другими службами ГЕЛИОПУТИ. Эта служба, так засекречена, что порой на станциях о ней полностью забывают. Ведь совершенно изолированный экипаж пилотов, не имеет права вмешиваться в ход событий на станции. Конечно, это было оправдано. Это, как контроль над ядерной кнопкой. Доступ к навигации ГЕЛИОПУТИ имел лишь президент Федерации. И всё же Анну иногда бесила эта обособленность.

— Я всё понимаю, — сдержанно произнесла она. — Интересно только, чем они станут управлять, если вдруг вы вздумаете разметать свою "Удачу" по космосу.

— А вы спросите об этом у себя на "Надежде". — Бросил Тимофей и, Анна закрыла рот. Не в её правилах жаловаться в центр. Между тем Тимофей исчез в дверях.

— Я думаю, и другим членам Совета следует заняться делами, — нашлась, наконец, Анна, оглядывая команду растерянных людей.

— Тимофей не член Совета, — вырвалось у тёти Луши.

— Тогда, какого чёрта он здесь делал?

Анна воззрилась на Панина, и тот отозвался:

— Он помогает нам со связью, и вообще помогает.

— Похоже, вы без тракториста и шагу не можете ступить.

— Кто вам сказал, что он тракторист?

Перебранка вновь захлебнулась, потому что в зал со стороны отсека навигации вошёл высокий подтянутый человек в форме пилота.

— Здравствуйте, я командир отряда пилотов Николай Карпенко. А вы, очевидно Анна Листвинская?

— Да, это я, — опешила Анна.

В зале воцарилась тишина. Они пожали друг другу руки, и Карпенко оглядел всех присутствующих.

— Я понял, что у вас на станции что-то случилось. У нас сработала сигнализация, на вызов которой мы не можем не отреагировать.

— Случилось, капитан, — угрюмо отозвалась Анна. — Вот, полюбуйтесь на это, — и Анна повела его к элкому.

— Ничего серьёзного я не вижу, — пробурчал он, изучая те же самые данные, что изучала тётя Луша.

— И не увидите. Половина элкомов не исправна, так же не работают приборы наблюдений за состоянием внутренней среды, датчики работы систем жизнеобеспечения и много ещё чего не работает. На сколько мне известно, у вас в пилотской должна быть современная дублирующая система связи всей станции. Как видите, наша система о неполадках молчит. Единственное, на что она способна, так, это врубить сирену на всю станцию. А то, что энергия на пределе, так мы и так видим.

Как бы, опровергая слова Анны, потолок вспыхнул вдруг ярким свечением и все, кто находился в зале, подняли головы.

— Вот видите, энергия саморегулировалась, — проговорил Карпенко.

— Да, капитан, автоматика пока справляется, хотя и с опозданием в полчаса.

Карпенко поджал губы и вздохнул.

— Ну, хорошо, я выделю вам на время специалиста по связи.

— Спасибо, — Анна выдавила улыбку. — Но может, для начала всё-таки попробуете настроиться на наши системы жизнеобеспечения?

Анна боялась, что он откажет, так как он уже повернулся в сторону Пилотской.

— Попробуем, — отозвался он и исчез в дверях.

— Вот вам и инструкция, — пролепетал Панин. — Похоже, ваши последние слова были услышаны.

На шутливый тон Анна не была настроена:

— Отступление от правил говорит лишь о том, на сколько серьёзен инцидент. Лучше свяжитесь с Тимофеем, что там у него?

Андрей открыл, было, рот, но его заглушил голос, доносящийся по громкой связи.

— Комитет Совета станции, говорит капитан Карпенко, произошла разгерметизация отсека восемьсот семнадцать. Очевидно, взрыв неясной причины.

— Причина — разрыв газопровода! — Крикнула Анна, подбегая к микрофону.

Тут она будто бы наткнулась на что-то твёрдое и медленно оглянулась к членам Совета.

— Тимофей! — Воскликнули все хором и бросились к выходу.

* * *

Уже в преддверии восемьсот семнадцатого отсека, технического склада тянуло гарью. Несколько человек в защитной одежде в нерешительности стояли у закрытой двери. Дверь была заблокирована, а из её иллюминатора зияла чернота.

— Хорошо ещё, что нет огня, — совсем неутешительно проговорил Панин.

— Тимофея тоже не видно. — Отозвался командир спасателей Филиппов. — Придётся применить аварийный способ.

— Как это? — Спросил Панин.

— Резать, но прежде вы с инспектором уйдёте в безопасное место.

Сопротивляться опытному Филиппову с многолетним стажем было бесполезно. Напрасно Анна пыталась применить свой метод давления на нижестоящие должности. Вместе с Паниным ей пришлось удалиться в соседний отсек — тамбур. Утешала лишь возможность, наблюдать в иллюминатор.

Несколько минут спустя, заблокированная дверь выпала. Вместе с ней в проход свалилось тело Тимофея. Стало ясно, что разгерметизации в отсеке нет. И спасатели занялись Тимофеем. Его потрёпанное тело затащили в тамбур, там меньше всего присутствовала углекислота и не чувствовался жуткий холод. Борода, одежда Тимофея, всё свисало лохмотьями, а тело было похоже на головёшку с островками красных пятен. Это было не тело, а месиво. Медик спаскоманды, осмотрев его, чётко произнёс:

— Его нет. Он мёртв.

Анна, хоть и была опытной, но смерть на её пути встречалась очень редко. А тут такое, совсем рядом и косвенно связанное с её работой. Когда Тимофея уносили, к горлу Анны подступила тошнота. Был человек, и нет его, а ведь она только что его распекала. Нет, Анна никогда не забудет этого человека.

Немного погоревав, спаскоманда приступила к осмотру повреждённого отсека.

— Взрыв был. — Проговорил Панин, оглядывая стены отсека, и команда с ним согласилась.

— Был. — Повторил Филиппов, заглядывая в окно переборки, — Вот только странный это был взрыв.

— Что здесь странного?

— Пока не могу сказать.

— Смотрите, разгерметизация была! — крикнула Анна и посветила в угол отсека, как раз рядом с разрушенным газопроводом. Рядом валялся обугленный фон. Но, все четверо уставились на залатанную трещину внутренней переборки. Лохмотья обшивки обрамляли спаянную заплату размером с детский мяч.

— Надо убираться отсюда, — прошептал один из спасателей, — промежуточная переборка может быть тоже разгерметизированной.

Люди поспешно вышли из отсека и, пройдя через тамбур, плотно задраили за собой дверь.

— Интересно, что послужило взрыву? Разгерметизация? — Спросил Панин Анну, догоняя её в переходе.

Сняв шлем, угрюмо соображая, Анна молчала. Похоже, Панин пока не врубился, но эта жуткая неестественность свербела где-то внутри подсознания. "Нет, этого просто не могло быть, — думала она, — может ли человек работать в таких условиях? Без защиты? Конечно же, нет. Так, по порядку, Всё началось с неисправности связи. А значит… Что это может значить? В зале Комитета руководства связь не работала. Но и в пилотскую сигнал тоже попал с опозданием. Может быть даже, как бы из прошлого. Господи! Что я несу? Но ведь это логично. Заплата была поставлена до прорыва газопровода, потому что, смог ли он работать после взрыва, да и инструментов по сварке спасгруппа не обнаружила. Да, о чём речь? Если бы была разгерметизация, навряд ли Тимофей попал внутрь, ведь дверь была заблокирована. Но может, он уже был внутри? Итак, ещё раз. Блокировка сработала уже после взрыва. Тимофей обгорел, и его отбросило к двери, а его дыхательный аппарат нашли в другом конце отсека. Далее, сработала противопожарная система. Но даже, если предположить, что утечка газа была, он не мог взорваться ни с того, ни с сего. Либо был открытый огонь, либо…. Отчего тогда произошла разгерметизация?

— Ты что-то сказал? — спросила она Панина, оторвавшись от заморочек.

— Я спросил, что было вначале, взрыв или разгерметизация?

— С вашей ветхой техникой и системой связи всякое может быть. И не суть важно. Важно, погиб человек, а это уже ЧП, о котором я не могу умолчать. И моя вина здесь прямая. Как я могла отпустить его одного, без прав, без защиты!

Анна почувствовала приступ паники, которая посещала её редко. А могла ли она успеть, что-либо сделать? Ей не хватило времени даже толком осмотреть станцию, не то чтобы в чём-то разобраться. Хотя, ни какие отговорки здесь не уместны. Отвечать ей придётся по полной программе, что бы она себе не навыдумывала в оправдание. И всё же ей нужно успокоиться и взять себя в руки, прежде чем составлять акт о несчастном случае. А главное, предстоит досконально разобраться.

О квалифицированной группе расследования здесь, на "Удаче" можно было только помечтать, поэтому всё придётся делать самой и естественно подключить Панина.

— Я надеюсь, Андрей, на этот случай у вас разработан план мероприятий? — Спокойно спросила она.

— Да, Анна Петровна.

— Ну, так работайте.

— Да, Анна Петровна.

Панин тут же куда-то убежал.

— Господи! — Простонала Анна. — Тимофей!

Она даже не усела толком о нём узнать. Очевидно, человеком он был неплохим, если его уважал буквально каждый житель "Удачи". Хотя, странный он был какой-то — добрый, вездесущий и т. д. сколько бы слов Анна теперь не говорила, его нет.

Всё ещё в гермокостюме Анна медленно вошла в зал Комитета руководства станцией, попутно приметив, что постоянного дежурного оператора на месте нет, и похоже никогда не бывает. Глубоко вздохнув, осипшим голосом Анна вызвала Карпенко:

— Капитан, на станции погиб человек, а значит, по инструкции, вы обязаны помочь нам разобраться.

— Сделаем всё, что требуется, — отозвался, так же сухо Карпенко.

— Придётся вам поработать на нас. Я хочу знать полное техническое состояние станции, разумеется, по вашим приборам. Второе: попробуйте исключить внешнюю причину нарушения оболочки станции. На связь с центром выйдете после того, как я освидетельствую смерть жителя станции. Всё, капитан, можете приступать. Да, вы обещали своего связиста?

— Он уже работает, Анна Петровна.

— Прекрасно. Спасибо вам.

С мрачным видом Анна достала фон, найденный в аварийном отсеке и вызвала по нему Панина:

— Андрей, как мне попасть в морг на освидетельствование?

— Не нужно в морг, Анна Петровна. Тимофей в изоляторе. Его собирают.

— Он, что робот? — Машинально вырвалось у Анны.

Андрей рассмеялся.

— Ну, робот — не робот, а наш доктор просто творит чудеса. Он оживил его.

— С ума можно сойти с вами!

Анна выдохнув, взялась за голову. На радостях, она, чуть было не вызвала Карпенко, но вовремя спохватилась. "Пусть, всё же поработают на нас".

От сердца так неожиданно отлегло, что у Анны даже закружилась голова, — "Жив! Слава Богу, жив!"

* * *

Не смотря на усиленный режим кондиционера, в изоляторе стоял терпкий запах дезинфекции. Путь Анны перегородила молоденькая медсестра, почти девочка.

— Командир станции только что вышел, — проговорила она.

— Я хочу видеть доктора, — выпалила Анна.

— Он занят, Анна Петровна.

Анна сдержанно поджала губы и бросила взгляд на её имя:

— Вера, где вы учились?

Девушка немного пообмякла:

— Я оканчиваю школу, а здесь только подрабатываю. Но, вы не думайте, госпожа Листвинская, после школы я обязательно пойду учиться на врача.

— Не сомневаюсь, Вера, но очевидно вы не знаете правил. Так знайте, что инспектор ГЕЛИОПУТИ имеет полное право присутствовать в операционной.

Вера незамедлительно покраснела и, опустив глаза, заикаясь, пролепетала:

— Да, Анна Петровна. Хорошо, Анна Петровна, но только не в этой одежде, Анна Петровна.

— Разумеется, — строго произнесла Анна, — так, я жду.

Тихонечко, на цыпочках, нарушая все инструкции и правила, Анна вошла в святая-святых — операционную. Облачившись в хирургический костюм, она вполне могла сойти за одну из ассистенток. Остановившись за спиной доктора, Анна вытянула шею и взглянула на то, что лежит на столе. Казалось, она перестала дышать. Почти всё тело Тимофея было прикрыто пеленой, и лишь один участок кожи обрабатывала сейчас бригада врачей. От тела отрывали обугленные кусочки, а чистое место покрывали специальной эмульсией, которая тут же застывала в виде желе. Анна стояла нешелохнувшись, словно изваяние. Наконец был обработан последний сегмент, и Анна увидела, что он практически покрыт новой кожей, которая постепенно заполнялась кровеносными сосудами. Голова Тимофея была утыкана датчиками, которые очевидно имели связь с голограммным шаром — медикомом, нависающим над его телом.

Зачем она сюда пришла? Ничего конкретного ей всё равно не скажут. Хирург работал молча и сосредоточенно, лишь реплики по делу нарушали тишину. И вдруг Анна увидела торчащую из-под пелены руку Матвея. Очевидно, до рук дело ещё не дошло, но руки, они всё ещё были в перчатках. Интересно, зачем он их носил. Где бы Анна его не видела, везде он был в перчатках. "Может у него болезнь, какая? — подумала Анна, — человек он пожилой". В куче обгорелых тряпок лежали седые волосы. "Бедный, — сердце Анны сжалось, — Надо будет его, как-то поддержать, когда он очнётся. Вот же, кого нужно было ставить во главе совета, а он оказывается, не был даже его членом.

— Доктор, он выживет? — не выдержала Анна.

Строгий, хмурый взгляд обдал Анну.

— Как вы сюда попали?

— По инструкции…

— По инструкции и вылетите обратно.

— И всё же доктор, раз уж я здесь.

— Выживет, — немного подобрел доктор, — этот дедок, ещё тот. Как-то раз я его уже собирал. Тоже погорел, спасая одну семью.

— Этот пожар не первый?

— Тот пожар был лет двадцать назад. Горел жилой отсек. А система пожаротушения сработала с опозданием. Он вытащил пять человек, а сам обгорел. Но я его поставил на ноги.

— Вы настоящий специалист, — похвалила его Анна, и он вновь уставился на неё.

— Организм у него крепкий. Ему уже девяносто, с лишним лет, а он бегает, как будто ему сорок. Омолаживающие пилюли, на сколько мне известно он не принимает.

— Да, — протянула Анна, — верится с трудом. И всё-таки доктор, если бы не вы.

Доктор, как будто бы очнувшись, вновь поднял на неё суровый взгляд.

— Госпожа Листвинская, вы свободны.

— Да, конечно, — виновато произнесла она, отступая.

* * *

Вечером, а точнее уже ночью, Анна появилась у себя в номере, где обнаружила, спящего на полу Васю Леднёва. Над его головой сверкали картинки Инфоскопа. На цыпочках она подошла к ребёнку и замерла. Безмятежный детский сон вызвал у неё улыбку. "Инфо" пришлось убрать, а Васю она унесла на свою кровать. На кухонном столе она обнаружила, прикрытый салфеткой ужин. Ах, вот зачем пришёл Вася. Сегодняшний заполошный, день не дал ей возможности даже перекусить. И желудок Анны, на её голодные мысли отозвался тихим урчанием. Проникнувшись благодарностью к Васе, Анна с аппетитом поела. Похоже, внук Тимофея взял над ней негласное шефство. А ведь он теперь один. Интересно, Антонина знает, где он находится? Связь, как известно ещё не работала, и только по личному фону Тимофея она могла связаться с Паниным. Нет, никого будить она не станет. А Антонине оставит сообщение на элкоме. Как оказалось, половина номеров в справочнике отсутствовало, в том числе и номер Антонины, досадуя, Анна свалила это обстоятельство на допотопность связи "Удачи". Не удивительно, что и номер Тимофея, так же не высвечивался на экране её элкома.

Добравшись до отсека, в котором она вчера ужинала, Анна понимала, что это дом Тимофея, а где живёт Антонина, она понятия не имела. Кодовая пластинка Анны сработала, и она спокойно проникла в отсек. Тут же появилось слабое освещение. Анна огляделась, где-то здесь должен быть домашний элком. Обойдя оба помещения и даже кухонный отсек, она его не обнаружила. "Дикая, ископаемая станция! — пришла она в негодование, — рассказать на Надежде, так не поверят же".

Обшарив свои карманы, она поискала блокнот, но очевидно он остался в номере, на кухне. Анна вновь пробежалась по отсеку. Ну, не может быть, чтобы у Тимофея — человека на все случаи жизни, не было элкома. В единственном шкафу, где находилась одежда двух обитателей квартиры, валялся, лишь старенький пульт. Анна не сразу поняла, что это такое, и чему здесь управлять. Все системы на автоматике, тогда зачем? В углу, за диванчиком прошелестела дверь ванной комнаты. Хмыкнув, Анна вошла внутрь, и раскрыла рот. Прямо перед ней открылся ещё один проём, в другое помещение. А вот и то, что она искала, только это был не домоком, а нечто среднее между элкомом и комитетом руководства станции в миниатюре. Из мебели, кроме потёртого, узенького диванчика здесь ничего не было. Усевшись на него, она оказалась, как бы внутри прозрачной полусферы, вращающейся вокруг неё. Сверкающая надпись сферы требовала код. Её кодовую пластинку элком не отверг, и она оставила на нём сообщение. Если завтра утром в отсек войдёт Антонина, то она должна будет услышать её голос по громкой связи. И, конечно же, Анна не могла удержаться от соблазна, глубоко вздохнув, она, торопясь, пробежалась по меню. Списки каких-то фамилий, даты, названия станций, страницы со схемами, непонятными ей. Кем он работал раньше? И зачем ему понадобилось всё это запирать в кладовку? "Дед Тимофей, кто ты?" Анна задумалась, профессиональное любопытство давило всё сильней и сильней. А далее оказалось, что последующая информация находится под сложными кодами. Анна заволновалась: "Так, это ещё, что за секреты? Не люблю секреты, они действуют мне на нервы".

* * *

Утром, третьего дня пребывания на станции, потихоньку, стараясь не разбудить Васю, Анна ушла в гостиную, и оттуда попробовала выяснить, работает ли связь станции или нет. Оказалось, что связь наладили, потому, что она спокойно могла лицезреть перед собой голограммный облик сонного Андрея Панина.

— Почему до сих пор нет сведений от Карпенко?

— Но, Анна Петровна, только семь утра.

— А чем, позвольте, занимается дежурный комитета руководства станции? Нет, Андрей, вы так и напрашиваетесь на комплименты. И о чём мы только вчера говорили?

Через минуту Карпенко сам связался с Анной:

— Г-жа. Листвинская, судя по нашему анализу состояние оболочки станции не вызывает особого опасения. Конечно, кое-где имеются слабые места — результат метеоритных дождей, но это на неделю работы специализированной бригады. Вчерашнее ЧП очень сходно с метеоритным ударом, хотя на это время метеоритных потоков вблизи станции не зафиксировано. А так, в остальном, опасности нет. Основные системы жизнеобеспечения тоже требуют коррекции, но ничего серьёзного, кроме связи, конечно. Именно благодаря неполадкам связи, возникают повсеместные сбои.

— Вы думаете?

— Данные моей проверки вы получите в зале Совета, а так же можете проверить визуально.

— Спасибо, капитан. Я думаю, вы сделали всё, что могли.

Голограмма Карпенко исчезла вместе с зардевшейся улыбкой.

— Было бы кому производить осмотр, — пробурчала Анна ему в след, — придётся вызывать бригаду со станции "Слава".

После короткого сигнала в дверях появилась Антонина, заслоняя собой весь проём.

— Уважаемая, вам не сильно докучал Вася? — поздоровавшись, спросила она.

— Что вы, спокойней ребёнка я не видела.

Стоило Анне проговорить эти слова, из спальной вприпрыжку выбежал Вася и завопил:

— Бабушка Тоня, можно я ещё поживу в гостинице?

— Сам подумай, Василий, тёте Анне совсем некогда с тобой здесь.

— А кто её кормить будет? — не унимался Вася.

Повернувшись к улыбающейся Анне, Антонина спросила:

— А может, Уважаемая, отобедаете у меня?

— Не стоит беспокоиться за меня, Антонина, а за вчерашний ужин, я вам благодарна.

— За ужин, скажите спасибо Васе. Это его инициатива. И вообще, он у нас личность самостоятельная. Нет на станции уголка, который бы он не знал.

— Ну, если так, то вам тем более нечего беспокоиться. Пока дед Тимофей в больнице, Вася поживёт у меня.

— Вот и ладно, а то он вчера замучил меня своими вопросами. Только вы сможете держать его в курсе событий.

В столовой зашумел кухонный процессор, и Анна нарочито Громко крикнула:

— А что, разве кухня работает?

— Работает, — крикнул из кухни Вася, — здесь просто мусоринка попала.

— Весь в деда, — похвалилась Антонина, — ну уж он вас сейчас замучает своей заботой. Кстати, вы обязательно сводите его в больницу к деду, ведь они не могут друг без друга.

— Это я уже поняла.

Наконец, распрощавшись, Антонина ушла, и Анна принялась пробовать Васин завтрак.

— Вася, а где настоящие твои бабушка с дедушкой?

— Бабушки у меня нет, а дедушка в больнице.

— А я слышала, что дед Тимофей твой прадед, а где же дедушка?

— Не знаю, мне дедуля про него ничего не рассказывал.

Вася нахмурился, и Анна поругала себя в мыслях.

— Ладно, не расстраивайся. Мы попробуем сами что-нибудь о нём узнать.

Перво-наперво, после завтрака Анна вызвала из окружной станции "Слава" специализированную ремонтную бригаду. После, приказала Панину встретить эту бригаду и заняться организацией ремонта оболочки станции.

— Вечером, в зале Совета будем подводить итоги.

— А моя должность всё ещё на волоске?

— Я не отменяю своих приказов.

— А что, есть кандидатура? — усмехнулся Андрей.

— Да, но он пока в коме.

— Кто?

— Леднёв.

— Вы шутите?

— Нисколько. Вот, только он выздоровеет, вы передадите ему свои полномочия.

— Не получится.

— Это, почему же?

— Не вы первая пытаетесь посадить его в кресло правления.

— Мы всё решим на совете, — отмахнулась Анна.

— Только зря потратите время. Дед Тимофей никогда не примет дела станции, это ясно, как то, что я мужчина, а вы женщина.

— На этот раз ему придётся их принять, — упрямо произнесла Анна, и прервала связь. "С ума можно сойти, — подумала она, — прямо, детский сад, какой-то! Вот ещё! Нет, я усажу его в это кресло, иначе, грош мне цена. Ну-ка, что у нас там с его прошлым?" Только Анна уселась в кресло перед элкомом, из кухни прибежал Вася.

— А можно, я буду вам помогать? Я всегда дедуле помогал.

Анне пришлось потесниться. Она вспомнила свой ночной визит к Леднёвым и пожалела о том, что не прихватила оттуда парочку блоков памяти, видимо, вчера ещё, что-то держало её. Итак, Тимофей Леднёв. Его Родиной оказалась далёкая станция "Полюс", скопления "Дельта". Так-так — понятно. И профессия соответствующая — разведка космического пространства. Выходит, на "Полюсе" и все его корни. И дед, и отец занимались тем же ремеслом.

— Понял, Вася, оказывается ты вовсе не ткач, ты потомственный разведчик, чего не скажешь о твоём отце и дедушке, пожелавшими стать монтажниками станций. А ты Вася кем будешь?

— Не знаю. Наверно пилотом, как мой дедуля.

— Он был пилотом?

Непринуждённо разговаривая, Анна продолжала выуживать информацию одну за другой.

— Нет, Вася, твой прадед был разведчиком и при чём, целых пять лет. Ну-ка, посмотрим на его послужной список: Лейтенант Тимофей Леднёв. Да сам Бог велел ему быть командиром станции. Смотри, сколько наград.

И вдруг, Анна замолчала, пристально, вглядываясь в кристалики-буквы. После последней записи о награде было написано: "посмертно". Наконец она выдохнула, это могла быть опечатка. Хотя, конечно, это же документ.

По профессиональной привычке она запросила центральный архив, где нашла следующее: "место проживания Леднёва станция "Удача"" и никаких данных о смерти.

— И ещё мы хотим, чтобы был порядок на какой-то захудалой станции.

Она ещё раз взглянула на слово "посмертно" и задумалась покрепче. Давнее дело. Прошло семьдесят лет.

— Вася, а кем сейчас работает твой дедуля?

— Ни кем. Он на пенсии. Он же старенький.

— Да уж, — задумчиво произнесла Анна, — вот и посади, попробуй пенсионера за командирский пульт.

"А что же у нас с "Полюсом"? Помнится, когда-то там была крупнейшая авария или мощный метеоритный дождь. Да, так и есть, — нашла она подтверждение своим словам. — Вот это да! Восемнадцатого августа,33 года станция "Полюс" скопления "Дельта", попав под метеоритный поток, потерпела аварию. Почти треть станции было разрушено. Погибло полторы тысячи человек, в основном военных". Дальше шёл официальный отчёт о погибших. Анна внимательно прошлась по списку. Тимофея Леднёва среди них не было. Анна поджала губы. " Естественно, а ты что думала?" Придётся вновь поднять личное дело Леднёва: Жена погибла. Взяв с собой уцелевшего ребёнка, Леднёв отбыл на станцию " Салют". И уже оттуда перебрался на "Удачу". Анна вновь поджала губы. Нормальный жизненный путь и мотивы понятны. Но что-то держало её на списке погибших.

Неожиданно прозвучал сигнал ви-фона, и перед ней предстал образ медсестры Веры:

— Госпожа Листвинская, вы просили предупредить вас, если больной Леднёв очнётся.

— Что-то быстро он очнулся, — подивилась Анна и поблагодарила Веру.

"Надо, как-то реабилитировать себя перед этой девочкой, второй раз, ради Анны она идёт на нарушение инструкции".

— Собирайся Вася, едем в больницу.

— Ура!

* * *

Облачённые в белое, Анна и Вася осторожно двигались вдоль, сверкающей голубизной палате. Их силуэты отражались на полу, на стенах, и в искажённом виде на приборах. Там, в глубине ниши, под реанимационным колпаком лежал дед Тимофей. Его тело было прикрыто простынёй, и лишь лысая голова бросалась в глаза, к её глянцевой поверхности присосались разноцветные датчики. Как обычно, при ожогах, лицо Тимофея было покрыто красными пятнами.

Он не спал, и его глаза оживились, когда он увидел, через прозрачный корпус Васю. Это Анна поставила Васю на подставку, чтобы тот смог видеть деда. Переведя взгляд на Анну, Тимофей немного смутился.

— Вот, мы и увидели лицо твоего дедушки раздетым, — попыталась пошутить Анна.

Вася хмыкнул, разглядывая деда в новом обличии.

— Деда, тебе больно? — спросил он.

— Ничего, терпимо, — проговорил Тимофей сиплым голосом.

— Пока вы лечитесь, Вася немного поживёт у меня, — проговорила Анна. Она лихорадочно искала тему для разговора, ведь такое состояние было для неё непривычным.

— Я не против, только не разрешайте ему садиться себе на шею.

— Ну, что вы, он мне совсем не мешает. Моя дочь тоже когда-то была такой. Сейчас ей тринадцать.

— Деда, а я починил в гостинице кухню.

— Ну, ты же у меня мастер.

— Ему нужно учиться, а у вас на станции нет подготовительного класса.

— Ничего, он смышлёный. В школу без подготовки поступит.

Анна молчала, окончательно потеряв уверенность, может быть потому, что Тимофей не сводил с неё глаз. Ей стало неловко, и она опустила голову — это уже совсем не из её жизни.

— Ваши руки не пострадали, — вылетело у неё само-собой.

— Они были защищены.

— Понятно, и всё-таки, удивительно, как вы всё это вынесли?

— Да, потрепало меня немного.

Анна всё ещё не сводила взгляда с его рук. Они были не просто целыми и невредимыми, они были крепкими и молодыми. Потом Анна перевела взгляд на его лицо. Он всё так же смотрел на неё, только немного прищурился.

— Трудная была сварка? — тихо спросила она.

— О чём вы? — переспросил он.

Анна, как будто с облегчением вздохнула и улыбнулась.

— Ну, мы пойдём, не будем мешать вам, выздоравливать.

— Деда, а ты кем раньше работал, пилотом или разведчиком? — спросил Вася в тот момент, когда Анна уже спускала его с подставки.

— Та-ак, — протянул Тимофей уже окрепшим голосом, — значит, подкоп под меня ведёте?

Он не сводил с неё колкого взгляда.

— Веду, — уверенно бросила она, — не поставлю же я на место командира станции неизвестно, кого.

— Что? — Тимофей, чуть было не поднялся.

— Лежите, вам вредно волноваться! — крикнула Анна. — Поговорим, когда выпишетесь.

Тимофей почему-то не стал спорить. Он утихомирился и просто смотрел на неё долгим взглядом, жутко кого-то напоминая. Его взгляд был ей непонятен и вызывал смутные, неизвестные ощущения. Как только она это почувствовала, тут же подхватила Васю на руки, и выскочила из палаты.

Весь этот день Анна провела вместе с Васей на местной фабрике по производству тканей. Директором там был старичок вроде Тимофея, только прыткости у него, как у Тимофея не наблюдалось. Крупные поставщики сырья давно отказались сотрудничать с "Удачей" из-за давних, нескончаемых проблем внутри фабрики. Да и невелика была потеря для промышленных гигантов Федерации. Исчезновение "Удачи" с рынка ГЕЛИОПУТИ, как укус комара. Анна вновь обратила свой взор на "Надежду". Как раз там расположен один из крупных текстильных монополий. Надо бы связаться с ними и попробовать их, хоть чем-то заинтересовать, а может даже и обязать. "Господа, вам удача не нужна? Нет, — ответят они, — мы живы надеждой". А если серьёзно, то, на "Удаче" нужен свежий специалист. В банке занятости Федерации обязательно найдётся такой. Вот тогда и поговорим с "Надеждой". Ну и конечно, главная причина упадка производства, это устарелое оборудование.

Вечером Анна отправила Васю в гостиницу "готовить ужин", а сама, связавшись с Паниным, собрала весь актив станции в зале. Анна знала, что ремонтная бригада уже сегодня приступила к работе, поэтому она и начала с технического отсека номер восемьсот семнадцать.

— Отсек восемьсот семнадцать в полном порядке, — доложил Панин, и с лёгкостью положил на стол тяжелую, на вид металлическую болванку.

— Что это? — спросила Анна.

— Причина нашей аварии.

Обугленный спекшийся кусок имел сходство с обыкновенным метеоритом, с другой стороны с зеркалом, в котором отражался весь состав Совета

— Его нашла ремонтная бригада между трубами газопровода. По-видимому, эта штука и перебила корпус, задев при этом газопровод.

— Интересно, — задумчиво произнесла Анна, — значит…

— Тимофей заделал эту брешь, — без тени сомнения закончил Панин.

— Он не мог этого сделать, Андрей.

— Но, это же логично. Сначала он заделал брешь, а потом произошёл взрыв, ведь скопившийся газ и высокая температура сделали своё дело.

— Логично, если бы у него был скафандр и самое главное, прибор для латания дыр.

— Ну, что мы гадаем, только Тимофей сможет нам открыть глаза на то, что произошло на самом деле, — заявила тётя Луша.

— Вот именно, — добавила Анна, — А пока, сдайте этот предмет в лабораторию, может его анализ прояснит нам хоть что-нибудь.

* * *

Третий день пребывания на станции "Удача" закончился более-менее спокойно. Почти по-семейному Анна с Васей устроились на кухне, а после ужина им даже не хотелось расходиться. Именно это обстоятельство вызвало в душе Анны невероятную тоску по прошлому её семьи. "Может, всё же поговорить с Владиком", — подумала Анна. Должна же она знать как там её дочь?

Голограмма её мужа в пижаме появилась незамедлительно, после того как она набрала его номер. Пока Анна собиралась с мыслями и искала слова, он успел перевести связь на Еву, смуглую, угловатую девчонку с короткой стрижкой и счастливой улыбкой.

— Мамочка! — воскликнула радостно дочь.

— Здравствуй, милая.

— Мам, я только что о тебе думала. Когда ты приедешь?

— Я думаю, через неделю. Как ты?

— Всё нормально.

— Как успехи в школе?

— Тоже нормально.

— Ты опять отвечаешь односложно.

— Правда, ничего интересного. Ну, если хочешь, слушай. Сегодня нас водили в центр истории ГЕЛИОПУТИ.

— Это ты называешь, ничего интересного?

— Признаюсь, мне лично было интересно. Хотя, по сути, всё это мы прошли в школе.

— И что ты вынесла?

— Мам, ну мы же не на уроке.

— Но, тебе ведь не было скучно?

— Ещё бы! Наоборот. Нас даже прокатили на легендарном катоне экипажа Кострова "Арктур".

— Странно, но я не слышала о таком.

— Мам, даже не пытайся меня наколоть, всё ты знаешь.

— Ты права, я знаю об экипаже Кострова, но я не знаю о катоне "Арктур". Это что, новое открытие в истории? На сколько мне известно, экипаж Кострова погиб ещё на Земле.

— Всё правильно, они остались на Земле. Чтобы там и погибнуть. Разве ты не знаешь мама, они не должны были взлетать с Земли, поэтому их катон остался на звездолёте.

— Наверное, кто-то из докторов наук защитился на этой белиберде.

— Всё понятно, ты, как всегда пропустила информацию об этом открытии.

— Ева, это сказка. Понимаешь, не открытие, а очередной миф.

Ева безнадёжно вздохнула и подняла руки:

— Это твоё мнение, но может ты скажешь, что герои этих событий тоже вымысел, и не существовало этих пятерых смельчаков?

— Сдаюсь! — теперь Анна, смеясь, подняла руки, — кстати, как их имена?

Видно было, что перечислять их на пальцах, для Евы не составляло большого труда.

— Костров, Смычкин, Дилан, Ким и Саенко.

— Умница, ставлю пять.

— А кто это, там, за твоей спиной, лохматый?

Услышав, что вопрос коснулся лично его, Вася, как партизан выглянул из-за спины Анны.

— А это наш Вася, местный кавалер.

Анна потрепала, смущённо улыбающегося Васю.

— Я не лохматый. Это она лохматая.

Ева рассмеялась, а Вася, вырвавшись из рук Анны, убежал в другой отсек.

— Кстати, о кавалерах, — проговорила заговорщически Ева, — вчера они первый раз поссорились. Я так рада.

Анна вдруг перестала смеяться.

— Что? — спросила Ева, встретив укоризненный взгляд матери, — ну, что? Я догадываюсь, что ты хочешь сказать.

— Ева, он твой отец.

— Вот, видишь, я догадалась.

Хотелось бы Анне объяснить многое Еве, но она знала, что даже сама не поверила бы своим объяснениям.

* * *

Утро следующего дня началось до мистики неправдоподобно. В то утро её разбудил, ни кто иной, как сам Тимофей и не по ви-фону. Надо начать с того, что, открыв дверь, Анна подумала, что всё ещё спит.

— Что?.. Чего вы?.. — пробормотала она бессвязно.

Лысый, в больничном одеянии, он спокойно прошагал в отсек, бесцеремонно обойдя, топтавшуюся на месте, оторопевшую Анну. Прошло некоторое время, прежде чем она, очнувшись, прошла следом за ним к дивану и там остановилась перед ним совершенно отупевшая.

— Я хочу заключить с вами договор, — проговорил он, вальяжно откинувшись на спинку дивана.

— Какой ещё договор?

Анна продолжала пристально всматриваться в него. Это вовсе не Тимофей, верней, она знала, что это Тимофей, но не верила своим глазам. Это был человек средних лет, среднего роста и среднего телосложения. На лице его всё ещё виднелись ссадины и розовые пятна от ожогов. Очевидно, было одно: это лицо не было дряхлым. Это не он вывалился позавчера из повреждённого отсека, и его фигура только подтверждала этот факт. Прямо, глядя ей в глаза, он произнёс чётко и ясно:

— Извините, что я так рано, но иначе вы исчезнете, и потом ищи вас.

— Исчезну? А вы? Кто вам разрешил?

Но он, похоже не слышал её:

— Я помогу вам поднять станцию, но только чисто по доброте душевной. А командиром должен остаться Панин. Я не буду стоять на пути его карьеры. На ошибках учатся. Парень растёт, и он далеко пойдёт.

Анна, наконец, вспомнила, что она всё же инспектор ГЕЛИОПУТИ, хотя и в пижаме.

— Лично я так не думаю, — поспешно вставила она, и нервно прошлась вдоль дивана.

— А я знаю его с малых лет. И если вы сделаете по своему, я не стану помогать вам, а это моё право.

— А, как же ваш долг гражданина? Вы не откажетесь!

— Ещё как откажусь. В конце — концов, из-за чего весь сыр-бор? Из-за паршивого принципа. Если вас не устраивает Панин, найдите специалиста в банке занятости. И это будет ваше право.

Анна остановилась прямо напротив его проницательных глаз.

— И вы спокойно отдадите станцию в руки чужого человека?

— Когда-то и я был здесь чужим.

— Как же, помню, вы прибыли сюда со станции "Салют".

Он вдруг замер и понизил голос.

— А вот об этом я не стану с вами говорить. Вы приехали сюда наводить порядок Федерации, а не копаться в биографиях порядочных граждан.

— Порядочный гражданин не станет покидать станцию в трудный для неё момент. Да вы обыкновенный трус!

Не дослушав её, он просто ушёл, "хлопнув дверью". И Анна обхватила руками горящие щёки, "Боже, зачем я так? Ведь козе понятно, что тогда, на "Салюте", он просто спасал сына, забирая его с аварийной станции. И потом, я же не была там и не могу судить. Да, и не в характере Тимофея бросать всё ради своего благополучия. А может, он только на поверхности такой благородный?"

Сегодня Анна решила никуда не выходить. И до самого обеда просидела у элкома. Вася же, вполне понятно, убежал вприпрыжку домой.

Анна была сбита с толку, Панин, как будто, подтверждая слова Тимофея, и впрямь начал делать успехи. Её вифон не умолкал от его частых сообщений. Казалось, в нём проснулась, какая-то сила или мальчишеский азарт. Анна и не знала, чем его упрекнуть. Часа в два одно из его сообщений гласило:

— Получен ответ из лаборатории: предмет из восемьсот семнадцатого отсека не небесного происхождения. Химический состав позволяет вывести предположение, что этот кусок творение искусственное.

— Одни словом, мусор? — машинально спросила она.

— Может и мусор, но только чей? Такие сплавы нам не под силу, а секретных заводов прямо по курсу нет.

— На то они и секретные, чтобы мы о них не знали, — проворчала Анна, — Опять ребус! Переведите данные лаборатории на мой адрес, а я попробую пробиться в военные ведомства. Да, Андрей, вы вероятно уже в курсе, что Тимофей сбежал из больницы.

Панин замялся.

— Знаю.

— Он помогает вам сейчас?

— Если бы.

— Не поняла.

— Устроил побоище в кафе.

Анна почему-то не удивилась.

— Где он сейчас?

— Дома. Мы не стали его задерживать, просто увезли домой, ведь больной же и старый.

— На счёт "старый" я бы подумала, да и на счёт "больного" тоже.

Вечером, когда улеглись все страсти после очередного актива, Анна решила проведать Тимофея. В дверях её встретил Вася, и тут же приложил к палец к губам.

— Он спит, — прошептал Вася, показывая в сторону спальни.

— Я только посмотрю, — так же шёпотом отозвалась Анна.

Просунув голову в приоткрытую дверь, она сразу поняла, что Тимофей не спит. Лёжа на спине и положив руки под голову, он сосредоточенно изучал потолок. Примечательно было то, что лежал он не на кровати, а на полу. Даже не спросив разрешения, Анна смело прошла в комнату, и приземлилась рядом с ним, повторяя полностью его задумчивую позу.

Спустя пять минут, она всё же решила нарушить тишину:

— Я так и не слышала рассказа о восемьсот семнадцатом отсеке.

Он ответил:

— Я помню, лишь то, как вошёл в него.

— И всё? — Анна помолчала, — однако, ваш организм делает успехи, вам не кажется?

— Ну, так я вообще, личность неординарная.

— Поэтому то вы и устроили дебош.

— Я делал работу полиции.

— У вас есть на это полномочия?

— Гражданский долг, — молвил он.

— Сломанная челюсть, вывих и несколько сбитых переносиц — это называется гражданский долг.

— А вы неплохо осведомлены! Это что, допрос?

— Не юлите, теперь я знаю, кто вы есть на самом деле. Вы Шубин Вячеслав, и ни какой вы не разведчик, и даже не пилот. Вы несостоявшийся предприниматель из компании "Шубин и К.". Жаль, конечно, Васю, — посетовала Анна.

Тимофей, вдруг повернул к ней голову, и слегка прищурившись, заговорил:

— Какая же вы заноза, Анна Листвинская.

— Так, что мне прикажете с вами делать? — спросила она, как будто беспечно.

Тимофей повернулся к ней уже всем телом. Подперев рукой голову, и опершись локтём о пол, он устремил на неё более пристальный взгляд.

— А что у вас там по инструкции? — съязвил он.

Но Анна тоже не сахар.

— Послушайте, а не съездить ли вам мне по физии, вместо того, чтобы так смотреть на меня, А что? Будет ещё один пункт в вашей неоднозначной биографии. Да, кстати, вас давно разыскивают ваши родственники. Они до сих пор думают, что вы эмигрировали на "Зарю", а между тем, им позарез понадобился наследник по мужской линии.

— Навряд ли я им пригожусь, не тот возраст, а Вася, он всё-таки Леднёв.

— Теперь о вашем возрасте. Вы подправили документы.

Она всё ещё продолжала разглядывать потолок, поэтому Тимофей вновь упал на спину, и слегка прикрыв глаза, устало вздохнул:

— Ладно, я согласен. Назначайте меня командиром станции.

— Интересная тактика! — подскочила Анна, и села, — теперь вы точно знаете, что я вас не назначу. Вас, живущего по липовым документам, ярого взломщика виртуальных сетей! Да вам, прямая дорога в тюрьму!

— Так, что же вы медлите?

— Прекратите! — крикнула она, и приняла исходную для них позицию.

Теперь они оба молчали, продолжая изучать серебристый, в голубых разводах потолок. Но, уже минуты через три Анна вновь села.

— Ну, вот что, звание командира вам, конечно, не светит, но помочь станции, для вас будет излюбленным гражданским долгом.

Только теперь она повернула к нему голову, и увидела, как он заметно повеселел.

— Вот это другой разговор.

— А что вы радуетесь? Возмездие вас найдёт, как только всё утрясётся.

— Интересно, какую статью вы мне инкриминируете?

— Там разберутся.

Неожиданно, Тимофей сел, и оказался, так близко к Анне, что она даже не поняла, как быстро вскочила на ноги.

— Я не понимаю! — повысила она голос, сбивая своё нелепое волнение, — я ничего не понимаю! Зачем вам это? Вы влезли в архивы. Создали вокруг себя хаос и неразбериху. Для чего? Это вы отец Васи? Сколько вам лет? И кого оперировал доктор двадцать лет назад после пожара? Ведь именно тогда вы, якобы уехали к скоплению "Заря". С другой стороны, Антонина Дук знает вас с самого детства. Что за бред сивой кобылы?

— Да, не позавидуешь вам. Но разве вы ещё не всё выудили из моих личных архивов?

— Я честный человек.

Тимофей, совсем было, поднявшись на ноги, вдруг схватился за голову, и неестественно упал на пол.

— Что с вами? — перепугавшаяся Анна уже склонилась над ним, — вам плохо?

— Плохо, — простонал он, открыв глаза.

— Вы с ума сошли! — выкрикнула она в другой момент, вырвавшись из его объятий.

Тимофей же бодро сел на полу, и исподлобья взглянул на неё.

— Вы чего-то испугались? Думаете, нас увидят?

Анна задохнулась от негодования.

— "Нас", "у нас"? Что за чушь? Между нами ничего нет общего, и не может быть!

— Есть и может.

Анна вперила в него взгляд, и услышала:

— В данный момент мы оба свободны.

— Это не повод к объединению.

— К сожалению.

— Да вы маньяк, оказывается! Откуда вы узнали о моих личных проблемах?

— Какая же это проблема в наш век.

— Замолчите! Кто вам дал право? Вы…

Неожиданно Анна осеклась, увидев, каким взглядом он на неё смотрит. "Истеричка"- промелькнуло у неё в голове. Как не стыдно? Сейчас он над ней посмеётся и поделом. Тимофей дал ей это драгоценное время для раздумий, и естественно, она не услышит от него слов типа — "Ну, что же, ты, продолжай".

Поднявшись на ноги, Тимофей тяжело опустился на кровать, теперь Анна не сомневалась, в том, что он болен. Её голос осип.

— Я пришлю к вам медсестру.

Широким шагом она вышла из спальни, а Тимофей, усмехнувшись ей вслед, уткнулся лицом в искомканную подушку.

Анна сдержала слово, прислав Леднёвым медсестру Веру. Вера же выполнила все полагающиеся процедуры и просидела у его изголовья до тех пор, пока Тимофей не погрузился в сон.

* * *

Наступил пятый день пребывания Анны на станции "Удача". Она встретила его со смешанным чувством. Может потому, что разбудил её всё тот же Тимофей Леднёв.

Анна, как раз пила кофе, когда его голограмма без предупреждения возникла перед ней.

— Кусок метеорита, найденный в отсеке восемьсот семнадцать наводит на мистические мысли. Вам не кажется, что нужно самим, лично побывать на месте происшествия, но только не внутри отсека, а снаружи.

Анна задумалась, тщательно пережёвывая пищу, и теребя в руках свой молчаливый ви-фон. В самом деле, как она сама не додумалась до этого. Привыкла всё скачивать с готовенького.

— Я подумаю над этим, Тимофей. Спасибо за идею.

— Я сам вас туда отвезу.

— Вы больны!

— Со мной будет Вера.

Подумав немного, Анна безнадёжно проговорила:

— Чёрт с вами, все равно вы не отвяжетесь.

Через час она уже в гермокостюме, у взлётной линии космопорта, ожидала Тимофея с Верой. Она прохаживалась то в одну сторону, то в другую, невольно разглядывая свою обувь. Развернувшись в очередной раз, Анна застыла на месте. Из-за стойки накопителя к ней направлялась команда из трёх человек. В серебристых костюмах они двигались в замедленном действии, являя собой нечто судьбоносное и нереальное. Это были Тимофей, Вера и, естественно Вася. Защитная форма полностью преобразила Тимофея. Анна исподтишка огляделась по сторонам. Понимает ли, кто-нибудь из присутствующих здесь, на космодроме механиков, кто этот человек — кто угодно, только не Тимофей.

— Вася останется здесь, — мельком бросила она, как только они подошли.

— Он поедет с нами, — тем же тоном, не подлежащим возражению, отозвался Тимофей.

— Ну, знаете, не могу я то и дело потакать вам, нарушая инструкции.

— Я ручаюсь за него, — услышала Анна робкий голос Веры у себя за спиной. Он будет сидеть смирно. Правда, Вася? Ну, пожалуйста, г-жа Листвинская!

Анне сделалось немного стыдно. Всему виной был её должок перед этой девочкой, и ей пришлось сдаться.

Тимофей подогнал старый, наверно ещё с земных времён ремонтный катон, и странная команда, загрузившись в него, отправилась в открытый космос. Установив связь с пилотами станции, Тимофей повёл катон вдоль всей махины — "Удача".

Невзирая на то, что у этой станции вполне почтенный возраст, её внешний вид по-прежнему, вызывал восторг в душе, прежде всего местных жителей. Ещё бы, огромная пустота мира и вот они — мы! Мы, его нежные создания и покорители.

— Фантастика! — прошептал Тимофей, подтыкая локтём Анну, и та поняла, о чём речь.

Оба, Вася и Вера сидели с широко открытыми, восхищёнными глазами. Только ради этого стоило их брать с собой. Анна, как-то и не задумывалась о том, что есть люди ни единого раза не побывавшие в космосе. Нет, гипперчелноки не в счёт, находясь внутри гипперчелнока, чувствуешь себя точно так же, как и на станции. А вот катон давал возможность встретиться с космосом лицом к лицу. Анна умилённо перевела взгляд на Тимофея. Он смотрел прямо перед собой. Как у него всё просто получается. Странный он человек. Где же она видела этот профиль? И почему она так легко доверилась ему, вместо того, чтобы упрятать за решетку. По роду своей работы, Анна знавала многих нарушителей порядка, но о Тимофея разбивались все её принципы и правила. А вдруг, он возьмёт её и этих детей в заложники, ведь, как не крути, а он преступник. Почувствовав её пристальный взгляд, Тимофей слегка улыбнулся, продолжая смотреть только вперёд:

— А вы сообщили кому-нибудь, о том, куда вы отправились?

Смутившись, Анна машинально брякнула:

— Панину.

— Всё-таки вы ему доверяете, — победно изрек он.

— До чего не дойдёшь на безрыбье.

— Деда, а ты на больших челноках летал? — наконец пришёл в себя Вася.

— Летал, Василёк.

— А станцией управлял?

— Нет.

— Зачем же обманывать ребёнка? — вставила Анна.

— Вот именно, зачем? Нет, Василёк, станцией я не управлял, хотя, в принципе смог бы.

— Здорово! А я смогу?

— Сможешь, Василёк, если выучишься.

— Чему он научится на "Удаче"? — опять вмешалась Анна.

— Он выучится тому, что ему понадобится в жизни. Вот, — проговорил Тимофей совсем другим голосом, — посмотрите, Анна, — участок, до которого ещё не добрались руки ремонтников.

Катон завис над огромной вмятиной, диаметром приблизительно четыре метра. Сверкающая сталью чаша, была чётко окаймлена чернотой.

— Метеоритный след годовалого возраста, — прокомментировала Анна.

— Молодец, — похвалил её Тимофей, как на уроке, — а что вы скажете о самом метеорите?

— Возможно, метра два диаметром.

— Верно, — подтвердил он и выжидательно посмотрел на неё.

— Вы хотите сказать, что тот предмет из восемьсот семнадцатого отсека не смог бы пробить корпус? Но, ведь мы не знаем, с какой скоростью он летел.

— Именно. Прочность наших станций рассчитана на ту среднюю скорость, при которой, лишь самые крупные метеориты в состоянии разрушить оболочку.

— Вот именно, — произнесла она медленно.

Тимофей увёл катон чуть в сторону от станции, чтобы можно было видеть наибольшую её поверхность.

— Да они почти всё сделали, — воскликнул он, и развернул машину в другую сторону, где сверкали огромные неоновые буквы.

— Читай, Вася.

— У-да-ча. — Легко и чётко прочитал Вася.

— А вы говорите, подготовительный класс. Да его возьмут сразу во второй.

— Я и таблицу умножения знаю

— Не хвастайся Василёк.

— До пяти, — нашёлся Вася.

— Василёк, — задумчиво произнесла Анна, — ласково звучит.

— Был такой полевой цветок на Земле.

— Всё то вы знаете, Тимофей или, как там вас.

— Дед Тимофей, — вступила в разговор Вера.

Когда все дружно посмотрели на неё, та добавила:

— Пора ставить инъекцию, — и полезла в аптечку.

— Вы не представляете, как она замучила меня своими уколами. Я же здоров, как бык. И я давно уже восстановился, даже слишком, вы не находите, Ани?

Он, как-то пристально взглянул в её глаза, на что Анна угрюмо фыркнула и отвернулась к окну, — "Ани". Вот ещё".

— Я думаю, кроме вреда они ничего не дают, — продолжил Тимофей.

— Ошибаетесь, дед Тимофей, эта вакцина придаёт силу и укрепляет иммунитет. Разве вы не заметили, как помолодели?

— Это что, всё ваши уколы виноваты? — потрясенно воскликнул Тимофей, Анна же победно навострила ушки.

— То-то, я чувствую, что меня как будто подменили. Так может и вы, Вера пользуетесь ими? Сколько вам лет Вера? — наседал на неё Тимофей, и она естественно смутилась.

— Прекратите издеваться над девушкой, и засучите рукав! — Одёрнула его Анна

Лишь только было покончено с уколом, со стороны космоса ударил яркий луч и тут же погас.

— Что это было? — спросил Тимофей.

— Вы тоже видели? — всполошилась Анна, напряжённо всматриваясь в темноту космоса.

И тут все увидели, как неясная тень проплыла мимо них и растаяла в пустоте, словно по мановению фокусника.

— Странно, но приборы молчат.

В задумчивости, Тимофей принялся проверять их исправность испытанным способом — постукиванием.

— Ещё бы, — не замедлила съязвить Анна, — Странно, что мы вообще взлетели, и до сих пор летим.

— Ох. И язва вы Ани. Теперь я понимаю вашего мужа.

Анна вспыхнула гневом:

— Да, как вы смеете?

— Помолчите! — крикнул вдруг Тимофей, вглядываясь куда-то вдаль. — По-моему, я их вижу.

— Деда, а давай догоним их?

— Разумеется, Василёк, — в азарте отозвался Тимофей.

— Я запрещаю! — крикнула Анна.

— А я не слышал! — чётко произнёс он и, вглядываясь в её глаза, добавил, — Вы забыли, я же преступник.

— Вы ответите за это! — злясь, выдавила Анна.

— Не сердитесь, — успокоил её Тимофей, — мы только узнаем, что это такое и тут же вернёмся домой.

— Эта штука направляется в открытое пространство. Нам нельзя отрываться от станции, мы не на Гипперчелноке.

Между тем Тимофей уже шёл в хвосте этого непонятного тёмного пятна. Сейчас он и вовсе походил на азартного подростка и мало чем отличался от Васи. Света Катона не хватало, чтобы разглядеть, как следует это пятно, поэтому Тимофей включил ускорители.

— Не увлекайтесь! — проговорила Анна в напряжении.

И тут их вновь обдало ярким радужным светом. От неожиданности, пассажиры Катона прикрыли глаза руками. Но уже через мгновение их можно было спокойно открыть.

Это место было наполнено мягким, слегка матовым светом. Двигатель Катона, угрожающе молчал, а его скорость ровнялась нулю. Белое молоко за стеклом, неожиданно открыло перед ними некое пространство в виде овала. Выплывшие из овала непонятные существа, с механической быстротой, словно роботы, взяли Катон в кольцо и так замерли. Своим телосложением эти существа очень походили на людей, такого же среднего роста, имели такой же череп, но узкую челюсть с маленьким ртом. Глаза же были огромными и выразительными. Уши спрятаны под шапочку, из которой у некоторых торчали антенки — усики. И, наконец, их одежда сверкала бликами, отражёнными, скорее всего от Катона, потому что некоторые, её участки сливались с молоком, т. е. зрительно исчезали. С невозмутимым, деловым видом они стояли, и молча чего-то ожидали.

Озираясь по сторонам, Анна отчаянно пыталась себя ущипнуть. Да, нет же, она не спит и ей придётся довериться своим органам чувств. Эти бледнолицые, кто они? Человечество за всю историю своего существования ни разу не контактировало с другими жителями Вселенной. В каком только виде не представляли люди этих существ — голубые, зелёные, серые, а то и вовсе твари членистоногие.

Ещё через мгновение экипажу Катона вновь пришлось испытать шок. В проёме овала показался человек иной расы, а именно земной, хотя одежда его была такой же зеркальной, как у других человечков. Человек долго вглядывался под купол Катона, пока не остановил свой взгляд на Тимофее. Описать выражение лица Тимофея в данный момент, Анна не смогла бы даже, если бы окончила десять филологических и лингвистических институтов. Ясно было одно, эти двое, каким-то образом знают друг друга. Выпустив из объятий Васю, Тимофей вскочил с места и тут же ударился о купол. Машинально откинув купол, он высунулся наружу, всё ещё не веря своим глазам, и обеими руками схватился за голову. Этот странный человек тоже сделал порыв на встречу и поравнявшись с Катоном, заговорил, вполне человеческим голосом:

— Значит, это ты. Я не ошибся.

Он улыбнулся широкой, земной улыбкой и облегчённо вздохнул. Схватив, свою шапочку за усики, незнакомец с силой стянул её с головы и все увидели копну чёрных взлохмаченных волос.

— Запредельно! — прошептал Тимофей, — Костя? Что за мистика?

Он ловко выпрыгнул из Катона, недоверчиво оглядывая собеседника.

— Ты же погиб! Я сам видел это! Ты погиб на моих глазах! — Воскликнул Тимофей.

— Как видишь, я жив, и ты кстати тоже.

Анна приметила, что этот Костя выглядел лет на двадцать восемь, стройный, ростом чуть выше Тимофея. На сухощавом лице карие глаза, которые роднили его с "бледнолицыми", Всё ещё онемевшая, Анна наблюдала за тем, как эти двое слились в крепком объятии, словно старые друзья.

— Серёга, чёрт! Ты почти не изменился!

— Ну, ты-то? Как так случилось, скажи?

— Потерпи, не всё сразу.

Едва слышимая реплика, брошенная со стороны "бледнолицых", заставила Костю вырваться из объятий Тимофея. Он оглянулся и издал такой же непонятный звук.

— Ну, что же, — обратился он вновь к Тимофею, — пойдёмте, вы у нас в гостях.

— Или в плену! — раздался сверху голос Анны.

Рядом с ней стояла оцепеневшая Вера, а между ними выглядывало любопытное лицо Васи.

— Ух, ты! Твой экипаж состоит из одних женщин? — спросил Костя.

— Пятьдесят — на пятьдесят, — возразил Матвей и поманил к себе Васю, — кстати, его фамилия Леднёв.

— Шутишь! — изумился Костя, и сам бросился вытаскивать Васю из Катона

— Василёк, как дела? — воскликнул Костя, поднимая растерянного Васю над головой.

Тем временем Анна с Верой тоже неспеша спустились вниз.

— Нас не убьют? — прошептала Вера, с опаской поглядывая на зеркальные изваяния.

Анна понятия не имела чего можно ожидать от этой встречи, но она не собиралась быть подопытным кроликом, и была готова в любой момент дать отпор. А пока, в сторону "бледнолицых" был брошен устрашающий взгляд. Как раз один из них выдал певучую руладу, на что Тимофей отозвался, усмехнувшись:

— Может, ты познакомишь нас с этими человекоподобными.

— Советую к этим подобным обращаться с почтением. Если хочешь знать, на лестнице эволюции они стоят гораздо выше нас. Скорее подобные, это мы. Кстати общаться с ними проще простого. Наши мысли у них, как на ладони. Тимофей, изменившись в лице, картинно улыбнулся.

— Чего ж они тогда щебечут? — промолвил он, оглядывая безмолвные, пустые лица, и удивляясь, каким образом Костя их различает.

— Может уже хватит кошачьих нежностей! — громко произнесла Анна, — долго ещё мы будем находиться в неведении?

Теперь она сверлила гневом Костю.

— Сергей, ты подчиняешься этой женщине? Кто она?

Костя одарил Анну таким сногсшибательным, похотливым взглядом, что Тимофей поспешил ответить тем, что взбрело в голову.

— Эта женщина моя жена.

Медленно, переведя гневный взгляд с разочарованного Кости, Анна, задыхаясь, уставилась на Тимофея.

— Ну, всё, хватит! Довольно! Где ваш командир корабля? — и она вновь набросилась на Костю.

— Это я, госпожа э…

— Листвинская, — поспешно добавил Тимофей.

— Сожалею, госпожа Листвинская, — продолжил Костя, — но вам, всё же придётся общаться именно со мной.

— Даже так? — изумилась Анна, и обошла вокруг него, — а эта странная компания, ваш экипаж?

— Совершенно верно, госпожа Листвинская. Эта команда, граждане Галактики Фи. По классификации Землян — Большая Медведица М81, и я, кстати, тоже её преданный гражданин. Так что, оскорбляя их, вы оскорбляете меня.

— Не наговаривайте на себя. Вы Землянин. Я пока ещё не ослепла.

— Был когда-то.

— А сейчас вы предатель?

Костя напрягся и повернулся к Тимофею:

— Твоя жена всегда так непримирима?

— К сожалению, — ответил Тимофей, — но что поделаешь…

— Хватит! — крикнула Анна и тут же почувствовала, как на неё наваливается, какая-то непонятная мягкость, обволакивающая её, словно в кокон. Язык разбух до невероятных размеров, и она уже не могла вымолвить не единого слова. До Анны дошло, что это штучки "бледнолицых". Единственное, что она теперь могла, это слушать.

— Госпожа Листвинская, вы всё узнаете прямо сейчас, если не будете спешить с выводами, и пройдёте внутрь корабля, не занимая шлюзовую камеру.

Тут же незримый кокон вокруг Анны растаял, и она могла свободно двигать языком, но говорить почему-то расхотелось.

Пространство пред ними раздвоилось, и они оказались в просторном, овальном помещении. Стены помещения-зала сплошь переливались разноцветными квадратиками, словно витражи. Пол сверкал бликами, но стены в нём не отражались. Анна оглянулась назад, проследив за тем, как Катон Землян скрылся за сомкнутыми половинками округлых стен. Прямо в центре зала, не из-под пола, а из самого пола, стали образовываться пухлые сиденьица. Они вырастали прямо на глазах, словно грибы. Однако это волшебство не могло сломить бдительность Анны, "Двенадцать миллионов световых лет до галактики М-81 — пять миллионов парсек! Что они забыли в наших краях?" — думала Анна, присаживаясь на самый краешек сиденья, забыв при этом, что сами Земляне держат путь именно туда.

— Итак, господа, — прозвучал громкий голос Кости, — вы находитесь на судне расы звезды Оллис, и как вы уже догадались, совсем не случайно. Я капитан этого судна Константин Леднёв.

Он немного осклабился, и горделиво улыбнувшись, добавил:

— Давно не произносил это имя, здесь меня называют иначе. А как ваше полное имя, госпожа Листвинская?

— Анна Петровна Листвинская, представитель коррекционной инспекции Великого ГЕЛИОПУТИ.

— Узнаю Землю-матушку. Любят там всё корректировать и инспектировать. А вас как зовут, мисс? — подошёл он к Вере.

Сказать о том, что Вера смутилась, означало, ничего не сказать. Костя видел перед собой просто куклу с остекленевшими глазами. Поэтому за неё ответил Тимофей:

— Вера Милак, наш фельдшер.

— Красиво! — восторженно произнёс Костя, открыто восхищаясь ей, — сколько же лет я не видел земных женщин?

— Ну, если Вася, твоё пятое колено…

Тимофей вдруг оглянулся и не увидел возле себя Васи.

— Где Вася? — выкрикнул он, наблюдая, как "бледнолицые" тут же зашушукались. Костя, что-то пробурчал своим соотечественникам, и те один за другим исчезли в многочисленных нишах, находящихся вдоль стен.

— Не волнуйтесь, — заверил Костя землян, — с ним ничего не случится.

— Хотелось бы верить, — напряжённо отозвался Тимофей. — Как ты приручил этих братьев наших старших?

— Скорее, они меня приручили. Но на моей тарелке находится один молодняк, а я у них командир и наставник.

— Круто, — изумился Тимофей, и оглянулся на Анну, приметив, что Инспектор, он и в Африке инспектор.

— Можем мы, наконец, узнать, что здесь делает эта далёкая цивилизация? — С вызовом спросила Анна Костю.

— Разумеется. Только мне думается, что вы Земляне лукавите. Признайтесь, вы знали о том, что М81 заселена.

— Ничего подобного, — возразила Анна, — единственное, о чём мы догадывались, это наличие в ней планет для жизни, а это не одно и то же.

— Я думаю, Костя, что твоё переживание беспочвенно, — спокойно констатировал Тимофей, — суди сам, к тому моменту, когда Земляне достигнут цели, навряд ли они обнаружат там жизнь. Такова скорость ГЕЛИОПУТИ, чего не скажешь о ваших скоростях, Костя.

— Тогда я вообще не вижу смысла рваться в такую даль — в никуда.

— Смысл — само движение к определённой цели, а цель установлена учёными мужами Земли, Да, что я тебе говорю, Костя, ты сам всё прекрасно знаешь.

Прищурившись, Костя не сводил взгляда с Тимофея.

— Однако вы должны знать, куда именно вы направляетесь. Галактика Фи, в отличие от Млечного Пути, заселена двумя расами: Оллис, это мы и Фоус — неразвитая, зачаточная раса, только, что поднявшаяся в космос.

— Так же, как и мы? — вставила Анна.

— Да, но планета Фоус здравствует и поныне. Вы же наравне с Оллис бродите по Вселенной. В отличие от вас, Оллис сильная развитая цивилизация, победившая и скорость, и расстояние. Жители Оллис почти не реагируют на радиацию. Их способности, это отдельный разговор. Физически, они уже не люди, а выше. Но с человечеством их роднит разум, который они используют в полной мере. Судите сами: они математически правильны, педантичны и очень терпимы к другим расам. Это я понял, когда увидел, как по-отечески они относятся к Фоус, оберегая и не вмешиваясь в их жизнь. Сейчас, когда светило Оллис состарилось и готовится к самоуничтожению, тысячи наших кораблей бороздят просторы других галактик в поисках подходящих планет для жизни. Мы и не предполагали, что зарождение новой голубой планеты, это редкость.

Как, видите, Земляне составляют серьёзную конкуренцию для Оллис, тем более что они понимают, как Землянам нужна такая планета. Слишком рано пришлось выбраться вам из тёплой, желтковой среды. Ещё не сформировалось в вашем недоразвитом разуме понятие о добре и зле. Слабо вы представляете разницу между миром и насилием. Люди на этом этапе развития слишком прямолинейны и непримиримы. Поэтому с самого начала, с того самого момента, как только узнали о возмущениях внутри вашей галактики, Оллис постоянно присутствуют рядом с Землянами, базируясь на спутнице Млечного Пути — Андромеде, непригодной для постоянного проживания. И то, что Земляне будут держать путь именно к М81, им тоже было доподлинно известно. Мы соседи по площадке, вот только наши скорости несопоставимы. И всё же. Сергей, ты не прав, рано или поздно Земляне достигнут Галактики Фи, ведь не стоит же на месте земная наука. Можете себе представить, что произойдёт тогда? Естественно, планета Оллис вас не заинтересует, а вот Фоус, — равная по наклонностям и амбициям раса. Не трудно предугадать дальнейшие события двух первобытных рас, владеющих грубыми средствами нападения.

Костя говорил чётко и лаконично, словно учитель, преподающий иностранный язык. Естественно, Земляне были просто заворожены его речью.

— Теперь перед Оллис стоит труднейшая задача, — продолжил он, помолчав, — корректно попытаться направить ГЕЛИОПУТЬ по другому пути. Эта задача почти неразрешима, феноменально, но Земляне уже кое в чём достигли результатов, например, высокий уровень защиты своих приборов. А теперь догадайтесь сами, для чего я тут кручусь у вас под ногами?

— Это твоя миссия? — спросил Тимофей медленно.

— Верно.

Анна глубоко задумалась, понятно, что теперь эту миссию Костя ненавязчиво взвалил не плечи Тимофея и Анны. То есть им фактически предложили измену своей Федерации. Ведь до следующей галактики им не долететь и вовсе. За это время произойдут необратимые мутации внутри человека, и кто знает, чем вообще закончится жизнь людей всего ГЕЛИОПУТИ. Если Оллис способны базироваться на мёртвых планетах, то земляне вообще не имеют почвы под ногами. Попробуй, объясни, засидевшимся в закрытом пространстве людям, а особенно "Центру", что они летят не туда.

Анна перевела взгляд на Тимофея, на его лысый череп. Он так же пребывал в глубокой задумчивости.

— Да, Костя, задал ты нам задачку. Так значит, это ваш предмет мы нашли у себя на станции?

— Кстати, об этом предмете, — встрепенулся Костя, — его нужно немедленно вернуть. Ни в коем случае этот предмет не должен попасть к военным Землян.

На эти слова Анна, лишь открыла рот, и так застыла. Устремив на Анну долгий вопросительный взгляд, Тимофей сразу всё понял.

— Похоже, что поздно, — произнёс он удручённо.

— Тогда, крах, — Костя взялся за голову. — Это я виноват. Всё-таки я тупой Землянин это из-за меня случилась поломка нашего мусоропроцессора, и спонтанный выброс произошёл прямо рядом с вашей станцией. Этот осколок пробил корпус "Удачи", а я счёл долгом, залатать эту брешь. Там-то я и увидел тебя. Я думал, мне показалось.

— Я не видел тебя.

— Конечно, не видел. Можешь ли ты смотреть сквозь стены. Такова способность только наших тарелок.

— Ну, вот, хоть одна загадка разгадалась, — неутешительно проговорила Анна. — Тогда вы видели, от чего произошёл взрыв.

— Из-за меня, недоумка. Я не мог знать о том, что повреждён газопровод, но я обязан был изучить состав воздуха. И только из-за меня пострадал Сергей. Я брожу уже третьи сутки рядом с вами, наблюдая за его здоровьем. Ты, прости меня, Серёжа, ради Бога. И ещё, мне нужен этот предмет. Это сплав редких металлов. Мы используем его для своих мирных целей. Но, я знаю точно, о том, что Земляне, прежде всего, испытают его на ударную мощность.

— Ты прав, — согласился с ним Тимофей и вновь взглянул на Анну.

— Нечего на меня так смотреть. — Выкрикнула она, — я действовала по инструкции.

Тимофей вовсе не собирался с ней спорить, он даже взмахнул в её сторону ладонью, в знак спокойствия.

— Ты передала им лишь данные на этот предмет, но сам он пока ещё находится на станции?

— Да, — с виноватой облегчённостью отозвалась она, — ты думаешь, его можно выкрасть?

— Ну, если на кону жизни цивилизаций.

— Хорошо, я попробую сделать это по-тихому. Тогда ты…

Анна замолчала, подыскивая слова где-то, в районе своих ступней.

— Я знаю. За мной работа взломщика.

Наверное, она должна быть ему благодарна, ведь, почему-то ей стало легче от этой подсказки.

Наблюдая за ними, Костя вымолвил:

— Вам можно позавидовать, вы понимаете друг друга с полуслова.

— Это на поверхности, — отозвалась Анна, — я например, так и не поняла, где, когда, и при каких обстоятельствах вы общались? И вообще, тот, которого вы постоянно называете Сергеем, для меня до сих пор остаётся загадкой номер один.

— Эх, Анна, быть загадкой, это его хронический недуг.

— И всё-таки, — Анна обратилась именно к Косте, — что вас связывает, и как вы оказались в плену у инопланетян?

— Да, Костя, последний вопрос более чем актуален в данный момент.

— Ну, хорошо. Я расскажу. Если ты думал, что я погиб, значит, ты видел, как взорвался мой испытательный Катон. Так вот, всё началось с того, что в Катоне произошёл сбой системы навигации. То есть, она попросту отказала и не слушалась моих команд. Почему? Как ты думаешь? Перед вылетом вроде всё было нормально, а уж эта система никогда не подводила. Признаюсь, я немного струсил, когда меня понесло в открытый космос. А тут ещё, как специально, отказала связь. База молчала, как будто я оглох. В панике я нажал на катапульту и вылетел в тот момент, когда Катон разнесло в клочья. Но мой полёт в скафандре длился не долго. Сердобольные Оллисы находились поблизости. В тот момент я сравнил их с дельфинами. Я уже говорил вам, что Оллис очень лояльны к другим народам. Они совершенны, правильны и правдивы, словно невинные дети. Хотя они буквально всё принимают на веру, но выводы, как правило, делают безошибочные. Вот так я оказался гражданином Оллис

Костя замолчал и облегчённо улыбнулся.

— Ничего не понимаю, — пролепетала Анна, усиленно потирая лоб, — какие дельфины, когда это было?

Костя с Тимофеем обменялись долгими взглядами, после чего Тимофей тихо ответил:

— Ани, это было четыреста лет назад.

— Может, хватит смеяться надо мной!

— Это правда, Ани.

Тимофей переминался с ноги на ногу и старался не смотреть в её глаза.

— Это так, Анна, — добавил Костя на полном серьёзе. — Я понимаю ваше удивление. Поэтому хочу добавить, что регулярно употребляю специальные пилюли, которые мне прописали Оллис.

В упор, разглядывая лицо Кости, Анна проговорила:

— Ладно, в ваше долголетие, с трудом верю, а как быть с этим господином? — и она махнула себе за спину, туда, где стоял Тимофей.

— Это нонсенс, Анна, но его болезнь совершенно другого характера. Я же сказал, что он всегда удивлял нас этим феноменом.

Однако Анна порядком устала от этой неразберихи. В сердцах, она воскликнула:

— Господи, что за чушь! Вы точно меня разыгрываете!

— Да, нет же! Скажи ей, Сергей.

— Сергей?! Вы думаете, он Сергей? А я так думаю, что он Вячеслав. А он сам, кстати, уверен, что он Тимофей Леднёв! Так, кто же он?

Анна не переставала сверлить глазами виновато улыбающегося Тимофея.

— Ты, что же, — спросил его Костя, — менял имена, чтобы скрыть свой возраст?

Тимофей, вдруг, перестал улыбаться:

— Совершенно верно. А теперь слушай сюда. Тот трагический полёт должен быть совершиться с моим участием. Это я должен был погибнуть, а не ты.

— Что?

— Ты же помнишь, как рьяно майор Ивин отстаивал именно мою кандидатуру. Но. Совершенно неожиданно медики меня забраковали, и полетел ты. Так что знай, всё было подстроено заранее, просто вместо меня пропал ты. После этого случая я скрупулёзно во всём разобрался, и не стал дожидаться, когда доберутся до меня. Я разработал эту систему с заменами имён, и просто исчез с поля зрения военных ведомств. Да, они искали меня. Они долго меня искали, пока я не подкинул им известие о моей гибели. И тогда, всё поросло былью.

— Погодите, — остановила его Анна, потирая виски, — где вы служили? На какой станции?

— Первый пост, — хором ответили мужчины.

— Военная база?! — Изумлённая Анна перевела взгляд на Тимофея и доверительно спросила:

— Именно эта информация находится в твоих личных архивах?

Тимофей опустил глаза. Он всё ещё чем-то мучился, и в ответ на его молчание Анна выкрикнула:

— Так, кто же ты?

— Сергей Костров, — сдавленно и, как-то угнетённо выговорил Тимофей.

Он медленно поднял на неё глаза, и тут же резко отвернулся. С трудом, владевшая собой Анна, тупо уставилась на его пришибленную спину. Будто брошенная на берег рыба, она то и дело беззвучно открывала и закрывала рот. Этого просто не может быть! Наконец, проглотив что-то невидимое, и, изобразив косую улыбку, она произнесла:

— Да, нет, вы опять морочите мне голову. Что же…. Столько лет…. А, где же остальные? Тот легендарный экипаж?

— Они погибли, — Сергей повернулся к ней боком, и она прочитала на его лице траур.

— А ты? — шёпотом спросила она, приблизившись к нему, и заботливо взглянула в его глаза.

Он молчал, и тут Анна ощутила мелкую дрожь во всём теле. Дрожали пальцы, коленки и внутри что-то вибрировало, мешая говорить. По-видимому, своими нестандартными действиями, Анна смутила самого Сергея, и тот совершенно растерянно опустил глаза. Хотя, Анна продолжала поедать его взглядом, полным неверия, изумления, восхищения и ещё чего-то.

Да, это тот самый портрет, который долгое время украшал её кабинет, когда она только начинала работать. И это понятно, почти все девчонки Федерации проходят тот период влюблённости в портрет Сергея Кострова. Похоже, само провидение ведёт с ней странную игру. Как будто, всё, что происходит с ней сейчас, она видела когда-то в сфере Инфо. Но там, каких только небылиц о нём не сочинялось. А он всё это видел и молчал?! И каждый год во время больших праздников отовсюду он слышал слова: "Вечная память последним героям Земли, экипажу Катона "Арктур", ценой своей жизни, удерживающих огнеупорную защиту места взлёта оставшихся десяти станций!". Сухо и ничего конкретного. Зато сколько домыслов раздувалось вокруг всей, этой истории. Теперь ещё, взявшийся из ниоткуда, Катон "Арктур" — очередная "липа" правительства. Но надо отдать должное правительству за стремление, к поддержке "вечной памяти". Что ж, Выходит, Сергей Костров, спасшийся каким-то чудом, всё-таки покинул Землю и прожил, без малого — 480 лет?! Бред! И ещё раз бред!

Анна отпрянула в сторону от Сергея с Костей, и, схватив за руку, дрожащую бледную Веру, так прошептала, что не услышать её было невозможно:

— Ты всё ещё им веришь?

Вера проговорила одними губами, будто робот:

— Я где-то слышала, что инопланетяне могут обретать облик умерших людей. Может быть, это тот самый случай?

— По крайней мере, есть этому объяснение. И тот, и другой считаются погибшими.

— По-моему, нам пора домой, — проговорил уже оклемавшийся от волнений Сергей, глядя на трясущихся женщин.

— Да, конечно, — отозвался Костя, — вы можете спокойно отправляться домой, но только пообещайте нам, что вернёте тот осколок металла, — при этих словах он немного напрягся.

— Я думаю, мы договорились, — ответил Сергей, — ты мне не веришь?

— Тебе да, но они.

— Не будь занудой, Костя! Доверься мне. Мы поехали. Где Вася?

— Он останется пока у нас, — ответил Костя, каменея.

— Что? — выкрикнул недоумённо Сергей.

— Мы должны быть уверены на сто процентов, — твёрдо произнёс Костя.

— Я не уйду без Васи!

— Серёжа, он мой внук. Имею я право общаться с ним?

— Он гражданин Федерации Великого ГЕЛИОПУТИ.

— Хорошо, пусть он будет вашим гражданином, но он мой родственник и я верну его, как только получу тот осколок.

— Ты шантажируешь?!

До этого момента Анна копалась, где-то в себе, изучая новоявленного Сергея, и не совсем понимала, о чём это мужчины беседуют. Наконец, смысл этой беседы стал до неё доходить, Позабыв о Вере, она выбежала на середину зала и, схватив Костю за ворот костюма, завопила:

— Ну, ты! Диссидент проклятый! А, ну верни сейчас же ребёнка!

От неожиданности, Костя не удержался на ногах и повалился на пол. Тут же откуда-то сбоку выбежала цепь отряда инопланетян, и юрко взяла Землян в плотное кольцо. Не трудно догадаться, что каждый из гостей при этом, превратился в безмолвную статую.

— Да, отпустите вы их, — сказал Костя, поднимаясь на ноги и растирая шею.

Хотя, Земляне благополучно вышли из столбняка, конвой Оллис не покинул свой пост.

— Я только хочу сказать, — как можно мягче постарался произнести Костя, — что будет, по-моему, а не иначе.

Анна хотела, было открыть рот, но Костя, повернувшись к ней, добавил:

— Вы не должны сомневаться в том, что с ним ничего не случится. Более того, ему понравится. И ещё, — он прошёлся вдоль шеренги Землян, — Для вашего же успокоения, Вера тоже останется здесь.

Ни слова не говоря, Вера упала в обморок. Её подхватили Сергей с Анной, но подбежавшие Оллисы заботливо отстранили их и потащили Веру в одну из ниш.

Глядя, вслед уходящим Оллис, Сергей выговорил:

— Надеюсь, Костя, ты понимаешь, на какой риск мы идём.

— Наш риск более велик, — отозвался Костя, держа руки за спиной.

— А это с какой стороны посмотреть.

Суровый взгляд Сергея не трогал Костю. Они так и стояли напротив друг друга.

— Значит, решено, — просто сказал Костя.

— Ничего не решено! — выкрикнула Анна.

Она не могла смириться с положением вещей, но, оглянувшись назад на Оллис, готовых в любой момент сковать её тело, проговорила более сдержанно:

— Мы же согласились помочь вам. Зачем было применять к нам силовые меры. Считайте, что ваша болванка у вас в руках, но вы должны вернуть наших людей. В конце — концов, это не по-джентльменски.

— Только в обмен на сплав.

— Может вам не известно слово джентльмен?

Анна была готова выцарапать ему глаза, но она помнила об Оллис, да, и Сергей крепко держал её руку.

— Не спорь с ними Ани, ты же слышала, у них математический склад ума. Они всё чётко просчитали и в этих расчётах не должно быть никаких эмоций. Я, кстати на их месте поступил бы так же. Пойдём отсюда.

— Я уйду в полном составе! — выкрикнула Анна уже в тот момент, когда за их спинами разверзся свод, и непонятно, как они вновь очутились в бело-молочном пространстве, в котором возвышался Катон Землян. Тщетно Анна продолжала долбить по сомкнувшимся створкам и при этом кричать:

— Вы сами того, не понимая, навлекли на себя беду! Я просто буду вынуждена сообщить о вашем существовании военным ведомствам ГЕЛИОПУТИ. Да, отвяжись ты, — скинула она со своего плеча руку Сергея, и тут же набросилась на него.

— Это ты во всём виноват! Это твоя безрассудность! Поймали тебя на живца!

— Поехали отсюда! — крикнул Сергей, стараясь переорать не только её, но и установившийся шипящий звук, — ты же не хочешь попасть в открытый космос без защиты?

Анна, наконец, опомнилась, и бросилась к Катону, опережая Сергея.

Лишь только защёлкнулся свод Катона, его тут же выплюнуло в черноту космоса. "Удача" оказалась совсем близко — сбоку, метрах в ста от них. Сергей с Анной машинально посмотрели в другую сторону — никаких следов инопланетного аппарата. Будто его и не было.

— Что же теперь будет? — шёпотом простонала Анна.

— Нужно сделать то, что от нас требуется, — раздался в ответ твёрдый голос Сергея.

* * *

В ответ на запрос Сергея, перед ними распахнулись шлюзовые ворота "Удачи", и Катон легко впорхнул внутрь, словно ночной мотылёк. Лишь, только Катон замер на месте, Сергей услышал пустой и ровный голос Анны:

— Кто ты такой?

Повернувшись к ней, он встретился с колким прищуренным взглядом. Оглядев пустующий космодром, Сергей, устало провёл по лицу ладонью, и его шлем съехал за голову. Ни говорить, ни шутить по поводу её вопроса ему не хотелось. На площадке их никто не встречал, поэтому они так и остались сидеть внутри Катона.

— Кто бы, ты не был, властью, данною мне, ты арестован.

Нет, он не будет её убеждать или переубеждать. Если её мозги не куриные, она сама до всего дойдёт. Но и сидеть, сложа руки, он не собирался.

— Ну что ж, я согласен отдохнуть денёк- другой, но тогда на чьи плечи ляжет решение проблемы?

— Ну, куда же нам без тебя? — съязвила Анна.

Просто удивительно, на сколько эмоции могут овладевать людьми. Пол часа назад, она казалась ему влюблённой девочкой, сейчас перед ним сидел титан полиции нравов. В её руках сверкал маленький блестящий предмет, который она держала прямо перед собой. "Да, — подумал Сергей, — власть у неё и в самом деле большая, если ей было доверено такое грозное оружие". На станции "Удача" даже полиция была снабжена простейшими обездвиживающими палицами. То, что сейчас было направлено в его сторону, могло растворить его в пространстве. Сложное, витиеватое название убойной безделушки в просторечии называлось, как "Хук".

— Выходи, — скомандовала она чётко.

Он не смотрел на неё, как будто изучал, что-то вдали.

— Ты хочешь представить меня народу?

— Не твоё дело! Это у соплеменников своих ты имел власть. Здесь ты никто. Выходи!

— Ладно.

Он неспешно выбрался наружу, и, удивляясь её прыткости, вновь уставился на ствол хука.

Всё ещё, лениво осматривая окрест, он проговорил:

— Вы не подскажете, который час?

Она и не собиралась отвечать на этот глупый вопрос, и всё же её рука немного дрогнула. Но, даже этого мгновения Сергею было достаточно, чтобы хук оказался в его руках. И теперь Анна, лёжа на спине, не мигая, смотрела в глазок хука.

— Что ты себе позволяешь? — прошептала она, склонившемуся над ней Сергею.

— А сейчас, ты встанешь, и мы вместе с тобой пойдём вызволять из лаборатории, этот чёртов камень.

Анна села, не сводя с него глаз, наблюдая, как хук приспокойненько отправляется в его внутренний карман. Своими пустыми ладонями Сергей, картинно помахал перед её глазами, и сквозь его растопыренные пальцы она увидела лицо мужчины лет тридцати пяти, не лишённого привлекательности. Вдобавок это лицо сияло вполне счастливой улыбкой. Сопротивляться, совершенно естественным позывам души не было никаких сил. Находящийся столь близко, он резко отпрянул от неё и легко вскочил на ноги.

Такси, которое они поймали недалеко от космодрома, остановилось рядом с отсеком Тимофея. Анна злорадно хмыкнула, на что Сергей отреагировал немедленно:

— Ты должна понять, дорогая, гостиница не место для свиданий.

Анну обдало гневным жаром, а лицо виртуального водителя расплылось довольной улыбкой. Проглотив пилюлю, Анна не стала проявлять эмоции, зато, войдя в отсек, дала им волю:

— Имей в виду, что отдать тебя в руки правосудия, для меня будет безграничным удовольствием.

— Не сомневаюсь на счёт удовольствия, а вот, что касается правосудия….

— А в этом я не сомневаюсь.

Махнув на неё рукой, он взялся, что-то делать по дому. А она, так и осталась стоять посреди комнаты, вертясь на одном месте, и наблюдая за ним.

— Тебе кофе с молоком или без?

Он спросил её, до такой степени просто и заботливо, что все колкости, готовые тут же выбраться наружу, тут же застряли в её горле.

— С молоком, — ответил за неё Сергей, и исчез на кухне.

Её столбняк позволил немного расслабиться мышцами и душой, когда она увидела дымящийся кофе и аппетитные булочки. Сергей вывез всё это лакомство в гостиную и остановил прямо у ног Анны. Подплывшее кресло заставило её сесть, но Анна не собиралась ослабевать окончательно. И всё же, она и в самом деле проголодалась. Оказывается, в гостях у Кости они пробыли целый день, а сейчас уже поздний вечер.

— Итак, — произнёс Сергей, смачно жуя булку, — что мы имеем?

Он не ждал от неё ответа, поэтому продолжал говорить дальше.

— Камень пойдём брать ночью, не стоит объяснять, почему. Что касается информации ушедшей в "Центр", то ей займёмся немедленно. Вот, только перекусим. Ты ешь, давай, поплотней, а то вряд ли от тебя будет толк, когда ты будешь тащить ту болванку.

— Я буду тащить?

— А кто ещё? Честное разделение труда. За мной запись, за тобой лаборатория. Ты что-то имеешь против?

— Нет.

— Ну, и прекрасно.

Анна неспешно жевала булку, и продолжала наблюдать за ним. Она уже и не понимала, изучает ли она его или просто боится пропустить неожиданного выпада. Он кстати, тоже не сводил с неё глаз. "О чём же он думает? Что скрывается за его беспечными движениями и словами", — думала Анна и своими мыслями упиралась в тупик. Итак, этот хаос мыслей нужно срочно привести в порядок. Важное в данный момент, это Вера и Вася. И уже не важно, кто он и что он, главное — вызволить их из плена.

— Интересно, — воспрянула она духом и как следует, откусила булочку. — Каким образом ты собираешься это сделать?

— Что именно?

— Ликвидировать информацию. А вдруг, она уже в архивах военного ведомства? Ты же понимаешь, что это бездонный колодец. Защита самокодировки ещё никого не пропускала.

— Придётся попотеть.

— Может я смогу чем-нибудь помочь? Всё же у меня есть кое-какие полномочия, и опять же, допуск.

— Естественно, — отозвался он.

Неспеша, убрав посуду, Сергей открыл дверь секретной комнаты, то бишь, ванной, и пригласил её внутрь.

— Значит, ты не просматривала эти файлы?

Он помахал перед её лицом какими-то пластинками памяти, после чего, дверь за ними бесшумно закрылась.

— Нет, — ответила она.

— А зря. Сейчас между нами не было бы никаких недоразумений.

— Я не читаю чужих дневников.

— Похвально, но только не для твоей специальности.

Анна вспыхнула. В самом деле, это была её святая обязанность. Её учили: Она имеет право делать всё, что касается инспекции. А эти записи имели прямое отношение к неполадкам на "Удаче".

— Я вижу, тебе не терпится открыть мне глаза, — съязвила она.

Им пришлось потесниться на единственном, узком диванчике, и тут же их окутал зелёно-голубой свод с настойчиво- вежливой просьбой о ключе.

— Подождём пока с рассекречиванием моих файлов, сейчас есть дело поважней, — сказал Сергей и окунулся в работу.

Это дело уложилось в десять минут. Никакой помощи со стороны Анны не потребовалось. Она просто сидела и созерцала, как спокойно, без спешки работал Сергей. У Анны создалось впечатление, будто бы он задаёт обыкновенную программу для Домокома. Все коды, о которых она даже не помышляла, он набирал с завидной небрежностью. В ушах звенело от этой невероятной безнаказанности. А если он не один такой? Вслед за удивлением пришло ощущение причастности к переступлению закона. Ещё бы, ведь Сергей, совершенно не стесняясь, показал ей, как работают ассы. Умом Анна понимала, что это нужно для дела, но душа её переполнялась бессилием и беззащитностью, никчёмностью её работы. Это был крах всей её деятельной карьеры. Поджав губы, она просто молчала, глядя уже не на изображение, а куда-то дальше. И тут Анна вздрогнула от прикосновения его тёплой руки, мягко упавшей на её кисть. Минуты две-три он не отрываясь, задумчиво смотрел на её профиль.

— Хочешь, я тебя развеселю.

Анна неопределённо хмыкнула, отдаваясь воле событий.

— Ты когда-нибудь разбирала своё гиниалогическое дерево?

— Зачем? — она подозрительно взглянула на него.

— Ну, чтобы узнать свои корни.

— Ты узнал мои корни?

Он как-то конфузливо пожал плечами и опустил голову.

— Ты права. Извини. Помнится, ты хотела прояснить кое-что обо мне.

— Только не говори опять, что ты Сергей Костров. Твоё сходство с ним ничего не доказывает. Да, в наше время люди живут слишком долго, что создаёт нам сплошные проблемы в сфере жилья. Но только это не тот случай.

Прищурившись, она взглянула в его глаза. Сергей ответил:

— Я ничего не буду тебе доказывать. Вот, смотри сама.

— Что это?

Он вложил в её руку блок-память старинного образца, с такими Земляне поднялись в космос.

— Куда ты? — чего-то, испугавшись, Анна схватила за руку, уже уходящего Сергея.

— Пойду, посплю. Ты останешься здесь. Я не уверен, что ты не сбежишь. Это кресло откидывается, и ты тоже можешь немного поспать.

Через мгновение, он мягко выдернул руку и, выходя, добавил:

— Я разбужу тебя.

Дверь плотно закрылась, и Анна осталась наедине с виртуальной сферой, а Сергей у себя в гостиной, обуреваемый ожиданием чего-то важного.

Он мог бы и не посвящать её в своё прошлое, но так уж было задумано с самого начала. Другое дело, что выходило не всё так, как хотелось бы. А тут ещё ЧП в восемьсот семнадцатом отсеке. ЧП в его планы не входило. А планы были самые простейшие — разобраться в своих личных проблемах и попутно, навести порядок у себя на станции. Столько лет, относительно спокойной жизни, и на, тебе! Всё в кучу — потеря Васи, как части его жизни, встреча Кости, давнишнего друга по службе, а главное, совершенно нереальные инопланетяне! А тут ещё, нежданный, негаданный казус- увлечение Анной. Вовсе не для этого он разыскивал её, не для этого фабриковал некоторые неполадки в системах станции, благодаря которым, именно Анну отправили на "Удачу". Ему нужна была именно она, имеющая не только доступ во все сферы, но и мёртвую хватку в любом безнадёжном и запутанном деле. Откуда взялись эти, не планируемые чувства? Сергей догадывался, всему виной "странные особенности" его сознания. "Странные особенности" он стал замечать за собой тоже совсем недавно, и только проанализировав их, он понял, что они сопровождали его всю сознательную жизнь. О чём бы он ни помыслил, чего не пожелал, даже просто подумал ненароком, жизнь активно начинала разворачивать перед ним все пути к осуществлению. И не нужно было в самом начале зацыкливаться на её привлекательности. А теперь, получай, Сергей желаемое — щемящие, позабытые чувства из памяти прошлого явились, словно снег на голову и вытянули наружу память о Земле. Земля! При её воспоминании сердце обливалось кровью. Хотелось забыться, но не дано. Усталость жизни не лишает цепкой памяти. Тысячу раз он прошёл через эти ощущения, но редко когда жизнь приобретала вкус и смысл, в виде Васи, его отца и деда, не говоря уже о том, что касается Анны. Интересно, что она предпримет, узнав о нём правду?

На Земле в тот день, а точнее ночь стояла страшная духота, ясно чувствовалось зловещее приближение жаркого дня. Но людям было не до коллизий погоды, на жару просто никто не обращал внимания. Размеренно и чётко шла загрузка одной из последних станций. Спешки не было, так как поспешность могла привести к непредвиденным и нежелательным ситуациям. Да и зачем? Старт, назначенный на три часа ночи, давал неоспоримую возможность, вовремя уйти в глубокий космос, ещё до того, как обжигающие лучи солнца коснутся макушек сосен, виднеющихся на горизонте. И всё-таки, для полной страховки, по всему периметру космодрома, служба спасения установила противостихийную завесу.

Сидя за пультом, в своём кресле, Сергей спокойно наблюдал за мониторами. Его спасательный Катон "Арктур-5" являлся одним из составляющих команды спасения, задача которого была в том, чтобы удерживать противопожарный и противорентгеновский щиты. Тем же самым занимались ещё несколько Катонов, рассредоточенных по всему космодрому. Лишь только станция покинет Землю, за ней эскортом должны взлететь и Катоны, которые присоединятся к станции уже в глубоком космосе.

Нынешняя программа всех действий просчитана до секунды, поэтому Сергей не очень-то волновался. Каждый член его экипажа точно и правильно выполнит свою работу. На дисплей капитана Кострова — командира "Арктур-5" дежурно поступали данные их работы. Каждого из них он мог видеть у себя на экранах. Всё шло по графику, как на обычном дежурстве. И всё же Сергей немного переживал, но только не о поставленной задаче, а о своей девушке, которую звали Лидия. Через сутки он снова увидит её, и они снова займутся подготовкой к свадьбе, которая намечалась уже через неделю. И всё тайное, наконец, станет явным. Он будет первым из всего экипажа, кто нарушит холостяцкий обет и уйдёт служить в мирную сферу. Хватит. Службе спасения он отдал, без малого, десять лет. А это, можно сказать и почётно, и похвально, ведь женатых в службу спасения не берут, дабы не подвергать опасности семью. Сергей даже наметил своего приемника. Им будет Коля Саенко, но он пока ещё не знает об этом.

Сергей тяжело выдохнул, вглядываясь в Земное небо. На экране сплошная облачность, ни единого проблеска звёзд. Вероятно, на той стороне Земли уже вовсю испаряются океаны. Ещё немного и здесь польют проливные дожди, которые, однако, не спасут от пожаров. Не смотря на несовместимость этих стихий, это будет ураган огня и воды. Весь этот хаос будет сопровождаться раскатами грома и шквалом электрических разрядов. Так просто и обыденно, испытание настоящим концом света, пришлось на поколение Сергея Кострова.

— Командир, вас вызывает начальник службы спасения, — прозвучал голос связиста Джона Дилана.

— Я слушаю, — с соседнего экрана на Сергея смотрело лицо полковника Хэнке.

— Капитан Костров, в срочном порядке явитесь в штаб космодрома.

Это был приказ, и обсуждению он не подлежал.

— Лейтенант Саенко, займите пост командира, — в свою очередь скомандовал Сергей, и отправился в передвижной штаб космодрома.

На улице стояла невыносимая духота. Немного спасал северный ветер, накатывающий редкими порывами. Освещена была, лишь та часть космодрома, где возвышалась полуторакилометровая громадина — станция "Стрелец". Сергей оглянулся назад, там за "Арктуром" стояла кромешная темнота, но он знал, что в этой темноте на многие километры растянулись станции, которым не суждено стартовать с Земли. Нет времени на их подготовку, погрузку и запуск. Сергей издали пригляделся к медленному потоку груженых тягачей, Катонов и другой техники. Ничто не должно задержать погрузку "Стрельца". Так, что же произошло? Почему его вызывают очно?

Лишь только он вошёл в командный отсек, сразу почувствовал некоторое напряжение персонала, он даже уловил, установившуюся с его появлением тишину. И эти странные взгляды исподтишка начали действовать на психику Сергея.

— Капитан Костров? — к нему подошёл генерал армии Темрюк.

— Да, генерал.

— Это я вас вызывал.

— Что-нибудь произошло генерал?

Мягко взглянув, генерал отвёл Сергея в сторону. Рядом с ними остановился человек в штатском.

— Капитан, — опять обратился к нему Темрюк, — так значит, это вы держите экран защиты с левого фланга космодрома?

— Да, наш экипаж заступил на дежурство в ноль- ноль часов.

И внешность, и манеры, и то, как он разговаривает, всё это подкупало Сергея к доверительной беседе.

— Скажите, капитан, вы что-нибудь слышали о новой станции "Щит"?

— Я военный человек.

— Прекрасно, тогда вы точно поймёте, что для нас значит это новое детище. Вы понимаете, о чём я хочу сказать? Я ясно изъясняюсь?

Что-то холодное и стальное закралось в душу Сергея. О секретной военной станции знали немногие. Некоторые о ней просто догадывались, к ним относился Сергей, а именно, это та самая станция, которая находилась сразу за Катоном "Арктур". И название у неё было более чем, мирное — "Катюша". Казаться невеждой Сергею не хотелось, и он невнятно проговорил:

— Помнится, на прошлом совете было решено демонтировать оборудование "Катюши".

— Не так всё просто, Капитан, — Темрюк помолчал, теребя подбородок, — понимаете, нам дорога сама станция.

— Понимаю, но чем я могу помочь? Я не пилот.

— Вы держите защиту.

Сергея, наконец, осенило:

— Вы хотите поднять "Катюшу" в космос?!

— "Щит", капитан, не "Катюшу", а "Щит". Само название говорит о необходимости старта.

— Но это невозможно! Одна подготовка займёт часов шесть, не меньше, и то, если действовать по сокращённому графику. Но и сам старт, после такой подготовки неизвестно чем закончится.

Темрюк по-отечески взглянул в его глаза:

— Старт мы берём на себя. А за вами, капитан — защита.

— Но, тогда мы будем лишены подняться следом за вами, если конечно, вы взлетите.

— Сергей, — наконец, раздался голос человека в штатском, и Сергей ощутил тепло его руки у себя на плече, — я думаю, те девять Катонов, рассредоточенных по всему космодрому, всё-таки смогут подняться, но только в том случае, если защита будет продолжать работать. Мощность Катона "Арктур", как раз позволяет осуществить эту задачу.

Сергей понял, это не приказ, он может поспорить, может отказаться. Он решил поспорить:

— Но, почему же военные молчали раньше? Штаб мог бы постараться подготовить станцию "Щит" вместо "Стрельца".

— Исключено. "Стрелец" гражданское судно, вдобавок, перегруженное людьми. Мы не можем допустить гражданских лиц на военную станцию.

— Но это не отговорка, всё же люди важнее.

— Вот именно! Поэтому-то мы и пропустили вперёд гражданскую станцию. Поймите, Сергей, — сказал, помолчав человек в штатском, — эта станция важна нам уже тем, что она будет идти замыкающей и не только поэтому. На ней установлены системы новейших технологий. Судите сами: Последняя из военных станций была поднята пятьдесят лет назад. Оборудование этой станции безнадёжно устарело, вы же военный, вы понимаете.

— Я всё понял, — коротко бросил Сергей, — я сделаю, всё, что от меня требуется, — уже чётко, по-солдатски проговорил он. — Я могу идти?

— Да, капитан, и постарайтесь подготовить экипаж. После наших подсчётов, я смею предположить, что у вас будет шанс на спасение.

"Один на миллион", — промелькнуло в голове у Сергея. Словом, этим двоим, вряд ли стоит верить.

Обратный путь Сергея на "Арктур" был не столь оптимистичен. Словно путеводная звезда, вдали, за его Катоном, вспыхнуло освещение станции "Катюша". Штаб сработал оперативно, и у Сергея засосало под ложечкой. Скорее всего, Лиду он больше не увидит, даже связаться с ней едва ли будет возможно. Грустно. Будучи, воспитанником детского дома, Сергей не имел родственников, и Лида была единственным, близким человеком.

Его команда, как и положено, отреагировала готовностью, и Сергей, отбросив все посторонние мысли, принялся за работу. Нужно было скоординировать свои действия с другими Катонами, и просчитать возможное спасение.

Уже с рассветным горизонтом, "Стрелец" был поднят в космос, и Сергей мысленно попрощался с Лидой. Что поделаешь, в конце — концов, ради кого всё это делается, — ради всех Землян и Лиды в том числе. Станция "Щит" должна взлететь, не смотря ни на что. Однако, штаб управления ГЕЛИОПУТИ, мог бы проинформировать их заранее, ведь ясно, как божий день, что станцию "Щит" они собирались отправлять с самого начала, и это не стихийное решение. Сергей знал, всякое решение на Земле, полностью согласовывалось с президентом ГЕЛИОПУТИ, а чаще всего шло именно оттуда. И не может быть, чтобы президент не знал об этом. Тогда, выходит, экипажу "Арктура" заранее было предназначено выполнить эту миссию. Но, почему же не было объявлено заранее? Все эти вопросы Сергей прокручивал в голове на протяжении всего следующего часа, и с ужасом наблюдал за заревом. Пока защита справлялась с потоками тепловых и рентгеновских лучей, а приборы работали в полную силу. Но даже без приборов было понятно, как раскалённый ветер быстро набирал баллы и переходил в шторм. С севера медленно, но верно ползла иссиня- чёрная туча.

— Экипаж, надеть защитные костюмы! — Скомандовал Сергей.

— Не рановато ли? — отозвался Коля Саенко, его правая рука.

— Это приказ, — коротко бросил он, и чуть спокойнее спросил, — Как показатели защиты?

— Отлично. Они знали, кого оставить в хвосте.

Да, они точно знали, что новейший, защитный Катон, начинённый мощными приборами, не только сможет защитить, но и если понадобится вступить в битву, вот только битва со стихией, это вам не сеча на поле Куликовом. Неспеша Сергей надел скафандр и, взглянув на хронометр, задумался. До старта оставалось два с лишним часа. Вся надежда возлагалась на механиков, успеют ли? Стихия подгоняла. Это здесь, внутри они могли сидеть с комфортом, там, на улице шёл проливной дождь. Разрядная защита работала исправно, но нельзя закрыть глаза и заткнуть уши. По всему периметру сверкали жирные молнии, а грохот было слышно даже, находясь здесь, в Катоне. Нет, нужно что-то делать. Нельзя сидеть, сложа руки, и спокойно ждать своей гибели. Сергей вывел схему эвакуации Катона на экран.

— Что это, командир, — отозвался Джон.

— Думайте, как можно вывести наш Катон из этого ада.

— У нас есть своя защита, — прохрипел Смычкин, самый старший из экипажа "Арктур".

— Ты уверен в ней.

Смычкин смолчал.

— То-то.

— Можно её усилить, — отозвался, обычно молчаливый, Рам Ши — электронный Бог команды.

— Отказаться от энергии других систем? — заинтересовался Сергей.

— Не дышать? — пошутил Джон.

— Это идея, — серьёзно проговорил Ши, — мы же в скафандрах. Сюда же можно включить систему теплообмена, вентиляции и даже связь.

— Исключено, — вставил Сергей.

— Ну, хотя бы, внешнюю.

"Уж лучше наружную"- подумал Сергей. Он боялся потеряться в открытом космосе, но туда нужно было ещё попасть, он был почти уверен, что в космос им дорога закрыта, достаточно посмотреть на датчик ветра. Катон Сергея для такого шторма, всё равно, что игрушка в руках великана. Может так случиться, что законами огня их может затянуть в самое пекло. Но экипаж должен надеяться на спасение, и он им эту надежду подкинул.

— Сделаем так, как сказал Рам Ши, — скомандовал Сергей, — если механики не подкачают, мы успеем.

Судя по отрывистым отчётам операторов и диспетчеров, пока всё шло по графику. Ближе к старту они стали звучать всё чаще и всё громче, но может Сергею, так казалось.

— Система балансировок к старту готова.

— Принято.

— Система шлюзов к старту готова.

— Принято.

Сергей вспомнил лицо Лиды, её улыбку, глубокие задумчивые глаза, они были карими, а профиль, словно сошедший с греческого медальона. И вообще она у него красавица, была, есть и будет навсегда. Разве он думал, что сегодня утром он видел её в последний раз. Ну, что ж, человек никогда не готовит себя к смерти. Обычно она стихийна. Однако нужно кончать с паникёрством. Тот человек из госдепартамента пытался даже убедить его в удачном исходе дела. Эх, жизнь, ты так была коротка! Стоп! Вообще-то, работая в сфере, где смерть подкатывает слишком часто, Сергей периодически себе внушал: Ты нужен людям, поэтому ты никогда не погибнешь. Ты будешь жить, не смотря ни на что. Стоит только взглянуть в ту сторону, где находится солнце, и тут же его энергия вольётся в тебя, словно сама жизнь. Ты бессмертен! И всё же, эта параноидальная болтовня не идёт в сравнение с действительностью. Всё очень просто. На самом деле, нужно быть мужественным, чтобы, не страшась смотреть прямо в глаза той женщине с косой.

Нервы экипажа напряглись в тот момент, когда в звенящей, эфирной тишине раздалось короткое:

— Старт!

Лицо Сергея озарилось ярким светом с экранов.

— Приготовиться к перераспределению защиты! — скомандовал он.

Чередой, один за другим Катоны уходили в темноту туч. "Арктур" держал их защиту вплоть до литосферы. Лишь только, последний из Катонов исчез с экрана, "Арктур" автоматически оторвался от земли. Рам Ши отключил все системы жизнеобеспечения, в том числе внешнюю связь. Мгновение в Катоне присутствовала невесомость, и тут же последовал удар снаружи. Сергей пытался держать равновесие, но тщетно, их несло в сторону, хотя они успели подняться довольно-таки высоко. Секунду Сергею казалось, что они всё же смогут вырваться, нужно лишь усилить энергию защиты.

— Отключить внутреннюю связь!

— Есть, капитан! — отозвался Рам.

Каждый знает, что делать, более того, для таких случаев Сергей придумал свою систему связи, идущую из глубин веков — азбука Морзе.

— Держитесь, ребята! — успел крикнуть в эфир Джон.

И теперь только две системы издавали шорох, — подъём и защита. Вот она, кромка литосферы! Их всё ещё бросало из стороны в сторону. По лбу и щекам Сергея текли струйки пота. Громадные перегрузки вдавили его в кресло, так, что он не мог пошевелить даже губами. Сознание помутилось, но отключаться нельзя. Он должен держать баланс вручную, не доверяя электронике, которая в этом электрическом аду может подкачать. Наконец, литосфера выплюнула Катон из своих объятий, задавая ему космическую скорость. Сергей понял почти сразу, что их вынесло совсем в другую сторону. Катон шёл параллельно солнечному ветру, увлекаемый космосом. Трасса ГЕЛИОПУТИ проходила в нескольких градусах левее. Сергей принялся за работу, оживляя пульт управления. Через некоторое время он понял, что система навигации не работает, Рам задерживался с включением связи, а ещё через мгновение, стало видно, что головной компьютер нарушен, и Сергей не может теперь видеть лица ребят. Мало того, что Катон вращало вокруг своей оси, так его ещё уносило вглубь космоса с бешеной скоростью. Это он видел по тому, как быстро удалялась от них Земля. Вдобавок, Сергей не имел возможности даже отправить сигнал "SOS". Такое положение у них называлось "кукла" — летательный аппарат без управления и связи, начинённый живым грузом. Но, хоть что-то должно работать? Сергей грузно выбрался из своего кресла, и попробовал сдвинуть люк переборки вручную. Не добившись результатов, он принялся выстукивать сигналы. Напрасно он прислушивался, вокруг стояла полнейшая тишина, словно в вакууме. В отчаянии Сергей упал обратно в кресло, и лихорадочно стал припоминать главы инструкций. Но "кукла", она и есть "кукла". Когда через четыре часа в скафандре закончился кислород, он понял, что в дыхательных системах Катона, он и вовсе отсутствует. Это были последние его мгновения, но в самый момент, когда он терял сознание, на его экране высветились какие-то блики. В ушах зазвучали непонятные звуки. Кто-то кого-то звал, но может, ему просто казалось.

* * *

Когда, под самое утро Сергей выпустил Анну из её заточения, кусок сплава из иноземных металлов уже лежал на передвижном столике у самого входа.

— Ты сделал мою работу? — спросила она, подозрительно поглядывая на него.

— Извини.

— Не нравится мне всё это.

— То, что ты увидела в записи?

— И это тоже. Ты думаешь, я поверила этим сомнительным и некачественным записям. Создаётся впечатление, что это не очень искусно срежиссированный сюжет, каких мы видим сотнями по фанфильмам. Таких записей нет в архивах! — выделила она последние слова, и жестикулируя перед ним руками.

— Ещё бы они были, — отозвался тихо, и устало Сергей, упав в кресло. По всему было видно, что он только что пришёл.

— Это уже интересно! А откуда они у тебя?

Анна села за столик, уставившись на него в упор.

— Подумай сама.

— Нечего думать. Очередные "дети лейтенанта Шмита".

— Именно поэтому они у меня. Все люди по своему складу ума схожи, и ты не исключение.

Анна резко поднялась на ноги.

— Таких вывертов я тоже наслышалась за время своей работы. Твоё место, дружок, либо в психушке, либо за решёткой. Третьего не дано.

— А знаешь, яблоко от яблони не далеко падает.

Анна остолбенела в тот момент, когда шла вглубь комнаты.

— Что? — воскликнула она, развернувшись.

Облокотившись о столик, он продолжал наблюдать за ней. Непричёсанная, опухшая от бессонной ночи, Анна выглядела немного подурневшей.

— У тебя точно не все дома, — проговорила она.

— Это твой окончательный вердикт?

Анна уже вошла в азарт:

— Ну, давай, продолжай, что ты там, про яблоко?

— Пойдём, — он поманил её в сторону душевой, и она немного поколебавшись, пошла за ним.

— Что это? спросила она, тупо изучая разводы, длящиеся по всей сфере.

— Твоё гиниалогическое дерево.

Анна злорадно ухмыльнулась, и произнесла:

— Находчивость- сестра таланта.

— Вообще-то речь в этом высказывании шла о краткости, поэтому кратко скажу — мы с тобой родственники, хотя и дальние, я бы даже сказал, очень дальние.

Анна снисходительно улыбнулась.

— Находчивость! В данной ситуации именно находчивость и изворотливость. Мало того, что ты Сергей Костров, так мы ещё и родственники. А между тем, Костров был сиротой, и детей у него не было. Вот это очевидный факт!

— Очевидный факт?! — Сергей тоже не железный, он тоже имеет право на потерю терпимости. — За каких-то пятьсот лет историю ГЕЛИОПУТИ переписали на сотни раз! О чём? О каких фактах может идти речь? И кому, как не мне знать о своей биографии?

— Кстати, о твоей тёмной с белыми пятнами биографии, как и о моей раскидистой липе, я сейчас имею полное право взять тебя под стражу за подтасовку документов.

Сергей демонстративно протянул ей руки.

— Действуй! — коротко бросил он.

— Это моя обязанность, — произнесла она, защёлкивая на нём наручники, — ты должен понять это, — добавила она, как бы в оправдание, — преступник должен быть за решёткой.

Но его лицо осталось непроницаемым, и Анна схватилась за ви-фон:

— Андрей, отправь полицию в отсек Тимофея Леднёва.

Заспанный Панин долго соображал, потом выдавил:

— Но, ещё ночь!

— Полиция, господин Панин работает круглосуточно.

— Да, конечно. Но, что произошло?

— Леднёв арестован.

— Что? — Сон Панина сняло, как рукой.

— Итак, гражданин Леднёв, где мой Хук? — спросила Анна, когда они вышли в гостиную. Усмехнувшись, он сел в кресло и там поудобнее устроился.

Анна заколебалась, а когда склонилась над ним, то даже засмущалась. И без того обыскивать она не любила, тем более в данном обстоятельстве. От него шло какое-то неясное притяжение, при чём она чувствовала это физически. Кровь прилила к лицу, а её руки задрожали, когда она вытаскивала свой Хук из его внутреннего кармана. Что за ерунда! Анна, вдруг дико разозлилась на себя.

— Я не верю! — крикнула она, чтобы сбить свою слабость. — Я не верю в эту ахинею с долгожительством, с этим инопланетным Костей, якобы служившим с тобой в одном подразделении, которого, кстати, не было и в помине. И я докажу ещё свою правоту. А за Васей и Верой я поеду с Паниным.

— Я не спорю, — спокойно сказал Сергей, лишь для того, чтобы успокоить её нервы, — но, хотябы в самих инопланетян ты веришь?

Анна не успела ответить, в комнату вошли два полицейских, а за ними вбежал взволнованный Панин.

— Что произошло, госпожа Листвинская? — спросил он прямо с порога.

— Вы узнаёте этого человека? — в свою очередь спросила она, глядя в упор на Панина.

Панин молчал, оглядывая обстановку, лишь мельком взглянув на Сергея.

— Я не слышу, — повысила голос Анна, — вы узнаёте этого человека? — чётко повторила она.

— Да, — промямлил Панин, — это Тимофей Леднёв.

— Да, что вы! А он утверждает….

И тут она наткнулась на тусклый и какой-то безысходный взгляд Сергея.

— Арестовать его! — приказала она старшему из полицейских, и отвернулась.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил Панин, когда полиция увела Сергея.

— Скоро вы всё поймёте, господин Панин, но для этого вы должны мне помочь.

* * *

Сидя в одиночной камере, со всеми удобствами, Сергей мог немного поразмыслить. За полтысячелетия он сам не мог разобраться в причинах своего долголетия, чем может помочь эта самонадеянная девчонка. Сказать по правде он сам практически не верил в разрешение этой задачи. Но для него было важно то, что Анна завязла в этой проблеме по уши. И это радовало его.

Совсем по-другому Сергей относился к появившимся вдруг инопланетянам. Конечно, рано или поздно это должно было случиться. Вот только, для Землян этот контакт может обернуться чем угодно. Тут Костя был стопроцентно прав — познание новых технологий губительно для неподготовленного сознания человечества. Сергей вдруг поймал себя на мысли, что о людях, о человечестве, он думает, как бы в третьем лице. Будто бы сам он к этой расе не имеет никакого отношения. Но почему-то его это не забавляло. Просто за долгие годы жизни он стал мудрее каждого землянина, и всех вместе взятых. Знания, опыт и смекалка, накопившиеся в нём, давали полное право считать себя выше. Вот только, пользоваться этим правом он не спешил. Может всё дело в его характере? Он часто задумывался над этим, и ему становилось немного грустно, как будто он терял что-то привычное, земное и тёплое, превращаясь в нечто среднего рода. И лишь встреча с Анной разметала в пух и в прах все эти невесёлые сомнения. Да, он такой же, как все! И любит так же как все нормальные люди, и может даже сильнее. Судите сами, какими могут быть чувства подростка с четырёхсотлетними знаниями жизни. Он упивался этим ощущением, не теряя при этом головы. Анна! Казалось, он знал её так давно, что мог, прочитать и прочувствовать её мысли. Она стала частью его новой жизни, вкус к которой он потерял ещё тогда, когда попал на станцию "Первый пост".

В этой истории было загадочно всё, от первого до последнего мгновения. Если загадка его долголетия кроется в самом спасении, то его спасение не менее загадочно. Почему он не погиб? В сотый, в тысячный раз он пытался припомнить, то первое, что явилось перед ним, после того, как он пришёл в сознание. Но, тщетно, кроме больничных покоев и себя, сидящего под реанимационным колпаком, да ещё суетящихся у колпака медиков, ничего на память не приходило. Кое-какая информация, которую он добыл нечестным способом, до сих пор шокирует его, зато стало понятно, почему тогда этим делом никто не желал заниматься. От знания правды легче не стало, потому, что правда оказалась более чем нелепой. Его выловили патрульные челноки, бороздящие ещё не обследованные просторы, то есть, просторы по которым должен пройти весь ГЕЛИОПУТЬ. Вторая несуразица состояла в том, что путешествовал Сергей в одном скафандре, без своего Катона, естественно в бессознательном состоянии. Примечательно, что случилось это через месяц после взлёта с Земли, на расстоянии, почти парсека от того района, где Сергей, потеряв всякую надежду, уснул вечным сном. Конечно, военные могли принять его за призрак, ведь о настоящем Сергее уже пестрело инфовидение — "Герой — покойник", окончательно и бесповоротно.

Сергей явился загадкой природы, и военные не спешили обнародовать его воскрешение. Держать взаперти последнего героя Земли, тоже казалось кощунственным, поэтому ему предложили службу в секретном подразделении по испытанию новых аппаратов — разведчиков. Его возвращение в мирную жизнь зависало, пока учёные разбирались с феноменом. А военных интересовала лишь судьба потерянного Катона "Арктур". Итак, в состоянии подопытного кролика Сергей просуществовал целых двадцать лет. Письма, которые он регулярно посылал своей возлюбленной на станцию "Стрелец", естественно не находили адресата, и он это понимал. Измотавшись, от безысходности, Сергей шёл на самые сложные задания, на которых большинство ребят, служивших с ним, погибали, но Сергей был словно заговорённый. Так же погиб и Костя Леднёв, его близкий друг. Сергей устал ждать у моря погоды, и решил сам заняться своими проблемами. Он понял главное, что в его возвращении в мир "живых" никто не заинтересован, и даже, как раз наоборот. Станция "Щит" в космосе, благополучно замыкает ГЕЛИОПУТЬ, и никому нет дела до того, что президент к этому не имеет никакого отношения. То есть военные генералы сделали это на свой страх и риск. А риск был невелик, всего лишь один Катон. Нужны же Земле герои, тем более, мёртвые. Кто скажет правду? Сергей Костров? Такой в списках теперь не значится. И подразделение Кости Леднёва, знающее его лично, продолжает гибнуть дальше. Суждено погибнуть и Сергею, но он жил вопреки всему, и даже внешне нисколько не менялся. Разгадав, планы военных Сергей пошёл на преступление — подделал архивные данные и исчез с поля зрения своих командиров, как будто его и не было.

Сергею казалось, что Анна, узнав о причастности её крови к предкам Кострова, с готовностью бросится ему помогать. Он надеялся на зов генов. Анна частица его и Лидии, и выбрал он её не зря, и не случайно возникшее в его душе тепло растопило стальное остывшее сердце. Конечно же, он чувствовал, он знал, что душа Анны никогда не принадлежала её мужу. Он видел, как она мечется впустую, пытаясь вернуть назад то чего не было. Но к её исканиям, переживаниям и неудачам, Сергей относился по отечески терпеливо и заботливо, боясь нарушить ту тоненькую ниточку, соединявшую их с некоторых пор.

В камеру принесли ужин, и Сергей, отвлекшись от дум, понял, что день на исходе. Только он взялся за ложку, в камеру вошла та, о которой он только что думал. Остановившись скромно у дверей, она смотрела на него долгим, ему неизвестным взглядом.

С появлением Анны, события вокруг него стали разворачиваться не только по его наитию, они раскручивались уже без его ведома. Сама Анна, по-видимому, являла собой эту ураганную энергию.

Взглянув на неё, как бы мельком, он принялся беспечно хлебать похлёбку. Тщательно пережевывая, он пробурчал:

— Как наши успехи?

— Они не вернули Васю с Верой, — произнесла она слегка осипшим голосом.

— Вот, как? — он не переставал, с аппетитом есть.

— Они взяли Панина, — опять пусто отозвалась она.

— Мм?! — жуя, промычал Сергей.

— Они вернут троих Землян в обмен на тебя.

На этот раз Сергей вдруг поперхнулся, и Анна, подойдя, заботливо похлопала его по спине.

— Так ты, за мной?

Глаза Анны широко раскрытые, похожие на две миндалины. В них и растерянность, и жалость, и вопрос, и ещё что-то незнакомое. Он встал на ноги.

— Ты можешь успокоиться на мой счёт. Посмотри, сколько проблем сразу исчезнет. Не нужно будет привлекать меня к ответственности, судить, разбираться в моём прошлом и так далее. Меня не было, и нет! — он нервно прошёлся по камере, — я пришелец! И не удивительно, что я им понадобился.

— Что ты такое говоришь? — крикнула она и, подойдя к нему вплотную, прошептала, — ты сам не веришь своим словам.

Она смотрела на него тёплым, почти материнским взглядом, и Сергею впервые стало стыдно за себя, так ловко, играющего на её чувствах. Слегка оттолкнувшись от неё, он произнёс тоном ниже:

— В любом случае, у нас нет другого выхода. Потеря моей личности для Землян произойдёт безболезненно. Никто и не поймёт.

— А, я? — Анна вновь остановилась напротив его.

— Тем более ты. Тебе предстоит долгая и счастливая жизнь. Вспомни, у тебя семья.

Ему, вдруг стало жаль её. Он даже попытался поправить на её лбу прядь волос, но на сей раз Анна, рывком отстранилась от него, и ушла в дальний угол.

— Кстати, тебе не сказали, зачем я им понадобился?

— Тебе лучше знать.

— Ани, ты даже не представляешь, насколько я сейчас не владею ситуацией. Единственное, что я твёрдо знаю, так это то, что нужно срочно ехать и забирать наших ребят.

— А нужно ли это им, нашим ребятам?

— В смысле? — Сергей обомлел.

— Андрей, конечно, ещё ничего не понял, и я оставила его в состоянии зомби. А Вася, он познаёт новый мир, позабыв обо всём на свете. Что касается Веры, ты не поверишь, но между Верой и Костей возникло что-то вроде привязанности.

Сергей фыркнул.

— Мимолётные фантазии, тем более в её возрасте и Костя чётко это должен понимать. А Вася ещё не волен решать за себя. Так, мы идём?

Он посмотрел в её потускневшие глаза и, усмехнувшись, вздёрнул её нос. Будто-бы, он звал её, просто на прогулку.

— Пойдём, — удрученно шепнула она, открыв дверь.

На космодроме, во время посадки, когда Сергей успел уже ступить одной ногой на трап, Анна резко окликнула его:

— Сергей!

От неожиданности он отстранился от трапа и, развернувшись, оказался в её объятиях. Анна поспешно поцеловала его в губы простым, тёплым поцелуем, который и поцелуем-то не назовёшь и взволнованно, проговорила:

— Ты полетишь один. Таковы были их условия.

Она, тут же отстранилась от него и отошла в сторону, глядя в его растерянные, как ей показалось, глаза.

Он не нашёлся, чем ответить, его как будто сковало. Медленно, Сергей отвернулся от неё и неспеша поднялся в кабину. Он даже не стал оглядываться. Прозрачный купол отделил его от внешнего мира, и Катон тут же поплыл в сторону шлюза.

Анна проглотила слезу, она кляла себя буквально за всё, за слабость, за безмозглость, за дурацкий характер, за всё, что она творила в последнее время, и за то, что следовало бы сделать, но не сделано по отношению к этому человеку. Ей, вдруг стало всё равно, кто он, преступник или герой, важно, что он не безразличен ей. Если он не знает об этом, то должен знать. Но как она могла сказать ему, глупая? И сейчас она теряет его и, наверное, навсегда. Сегодня пришёл приказ о прекращении её командировки. Дело сделано, станция "Удача" входит в ритм слаженной работы. Причины упадка расследованы и сейчас идёт работа по исправлению недостатков. Домой! И всё же, пока не появится Панин, она не сможет покинуть "Удачу".

Они вернулись слишком быстро. Лишь, только она вошла в зал, на пульт управления пришло сообщение о прибытии Панина, Веры и Васи. Создалось впечатление, будто их поджидали сразу за воротами шлюзов.

Андрей все ещё пребывал в состоянии лёгкой контузии. Абстрактные доселе инопланетяне, явившийся из прошлого Сергей Костров, сложившаяся ситуация с заложниками и пресловутым куском металла, всё это не шло в сравнение с какими-то глупыми проблемами на "Удаче". По-видимому, такое положение полностью трансформировало его. Повзрослела и Вера. В её глазах теперь не было детской непосредственности. Перед Анной стояла женщина, познавшая нечто.

— Госпожа Листвинская, — обратился к ней Панин, — о существовании Оллис знаем только мы. Я надеюсь, вы понимаете, что более нас четверых, никто не должен знать.

Анна молча кивнула и перевела взгляд на Васю.

— О Васе не беспокойтесь, — отозвалась Вера, — теперь это моя забота.

Она прижала к себе ребёнка, и мальчик ответил ей тем же.

Анна только развела руками, всё решилось без её вмешательства.

— А…, как же…?

Она мучительно искала слова, и Панину пришлось помочь ей:

— На счёт Сергея Кострова нас тоже просили не беспокоиться. Они знают о нём нечто такое, о чём сам Костя понятия не имеет. Одно ясно — тогда четыреста с лишним лет назад без их участия не обошлось.

Анна молчала. В голове роились безнадёжные, тупые мысли. Для неё, лично было ясно одно, его она больше не увидит, но помнить будет всегда. И это решение сдавило сердце ноющей болью.

 

3. Надежда

Дорога домой казалась унылой и бесконечной, хотя и летела она спецрейсом на высокоскоростном ГЧ. Всю дорогу Анна не сводила глаз с иллюминатора. Там, в бездне космоса никакие тени не возникали, никто внезапно не освещал их ГЧ и никакие предметы о борт не ударялись. Безусловно, это скучно.

И, наконец, космопорт "Надежда" — это вам не "Удача". Здесь всё по "щучьему велению". Анна не успела и глазом моргнуть, как оказалась перед лицом дочери Евы. Смысл первых её слов еле дошёл до сознания Анны.

— Мама, они разбежались! Есть Бог на свете!

Анна молча стояла, терзаемая объятиями дочери.

— Ну, что же ты не радуешься? Наш папа вернётся, вот увидишь!

Анна, наконец, кисло улыбнулась, и прижала к себе Еву.

— Никто мне не нужен, кроме тебя, Веточка.

— Что с тобой? Ты заболела?

— Не беспокойся.

— Нет, нет, я же вижу, тебя знобит. Поедем быстрее домой, я сделаю тебе чай с лимоном. А может врача вызвать?

— Глупенькая, — прошептала Анна и вновь прижала к себе дочь.

И тут она увидела Влада. Он стоял поодаль, и не решаясь подойти ближе, украдкой наблюдал за ними. На нём был тот самый костюм, который она купила ему не задолго до развода. Светлые волосы аккуратно зачёсаны назад и вообще, мужчиной он был видным и привлекательным, но только Анне уже так не казалось. Она поймала себя на мысли, что этот человек ей совершенно безразличен, она вдруг поняла, что к нему у неё никогда в их совместной жизни не возникало даже искры такого чувства, которое теплилось в ней, с недавних пор, словно тоненький стебелёк, пытающийся выбраться на поверхность земли. Главный вопрос возник, словно гром среди ясного неба, ради чего вся их жизнь, зачем, почему они когда-то решили, что предназначены друг для друга? В этот момент, он заискивающе взглянул на неё и картинно опустил глаза.

— Папа! — крикнула Ева, бросившись к нему.

Ева была так счастлива, что Анна, глядя на неё, потеряла все обидные слова, которые готовила мужу, как раз для этого случая.

— Мама, ну что же ты стоишь, иди сюда.

У Анны опустились руки. Следовало, конечно, спустить дочь с небес на землю, но ей вдруг сделалось стыдно за себя. Что же она за мать, такая. Разве может она лишить счастья своего ребёнка. А ведь прошло, всего-то три недели с тех пор, когда Влад сообщил ей о том, что уходит. Это Анна на подсознании была готова к такому его шагу, но Ева… Тогда сердце Анны обливалось кровью, при виде дочери, мечущейся между родителями. Что ещё нужно для счастья дочери, себя и семьи, в целом? Анна решила вдруг для себя, что Богу было угодно, чтобы её жизнь сложилась именно так, а не иначе, просто испытывал он её, а она чуть было, не сбилась с пути истинного. И она, как настоящий человек не должна поддаваться искушениям.

Ничего, не сказав топтавшемуся Владу, Анна прошла к его авто. Ехали они так же молча, слушая разговорившуюся Еву. За окном родная станция "Надежда". Здесь Анна родилась, училась и теперь работает. Проезжая по тоннелям, площадям и различным уровням, Анна любовалась своим городом, считая его самым красивым и совершенным из всего ГЕЛИОПУТИ. Это был гигантский город в космосе, и без того он продолжал строиться и реконструироваться. Остановившись у своего блока жилого комплекса, Влад обратился к Еве:

— Может, ты пока приготовишь нам ужин, а мы с мамой подойдём позже?

— Нет, так не пойдёт, а вдруг, вы опять поссоритесь?

— Для этого нужно сначала помириться, — настаивал Влад.

Ева призадумалась.

— Хорошо, даю вам пол часа, не больше.

Она ушла, оставив их наедине. Немного так, посидев в тишине, Анна взялась за ручку дверцы.

— Постой, Анюта, — решился, наконец, Влад.

Оставив ручку в покое, она устремила взгляд вдаль. Настроение было на нуле, и Анна пожалела уже, о своём спонтанном решении.

— Анюта, я…, прости, я…, Анюта, я понял, если бы не было этой размолвки, вряд ли я понял, как ты мне дорога. Пойми, я заблуждался и сейчас я обещаю, ты не будешь больше страдать по моей вине. Знаешь, я не моту без тебя. Поверь, это так.

Он не сводил с неё умоляющих глаз, но Анна будто и не слышала, словно его слова проходили мимо её ушей, не дойдя до сознания. Что бы, он не говорил, её это не касалось. Главное, Еве будет теперь хорошо. Её взгляд застрял в районе, виднеющейся вдали площади.

— Прости, — донеслось до неё.

Когда она почувствовала его прикосновение, Анну словно ударило током. Да, жить с ним она ещё сможет, но любить — вряд ли. Не сможет назвать его прежними, ласковыми словами. Теперь он просто отец Евы. Но может всё образуется, думала она, входя в квартиру. Может, растает её душа и пройдёт обида, и заживут они, как бывало раньше, просто, весело и без притязаний на что-то высокое.

За ужином опять говорила одна Ева. Они с Владом лишь перебрасывались незначительными словами.

Уже поздно, вечером, Анна, вошедшая в комнату Евы, пожелать ей спокойной ночи, вдруг, остановилась, в дверях словно изваяние. Прямо над кроватью дочери, среди различных кумиров висел портрет Сергея Кострова. Анна застыла.

— Мам, закрой дверь, — сквозняк!

Спецформа, короткая стрижка, Гагаринская полуулыбка.

— Красивый, правда? — спросила Ева, проследив за взглядом матери.

— Да, — выдавила она и присела на край стула, стоящего у стола.

В комнате преобладало девичье царство — куча разнокалиберных подушечек и диковинных зверюшек, всюду зеркальные поверхности, чередующиеся с натуральными видами Земли. Ева сидела на просторном пуфике, уютно, поджав под себя ноги. Перед её глазами проплывали рекламные проспекты косметических средств.

— Мне подарили его в центре истории ГЕЛИОПУТИ, — похвасталась Ева, — там ещё маечки давали, но я выбрала портрет.

Сморщившись, как от горького, Анна вдруг, что-то вспомнила и взялась шарить по карманам.

— Что это? — спросила Ева, наблюдая, как Анна достаёт какую-то пластинку. Остервенело, начищая, и без того, сверкающий серебром пластик, она проговорила:

— Это матрица моего генеалогического дерева — вещественное доказательство.

— Доказательство чего?

— Хочу проверить, если дерево фальшивое, значит человек, составлявший его — мошенник.

— А если оно составлено, верно?

— Тогда…, - Анна посмотрела в сторону портрета, — тогда, многое в жизни ГЕЛИОПУТИ может измениться.

— Ты, как-то странно говоришь, мама. Что произошло там, на "Удаче"?

Анна посмотрела на неё долгим взглядом и, взяв пластик, поднялась на ноги.

— Ладно, спи дочка, я ещё поработаю.

— И всё-таки, ты немного не в себе.

— Нет, всё нормально.

Уходя, она оглянулась назад, и ей показалось, что он смеётся именно над ней. От чудовищного сходства, по спине пробежали мурашки.

Лишь только она устроилась у себя в кабинете, в дверь заглянул Влад. Не проходя дальше порога, он облокотился о косяк и долгим взглядом принялся её гипнотизировать. Она ответила ему тем же. Постояв, так, он ушёл восвояси. Анна, не дрогнув, перевела взгляд на свой виртуальный экран. Ровными рядами плыли фамилии и имена, которые для неё ничего не значили. Интерес вызывали, лишь те, четыреста с лишним человек, которые, могли видеть настоящее небо. Костровых среди них не было. За полночь сон сморил её, но она так и не поняла в чём подвох.

На следующий день, Анна отправилась с отчётом в свою контору.

— Я же говорил, что у тебя всё сложится, — почти пропел Свенсон, седеющий, лысеющий и толстеющий человек, среднего роста. Он протянул к ней руки, выходя из-за массивного стола.

— Теперь тебя ждёт новое задание, специально для тебя берегу.

Свенсон немного приобнял её и вежливо пригласил сесть.

— Вы читали мой отчёт? — спросила Анна, присаживаясь.

— Читал, читал. Всё нормально. Кстати, я сам лично отыскал подходящую фирму для капитальной реконструкции "Удачи". Так что, пока за них можно не беспокоиться.

Он прищурился и, улыбаясь доброй улыбкой, спросил:

— Я рад за тебя Анна, что и на личном фронте у тебя всё о, кей.

— Спасибо, господин Свенсон.

Анна не стала с ним спорить. Кому нужны её проблемы, да и зачем огорчать старого друга?

— Я вижу, ты устала. Согласен, отдохни денёк, другой.

— Нет! — выкрикнула она, неожиданно.

— Что, нет? — опешил Свенсон.

— Говори, какое задание вы мне подготовили, и я сегодня же займусь им.

— Ну, знаешь, мне не нужны падающие от усталости инспектора.

— Я же сказала, сверну горы.

— Свернёшь позже, — через два дня. Ты даже не знаешь, о чём идёт речь.

Анна опустила голову, тем самым, как бы, сдавшись. Свенсон удовлетворённо улыбнулся, и, придвинувшись к ней поближе, заговорщицки спросил:

— А теперь, скажи, что там у них на "Удаче"? Говорят, нашли какой-то странный метеоритный осколок.

Анна немного заволновалась, но внешне даже не отреагировала, лишь усмехнувшись, ответила:

— Вокруг моих командировок постоянно ходят какие-то легенды.

— Ну, дыма без огня не бывает.

"Надо что-то ответить"- мыслила Анна.

— Нашли. Глыбина весом в двадцать кило. Очень сгодилась для местных нужд. Должны же мы были чем-то латать дыры корпуса.

— Согласен.

— И ничего в нём странного не было. Что вы на меня так смотрите? Да вы читали мой отчёт Свенсон? — не вынесла она его вполне непринуждённого давления, — или газетные сплетни вам интересней документа?

— Ладно, не кипятись. Просто так спросил.

* * *

Может быть это де-жа-вю, но вот, он снова один на один с холодным космосом. И опять он пристально вглядывается в его пустоту. Что можно там увидеть? Он уже потерял счёт времени, потому, что не чувствовал скорости и не видел визуальной цели. Лишь темнота со всех сторон давила на его сознание и бесконечный свод звёзд. Внезапно дисплейный экран растворился прямо на его глазах, а самое невероятное, исчезли звёзды. Внутренний протест заставил его пошевелиться, но у него ничего не вышло. Руки отключились от мозга. Он ничего не слышит и с ужасом обнаруживает, что не дышит. От ошеломляющей догадки, мозг выдал такой силы импульс страха, что он и в самом деле увидел яркую вспышку, но видел он её, явно не глазами, а, как бы внутри себя.

— Ну, здравствуй, что ли? — послышались чёткие слова, скорее мысли, он их просто понял.

— Здравствуй, — отозвался он тоже мысленно, потому, что говорить было нечем.

— Давно мы с тобой не виделись.

— Кто ты?

— Так, ты не узнал меня?

— Я не вижу.

— Следует открыть глаза.

— А, я что делаю?

— Тяжеловато будет с тобой, — посетовал невидимка, — ты настоящие глаза открой.

Серёжа заставил себя успокоиться и собраться с мыслями. Пусть он сумасшедший, но зато он живой.

— Живой, естественно, живой, — вновь услышал Серёжа, и вдруг почувствовал, что-то забытое, родное и такое естественное, где-то слева от себя. Свет! Едва видимый, пульсирующий и притягивающий!

— Ты всё забыл, а ведь прошло всего лишь девять Бат.

— Может, ты, всё-таки представишься?

— Узнаю твой нетерпеливый характер. Но, сначала я поработаю с твоей памятью, а потом и представляться не нужно будет.

Серёжа не успел опомниться, как услышал пронзительный женский крик. Словно стоп-кадр, тёмное пространство резко заполнилось красками, такими, по которым он скучал уже много лет. Это была Земля! Яркое слепящее солнце освещало ржаное поле. Зелёные, несозревшие колоски покачивало ветром, словно морские волны. По невероятно, высокому и нестерпимо, голубому небу плыли кучевые, просто, волшебные облака! Ностальгия продолжалась не долго, и он вновь услышал истошный женский крик.

— Ты слышал? — спросили его откуда-то слева.

— Да, — отозвался Серёжа.

Крики доносились из зеленеющего неподалёку перелеска. Серёжу просто потянуло туда, и он понял, что движется, а внизу, там, где должны быть ноги проносилось зелёное море ржи. Слева двигалась какая-то тень — бесплотное, белёсое облачко, прозрачное, как сгусток воды, но он его видел.

— Ты узнал меня? — услышал он снова у себя в мыслях.

Серёжа смолчал. Его волновала установившаяся вдруг тишина. Между берёзками, в кустах, они обнаружили бездыханную женщину, а рядом с ней, такое же безжизненное, крохотное тельце младенца, лежащего в луже крови. Серёжа поразился, он видел их, не просто насквозь, он видел их изнутри. Только сейчас он понял, что и трава и деревья открываются перед ним пространственно. А собеседник его, так же состоит сплошь из видимых молекул. Память странная штука, выхватила из прошлого имя этого существа, и звали его Фей.

— Похоже, мы опоздали, — проговорил водянистый Фей.

— Всё равно, мы не смогли бы ничего поделать, — услышал Серёжа свой собственный голос. Да, это говорил он сам. Он так думал и мыслил. Это его чувства, чувства беспомощности перед неизбежным.

— Мы могли бы облегчить их смерть, — возразил Фей.

— Какой от этого толк?

Серёжа обошёл вокруг женщины. Её русые, влажные волосы спутались и сквозь них в небо смотрели пустые, широко открытые, голубые глаза. Она отдала последние силы для рождения этого человечка, но всё оказывается напрасно.

— Я не могу больше на это смотреть, Фей, — проговорил Серёжа.

— Надеюсь, ты понимаешь, что должен просто созерцать, и набираться духа терпения. Даже если наступит исключительный случай, даже тогда, мы должны спросить совета отца.

— Довольно, я наблюдал это на других планетах, а Земля меня просто добивает. И кто придумал дать душу и разум таким беззащитным созданиям?

— Ты знаешь, что это производная нашей деятельности. В своём сознании мы одинаковы с ними.

— Вот именно. Круг замкнулся. Моя душа разрывается, и я должен спасти этого малыша.

— Только не это, Лей! Только не это! Ты потеряешь много энергии, а главное Время. Вспомни своё предназначение. Вспомни, кто ты.

— Об этом помню всегда. И никогда не забуду.

— Лей, не твоё это дело, носить в себе биосубстанцию.

— Фей, решено. Ты обязательно расскажешь всё моему отцу. Я знаю, он поймёт меня, может даже подстрахует.

— Ты не понимаешь, Лей, на какие муки ты себя обрекаешь.

— Фей, это моя планета, и я изнутри должен понять этих существ. Чем они живут? Отчего убивают себе подобных? Отчего страдают? Уж я то вытерплю их боль. В конце концов, я вернусь, Фей.

— И будет поздно. Мы не успеем спасти Землю.

— Фей, до встречи.

— Я должен тебя остановить!

— Мы теряем время.

Серёжа наклонился над мальчиком. Его сердечко не двигалось, а от тельца исходила видимая энергия, её становилось всё меньше и меньше. Крохотные легкие ждали воздуха, чтобы развернуться. Время для человечка остановилось, не успев перевалить за нулевую отметку. Вот оно человеческое семечко разума. Для него нужен разряд.

— Не делай этого! — рассеялись по округе последние слова Фея.

Темнота. Провал, но лишь мгновение, а далее, сотни чувств охватили его. Холод, недоумение, ужас и неясная боль. Он собрал все силы и громко закричал, тут же в висках запульсировало. От непонятной тревоги, а может от холода, он закричал ещё сильнее. У него не было понятий о еде, но есть хотелось до безумия. Но вот послышался неясный шум, заставивший его замолчать и прислушаться к нему. Прямо над его головой раздвинулись стебли травы, и яркий солнечный свет ударил по глазам. Гулкие непонятные звуки голосов. Что-то тёплое коснулось его. Он открыл глаза и увидел, склонившиеся над ним лица людей. Вот оно долгожданное тепло, но есть по-прежнему хотелось, и он вновь потребовал это криком.

И вдруг цвета погасли, как будто он провалился в яму.

— Теперь ты вспомнил, как ты стал Землянином?

— А ты, значит тот самый Фей?

— Ну, наконец-то.

— Мне известны эти штучки с воздействием на мозг человека.

— Так, ты и не понял?

— Ты хочешь сказать, что я не человек?

— Именно.

— Ложь.

— Тогда, смотри дальше.

Незатейливая мелодия флейты постепенно влилась в его мозг, и снова Земля. На лугу пасется небольшое, ленивое стадо коров, и пастушку то и дело приходится поглядывать, не исчезла ли, какая нибудь бурёнка с поля зрения. Лохматый пёс лижет его в щёку, и слегка тянет зубами за рукав.

— Отстань, Бойко!

Звук флейты доносился с другой стороны стада, у лесочка. Там отец с братом, а ему, Ерёмке, велели быть здесь. Травы в этом году уродились на славу. Скоро начнутся покосы, и Ерёмку впервые возьмут с собой, хотя косить Ерёмка уже умеет, научился от брата, Фильки. Брат был старше его на два года, а ещё у Ерёмки есть пять сестёр. Сейчас они дома, веют и отбивают лён. Каждый год, ближе к осени в деревне начинаются великие посиделки. Все деревенские бабы будут ткать холсты. Ерёмка, вот уже года два, как перестал сидеть рядом с сёстрами. Теперь отец берёт его каждое утро на пастбище.

Семья у них большая, но не бедная. Вместе с ними в огромном бревенчатом пятистенке живут ещё двое дядьёв. Один из них уже обзавёлся женой и всё мечтает построить свой собственный дом. Дед недавно умер от лихорадки, а перед смертью всё завещал старшему сыну, то есть, Ерёмкиному отцу. Но отец сразу сказал, что брату поможет, чем сможет.

Бойко вновь ухватил Ерёмку за ухо и, отпрыгнув, тявкнул.

— Цыц! — крикнул Ерёмка, но Бойко не унимался.

Филька говорил, что от этой собаки никакого толка не будет, уж больно долго у неё детство продолжается. Но, Ерёмка готов с ним поспорить, твёрдо решив, выучить щенка пасти коров.

— Смотри, Бойко, вон та, пегая в лес глядит. А ну, Ату её! Ату! Ату!

Бойко, лишь скачет вокруг Ерёмки на задних лапах, и ничего не понимает. Но, Ерёмка настырный, он решает показать псу пример. Обежав Пегую, он схватил хлыст и хлестнул её по хребтине. Радуя Ерёму, Бойко гавкнул на корову и погнал её вглубь стада. Заодно, Бойко облаял и остальных коров, от чего стадо медленно зашевелилось.

Ерёмка не сразу понял, от чего это флейта вдруг замолчала. Вместо этого со стороны луга послышался какой-то гул. Прищурившись, он стал вглядываться вдаль. И тут его зрачки увеличились. Там, на сколько хватало глаз, двигалась пыльная туча. Она росла с каждым мгновением. Сомнения отпали, Ерёмка увидел грозное войско Басурман. Он слышал о нём от проезжих цыган, и вот оно здесь. Стадо, не дожидаясь приказа, тревожно потянулось к лесу. Да, они знают что делать. Ерёмка побежал за ними.

— Тятька! — крикнул Ерёмка, — Тятька! Филька!

— Беги Ерёма, беги! — закричали отец с братом из глубины леса.

Войско быстро нагнало их. Так они и не успели добраться до деревни, лохматые косоглазые всадники, окружив их со всех сторон, громко смеются и переговариваются между собой. А рядом сплошным потоком, гикая, мчатся нескончаемые орды. И отец, и Филька уже почивают в лужах собственной крови. Из их тел торчат по нескольку стрел. С удивлением Ерёмка обнаружил, что и его тело тоже пронизано стрелами. С ужасом он наблюдает, как кровь струится по всему его телу. Только теперь боль пронзила его мозг. Ерёмка упал.

Сколько времени он так пролежал, не помнит, но когда Ерёмка очнулся, уже вечерело, и сумерки окутали окрестность. Всё тело болело от находящихся в нём стрел. Громко стоная, он стал вытаскивать их, одну, за одной. Рядом лежали отец и Филька. Череп отца был проломлен, кто-то проскакал по нему копытами. Ерёмка решил, что нужно держаться. Уж, если он выжил, надо терпеть. Теряя силы, Ерёмка побрёл в деревню. Уже издали он увидел огромное костровище. Лишь недавно, переставшие гореть, угли источали жар. Слабый ветер раздувал их, от чего местами вспыхивали маленькие костерки. Ерёмка закрыл лицо окровавленными руками. Слёз не было.

На этой ужасающей ноте видения прекратились. Фей молчал, молчал и Серёжа. Боль за пережитые мгновения всё ещё жгла душу.

— Теперь ты свободен, Лей от Земных переживаний. Я освободил тебя.

— Ошибаешься, Фей. Рано ты меня освободил, как раз сейчас у меня есть дела.

— Согласен, но ты Плаза, и в этом обличии от тебя будет больше пользы. А Земляне, они уже совсем другие. Жизнь заставила их перестроиться на космический лад, и они уже имеют некоторые Оллиские задатки, хотя, внешне совсем не изменились.

— Я так не думаю, и мне нужно вернуться обратно.

— Исключено. Тело этого несчастного блуждает в космосе вот уже несколько часов, без жизненной поддержки.

Сергей встрепенулся:

— Что? Что ты наделал?

— Всё, Лей, теперь ты наш и мы вдвоём с тобой легко исправим курс ГЕЛИОПУТИ. И как бы ты не привык к своему "Био", придётся смириться с потерей. Пойми, ты, он всего лишь человек.

— Заткнись! — крикнул Сергей, — я больше не желаю тебя слушать!

— Боже, каких слов нахватался! — пристыдил его Фей.

Но Серёжа его уже не слушал, он метался в разные стороны, разыскивая свой Катон. Следом за ним колыхался Фей. Открытый космос окружал их со всех сторон — Великая Вселенная. Казалось, о такой свободе можно только мечтать. Они не чувствовали нехватки кислорода. Им не нужна была программа для полёта их аппарата. Они сами двигались в любом желаемом направлении, невидимые для простого глаза. Но сами себя они видели в форме крабовидного облачка. Центр этой тучки вмещал мозг и разум всего Плаза. Составляющая материя Плаза не имела ничего общего с материальным — физическими или химическими соединениями. Это были информационно-энергетические частицы. Их фантастически немыслимые взаимодействия явили перед нами живую разумную субстанцию без молекул ДНК. Однако, имея их эквивалент. Действия Плаза почти безграничны. Единственно, чего они боялись, это внезапной разрядки в направленном потоке суппер нейтральных частиц. Естественно Серёжа вспомнил, кто он и что он. Он вспомнил, для чего Отец отправил их с Феем на Млечный Путь, галактику, получившую мощный импульс звёздообразования, что могло привести к необычной солнечной активности. Они должны были спасти человечество, спасти Землю. Серёжа понял, что первое у них всё же получилось, но Земля….

А как же теперь его человеческая жизнь? Трудно представить себе, какими чувствами был обуреваем Серёжа. Он мог бы смириться сейчас с потерей "Био" и даже без сожаления. За сотни лет он устал быть им. Хотя, до этого момента он помнил, лишь жизнь Сергея Кострова. Но если поднапрячься, можно вспомнить и те жизни, по которым он кочевал из раза в раз. Каждая память жизни оставляла в нём след, и при чём, глубокий. Не ведая и не помня своего предназначения, Серёжа исподволь созидал, продвигал эволюционные процессы, как раз то, о чём говорил Фей. Помогал людям понять суть бытия. Вот откуда он брал эти знания — из памяти Плаза. Он вспомнил, что каждая жизнь обычно заканчивалась гибелью, после которой он автоматически вселялся в другого "Био", жизнь которого, только что начиналась. И, что эти жизни практически, всегда проходили в муках, если не в физических, то в душевных, точно. Единожды попав в биосферу, он забыл о том, что он Плаза. Естественно ему и в ум не приходило взять и выбраться из этого состояния. Он не знал! Он забыл!

Должно быть, сейчас он должен был почувствовать облегчение — наступил конец его скитаниям, но облегчения не было. Если бы это произошло с пол месяца назад, другое дело, но сейчас? Что-то в корне изменилось в нём. Серёжа терзался.

— Я не понимаю тебя, Лей, ты не рад? А знаешь ли ты, каких трудов мне стоило вытащить тебя из этой спячки?

По мановению мысли Серёжа увеличил скорость, увидев вдали свой Катон, но Фей, догнав его, так же мысленно притормозил движение Серёжи и тот разозлился.

— Тебе не обязательно мотаться за мной по всей Вселенной. Найди другого Плаза.

— Лей, это наш сектор. Вспомни, отец завещал его тебе.

— Запредельно! А ты тут при чём?

Фей замолчал.

— Что же ты молчишь? — спросил Серёжа и нутром почувствовал его смятение.

— Ты же сам выбрал меня, — услышал он.

— Я?!

— Да, и пока тебя не было, я справлялся здесь в одиночку. Ты видишь, я не стал изменять тебе.

— Что?

— Ты, что же, Лей, ты хочешь променять меня на Земное биосущество? Я не верю в это. Ты высшая раса. Ты для них почти Бог.

Серёжа остановился, припоминая, что было несколько Бат назад, и ему стало жаль Фея, своего давнего спутника, но и только. Серёжа опять рванул с места, и Фей вновь обогнал его.

— Лей, послушай меня внимательно, только Плаза способны помочь Землянам. Только мы можем найти подходящую планету в закоулках нашей секции, и не заметно направить ГЕЛИОПУТЬ в этом направлении.

Серёжа не слушал его, он летел дальше, а Фей за ним.

— Если ты вернёшься к ним, ты уже не сможешь вернуться назад самостоятельно. Ты станешь смертным!

Серёжа усмехнулся абсурдности последнего утверждения.

— Я не стану тебе помогать! — повысил тон Фей

— Прекрати истерику ревности!

— Нет, тебя не изменила земная жизнь. Ты такой же упрямый, как и был. Учти, Лей, на этот раз я не стану тебя покрывать, и отец узнает истинное положение в нашей секции. Он узнает о Землянах и тогда….

— Так ты ему так ничего и не сказал?

— Могу себе представить, что было бы, узнай он тогда. Гибель голубой планеты можно было избежать, но что я мог? Один? Лишь то, что постоянно присутствовать рядом с тобой, словно нянька? А ты? Что делал ты, каждый раз погибая в агонии безрассудства?

— Я спасал человечество, и делал это до последнего часа.

— Ты? Да, твоя беда состоит в том, что ты излишне сентиментален. Ты не должен был уподобляться аборигенам, это грубейшая ошибка. Если отец узнает об этом, он лишит тебя нашей секции, и мы оба окажемся вне высшего закона, способные доживать век в разряженной части секции. Ты подумал над этим?

Серёжа даже не собирался думать над этим, он просто понял, что Фей его не оставит в покое.

— А теперь, ты послушай. Вспомни клятву Плаза, в той части, где говорится о великом таинстве, которое не принадлежит никому из нас. Мы вольны совершать его, в том случае, если чувства наши взаимны. Ты дорог мне, Фей. И я люблю тебя, как друга, как брата, но не более. И ты не смеешь стоять у меня на пути. А голубую планету мы всё равно не смогли бы спасти. Для этого нужно было созывать совет Плаза, но вспомни наше с тобой заносчивое решение о том, что мы управимся самостоятельно, без помощи других Плаза. Глупее этой ошибки нет на свете. Так, что Землю прохлопали мы оба. Но, зато я теперь понял, что значит быть уязвимым и уже не смогу быть глухим к чаяниям братьев наших меньших. И ещё, почему-то мне кажется, что отец поймёт меня, ведь мы с ним одной крови, а что касается тебя…

Серёжа замолчал, вглядываясь в мертвенно-белое лицо пилота Катона Земли.

— Та Землянка? — угрюмо спросил Фей, неизменно зависая, у него за спиной.

— Не знаю, — так же грустно отозвался Серёжа. — Я всегда думал, будучи человеком, что чувствую так же, как они. А может мне не дано?

— Тебе дано больше, — с нежностью произнёс Фей

— Теперь я знаю об этом. И я сделаю всё, что зависит от меня, но в облике человека. А ты, Фей поможешь мне.

Немного помолчав, Фей выдавил:

— Можно было и не затевать этот спор. И так было ясно, что будет именно по-твоему.

* * *

Сергей пришёл в себя. Перед ним красовалась типичная спиральная галактика с раскинувшимися рукавами. От неё исходило какое-то живое тепло, как будто указывая на то, что именно здесь есть жизнь. Звезда Оллис находилось ближе к центру, может быть, поэтому она состарилась быстрее, чем Фоус, которая, так же, как и Солнце находилась на окраине галактики. Прикрывшись рукой от Оллиского солнца, он понял, что руки его отекли. "Это был сон. Я спал в анабиозе", — возникла в голове первая мысль. Но вроде бы Костя говорил только о гиперполёте и ничего, об анабиозе. А может он просто "съехал"? Такое бывает в гиперпространстве. Помнится, такие случаи бывали ещё во времена его службы, но только не с ним.

Явившийся перед глазами экран, весело замелькал информационными знаками. Это Оллис, приняв сигнал Катона, взяли его под свой навигационный контроль. "Однако быстро я прилетел", — опять возникла мысль. Снижение на планету прошло в мультяшном режиме, никаких перегрузок Сергей не почувствовал. Исполнившись благодарностью к технологиям Оллис, он удивился мягкой посадке обыкновенного, Земного Катона. Мгновение спустя, Оллис вывели на экран своё приветствие на чистом русском языке: "Народ Оллис приветствует у себя на планете Плаза Лея!"

По вискам садануло, словно обухом и Сергей упал обратно в кресло, как подкошенный. "Это не сон!"

* * *

А, к вечеру, Анна даже обрадовалась, что может немного оттянуть своё возвращение домой. Это хорошо, что Свенсон неожиданно пригласил её посидеть в офисном кафе. Ничего странного в этом не было. Свенсон любил беседовать со своими сотрудниками в неофициальной обстановке. Правда, после этого расслабления его собеседнику всегда предстояло, какое-нибудь суппер ответственное дело. Но Анна с готовностью окунулась бы в любую работу с головой.

Глотнув немного ароматной жидкости, Свенсон, как-то с оттяжкой, неуверенно взглянул на Анну.

— Можешь себе представить, Анна, мы долго думали в совете, и решили, что лучшей кандидатуры нам и не сыскать.

Анна спокойно ждала продолжения, наслаждаясь тихой струящейся мелодией.

— Понимаешь, назрела такая проблема, когда наше присутствие в скоплении "Заря" стало необходимым. Заряне обратились с просьбой об инспекции, а так же в издании своих, специфических правил. Никто так не разбирается в правилах, как ты, Анна.

— "Заря", так "Заря", — беспечно ответила Анна.

— Анна, ты должна понять — это не на соседнюю станцию слетать.

— Подумаешь, пара парсек.

— Мы не неволим тебя. Ты должна посоветоваться с семьёй, скорее всего они отправятся с тобой. Ведь назад дороги не будет. Ты займёшь там такой — же пост, что и я. Ты всё начнёшь с нуля. "Заря"- это целина!

Немного помолчав, Свенсон добавил обескуражено:

— Создаётся впечатление, что ты меня не поняла.

— Я всё поняла, Свенсон и я готова ко всему, — проговорила Анна, зная точно, что Влад в такую даль за ней не поедет. Это исключено.

— Невероятно, — отозвался Свенсон.

Анна усмехнулась.

— Тебе жаль меня отпускать?

— Честно говоря, да. Но, я горжусь тобой. И знай, этот пост ко многому обязывает. Хотя, о чём это я? Я просто уверен, что ты справишься. Поздравляю, коллега! Я доволен, что тебя не пришлось уговаривать.

— Брось, Свенсон, это моя работа, мой долг.

— Ты герой, своего рода. Герой ГЕЛИОПУТИ.

— Окстись! Выходит, все Заряне герои?

Свенсон рассмеялся, но Анна, задумавшись, спросила, помешивая свой коктейль:

— А скажи, Свенсон, ты доверяешь нашему правительству?

Казалось, глаза Свенсона вылезут из орбит.

— Нет, ты не понял, я не о том. Ты точно знаешь, что на М-81 наш ждут?

От перетрактовки вопроса, Свенсону легче не стало, и он, наклонившись к ней, тихо проговорил:

— Я надеюсь с твоим появлением на "Заре", её жителям не будет угрожать коммунистическая революция?

* * *

Где-то около восьми, Анна смогла войти в дверь своей квартиры. Её встретил Влад, тем самым, напомнив ей о прошлых, молодых годах.

— Тебя здесь ожидают, — с ехидцей проговорил он.

— Кто?

— Представитель "Удачи".

Анна не смотрела на Влада, она машинально, подбирала в шкафу, брошенные домочадцами вещи.

— Я уже отчиталась на их счёт. И вообще, здесь не офис.

— Вот, только отчёт не соответствует истинным делам.

От тембра этого голоса перехватило дыхание, и она резко развернулась.

— Вы же не хотите за это получить нагоняй от начальства?

Невероятно, но факт. Рядом с Владом в дверях гостиной стоял Сергей. Его волосы отросли, оказывается, они были русыми. В глазах стояла грустная усталость. Пожалуй, теперь он выглядел немного старше, чем она видела его в последний раз. И вообще в нём что-то изменилось в корне.

— Вы голословны, — проговорила Анна, преодолевая волнение.

— Вы знаете, что нет, и это стоит обсудить сугубо конфидициально, а не здесь в прихожей.

Анну обескураживала его прямота. Голос был резким и уверенным, поэтому Владу ничего не оставалось делать, как пропустить вперёд и Сергея, и Анну.

Кабинет Анны выглядел, такой уютной скорлупкой, в сотах экранчиков и ячеек для всяких вещиц. Матовый свет обволакивая, исходил отовсюду. Лишь, только дверь за ними закрылась, Сергей выпалил:

— Твой муж ненормальный.

— Это почему?

Изумлённая, она не сводила с него глаз.

— Как он мог променять тебя на другую?

— Он вернулся.

— Не верь ему. Он что-то замышляет. И ещё, я бы не оставил тебя наедине с другим мужчиной.

На лице Сергея пробилась, еле уловимая улыбка.

— Речь пойдёт о сердечных делах? — спросила она, прищурившись.

— И о них тоже.

Сергей поймал её взгляд, ставший вдруг застенчивым. Нет, это чувство не повторение, оно новое, сильное и безумное!

— Ани, ты моя Вселенная, и я готов отдать за тебя всё, даже жизнь.

Анна не ожидала, столь резкого поворота в разговоре. Конечно, она чувствовала уже здесь, на "Надежде", что без него мир вокруг неё стал пустым и тусклым, а в душе притаилась непонятная, ноющая боль, оттого, что рядом нет его. Она знала, эта тяга появилась не сейчас, а именно тогда, когда о взаимностях не могло быть и речи. И тогда всё это было необъяснимо для здравого смысла.

Безвольно и неосознанно Анну вовлёк головокружительный водоворот, вполне понятных чувств, вложенных в страстный поцелуй.

И нечего кривить душой, не высокие идеи, а именно стремление к этому поцелую бросило Сергея назад к людям. Да, он человек! Наверняка у Плаза где-то сохранился отпечаток памяти их человеческого начала. Утопая в пучине нежных эмоций, Сергей понял, что ради этого стоило забыть своих холодных космических соотечественников. Но "нельзя" неожиданно возникшее, где-то в подсознании, холодной змеёй влезло в его разомлевший мозг, и он нехотя потянул за собой и Анну.

— Вариант "Заря" отменяется, Ани. Ты должна остаться здесь, на "Надежде".

У Анны реакция не столь быстрая, её сознание ещё не открылось для серьёзных задач, но всё же она приказала себе сосредоточиться на мысли сказанного.

— Ты еще не забыла о нашей миссии?

— Мне всё ещё кажется, что инопланетяне и всё такое, это кошмарный сон.

— И всё-таки мы должны изменить направление ГЕЛИОПУТИ.

— Но, это же не возможно, Серёжа.

— Нет ничего невозможного. Мы сделаем это.

Сергей сказал, так уверенно и твёрдо, что Анна даже не попыталась спорить с ним и просто ответила:

— Хорошо, я постараюсь найти причину для отказа от поездки на "Зарю".

"Когда же он успел узнать о "Заре"?" — подумалось Анне, но вслух добавила:

— Да, поможет нам Бог, — её голос перешёл на шёпот, потому, что его глаза вновь взяли над ней власть. Но всё это на чувствах. А на деле? Влад её муж, хотя и разведенный, но всё равно, имеет ли она право "кинуть" его? Ведь он вернулся. А что скажет дочь? Она так любит своего отца. Нет, в конце концов, Анна взрослая женщина и ей придётся обуздать свои чувства. Анна опустила глаза и нехотя отстранилась от Сергея, мысленно оправдываясь перед ним — семья, прежде всего, можно сказать крест и обязанность. И не имеет значения, что совсем недавно была обижена Владом.

* * *

Голубое авто стремительно набрало скорость, пропуская через себя полосы тоннельного освещения. Рядом Анна. Её голос приятно щекотал, где-то в районе солнечного сплетения.

— Признайся Серёжа, ты один из Оллис?

Анна мельком взглянула на него.

— Я похож на них? — коротко бросил он, продолжая беречь свои ощущения. Еле видимая полуулыбка настойчиво держалась на его лице.

— Нет, но твоё долгожительство говорит об этом и потом, почему они отпустили тебя? Они, что же, отправили тебя с этой миссией?

Сергей бросил на неё загадочный взгляд и глубоко вздохнув, смолчал.

— Не забывай, — не унималась Анна, — они наши конкуренты.

— Они за мир во Вселенной.

— Вот, видишь, ты их защищаешь.

Сергей усмехнулся, не сводя глаз с дороги. К этому мероприятию они готовились неделю, и всё равно, какое-то предчувствие тревожило его.

Время позднее, но центр управления полётом не знал отдыха и работал по принципу вечного двигателя. Хотя и двигался ГЕЛИОПУТЬ на автопилоте, всё равно немногочисленная группа контроля была рассредоточена по всему центральному посту. Надо сказать, что центральный пост, это сотни квадратных метров площади. Часть электронного мозга, отвечающего за коррекцию, контролировалось одним дежурным. Казалось, минимум проблем, но сама охрана являлась сложнейшей сетью, через которую и муха не должна пролететь незамеченной.

Остановившись у идентификатора входа, Анна немного оробела, когда кольца идентификатора несколько раз прошлись вдоль её тела. После короткого сигнала она увидела надпись: "ваша цель?"

— Инспекция человеческого фактора в системе коррекции направления ГЕЛИОПУТИ.

Анне казалось, что она говорит уверенно. "Ваше разрешение"- выдал идентификатор

— Санкция Джона Свенсона, генерального инспектора А.И.ГЕЛИОПУТИ. Для Анны эти секунды, ожидания ответа показались вечностью. Узнай Свенсон о её визите в ЦУП, Анне не быть более инспектором АИ. "Входите"- вспыхнула яркая надпись, и Анна чуть не выдала вздох облегчения. Высоко подняв голову и чётко чеканя шаг, она уверенно шла по галерее пустынного ЦУПа. "Да, — подумалось ей. В былые времена здесь круглосуточно суетилась толпа людей в белых одеждах, сейчас же этих людей заменяет виртуальное поле".

Обозревая с верхней площадки, открывшееся перед ней пространство, Анна сравнила его со сложнейшим лабиринтом, проходящим между монолитными высокими кубами, сплошь сотканными и усеянными мерцающими огнями.

Анна уже знала, куда ей идти, она выбрала кратчайший путь до прозрачного купола, находящегося в центре лабиринта. Вот, там и расположен, своего рода гипофиз этого громадного мозга. Её задача состояла в том, чтобы вынудить дежурного покинуть пост, хотябы на пять минут. Анна уже придумала, как это сделать. Она напрямую обвинит его в применении транквилизаторов и станет методично, по инструкции проверять его профессиональную компетентность. Для этого дежурному, всё же придётся выйти из-под купола, хотябы для того, чтобы она могла видеть его визуально, потому, что под купол ей дорога закрыта. А дальше дело Сергея. Анна понятия не имела, каким образом он сможет вмешаться в работу купола, но знала точно, что никому ещё этого не удавалось. Но может, никто и не пробовал, кому это нужно? Со своей стороны Анна сделает всё, но вот Сергей?

Сергей находился в нескольких квадратах от ЦУПа, где арендовал заброшенный отсек. Его прибор, полученный от Оллис, был, своего рода уникальным в применении, в том числе для наблюдения. В данный момент прибор передавал движения Анны по лабиринту. Две минуты спустя, Анна уже говорила с дежурным. Секунду Сергей любовался её деловитостью, но о деле он помнил. Ему придётся совершить невозможное, то, что раньше с ним происходило периодически и подневольно. Ему предстоит покинуть своё тело самостоятельно, то есть на время умереть, и уже в облике Плаза вместе с Феем исправить курс направления ГЕЛИОПУТИ. Теперь он должен двигаться в сторону Галактики Сомбреро. А после они должны испортить "головной мозг" всей станции "Надежда".

Перед куполом его уже ожидал Фей.

— Рад тебя видеть в настоящем обличии, — вкрадчиво проговорил он, — приступили?

Плаза взялись за работу над приборами. Нужно было испортить их так, чтобы показания отставали на несколько градусов. Эта работа им ничего не стоила, но оставался лабиринт, а здесь пришлось им попотеть основательно, тем более что для этого требовалось время. Четырёхмерное видение поначалу мешало Сергею, но по ходу он оценил его достоинство. Уже через час работа с лабиринтом была закончена, и Сергей снова вспомнил об Анне. Сейчас она должно быть уже находится дома и ждёт его сообщения, но увидеться придётся не скоро, потому как, им с Феем предстоит многочасовая работа с другими станциями ГЕЛИОПУТИ. Чисто интуитивно, вернее, что-то ему подсказывало, что для начала нужно проверить свой отсек. Всё ли там в порядке? Оставленное без присмотра его тело не давало ему покоя. Поспевая за ним, Фей нудно ворчал:

— Нет, Лей, ты посмотри на время. Кибернетический сбой могут принять за что-то более серьёзное. Но, Лей молча добрался до цели, чувствуя на расстоянии что-то неладное.

Анна лежала на полу, неестественно раскинув руки и ноги. В правой руке был зажат Хук, а в боку зияла кровоточащая рана. Он видел её изнутри: почка, селезёнка были пробиты насквозь, а её сердце не билось. Лей замер над её телом. Мертвенная белизна её лица, казалось, светилась.

— Похоже, она покончила с собой, — просто произнёс Фей, — она посчитала, что ты мёртвый. Ох уж эти люди.

— Нет. Не может быть, — Бессвязно пробормотал Лей, — это не правда.

— Как же не может быть, если факт на лицо.

Лея вдруг осенило:

— Это ты! Ты к этому причастен!

— Что ты, Лей, подумай, я всё время был рядом с тобой.

— Не правда, в лабиринте мы работали порознь.

— Ну, не думаешь же ты….

— Боже, Фей, я не знаю уже, что и думать. Ты же знаешь, что она для меня значила! Ты, как никто знаешь об этом. Я не просто люблю её, она весь смысл моей жизни! Я не смогу без неё. Я же не смогу без неё, Фей!

— Лей, мы теряем время. Наш долг….

— К чёрту долг! Если её нет, меня тоже нет!

— Очнись, Лей, и не городи чепухи, нам нужно идти.

— Фей, но её-то нет, пойми ты. Я же не смогу делать какие-то там дела, не смогу, Фей!

— Успокойся, Лей. Уже ничего не вернёшь. Лучше подумай о своём будущем, о моём, в конце концов, и о нашем секторе. Очнись! Не хватало нам ещё звёздных войн.

Лей впал в безразличное состояние, слова Фея полностью проходили мимо его. Гнусаво он произнёс:

— Не может быть, Фей. Она была такой сильной. Это абсурд, она не могла так поступить.

— Да, прекрати, ты! — крикнул Фей, и в сторону Лея сверкнули искры.

На Лея это подействовало, и уже через минуту, изменившимся голосом он проговорил:

— У нас в запасе пять часов,

Недожидаясь реакции Фея, Лей собрался, было уже пройти сквозь стену, но тут его что-то остановило. Он резко развернулся и крикнул:

— Фей, у неё не было Хука!

Он завопил так громко, что Фей дрогнул.

— У неё не было с собой оружия, иначе её не пропустили бы в ЦУП. Фей, здесь был кто-то посторонний. Ты понимаешь, о чём это говорит?

— Ещё бы. За нами была слежка, это однозначно, и твоя подруга имеет к этому прямое отношение.

— Что ты такое говоришь?

— Ну, должно же быть объяснение тому, что она вообще здесь делает, как попала сюда, а главное, откуда она знала про этот отсек. Мне кажется, ты ей о нём не рассказывал.

Лей тупо уставился на друга.

— Да, объяснение должно быть, но ей я верил, как себе, и именно поэтому я должен немедленно разобраться в этом.

Фей попытался остановить его с помощью всё тех же искр, но он не успел. Лей увернулся и с размаху вклинился в черепное пространство Сергея. Уже через пару секунд, Сергей сосредоточенно потирал виски. Казалось, он долго спал. Восстанавливающееся кровообращение, вызывало нестерпимую боль, от чего он тихо постанывал. Полностью придя в себя, Сергей машинально ощупал пол и лавку рядом с собой. Драгоценного прибора рядом не было. Потом его взгляд упал на женщину, лежавшую на полу.

— Ани, — простонал он, упав радом с ней, — Заглядывая в её пустые глаза, он проговорил, — я тупица, я полный дурак, это я виноват, прости, — подкатывающие к горлу слёзы он уже не сдерживал, — ты останешься во мне навсегда. Милая.

С нежностью он погладил её по голове, по рукам, и, поднявшись на ноги, проговорил в пространство:

— Фей, начинай без меня, я присоединюсь к тебе позже.

* * *

В дверях квартиры Анны Листвинской стояла сонная и крайне удивлённая Ева.

— А…. Ой, вы мне снитесь?

Горел ночник, но и от него она щурилась. Сергею было не до сантиментов.

— Ева, мне нужен твой отец.

— А, никого нет дома, — по-детски прогнусавила она. — Он на ночном дежурстве, а мама уехала в командировку на станцию "Заря".

— Куда она уехала? — не понял Сергей, соображая, что к чему.

— Ещё вчера. Она даже не успела попрощаться со мной.

О том, как ловко всё спланировано, Сергей допетрил не сразу.

— Э… А, где же твой папа?

— Он работает в концерне "Шубин и К", кого-то там замещает, я толком не вникаю в его дела. А вы, в самом деле, очень похожи на Сергея Кострова.

— Да, — беззвучно произнёс Сергей.

— Как здорово!

Сергею стало немного не по себе, знала бы эта девочка, какая трагедия нависла над ней. В любом случае, он не оставит её, а пока….

Компанию "Шубин и. К" он изучил досконально, ещё тогда, когда решил присвоить себе имя безвременно сбежавшего на "Зарю" брата одной из владелиц этой компании, но вовремя спохватился, потому, как ещё тогда он понял, что с налогами у этой семейки, далеко не всё в порядке. Самое убийственное в этой истории, это связь Влада Листвинского с самой хозяйкой компании, Элисией. Собственно, Элисия, это Елизавета Шубина, но Элисия терпеть не могла своё русское имя. Сама она побывала замужем несколько раз, но ни один из мужей не смог ужиться с ней из-за её сложного характера. По этой причине исчез и её брат, оставив ей всё фамильное состояние.

Элисия жила в квартале самых богатых людей станции. Здесь Сергей и обнаружил, одиноко стоящее авто компании "Шубин и Ка". Не успел он, как следует обдумать план проникновения на территорию квартала, как тут же увидел озирающуюся фигуру Влада. При ночном освещении в своём светлом, модном костюме, он являлся отличной мишенью, для некоторых трудяг с сомнительным промыслом. Оглядываясь по сторонам, он спешил к авто. Едва взявшись за ручку дверцы, он тут же окаменел, почувствовав, как что-то холодное упёрлось в его бок.

— Господин Кукин?

Узнав голос человека с "Удачи", Влад потерял дар речи.

— Есть желание покататься по ночному городу? — очень ласково спросил Сергей, не дождавшись ответа.

— Я…я, — запинаясь, бормотал Влад, — Я домой.

— Да, ну? — Сергей демонстративно посмотрел на хронометр, — смена ещё не закончена, вы, что же решили её прогулять?

Прежде чем Влад успел ещё что-нибудь выдавить, Сергей с такой силой ударил его по почкам, что тот, согнувшись, повалился на бок, но Сергей тут же подхватил его.

— Куда? Я ещё не всё сказал.

Задыхаясь, Влад надрывно зашептал:

— Я не виноват. Это не я. Это всё она.

— Конечно она, я не спорю. Она выследила меня, потом твою жену. Она же убила её и спокойненько пришла к себе домой, чтобы доложить рядовому сотруднику о своих проделках. Красиво, правда?

Получив ещё одну порцию по почкам, Влад завопил:

— Я всё скажу, прекрати! Ты же убьёшь меня, оборотень!

— Так и будет, если ты не отдашь мне одну вещицу, которую украл у меня час назад. И ещё, пообещай мне, что всё расскажешь, не мне, а нашей славной полиции, обо всём, что хотел поведать мне. Вот, только об этом приборе ни гу-гу, а иначе….

Сергей, схватив Влада за грудки, как какой-то мешок, прямо взглянул в его глаза.

— Иначе, ты ляжешь рядом с Анной. Можешь в этом не сомневаться.

— Я сделаю всё, что ты скажешь.

Пять минут спустя, обескураженный Влад, тупо хлопая глазами, сидел в полном одиночестве. А так славно всё складывалось. Элисия, теперь уже точно должна была выйти за него замуж, и уже завтра, задним числом, она обещала включить его в совет директоров. Конечно же, Анну он не собирался убивать, но что поделаешь, это было одним из условий Элисии. Дело в том, что Анна уже не единожды пыталась инспектировать их компанию. Что было бы, если так оно и случилось? А будет то, что возмездие за сокрытие баснословной суммы налогов, словно гильотина нависнет над многими в их компании. Самому Владу, например, грозило, как минимум пожизненное заключение. Об Элисии на этот счёт можно вообще помолчать.

Влад пригорюнился. Когда же это случилось, и каким образом он увяз в делах подконтрольных только ей, этой коварной и невероятно желанной женщины? Может тогда, когда впервые подправил кое-какие документы, или тогда, когда, ни с того, ни с сего, его жалование, вдруг увеличилось почти вдвое? Может быть поэтому, будучи простым бухгалтером, он обратил внимание на своего босса? Тогда он и не задумывался о том, что радужные картины о роскошной жизни надолго пленят его душу. Совершенно подсознательно в его душе появилась некая цель.

Надо сказать, что пока этой цели не было, судьба была к нему даже очень благосклонна. И даже с Анной проблем особых не было. Просто с некоторых пор, она перестала интересовать его, как женщина. Если честно, она с самого начала была лишь источником доходов, да ещё матерью его дочери. Влада устраивало, то, что приезжая из многочисленных командировок, Анна превращала квартиру в домашний офис. За помощью, разрешить какие-то проблемы к ней обращались все кому не лень, не считаясь с её личным временем. При чём, приём на дому шёл совершенно бесплатно. Влад давно закрыл на это глаза, ведь есть же Элисия. Для неё он готов на всё, хотя некоторые её желания казались необъяснимыми. Развестись — сойтись, это всё её идеи. Он никогда не вернулся бы к Анне, если бы не желание Элисии. Если хорошенько подумать в этом был какой-то смысл. За делами Анны нужно было наблюдать, находясь рядом с ней, тем самым, усыпив её бдительность, а заодно подозрение полиции. Такая ситуация с самоубийством его жены рядом с её, умершим вдруг любовником, так удачно объявившимся, решала всё и окончательно. Ну, никак Влад не ожидал, что этот проходимец с "Удачи", возьмёт и оживёт. Это уже против правил. Колдовство какое-то.

Да, у Влада теперь есть время поразмышлять, сидя в обесточенном авто, пристёгнутым к корпусу и слушающим приближающийся звук сирен.

* * *

Сергей для начала понаблюдал за дверью своего отсека, где лежало теперь тело Анны. Ничего подозрительного не обнаружив, с тяжёлым сердцем, он открыл дверь. Анны на прежнем месте не было. Она сидела, скукожившись на диванчике возле стола. Не мигая, они смотрели друг на друга, обомлевшие и потрясенные до крайности.

— Ани?! Как ты?! — он бросился к ней, упав на колени, и невольно задел её, от чего Анна, схватившись за бок, застонала.

— Тише, ты, бешенный.

— Ты же…Тебя же… — Глаза Сергея светились от радости и изумления.

— Меня ранил собственный муж, но ты-то как? Я же проверила твой пульс, ты не дышал, ты был словно мёртвый. Что произошло? Что она с тобой сделала?

— Кто, она?

— Элисия, кто же ещё? Разве ты её не видел? Я проследила за ней от самого ЦУПа, и вошла сюда после того, как она вышла. А тут ты….

— Можешь дальше не рассказывать. Тебя вели с самого начала и сюда привели с определённой целью.

— Так ты её видел?

— Нет, но могу себе представить, что здесь произошло. Скорее всего, у неё есть особый доступ, если она так легко сюда попала. Сразу за тобой в отсек вошёл твой муж, сделал своё чёрное дело и спокойно убрался.

Они всё ещё ошарашено изучали друг друга.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Сергей

— Ничего, — промямлила она, — только голова немного кружится.

— И всё? Больше ты ничего не чувствуешь? — допытывался Сергей, пристально изучая её глаза.

— Нет, а ты? Ты не сказал, Элисия вошла и….

— Ани, мне кажется, ты сейчас должна находиться дома. Ева совершенно одна, ведь твоего мужа мне пришлось сдать в полицию.

— Серёжа….

— Ани, ничего не спрашивай, беги домой, а мне ещё нужно доделать наше дело. Скажи, ты доберёшься сама?

— Разве ты…?

— Ани, ты должна быть рядом с дочерью.

— Я останусь с тобой.

Он вобрал в себя воздух и, собравшись с мыслями, замер. Он видел, он чувствовал и понимал, что означал её умаляющий взгляд. Его огромным желанием было наплевать на всё и пойти навстречу этому безумному позыву, он даже мог рассказать ей обо всём, что он знал. Но, так же он знал, что делать этого нельзя. Более того, он вдруг понял, что сейчас настал тот самый момент, определиться окончательно. Он должен решить для себя чётко, кто он, — человек или Плаза? Имеет ли он права на неё? В глубине души он, конечно, понимал, что как раз права-то никакого не имеет. По сути, они разные особи и её доля жить среди Землян и по земным законам, а его стезя это космос. Но вся его сущность сопротивлялась такому, неутешительному решению. Если бы дело касалось только его, но он же не может так просто взять, и отвернуться от чувств Анны. Так же, он не может и не желает лишаться её внимания, тем более что их притяжение находилось на самой ранней стадии, когда все понятия, мысли, ощущения, желания всё держалось на тонкой материи интуиции. Не успев ничего сообразить, Анна затаила дыхание, совершая головокружительный, наркотический полёт. Его поцелуй был долгим и невообразимо сладостным. Она не сразу осмыслила, каким образом он оказался рядом с открытой дверью, ожидая её пробуждения. Пробуждение наступило тут же после его слов.

— Ани, пообещай мне, что не войдёшь сюда ни под каким предлогом. Я сам найду тебя.

После такого прощания. Анна готова была пообещать всё что угодно.

— Да, — прошептала она горящими губами, — и на ватных ногах вышла из отсека.

* * *

— Фей, — позвал он друга, — приняв облик Плаза.

"Должно быть он, уже вовсю работает", — подумал Лей, и отправился к ближайшей станции.

Лей методично, почти на автомате перелетал от станции к станции, превращая компьютерный сбой станций в норму, но нигде не было даже намёка на присутствие Фея. Куда же он мог деться?

— Фей, где ты? — кричал Лей, облетая окрестности ГЕЛИОПУТИ, но тщетно.

В образе Плаза не нужно было напрягать мозги, все мысли аккуратно разложены по полочкам. Одна из них о том, что Фей каким-то образом оживил Анну. Это было ясно сразу, но как? Если бы он находился в её теле, то какой смысл было это скрывать? Значит, существует способ, о котором Лей, либо не знает, либо не помнит. А если он сделал это ценой своей жизни, отдав ей всю свою энергию? Нет, только не это. Но Сергей знал, каковы бывают чувства Плаза. Иные ради своих избранных сотворяют новые миры. Чувства Плаза бывают на столько сильны, что, не имея взаимности, он может рассыпаться на элементарные частицы. Лей, потихоньку начал каяться. Верность его друга была бесспорной и вечной в противовес человеческим чувствам, в которых можно было усомниться. И стоят ли эти чувства жизни одного Плаза, способного создать целую звёздную систему, способного ради своего друга пойти на самый невероятный поступок. Не имея полового признака, чувства Плаза не основаны на одних инстинктах, они выше.

Но не мог же Фей бросить секцию на произвол судьбы? А если это так? Тогда Лей будет просто обязан остаться хозяином Секции, а главное, к людям ему дорога будет закрыта. "Зато, какой простор деятельности!" — пошутил он над собой, но вдруг вспомнил, как совсем недавно встречали его Оллис. Эта встреча его по настоящему смутила. За что, за какие заслуги, они возвеличивали его? Почему они считали его всемогущим. Но не это главное — его удивляла их уверенность в том, что он единственный, кто разрешит их проблемы. Они просто взвалили на него непосильную задачу, по сохранению мира на М-81, понимая, что Лею ничего не останется делать, как тут же заняться Землянами. Почему Оллис были в нём так уверенны? Нет, если он для них что-то вроде Бога, то без сомнения он нерадивый, неумелый и бесполезный Бог. Что он может для них сделать? Пока Лей понимал лишь то, что он должен забыть о своей личной жизни, и естественно об Анне, которой придётся с этим смириться.

Последняя из станций вошла в нормальный ритм работы, и Лей рванулся к станции "Надежда", с твёрдым намерением, проститься с Анной. Он не мог взять и исчезнуть просто так, ведь он обещал ей вернуться.

Тело Сергея лежало там же, где он его и оставил. Человеческое тело тленно, но Лей более-менее научился включать механизм регенерации. Он знал, что без его присутствия в теле Сергея, тот полностью потеряет способность к жизни. Так, может всё-таки Фей внутри Анны? Нет, исключено. Фей не стал бы этого скрывать, а тем более ценой главной для него задачи. Но, это же можно проверить?

Лишь, только Лей приготовился стать Сергеем, как тут же почувствовал чьё-то присутствие — присутствие другого Плаза. Но им оказался не Фей. Это был Алон, его отец. Лей узнал его и тут — же преклонился перед ним.

— Отец! Я виноват.

— Лей, ты совершаешь одну оплошность за другой.

— Я только что предотвратил трагедию.

— Лучше бы ты предотвратил её гораздо раньше, не мотались бы сейчас эти несчастные Био по всей вселенной. Недоразвитая раса в глубоком космосе, без места оседлости, это ли не трагедия? Твоя вина перед ними безмерна.

— Отец, я нашёл для них подходящую планету, именно туда они держат путь.

— Во-первых, пока они доберутся до неё, цивилизация голубой планеты деградирует в тупоголовых ТОПи. Может, ты забыл, как мы сражались с ТОПи в секторе Плаза Рея?

— Я помню

— Во-вторых, Лей, это та самая планета, которую я завещал вам с Феем. И не говори мне, что ты сможешь создать для себя новую. Такой планеты никому не под силу создать. Потому, что в неё вложена моя душа, Лей. А ты как с ней поступил?

— Я….

— Ты лишаешься Секции.

— Только не это, отец!

— Ты погряз в пучине биочувств, ты бросил свои обязанности, наконец, ты погубил Фея.

— Я так не думаю.

— Не спорь со мной! Он погиб, Лей, неужели ты всё ещё не понял этого?

— Я не верю в это!

— Тебе придётся поверить. Почему я здесь, как ты думаешь?

Лей молчал. Над ним нависало огромное тёмное облако, искрящихся молекул. Крохотный, белёсый Плаза Лей, был подавлен и смирён.

— Всему виной ваша самоуверенность. Имей в виду, вы и половина не знаете того, что должны знать Плаза. Вы понятия не имеете, что можно делать, а что нельзя.

— Всё как у людей.

— Помолчи! Самоуверенный, он погубил себя, истратив всю свою энергию. Я не смог спасти его. Это не в моей власти. Но я смог спасти твою Землянку.

Лей обмер.

— Ты умеешь это делать?

— Я сделал это в память о Фее, честном труженике Вселенной.

Лею сделалось стыдно, но он продолжал слушать отца.

— Понимая этих тварей, ты полностью игнорировал Фея. Ты уничтожил его!

— Отец, я готов понести наказание, — пролепетал Лей опустошённо.

— И ты бросишь этого несчастного?

Отец показал на тело бледно-зелёного Сергея.

— Дело Вселенной не стоит жизни одного человека.

— И опять ты не прав.

— Я знаю, что я не прав, но что я могу? Я бессилен по отношению к нему. Такова цена за все мои грехи. Теперь я просто обязан заняться своим истинным делом, и ничто не должно мне помешать в этом. — Лей остановился, ожидая ответа.

Минуту помолчав, отец заговорил:

— Я научу тебя, как это делается.

Лей не сразу понял, о чём это отец, всё ещё пребывая в замешательстве, он не мог сказать ничего вразумительного, думая, что отец так шутит. Но отец продолжал говорить на полном серьёзе:

— Каждый раз, когда ты покидаешь тело Био, ты повреждаешь его мозговые клетки, но, вселившись вновь, ты восстанавливаешь их структуру, и Био оживает, продолжая жить вместе с тобой. В итоге, он живёт твоей энергией. А ведь каждый Био наделён своей собственной энергией, которую вырабатывает, что?

Ошеломлённо Лей проговорил:

— Сердце? Но…

— Импульс. Всего лишь один разряд и сердце заведено, а уже после регенерация мозговых клеток.

— Так просто?

Отец смолчал в ответ на такой возглас.

— Так просто это делается, а вокруг раздут такой ажиотаж о невозможности воскрешения Био?

Лей негодовал. Он не мог себе представить, на сколько он, да и все Плаза обмануты, но кем?

— Остановись! — призвал его отец, — если бы было всё так просто. Во-первых, не каждый Био способен воскреснуть, это зависит от его энергетики, да и целостности его тела. А во-вторых, это табу- запрет по всей Вселенной, и он оправдан. Если ты умный Плаза, то ты поймёшь.

— Что тут понимать, у нас в руках такое волшебство, а мы им не пользуемся.

— Милый сын, представь, хотябы на минуту, бессмертным каждого, из Био.

Лей замолчал. Очевидно, тупость в сознании, это пришедшее к нему от Био. Ведь и глупому понятно, что Био и бессмертие, понятия не совместимые.

— Значит ты… — Лей медленно подыскивал слова.

— Да, некоторые Плаза изредка нарушают этот закон. Как видишь, и я в этом грешен. Ты спросишь, имею ли я право, сейчас качать тебе права? Отвечу: Имею. И ты Лей, в любом случае понесёшь своё наказание, нет разницы, сделаешь ли ты ему "искусственное дыхание" или нет.

Лей поразился ясности и прямоте отцовских слов. Он был готов понести любое из его наказаний, выполнить любое из его желаний, до такой степени Лей был проникнут к нему уважением, благодарностью и преданностью, наверное, это и есть сыновняя любовь.

Буквально минуту спустя, Алон и Лей наблюдали за пробуждающимся Сергеем Костровым. Так приходят в себя люди, перенесшие судорожный припадок. Сергей лежал на полу, рядом со столом. Его голова покоилась на руке. Мокрые спутавшиеся волосы прилипли ко лбу, а по виску текла тоненькая струйка пота. После мучительного оживания, частое, тяжёлое дыхание, постепенно приходило в норму, но сознание не спешило к нему возвращаться. После очередной встряски, его тело перекатилось на спину, и Лей увидел, как под приоткрытыми веками хаотично вращаются зрачки. И уже трудно было поверить, в то, что минуту назад перед ними лежал обыкновенный труп.

— Я не понимаю, — прошептал Лей, у него теперь другая личность?

— У него нет личности, он полностью потерял память ведь она у тебя. Кое-что он, может быть, и вспомнит, но только теперь он будет смертным.

Увидев, лёгкое подрагивание запястья Сергея, Лей проникся к нему обыкновенной жалостью. И тут он спохватился, вспомнив об Анне. Как же так? А как же она? Что теперь с ней будет? Ведь она ждёт его. Именно его — Лея. Не успел Лей об этом подумать, как тут же услышал слова отца:

— Ты пойдёшь со мной.

Отец был раза в четыре больше Лея. Алон, это две составляющие не только имени, но и самого отца. Два Плаза, две личности, свершившие когда-то великое таинство, и ставшие в два раза мощнее. Именно в таком состоянии они способны выполнять самую главную задачу Плаза — насыщать звёздную пыль специальными спорами, несущими код разума ДНК. Попав в благоприятную среду, типа Земля, эти споры становятся активными.

Алон пожелал и у него появился сын Лей — плоть от плоти, в буквальном смысле, отпочковавшийся новый Плаза. Алон гордился им, ведь огромная масса одиночных Плаза, обитающих в тёмной зоне не в состоянии иметь потомство. Велико было переживание Алона, он знал, если Лей не сможет найти себе друга, если он не сможет свершить великое таинство, то в дальнейшем ему придётся жить в тёмной зоне, вместе с остальными одиночными Плаза. Алон пребывал в большом расстройстве, не хотелось ему лишать Лея, подаренной им с Феем мегасекции.

Отец увлекал Лея всё дальше и дальше от "Надежды", от всего ГЕЛИОПУТИ. Двигаясь вслед за отцом, Лей изо всех сил старался подавить чувство потери. Алон сознательно увлекал Лея через далёкие, неведомые Галактики. Не многие галактики несли в себе голубые планеты. Где-то процветали цивилизации, а где-то только вставали на ноги.

— Ты знаешь, Лей, что твоя секция самая малонаселённая? Она ждёт биоэнергии. А ты теряешь даже то, что имеешь. Понимаешь ли ты, как важно охранять все виды разума. Это будущее Плаза, будущее вселенной. Ты пустил всё на самотёк, довольствуясь, случаем один на миллион. Куда ни кинь взгляд, следов твоей деятельности нет.

Лей почувствовал себя нерадивым учеником, но он же многое подзабыл.

— Не молчи, может у тебя есть вопросы?

Лей сжался — он у отца, как на ладони.

— Есть, — пролепетал он, — откуда Оллис знают обо мне?

— Расы, типа Оллис изучили нашу природу. Они знают о нас, чувствуют и даже видят нас. Во Вселенной всё идёт по порядку, своим чередом, без спешки, как и положено. Пройдёт ещё немного времени после исчезновения их родного солнца, и Оллис эволюционируют в подобие Плаза, заполнив собой образовавшиеся разряженные пространства. Если ты, Лей не постараешься стать настоящим двойным Плаза, не боящимся нейтральных потоков, то рискуешь стать заполнителем пустот Вселенной, и путь к владению Секции Лея будет для тебя закрыт. А между тем, вспомни, у твоего двоюродного брата уже не одна такая секция и не один сын. И в кого ты только такой сентиментальный? — посетовал под конец пути Алон, остановившись перед маленькой, компактной галактикой.

Чистая, голубая, первозданная планета, явилась перед ними, даже животных здесь было мало, зато зелень и вода заполнили большую часть планеты. Они опустились как раз на уютный, солнечный пляж, рядом с небольшим водоёмом.

— Этот дом предназначался для вас с Феем, — восхищаясь, проговорил Алон.

— Птицы определённо земные, — вторил ему Лей, разглядывая обыкновенных лебедей, величаво красующихся перед ними.

— Они созданы в обход эволюции, как и вся эта Галактика. Имей в виду, Землянам никогда не добраться до неё.

Лей опять почувствовал себя, пойманным за руку. Его мысль о Землянах достигла сознания отца.

— А ты, милый сын не должен пока покидать её, — добавил отец.

— Значит, это тюрьма?

— Если ослушаешься, то будет именно так, как я сказал, ты лишишься не только секции, но и дома.

— Так, ты не лишаешь меня секции? — сообразил Лей.

— Пока нет. Подумай хорошенько здесь. Постарайся вспомнить, о том, что ты Плаза, а не Био.

Они поднялись с пляжа, покружили над равнинами, и устроились на поляне среди цветов.

— Красиво! — опять восхитился Лей, — вглядываясь вдаль, туда, где синели горы.

— Я берёг для тебя эту планету, Лей. Конечно она биологична, но кто из состоятельных Плаза не имеет такую же в своём арсенале? Наверное, это зов предков.

Отец помолчал и как-то сдержанно добавил:

— Ты нужен нам Лей. Семье, да и всему сообществу Секций. И если ты вновь отступишься, нам будет очень тяжело без тебя.

Отец уже растаял в синей дымке, между крон раскидистых деревьев, а Лей всё ещё сидел на поляне, не шелохнувшись, как будто боялся спугнуть пёструю бабочку, устроившуюся на диковинном цветке, рядом с Леем.

"Зачем мне это нужно"? — думал Лей, ведь совсем недавно он и представить себе не мог ни чего подобного, а сейчас это фантастическое перерождение у него не вызывает и грамма удивления. Наверное, это о чём-нибудь говорит. Другое дело Ани, за последнее время она стала для него почти смыслом жизни. И не только её волосы, их запах, глаза, преследующие его всюду, и как магнит притягивающие к ней. Зачем ему всё это нужно, ведь её нет. Вселенная, Секция, долг и сам Отец, как что-то судьбоносное и бескомпромиссное вынуло его из такого тёплого, нежного и сладкого мира, и обожгло суровой жизнью Плаза. "Так, зачем же мне это нужно"? — ломал он голову. Для какой цели ему понадобилась эта секция, ради которой ему пришлось выбрать первого, вышедшего навстречу Плаза, совсем не следуя зову души, лишь бы заиметь собственную Секцию. Думал ли он тогда, чем это чревато. Ведь совершенно теперь ясно, что с Феем никакого таинства не могло быть никогда. Лей встрепенулся, это бабочка, вспорхнув, нарушила его таинственный покой. Зачем же тогда отец оживил Ани? И неужели он думает, что Лей забудет о ней в условиях приближённых к земным? Зачем?

Лей заметался, огибая макушки деревьев. Ворвавшись внутрь облаков, он набрался влаги, и дождём пролившись на поляну, вновь принял своё плазменное состоянии. Казалось, он делал это тысячу раз, теперь он точно всё вспомнил. Он катался по земле, утопая в траве, он поднимался к скалам, где вековые снега, с ещё большей силой напоминали о Земле. Ему было нестерпимо больно, оттого что, он терял всё то, что прошло через его душу и сердце. Боль становилась нестерпимой, ещё и потому, что сердца у него не было, а было что-то другое. Он не понимал, что, и почему боль? Может, в том и состоял смысл наказания Алона.

А ночью Лей увидел звёзды, и они немного ублажили его душу.

"Я ещё не сошёл с ума, — подумал он, вглядываясь в бездну космоса, — если я вижу эти звёзды и звёзды за ними, смогу ли я увидеть ГЕЛИОПУТЬ"?

Лей понятия не имел, что именно он сейчас делает, но только вдруг поляна, где он лежал, осветилась неоновым светом. Он сосредоточился ещё немного. Путь, пройденный вместе с отцом, был весьма витиеват, но Лей двигался всё дальше и дальше. Слабое свечение ГЕЛИОПУТИ, встретило его приветливым миганием. Остановившись в нерешительности, Лей услышал где-то глубоко внутри себя последние слова отца, "…нам будет трудно без тебя". В тот же миг Лей очутился вновь на своей поляне. Где-то с боку надрывался сверчок, и лунный свет отражался от поверхности озера. Телепутешествие оборвалось, и Лей безысходно покорился судьбе. Его сознание постепенно отдалось отдыху, но это был не сон, а ночные мысли, которые обычно предшествуют сну. "Интересно, — подумал он, — что произойдёт, если меня выдворят за пределы Секции? Секция. Я даже понятия не имею, что такое Секция". Эти мысли оказались весьма, кстати и явились неведомым сигналом, не зависящим от Лея и его усилий. В его сознании сами собой стали складываться образы, мультяшные представления о строении вселенной. Внутри множества сот обитают Плаза, а стенки сот состоят из миллиард галактик. Места стыковок граней сот и есть та самая Секция. Секция способна поделиться надвое, создав новую стенку. Это значит, Вселенная раздвигается, растёт. Связующая цепочка выстроилась яснее ясного. Плаза, опыляя Секцию, порождают Био. Био преобразуются в Плаза. Плаза наращивают соты и вновь опыляют их. Вселенная растёт, наполняясь разумом космоса. А блуждающие одиночные Плаза не совсем бесполезны, они участвуют в звездообразовании, и подчинены двойному Плаза. Лею, как и обыкновенному человеку, требуется отдых, для восстановления растраченной энергии, а спящий режим, так же предусматривает сны. У Лея они земные.

Отец появился через два дня и застал Лея в отличном настроении. Увлекшись игрой с водоплавающими птицами, Лей не сразу заметил, что за ним наблюдают. Птиц было не много. Они охотились на подводных обитателей, и Лей, как мог, сбивал им всю охоту. Птицы, чувствуя его присутствие, разлетались по сторонам, но некоторые молодые особи набирались смелости и набрасывались на него, и Лея это забавляло. Глядя на Лея, Алон невольно вспомнил свою молодость, и, улыбаясь, произнёс:

— Можно ли доверить целую секцию обыкновенному человеку?

Лей мгновенно преобразился:

— Человеку, нет, — отозвался он, приближаясь к отцу, уверенный, и невозмутимый.

Алон в ответ, лишь многозначительно хмыкнул, а Лей добавил:

— Когда-то ты сам учил меня, что биозамашки никогда не помешают настоящему Плаза.

— Я рад, что ты выздоровел, и, наконец, всё вспомнил.

— Отец, за эти два дня я о многом передумал. И о том, как предотвратить гибель голубых планет в условиях интенсивного звездообразования, и о том, как правильно использовать звёздную пыль и транспортировать биоспоры в нужное русло. А, вчера я вычислял короткие пути для Био между дальними галактиками, нужно просто передвигаться по коридорам струнных потоков Вселенной. Оказывается, они не сравнимы даже с гиперпространством, в котором привыкли двигаться многие цивилизации.

— Как правило, потоки сгруппированных струн заряжены нейтральными частицами. Для Плаза перемещение по ним чревато разрядкой, не зря мы селимся в тёмной зоне.

— Согласен, но некоторым Плаза, вроде тебя нейтральные потоки не страшны.

— Соображаешь.

— Я подумаю о защите одиночных Плаза.

— Я тебе так скажу, Лей, ты можешь многому научиться, многое узнать и понять. Ты будешь делать, казалось бы, невозможные вещи, но при условии, если совершишь великое таинство Плаза.

Лей, сразу же замолчал, он понял, к чему клонит отец, но он ничего не мог с собой поделать. Нужные для этого чувства уже посеяны, а значит, Лей заранее лишил себя этого таинства. И зачем только Отец лишний раз напоминает ему об этом?

— Что ж, Лей, мне пора.

Лей встрепенулся, оторвавшись от дум.

— Пойми, ради тебя я бросил всё своё хозяйство.

— А, я?

— Ты свободен, Лей.

— Подожди, — Лей замялся, — Ты и, правда, думаешь, что эта планета не для людей?

— Лей, — отец подобрался к нему поближе, — ты волен делать в своей Секции всё, что не пожелаешь. Всё! Это твоя Секция. И я верю в тебя, как и верил с самого начала. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. А, что касается именно этой планеты, — отец немного подумал, — Фея всё равно нет. Прощай.

Отец растаял в облаках, оставив Лея в пристыженном состоянии. Нет, он должен найти Фея. Не может быть, чтобы тот исчез бесследно или распался на элементарные частицы, такое самоубийство для Плаза не простительно.

Насытившись рыбой, птицы выбрались на берег и устроились на отдых. Эта планета, чем не рай? Ему вдруг, безумно захотелось заполнить её людьми. Всё равно, ему, лично отдыхать будет некогда. А потом, он найдёт Фея, и они создадут себе другой уголок вселенной. Он подарит его Фею и тем самым реабилитирует себя. Лей взглянул вверх. Где-то там, в запредельной дали, путешествует ГЕЛИОПУТЬ, и движется он к этой самой планете, которую они с Феем не задумываясь, подарили Землянам. Но, что значит, недальновидность. Скорость ГЕЛИОПУТИ слишком мала. Кратчайший путь проходит по самым разряженным местам — тёмной зоне, далёкой от других галактик, это пятьдесят миллионов световых лет. И пока Земляне доберутся сюда, успеют деградировать в Топи, таковы последствия невесомости, радиации, плюс закрытое пространство.

В том и состоит задумка Лея, о которой он говорил отцу, чтобы пустить ГЕЛИОПУТЬ не по гипперпути, а по струнным, невидимым потокам Вселенной. Тогда скорость ГЕЛИОПУТИ увеличится в миллионы раз. Лей остался доволен своим вчерашним расчётам. Следуя им, ГЕЛИОПУТЬ окажется здесь уже через пять земных лет. Эта головокружительная скорость в тысячу раз превышает световую. Как ни странно, но в этом и состоит главная проблема. Нельзя Землян пускать по этому пути не подготовленными. А значит, он должен их как-то предупредить. Лей, живо представил тупые лица землян, тех, что у власти. Это же монолит! Как вообще воплотить эту идею в жизнь? Стоит ли этим заниматься, и он вновь подумал об Ани. Её образ упорно не покидал его воображения. Расстаться с ней окончательно, хуже смерти. Просто в голове не укладывалось, то, что она это прошлое. Лей представил себе весы с двумя чашами. Чаша с судьбой целой Секции ну, ни как не желала перевесить чашу с его, Плаза чувствами. Он решал. Он всё ещё решал.

 

4. Ани

"Я, иноземный разум, Плаза Лей, вступаю в контакт с Землянами".

Лей знал, как подкупить душу простого Землянина. На протяжении всей своей истории, человечество мечтало вступить в контакт с инопланетянами именно таким образом. Не понимали люди, что разрешение и официоз нужны были инопланетянам менее всего. Разве спрашивают об этом, например Оллис или, тем более ТОПи. Для последних люди, вроде сообщества муравьёв или пчёл. Они приходят, берут то, что им нужно и уходят, так же не попрощавшись.

В восемь часов утра, по всему ГЕЛИОПУТИ, прервав всякую деловую деятельность, все средства связи передавали только это совершенно дикое послание. Уже через час, не справившиеся с таким мощным вирусом Земляне, смогли услышать и сам голос Плаза Лея.

— Я иноземный разум, Плаза Лей, вступаю в контакт с Землянами.

Голос был не живым, но чётким и ясным. Напрасно Анна пыталась перепрограммировать свой домоком, он словно сошёл с ума. Как выяснилось, не вся техника была поражена вирусом, потому что её ви-фон пропустил сигнал Свенсона.

— Ты слышала?

Казалось, он был доволен, потому что на его лице сияла ошарашенная улыбка.

— И ты веришь?

Анна немного сбила спесь с этого лица.

— Нет, конечно, но чем чёрт не шутит. Я уже связался с нашим центром. У них там переполох.

— Что, готовятся встречать? — усмехнулась Анна.

— Вроде того. У правительственной палаты уже толпы народа.

— А почему не на космодроме? — съехидничала Анна.

Как бы, не иронизировала Анна, в последнее время она мало чему удивлялась. Взять хотябы её чудесное выздоровление после, столь серьёзного ранения. Попробуй теперь докажи, что кто-то в неё стрелял, тем более её муж. Кстати, Влад после своих невероятных откровений в полицейском участке, по вполне понятным причинам, оказался в психлечебнице. Но Анна не сомневается, что этому поспособствовала сама Элисия. Хотелось ли Элисии, чтобы слова Влада оказались правдой? Но что теперь Анне до Влада, тем более что они разведены не на словах, а на деле? А уж после последних событий она навсегда вычеркнула его из своей жизни. Главное, Анна теперь чётко и ясно увидела связь между своей профессиональной деятельностью, компанией "Шубин и. К", Элисией, Владом и собственной жизнью, с которой она чуть не рассталась. Как ни странно, но свою несостоявшуюся смерть она спровоцировала собственноручно, когда объясняла Свенсону причину отказа от поездки на "Зарю", потому как причиной оказался якобы её интерес к этой компании. Естественно, Элисия с Владом были вынуждены принять столь решительные и неожиданные меры. Ну, что ж, заняться этой проблемной компанией, для Анны будет теперь не просто долгом, а делом принципа.

Конечно, мысль о том, что где-то на свете существует Сергей Костров, не покидала её ни на минуту. Его, почти недельное отсутствие предательски давило на её подсознание, а в её мозгу подло зрели мысли, типа: "Мужик, он и в космосе мужик". Знала, глупо так думать. Знала, он занят большим и нужным делом, но ничего не могла с собой поделать. И всё же в душе теплилось главное: он обещал, и Анна ждала. Она же обыкновенная женщина. И даже загадка его воскрешения её не волновала, ведь смирилась же она с его долголетием.

"Нужно идти к правительственной палате", — подумалось ей, наверно потому, что на долю секунды ей представилась некая связь между этим дерзким вирусом, Оллисами и исчезновением Сергея.

"Надо идти", — опять возникло в голове, и она бросилась к выходу.

Дверь открывалась в замедленном действии. Сразу за её порогом время и вовсе остановилось. Оттуда на неё смотрели глаза Сергея. Он стоял в проёме худой, измождённый, бледный и не бритый. Стоял, и казалось, улыбался. Эти неожиданно накатившие чувства, неописуемы простым языком, ведь роднее его в жизни Анны никого ещё не было.

— Что ж ты стоишь, входи, — полушёпотом попросила она.

Он вошёл и, потоптавшись, опустил голову.

— Я…М…. Здравствуй, Ани.

— Здравствуй.

— Я побуду у тебя, можно? Мне нужно привести себя в порядок.

Он говорил медленно и неуверенно, как будто проверял на слух каждое слово.

— Что за вопрос? — отозвалась она, — ты мог бы и не спрашивать, ведь я ждала.

— Я не мог прийти раньше, прости.

— Я всё понимаю.

Анна спешно приготовила ванную, нашла чистые вещи, оставшиеся ещё от Влада, а Сергей всё ещё продолжал стоять в прихожей, как прикованный.

— Да, входи же ты, Серёжа.

Она хотела, лишь притронуться к нему, чтобы слегка подтолкнуть в сторону ванной, но он вдруг, отпрянул от неё, и стремительно зашагал вглубь квартиры. У двери в ванную, он оглянулся, доставая что-то из кармана, и подал ей. Это был какой-то прибор.

— Прибери его, пока я не выйду, — проговорил он.

Присев напротив "Свихнувшегося" Инфо, Анна с замиранием сердца стала ожидать Сергея. Что же произошло с ним? От чего он такой странный? И где он был все эти дни? Неужели в том самом отсеке, где она его и оставила? Помня обещание, Анна даже не пыталась туда входить, зато пытались люди Элисии, за что поплатилась сама Элисия. На сей раз, взлом помещения ей не удался, более того она теперь попала под подозрение полиции.

Так, думая, Анна невольно разглядывала то, что держала в руках. Похоже, это был тот самый предмет, который Анна видела рядом с Сергеем в тот злополучный день. Анне подумалось, что это головоломка, что-то вроде многогранника чёрного цвета, только углы её были вытянуты, словно лучи разной длины. Между лучами, в центре, сверкал хрусталик.

За этим занятием и застал её Сергей, когда вошёл в комнату. На виртуальной сфере Инфо, всё ещё мигали инопланетные слова, и монотонно звучало обещание Плаза Лея вступить в контакт с Землянами. Неуверенно присев рядом с ней, он поднял голову к экрану, но Анна соответственно не сводила глаз с Сергея.

— Что ты думаешь по этому поводу, Серёжа? Неужели Оллис так и будут преследовать нас? Что ещё им нужно?

Что он мог сказать конкретно? В данный момент в его мыслях была лишь одна она. Сейчас, когда Анна была совсем близко, все его давние суждения о долге перед всей Вселенной улетучились, как белый дым и это было очевидно. Выходит, он в полнейшем тупике и запутался окончательно.

— У тебя будет, что-нибудь поесть? — Прошептал он первое, что пришло на ум, чувствуя, как его желудок тут же откликнулся на его желание. Пользоваться кухней двойник Сергея не умел, вдобавок, не знал, как вообще выйти из запертого отсека.

— Какая же я дура! — всплеснула руками Анна, — прости Серёжа.

Она убежала на кухню, а Сергей, посмотрев ей вслед долгим взглядом, обхватил голову руками и уткнулся в колени.

Сергей уничтожил еду минут за пять и, отставив пустой стакан, с благодарностью посмотрел на Анну. Он молчал, потому что боялся спугнуть её умиротворённую полуулыбку и одновременно казнил себя за то, что тянул и тянул с самым главным разговором. Какой же он всё-таки тряпка. Нужно было всё сказать прямо с порога и концы в воду. Сейчас, сейчас он скажет ей, что пришёл лишь попрощаться с ней. Нет, лучше было и не приходить вовсе!

— Ани…

И тут, он проглядел тот момент, когда она успела взять его руку в свою. Не в силах больше бороться с собой, он с жадной страстью прильнул к ней всем телом.

— Серёжа, — услышал он в ответ.

Теперь он может сказать совершенно точно, он человек. Он обыкновенный человек, и всё в жизни Био подчинено одному — любви. Он готов был разложиться на элементарные частицы, но вместе с ней, и так же вместе с ней раствориться в просторах космоса. Что ж, они это и делали сейчас, предварительно, избавившись от призывов настойчивого Плаза Лея.

В какой-то момент, после улегшихся страстей, когда Анна беззаботно порхала по гостиной, словно бабочка, он подумал, что теперь, после случившегося, будет легче ей всё объяснить, но оказалось, как раз теперь, это стало немыслимо в корне. Видеофон Анны не переставал звонить, но Анна ничего не замечала. Всё пустяки, по сравнению с тем, что сейчас с ней происходит. Слегка наклонив голову, Сергей наблюдал за каждым её движением. Она чувствовала его взгляд, его таинственную улыбку, не сходившую с его просветлённого лица. Она самая счастливая женщина на свете!

— Ани, — тихо позвал он её, сидя на диванчике. И она тут же оглянулась.

— Сядь со мной.

Её не нужно долго упрашивать.

— Включи Инфо.

Просто удивительно, какая она стала послушная. Вновь, раздавшиеся призывы инопланетянина, не отвлекали её от любования своим ненаглядным, с которого она не сводила восторженных глаз. В руках Сергея замелькал давешний прибор, но Анна только сильнее прижалась к нему, вдыхая запах его тела, его волос. Так бы и сидела целую вечность — тепло, уютно, спокойно и никакие предчувствия её не беспокоят. Внезапно Инфо замолчало, и Анна перевела взгляд на сферу, по которой бегали строчки непонятных знаков. Что-то ей подсказывало, что источником перемен на экране, являлась та самая головоломка, которой сосредоточенно манипулировал Сергей. Наконец, алмазный глазок внутри игрушки засветился неоновым светом и тут же, на экране пропали непонятные письмена.

— Я слушаю, — раздался знакомый голос президента ГЕЛИОПУТИ, образ которого можно было тоже наблюдать.

— Вы видите меня, господин президент? — Спросил Сергей, держа перед собой свой прибор.

— Нет.

— Включите инфракрасный излучатель спектра и выведите на экран изображение, находящееся прямо за вашей спиной.

Президент заволновался, его помощники, так же недоумённо вертели головами.

— Кто вы? — спросил президент.

— Вы хотите вступить в контакт с Плаза? — в ответ спросил Сергей.

— Да, естественно.

— Сделайте, так как я сказал.

В его голосе не было приказа, наоборот он был простым и человеческим. Может быть, поэтому смысл происходящего только сейчас дошёл до Анны, Немного, отпрянув, она очень внимательно посмотрела на него ошалевшими глазами. Уйти или убежать ей не удалось, Сергей крепко держал её руку в своей. Он не смотрел на неё, он смотрел на экран, туда, где рядом с фиолетовым, подрагивающим свечением, немного растерянно топтался сам президент ГЕЛИОПУТИ.

— Я обращаюсь не только к вам, господин президент, я обращаюсь ко всем жителям ГЕЛИОПУТИ. Я Плаза под именем Лей — некое, разумное существо, обитающее в данном сверхскоплении галактик. А теперь, я хочу сказать, что виноват перед всеми вами. В моей власти было спасение планеты Земля, но я не смог спасти голубую планету, что ж, теперь я думаю, что смогу исправить свою ошибку. Я нашёл для вас другую, не менее красивую звезду, с чистой первозданной планетой. На далёкой Галактике Сомбреро. И вы, господин президент, должны ответить сейчас за всех, согласны ли вы отправиться туда? Вы можете не спешить с ответом, пока не увидите, то, что я сейчас покажу вам.

Теперь, на фоне космических просторов, на экране вращалась голубая планета очень похожая на земной шар, но неизвестные рельефы её поверхности говорили в пользу другой, новой планеты. Сергей счёл нужным прокомментировать некоторые обязательные данные о солнце, луне и условиях жизни, одновременно демонстрируя виды этой заманчивой планеты.

Тайком взглянув на Анну, он тяжело вздохнул и только крепче сжал её руку.

— Простите, Плаза Лей, — раздался осторожный голос президента, — вы должны нас понять, что нам нужны доказательства вашего существования.

— Я понимаю ваше беспокойство. Для вас многое может проясниться, если вы найдёте архивные данные на Сергея Кострова. Все до единого, даже секретные, вы должны показать их всему миру.

Уже через минуту эти данные демонстрировались, даже те, которые Сергей поместил в архив совсем недавно, собственно то, о чём уже знала и Анна.

— А можно узнать, при чём здесь биография Кострова?

— Это моя, так сказать, биооболочка.

Президент и все присутствующие при нём люди дружно ахнули. На этот раз он не смог удержать Анну, вырвавшись из рук Сергея, она выбежала из комнаты. Но Сергей не мог броситься ей вслед, он должен был довести диалог до конца. Чисто механически, Сергей вывел своё изображение на экран Инфо. Далее, после некоторого шума, воцарилось молчание. Не понятно, чего ждали люди, толи решения президента, толи заключение идентификатора внешности, который медленно прохаживался по изображению Сергея. Когда жужжание идентификатора прекратилось, президент ответил:

— Мы, конечно не против, поселиться на той, самой планете. Именно такова конечная цель ГЕЛИОПУТИ, но, где находится эта планета и как туда попасть?

Где-то в мыслях, Сергей облегчённо вздохнул.

— Это самое главное в нашем с вами разговоре, — проговорил он, — и лишь, поэтому, мне пришлось предстать перед вами. Галактика Сомбреро, где находится эта прекрасная планета Ани со своим солнцем Алон, располагается от вас на расстоянии пятьдесят миллионов световых лет. При жизни не только вашей, лично, но и всего человечества, вам не добраться туда. Но я знаю способ, значительно сокращающий расстояние. Одним словом, я должен встретиться с вашими навигаторами и учёными.

Когда Сергей вошёл к ней в комнату, она лежала ничком на своей воздушной тахте.

— Ты уже не любишь меня? — спросил он, встав перед её изголовьем на колени.

— Как ты не понимаешь Серёжа, — отозвалась она приглушённо, — ты же не принадлежишь мне.

"Ещё, как понимаю", — подумал Сергей, но вслух ответил:

— До струнного потока мы доберёмся за считанные дни, и эти дни будут нашими.

— Господи! — воскликнула Анна, — за что ты так меня наказываешь?

— Прости Ани, если сможешь.

Голос его был бархатным и нежным, и всё равно, Анна встрепенулась, как будто чего-то испугалась, и поднялась над подушкой.

— Что ты сказал? Так ты?.. Так ты?..

Она что-то искала в его глазах, её мысли отказывались подчиняться логике. Как бы, не веря ему, она качала головой.

— Нет, — шепотом заключила она.

— Глупо сопрягать меня с кем-то ещё. Я точно знаю, что я не Бог, но я прошёл весь путь, пройденный им. Мной сполна испытаны чувства тех, кто погибал на полях сражений, в горящих танках, взрывающихся катонах. Поверь, я видел костры инквизиций изнутри. И может быть, я и был тем Джордано Бруно или Авиценной, а может Петром Первым и Эйнштейном, но я ясно видел своими глазами, как тысячи тысяч таких же распятых, как и я лежали рядом со мной, прикрытые плащаницами. Это их я пытался наставить на путь праведный. Это я, скитаясь по Миру, открывал знания о Вселенной. Что я делал, откуда всё это брал, я сам того не понимал. Легенды о Христе и других пророках близки мне, как ни кому.

— Я знала, что это сказки.

— Сказки на девяносто процентов, и в небо я не возносился, но честно пытался сеять светлое и доброе.

— Серёжа, — Анна уткнулась в его плечо, — у меня не укладывается в голове.

— Всю жизнь я считал себя изгоем, не таким, как все, кем-то вроде урода. Я же, ясно видел, о чём думают люди вокруг меня. Вовсе не добродетельны были их мысли, похожие на примитивные инстинкты животных. Но интуиция мне подсказывала, добро сильнее зла, что конфликт можно решить мирным путём, есть много способов. Но люди предпочитали купаться в крови, и им это нравилось. Закон джунглей они провозгласили, как учение и зло становилось нормой жизни. Иногда я уставал в своей вечной борьбе с несправедливостью, и мне удавалось уйти из жизни. Глупый, я полностью забыл о том, кто я, поэтому и возрождался вновь, и вновь в других телах, только что зачатых существ. Я не мог больше жить без Био. Я попал в их сети. Когда я возродился последний раз, моя мать умерла, а отца, как выяснилось, не было вовсе, поэтому и воспитывался в детском доме. С тех пор я Сергей Костров. О том, что было до этого, моя память молчала. Я не знал о себе главного и тем более в тот момент, когда познакомился с тобой. Я даже считал тебя чем-то вроде панацеи, которая во всём разберётся сама. Как ни как, ты моя кровь и кровь моей возлюбленной Лидии, ты даже чем-то на неё похожа.

— Это невероятно, — в задумчивости произнесла Анна, — похоже, я только мешала тебе.

— Во всём виновато моё происхождение Плаза. Желания Плаза закономерны. Я слишком желал тебя.

— Так значит, тебя разыскали Оллис и восстановили твою память?

— Мою память восстановил Плаза Фей.

— Ещё один Плаза?

— Фей, — Сергей усмехнулся мыслям о том, что Фей самый настоящий соперник Анны, и немного подумав, ответил, — он спас твою жизнь.

— Так это он заживил мои раны? Где же он?

Сергей и вовсе загрустил.

— Ани, я люблю тебя. Я так люблю тебя, что и отец, и Фей, перенеся мои чувства через себя, пошли мне на встречу, и вдохнули в тебя новую жизнь. Но от обязанностей меня никто не освобождал. Ани, я должен быть там, а не здесь.

Сергей показал пальцем в небо, и Анна покачала головой.

— Прямо святая троица. Если следовать Библии, то я Мария Магдалена, и ты теперь потеряешь меня навсегда.

— Не совсем. С тобой останется он.

— Кто, он?

— Тот, в котором я жил все эти годы.

Анна даже вскочила на ноги, представляя себе такую картину, и взявшись за голову, побрела по комнате.

— Его память чиста, как у ребёнка, — ринувшись за ней, продолжил Сергей, — но ты не обязана жить рядом с ним, я могу сразу увести его в другое место.

— Нет, уж лучше пусть он будет рядом со мной.

— Ты должна понять, это будет совсем другой человек, другая личность. Начнёт усиленно работать его генная предрасположенность, вспомни его год рождения. Без меня он начнёт стариться.

— Это не страшно, я тоже способна стариться.

— Не подпускай к нему репортёров, иначе он зазнается, ведь его мозг пришёл из древности.

Анна кивнула и глубоко вздохнув, прижалась к нему.

— Береги себя, Ани, — шептал Сергей, с нежностью перебирая её волосы, — в силовом потоке я не смогу быть рядом с вами, разрядка вредна простому Плаза, и потом, у меня слишком много запущенных дел.

Не выпуская друг друга из объятий, они стояли посреди комнаты.

— Я буду помнить тебя, — прошептала в ответ Анна, — он не даст мне забыть о тебе, да и все Земляне.

Когда через неделю, Лей проводил взглядом последнюю из станций, исчезающую в нейтральном потоке, он с грустью подумал: "Био — беззаботный народ".

 

5. Сергей Костров

— Мама, он снова весь день просидел возле Инфо, — крикнула Ева, лишь только мать вошла в квартиру.

И без того день у Анны выдался нервным и напряжённым, и сейчас, дома она продолжала чувствовать дикую усталость

— Ничего удивительного, — произнесла она сдержанно, — он познаёт мир.

— Познаёт мир? Он смотрит одни развлечения и играет в глупые игры.

Анна, подойдя к ней, слегка приобняла её.

— Ну, потерпи немного. Скоро это у него пройдёт.

— Это вы обо мне?

Сергей стоял в дверях прихожей.

— А есть сегодня мы будем? — спросил он, укоризненно глядя на Анну.

Прошло немало времени, и всё равно, он так и не научился программировать себе пищу на свой вкус, но Анна терпелива.

— Не волнуйся Серёжа, сейчас будем ужинать, и она пробежала мимо него на кухню.

— Сю-Сю-Сю! — покривлялась перед Сергеем Ева и ушла в свою комнату. Сергей же прямиком на кухню, где Анна уже накрывала на стол.

— Может тебе Серёжа устроиться на работу. Я знаю одно место, куда тебя точно возьмут.

— Ты издеваешься надо мной? Ты хочешь, чтобы я снова попал в полицию?

— Нет, я обещаю, на этот раз всё будет хорошо. Тем более, ничего сложного делать не нужно. Просто перекладывать с места на место всякие предметы.

— Я понятия не имею, как управляться с транспортёром!

— Не нужно транспортёром. Серёжа, ты будешь делать это вручную.

Сергей подпрыгнул на стуле.

— Ты точно сошла с ума! Я не Геркулес, чтобы вкалывать вручную.

Анна мягко усадила его на место и погладила его по голове, словно ребёнка:

— А, что ты скажешь на то, что там вкусно кормят и даже бесплатно.

Сергей задумался:

— А Инфо там есть?

— Конечно, есть, но только для тех, кто хорошо работает.

— Ладно, только рано меня не буди, я сам встану часиков в девять.

— В девять там идёт первый завтрак, для тех, кто отработал целый час.

— Ой, ну хорошо, буди в семь, но только первый завтрак будет у меня дома.

— Хорошо, я постараюсь тебе вовремя сготовить.

Анна с замиранием сердца наблюдала за тем, как Сергей с отменным аппетитом уплетал ужин. "Где ты, Серёжа? Видишь ли?" — думала она.

В первый свой рабочий день Сергей пришёл домой поздно вечером. Грузно переступив через порог, он тут же свалился на пол. Анна с Евой, словно истуканы остановились у его ног. Анне вдруг жутко захотелось плакать, проглотив комок в горле, она развернулась и ушла. Ева, проводив её долгим взглядом, принялась, остервенело пинать безвольно валяющееся тело. Пробормотав, что-то бессвязное, это тело вновь приумолкло, и тогда Ева, напрягаясь, поволокла его в бывшую отцовскую комнату.

Однако Анна совсем раскисла, особенно в последнее время. Инспекция компании "Шубин и К" зашла в полнейший тупик. Но как оказалось, не только это обстоятельство охлаждало её пыл и являлось причиной её бессилия и тугоумия.

Утром следующего дня Сергей молчком, без напоминания и завтрака, отправился на работу. Сама же Анна, вместо того, чтобы последовать его примеру, решила этот день прогулять и немного отдохнуть. Но к обеду ей вдруг захотелось проведать его на работе. Как выяснилось, он уже отобедал, и она нашла его в комнате отдыха.

— Ты куришь? — удивилась она, присаживаясь рядом с ним.

— Ты запрещаешь мне тратить мои деньги?

— Нет, но ты сам говорил мне о своём слабом здоровье.

— Как выяснилось на медкомиссии, я здоров, как бык.

— И всё же, тебе придётся бросить курить, Серёжа.

— Это, почему же? — затянувшись, проговорил он, глядя в потолок.

— У нас будет ребёнок.

На мгновение он замер, но тут же беспечно спросил:

— Вот, это маленькое, кричащее будет у нас дома?

— Да, Серёжа. Ты станешь отцом, на тебе будет большая ответственность. Теперь тебе стоит хорошенько подумать, прежде чем продолжать пить и курить.

— А вот, это моё личное дело. Я же не запрещаю тебе рожать.

В сердцах он бросил сигарету в угол и, отправившись к выходу, пробурчал:

— Ещё не известно, чей это ребёнок.

Дверь за ним закрылась, и Анна вспыхнула, проведя ладонью по щеке, будто получила пощёчину. В самом деле, с этим существом она не провела ни единой ночи.

Шли дни, для неё они были, словно в тумане. Нарекания со стороны руководства, где работал Сергей, её уже мало волновали. Собственно там он держался лишь потому, что являлся героем ГЕЛИОПУТИ. Конечно же, все понимали, что это не его заслуга, но так уж устроен человек. Он будет боготворить то, что имело хоть какое-то отношение к герою Плаза.

Однажды, уже перед родами ей позвонил Свенсон:

— Анна, ты в курсе дел своего мужа?

— Конечно. Вчера именины, позавчера крестины, сегодня…

— А сегодня он собрал вокруг себя сомнительную компанию, что-то вроде религиозной секты.

— Только этого мне не хватало.

— Правда, она сплошь из одних алкоголиков, но всё же, послушай, о чём они говорят: Никаких Плаза не существует, и он сам поведёт ГЕЛИОПУТЬ по его собственному пути.

— Не нужно обращать внимания на эти бредни.

— Он призывает всех работяг к объединению.

— Ну, это же смешно. Кто пойдёт за полоумным?

— Я вижу, ты спокойна. А между тем, он уже всему обучился и уже давно не дурак.

— Хорошо, Свенсон, я попробую с ним поговорить, если он вовремя вернётся.

— Попробуй, а то ведь полиция боится массовых выступлений, как огня.

Но вечером Анне было не суждено увидеть Сергея. Уже ночью родился маленький, а после родов Анне и вовсе стали не интересны дела Сергея. Бывало, он вообще не приходил ночевать, и Анне было всё равно. А, кто он ей? Ведь не муж же, это ясно. И она всецело окунулась в пучину пелёночных забот.

Изредка к её сознанию прорывались слова дочери:

— Мама, у Кострова в комнате беспорядок.

На это Анна только хмыкнула.

Через неделю:

— Мама, Костров ушёл с работы.

— Я не собираюсь его кормить, — отозвалась Анна, с любовью обвязывая кофточку малыша.

Ещё через месяц:

— Мама, включи Инфо, там Кострова показывают.

"На что он живёт?" — не отреагировав, подумала Анна. Но, однажды, спустя месяца два или три, Анна спросила Еву, как бы, между прочим:

— Ты не знаешь, где Сергей?

— Твой Костров совершает круиз по ГЕЛИОПУТИ.

— Зачем? И откуда у него деньги?

— Мама, ты живёшь на необитаемом острове, в то время как он со своей сектой свёл с ума половину населения ГЕЛИОПУТИ. А девчонки нашего класса просто визжат, когда видят его по Инфо.

— Что ты такое говоришь? Он же законченный алкоголик.

Ева заботливо посмотрела в её глаза.

— Мама, ты, правда, ничего не знаешь? Тогда, слушай, он уже целый месяц трезвонит по всем каналам о том, что бросил пить окончательно и бесповоротно. Тем самым он и подкупает к себе снисходительность и даже уважение, и только мы с тобой знаем, каким свиньёй он бывает. А этот, его девиз: "Бывшие алкоголики, объединяйтесь!", вообще, вызывает всеобщий восторг. А, ты видела, как он одевается? Настоящий Плаза Лей.

По спине Анны пробежали мурашки. Ей вдруг, сделалось страшно. Нет, этого нельзя допускать. Но что она могла поделать?

Анна не пыталась его искать, и однажды, он сам явился домой. Не сразу узнав его, она даже ахнула. Одет он был по последнему крику моды, и все эти одежды, очень даже были ему к лицу. Не обращая на неё особого внимания, он широким шагом прошёл в свою комнату. Анна побежала следом за ним. Из шкафов, с полок аккуратными стопками полетели вещи. По началу она подумала, что он куда-то собирается, но потом поняла, он что-то ищет.

— Не твоё дело, — проговорил он, встретившись с её, крайне удивлённым взглядом, — и вообще, что ты за мной шпионишь?

— Ты находишься в моём доме! — выкрикнула Анна.

Сергей вновь оглянулся. Он был весьма изумлён.

— Что ты сказала? Ты вообще, понимаешь, с кем ты говоришь?

Словно удав, он медленно приближался в её сторону. Анна вся сжалась, таким она ещё ни разу его не видела.

— Если ты забыла, о том, что я твой муж, то я тебе сейчас это докажу.

За последнее время Анна сдала, и сделалась, словно былинка, поэтому Сергей за каких-то пять минут, легко и грубо овладел ей. После, подобрал с пола какой-то предмет, сунул его в карман и спокойно удалился.

Нет, этот монстр больше не переступит порог этого дома. Слёз не было. Не было даже обиды. В ней, вдруг проснулась взявшаяся откуда-то сила и уверенность. Она тут же набрала номер Свенсона.

— Мне нужна твоя помощь.

— Какие замечательные слова! — воскликнул Свенсон.

В одночасье она оформила развод, и в её квартире исчезло ежедневное напряжение и ожидание чего-то мерзкого. Малыш рос, и Анна не могла дождаться того дня, когда она выйдет на работу. В её душе всё ещё скребли кошки по поводу безнаказанности компании "Шубин и. К". Но лучше бы она и не начинала снова.

Всё по порядку: Из психлечебницы выпустили Влада, но, как выяснилось, своей пассии, он стал теперь без надобности. В нынешние времена всё воображение Элисии было полностью занято образом Сергея Кострова. Как ни как, эти двое, люди известные, в отличие от Влада. И Элисия, и нынешний Сергей нашли-таки общий язык. Сергея привлекало в ней богатство, он мог доить её на полную катушку, потому что всё, что связано с Сергеем для Элисии сопрягалось с чудесными превращениями и волшебством. Вот кто поможет выжить компании. Такой не дрогнув, может нажать на курок, не то, что тот тюфяк Влад. Время шло своим чередом. Элисия и Сергей не сходили с экранов новостей Инфо.

* * *

Пять долгих лет двигался ГЕЛИОПУТЬ в струнном потоке. Лей периодически посещал эти места, чтобы понаблюдать за его стремительным полётом. После, снова отправлялся на другой конец метагалактики, где по соседству тревожили границы распоясавшиеся ТОПи.

Родиной ТОПи считалось скопление Кома. Когда-то часть галактик Кома претерпело период звездообразования именно в тот момент, когда несчастные Био ещё не успели эволюционировать в более высокую расу. Так же, как и Земляне, они были вынуждены скитаться по всей Вселенной. Это было в древности, современные же ТОПи, по сути, те же Оллис, но прошедшие иной путь эволюции, обитая в искусственной среде, они развились в особую расу. Имея высокий интеллект, безграничные знания и воинствующий характер, они считали себя обделёнными в этом мире, не соблюдали границ и не подчинялись законам Плаза, тем самым, представляя собой опасность для других жителей Вселенной. Парадоксально, но в глубине души Лей сочувствовал им и даже считал себя и всех Плаза причастными к мытарствам ТОПи. Было бы совсем не плохо, думал он, если бы они, наконец, нашли своё обиталище, но в том-то и дело, что ТОПи, не имея способности жить в условиях живой атмосферы, полностью деградировали. И если вдруг живая планета попадалась на их пути, они варварски грабили её, выкачивая полезное сырьё и сметая всё живое. ТОПи являлись изгоями вселенной, дьяволами или попросту пиратами. Не мудрено, что даже Плаза боялись их, как огня.

Лей боролся с ними, как мог. Он установил границы в виде сильнейших космических бурь. Не всякий полезет в поле метеоритного дождя. Но на то они и ТОПи. Самые опасные из них путешествовали в одиночку. Оторвавшись от своих, такие отдельные корабли, населённые, примерно тысячью особями, в основном и бродили по всей Вселенной. А что значит, один корабль? Его трудно сразу заметить или обнаружить, иногда его можно было принять за летящий метеорит. Лей не был опытен, но он помнил, как однажды, когда он был ещё совсем юн и жил вместе с другими Плаза в межсекционном пространстве тёмного вещества, его сородичи собирали целый поход против ТОПи. Многие тогда не вернулись с места боя, но "раковую опухоль" удалось всё же приостановить, хотя разрозненные ТОПи так и остались заразой для мирных секций. Всё больше, Лей жалел о том, что рядом с ним нет Фея. Вместе с ним ему было бы намного легче управляться со всеми этими делами.

Вот-вот струнное поле выплюнет первую из станций "Надежду". Лей хотел быть рядом с ней в тот момент, когда станция войдёт в окрестности звезды планеты "Ани". Для начала, он решил проверить, всё ли там, в порядке, но увидел то, что меньше всего хотелось видеть.

Прямо посреди его любимого пляжа возвышался обугленный корабль ТОПи. Сами ТОПи, человек двадцать, деловито раскладывали свой инвентарь для добычи ископаемых. Несколько ТОПи барахтались в озере, оглашая окрестности дикими воплями. Лей немного растерялся, а вдруг поблизости дрейфует целый флот. Что делать? ТОПи знают, что такое Плаза и даже изобрели способ борьбы с ними, а у Лея против них имеется лишь невидимый мозг. На данный момент, не замеченный, он проник внутрь корабля и принялся портить их энергоблоки и мыслительный центр, типа элкома, это Лей умел делать отменно.

Когда Лей выбрался наружу, ничего не подозревающие ТОПи разложились отдыхать. Приближалась ночь. А между тем станция "Надежда" должна быть уже где-то рядом с планетой. Своей волей Лей вызвал некоторую бурю и даже всполохи молнии, но только этим можно было напугать, разве, что первобытного человека. И всё же он вынудил ТОПи забраться внутрь корабля. Немного поработав, Лей заблокировал все выходы. Только утром ТОПи поймут, что к чему, а там, в небе должно быть станция "Надежда" уже преодолевает атмосферу. В самом начале Лей запрограммировал её посадку так, чтобы она приземлилась именно на это место. Теперь ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ТОПи взлетели. Во-первых, они явятся помехой для других станций и, во-вторых, Лей боялся, что они, всё же приведут за собой своих сородичей.

Лей ждал до самого утра, но ни одна из станций так и не приземлилась. Что-то не состыковалось. ТОПи уже проснулись и неистово метались в своей коробушке. Лей знал, рано или поздно они выберутся наружу, и на всякий случай установил вокруг корабля силовое поле, тем самым, выдав себя с потрохами. Тут же посыпались предложения, типа, "ты мне, я тебе". Но он знал, ТОПи верить нельзя. Лей негодовал, он сам себя привязал к этому месту. Он не мог слетать на орбиту и проверить, что там произошло, вместо этого он сторожил ТОПи.

Лишь только утром следующего дня он увидел приближающуюся станцию. Но это была не "Надежда", это было видно сразу. Над поляной, захватывая часть леса, зависло очень знакомое Лею судно. "Удача"! Это была она. "Чёрт возьми! — подумал Лей, — что произошло?". Немного раздумывая, станция кособоко скорректировала свою посадку и приземлилась за лесом в пустынное место.

Выходить люди не спешили, и правильно делали, должно быть, они видели этого клопа — корабль ТОПи. Потеряв терпение, Лей сам вплыл внутрь станции, и тут же его охватили ностальгические ощущения.

Знакомый голос Панина призывал к спокойствию. У основных экранов станции собралось всё его население. Экран, как окно в мир. В нём отражался равнинный пейзаж планеты "Ани". И невдомёк было людям, что это не Инфо, это реальность. Но реальность являлась чудом, для них, никогда не знавшим этот незнакомый мир, мир на грани фантастики. Просто не укладывалось в их головах, что движущиеся строчки с информацией о химическом составе воздуха и окружающей среды, это не блеф и не выдумка оператора. Все эти ощущения Лей перенёс через себя, зависая над толпой, родных для него людей.

В зале управления он нашёл тот же самый состав, плюс команда пилотов. И те и другие были удивлены и взволнованы.

— Кто нибудь заметил на этой планете, хоть одну из станций? — спросил Панин.

— Кроме игрушечного Катона на берегу озера никого не было видно.

— Где же остальные станции? — спросил командир пилотов.

— Ну, это вам лучше знать, — укоризненно бросил в его сторону Панин.

— Когда капитан Карпенко передавал мне вашу "Удачу", он так и сказал, что это корыто ещё преподнесет вам сюрприз.

— Я же говорил, что когда-нибудь наша связь нас подведёт, — проговорил кто-то из дедов.

— Слушайте, ну при чём здесь связь. Весь наш полёт и посадку запрограммировал сам Плаза Лей.

— Верно! Примерно через час за нами должен приземлиться "Сокол".

— Сдаётся мне, что мы его не дождёмся, — вновь проговорил командир пилотов.

— Так, может и не нужно ждать. Связь нужно восстановить, во что бы то ни стало, — твёрдо проговорил Панин

— Должно быть, на связь повлияло нейтральное поле, — удручённо отозвался командир пилотов и рявкнул в свой фон, — связисты, что там со связью?

— Глухо, — отозвались в ответ

— Боже, сто раз вспомнишь Тимофея, — прошептал Панин.

— Я здесь, — прокатился чёткий голос по залу.

— Заткнитесь там, если не можете нормально работать! — в сердцах крикнул Панин.

— Андрей, это я, Сергей Костров, ваш Тимофей или Плаза Лей, как вам будет угодно.

Актив замер в ожидании чуда.

— Я здесь. Я встречаю вас. И мне тоже не понятно, что произошло с остальными станциями. Но вы-то должны знать хоть что-то. Не всегда же ваша связь не работала.

Первым очнулся Панин:

— Сергей, я рад тебя слышать. Естественно мы кое о чём догадываемся. Судя по последним событиям, мы предполагаем, что к этому причастен твой двойник.

— Каким образом мой двойник может повлиять на весь ГЕЛИОПУТЬ?

В зале загалдели, перебивая друг друга. Громче всех говорила тётя Луша.

— Ходили всякие слухи о том, что его бывшая разоблачила его.

— Слухи? — не понял Лей.

— Видишь ли, Сергей, — вставил Панин, — ты оставил ей какой-то прибор. Похоже, что он выкрал его, и после этого на "Надежде" начались всякие странности. В чём там дело, мы так и не поняли толком. У нас пропала связь.

В этот момент на экране появились отвратительные создания ТОПи.

— Немедленно установите защитное поле, — скомандовал Лей, — и побыстрее, иначе от "Удачи" останется один остов!

— Кто это? — спросил Панин.

— Эти твари, словно термиты, и наша задача выдворить их отсюда.

— Но это не возможно. Наша станция чисто мирное судно. У нас нет даже примитивного оружия.

— У вас есть оружие! — крикнул Лей. — Оно находится на самом нижнем уровне, там, где расположен выход из станции.

— Откуда оно взялось? — удивился Панин.

— Оно всегда там было. Ещё когда-то, на Земле военные настояли на этом, и естественно засекретили. А теперь настал момент воспользоваться им.

Что же ему теперь, разорваться, что — ли? С одной стороны нужно срочно искать ГЕЛИОПУТЬ, с другой, он не бросит "Удачу" до тех пор, пока они не покончат с этими тварями. Но что могут Удачане, совершенно не готовые к таким передрягам. Старики, дети, подростки и женщины не похожи на воинов. Но каковым было удивление Лея, он даже загордился своими земляками — почти половина населения вызвалось для защиты своей станции. Конечно, бой с ТОПи, это вам не Запорожская сеча, здесь должна быть особая тактика.

Зная о том, что виртуальный вирус — Плаза находится где-то поблизости, ТОПи не стали использовать свою современную "артиллерию". Они предпочли первобытную драку, при помощи ручных средств. Хотя, конечно эти средства в сравнение не шли с допотопными хуками Землян.

ТОПи были уверены в своём превосходстве, поэтому спокойно бродили вдоль станции, даже не вынимая пистолетов и не тратя сил на преодоление силового поля. Часть ТОПи мирно бурила скважины для перегонки какого-то вещества, нужного для ТОПи, а другая часть патрулировала "Удачу". Неожиданно корабль ТОПи зашумел и завибрировал, приготовившись к старту. Некоторое время ТОПи недоумённо наблюдали за плясками своего корабля и только через минуту бросились в его сторону. Когда махина- корабль стал медленно вращаться, набирая нужную скорость, ТОПи уже успели добежать до самых шлюзов. Но корабль не спешил запускать внутрь своих законных пассажиров. Слегка приподнявшись над землёй, он медленно поплыл в сторону озера. Его скорость была на столько мала, что ТОПи могли спокойно бежать рядом с ним, ухватившись руками за поручни. Достигнув озера, корабль замер и шмякнулся прямо на пляж. И вот в этот самый момент, один из ТОПи упал замертво. Реакция ТОПи была мгновенной. Быстро выстроившись по определённой схеме, они открыли просто непроницаемый поток огня в сторону Землян, оказавшихся совсем близко к кораблю.

Земляне? Они просто стреляли и стреляли, не тратя время на прицел. Женщины делали это, закрыв глаза. А вот, Топянам и не нужно было целиться, их смертоносное жало находило свою цель самостоятельно. Земляне падали, но у Топян уже не было времени соображать, куда бежать, либо назад, либо вперёд. С другой стороны, преимущество Землян состояло в том, что их было намного больше, поэтому часть, оставшихся в живых Топян решило разделиться на три части. Две части ТОПи бросились в противоположные стороны вдоль берега, третья, ослабленная ранеными, решила всё-таки укрыться на испорченном корабле.

Лей знал, что тем, кто пошёл влево и вправо, не повезло. Они увязнут в болоте, так как ТОПи, вообще не знают, что такое гравитация. В отличие от Землян они на своих кораблях никогда не поддерживали её искусственно. Поэтому Лей вновь поднял корабль ТОПи и повёл его прямиком к озеру. Ничего с кораблём не случилось бы, будь он герметичен, но в том-то и дело, что Лей предусмотрительно заблокировал шлюзы в открытом состоянии. Здесь Лей рисковал по-крупному. Внутри корабля ТОПи задействовали свой магнитоизлучатель, и Лею стоило больших трудов, чтобы избежать своей смерти.

Победоносная "гвардия" Землян жидкой кучкой выстроилась на берегу, чтобы понаблюдать за тем, как корабль ТОПи, шипя и булькая, медленно уходит под воду. Когда Лей выбрался наружу, он буквально застонал от вида этого зрелища.

Мёртвых было уже не спасти, а вот раненых, особенно тяжёлых Лей спасал одного за другим. Он терял силы, но ни на минуту не останавливался, нужно было спешить. Ему не терпелось поскорее отправиться в космос, что-то там с ГЕЛИОПУТЁМ? О каких, таких загадочных событиях говорили Удачане?

* * *

— Я же говорил! Я знал! Я, как чувствовал, что здесь будет ловушка! — кричал громко Сергей по своему фону.

Перед ним голубело изображение генерала войск ГЕЛИОПУТИ Репина, стоящего по стойке смирно.

Пять лет для Сергея Кострова не прошли даром. Становясь старше, он приобретал волевой и самоуверенный характер, и теперь поднялся до самого важного человека во всём ГЕЛИОПУТИ. Его одежда уже не была столь кричащей, но была к лицу и к месту. Словом, его внешность говорила о том, что этот человек знает себе цену.

— Кофе, господин Костров? — спросила медсестра, уже держащая наготове поднос с кофе.

Выпив до дна чашку с кофе, Сергей проговорил с невозмутимым видом:

— Я надеюсь, к моей жене вы проявляете столь же пристальное внимание?

И Сергей махнул рукой себе за спину, туда, где под прозрачным колпаком без движения и без тени жизни лежала Анна. Вдоль её тела медленно прохаживались реанимационные лучи. Методично отражались данные в голограммном шаре-наблюдателе, нависающем над её головой.

— Да, господин Костров, — опустив глаза медсестра поспешно отошла в сторону, намереваясь исчезнуть с глаз Сергея и, обегая стоящую во весь рост голограмму военного человека.

— Стоять! — услышала она у себя за спиной, и застыла на месте.

Сергей мог бы говорить и потише, но он был немного взбешён.

— Вы и дальше намерены отмалчиваться? — обратился Сергей к голограмме и нервно поднялся на ноги, — я так и не понял, Репин, вы готовы встречать неприятеля?

— Мне кажется, господин Костров, этих инопланетян лучше бы обойти стороной.

— Вам всё кажется? Да, вы трус Репин! Каждый, уважающий себя гражданин Вселенной, не пропустит случая, чтобы уничтожить своего противника. Или вы до сих пор не поняли, Репин, что не случайно эти яйцеголовые поджидают нас именно у этой голубой планеты. Это же очевидно! Как только мы приземлимся, мышеловка захлопнется. Вот и всё.

— Я не думаю…

— Мне не интересно, что вы думаете, Репин. Я приказываю, подготовить войска ГЕЛИОПУТИ к бою. Мы выступим первыми. Вы же военный человек, генерал! Вас когда-нибудь учили, что такое тактика неожиданности?

— Но, господин Костров, здесь не тот случай.

— Случай будет, когда нас сотрут в порошок. И пока они ждут нас с другой стороны, мы ударим с тыла. Эта жалкая кучка кораблей для нас словно семечки. Довольно! Доложите о готовности через пять минут!

— Слушаюсь, господин Костров.

Голограмма генерала растворилась, и Сергей переключился на медсестру.

— Вы всё ещё здесь?

Развернувшись только теперь, она застыла перед ним, словно кролик.

— Я могу побыть наедине со своей женой?

— Да, господин Костров, конечно.

Лишь только дверь за медсестрой закрылась, Сергей, не глядя на Анну, вновь обратился к своему ви-фону:

— Эллис!

Тут же голограмно развернулось прелестное создание Элисии. Оказывается, она была красива, но только немного вульгарно одета.

— Сергей, я всё сделала, как ты и просил. В ЦУПе теперь работают только наши люди.

— Молодец! Как президент?

— Всё в полном порядке. Никаких сомнений, классическая паранойя. Твой прибор сработал чётко.

— Ну, вот и славно. Подготовь все информационные системы для работы в космосе — предстоит грандиозное шоу настоящих военных действий. Будем развлекаться в меткости по стрельбе!

— Я немного сомневаюсь, Серёжа. Эти инопланетяне совсем не похожи на нас, а вдруг они телепаты, гипнотизёры или, что-нибудь в этом роде.

— Всё будет о, кей, дорогая!

— Как Анна? — осторожно спросила Элисия.

— Порядок. Времени на раздумье у неё теперь море.

— Прошло пять лет, а я до сих пор не пойму, зачем ты опротестовал ваш развод?

— Тактика, дорогая.

— Сейчас она тебе не помеха, может, стоит всё же развестись без её согласия?

Сергей усмехнулся:

— Ну, уж нет.

— Ты такой принципиальный, или держишься за свою репутацию?

— Я выбираю второе.

— С твоей прямотой в президентах и работать.

— Что я и делаю.

— Я не дождусь вечера. Ты скоро освободишься?

Элисия не сводила завороженного взгляда со своего возлюбленного.

— Эллис, ты вообще, о чём? Надвигаются такие грандиозные события, а ты со своими вечерами.

— Ну, должен же ты когда-нибудь отдыхать, — плаксиво произнесла Элисия.

— Потерпи немного. Эти инопланетяне и не думают, что сослужили нам добрую службу. Когда мы их уничтожим, весь народ ГЕЛИОПУТИ будет всецело доверять только мне, и мы полетим дальше, в бесконечный дрейф! Кстати, — изменил Сергей мечтательный тон, — ты посадила в обсерваторию нашего человека?

— А, зачем? Всё равно, данные обсерватории в первую очередь попадут в твои руки.

— Я же сказал, заменить директора обсерватории!

Сергей нервно вскочил с кресла. На этот раз, он крикнул так громко, что ему показалось, будто Анна застонала. Тревожно он взглянул в её сторону, но никаких изменений не заметил. Приборы работали в нудном, однотонном режиме.

— Хорошо, Серёжа, я всё сделаю, только ты не волнуйся.

Элисия исчезла, и Сергей вызвал медсестру.

— При любых изменениях в приборах сообщать лично, мне и только потом доктору.

— Слушаюсь, господин Костров.

Сергей умиротворённо вышел из палаты, где его поджидала личная охрана.

— Господин Костров, журналисты! — выкрикнул один из охранников.

Тут же, не дожидаясь его разрешения, над его головой замаячили "жуки" видеокамер. Назойливость журналистов была всегда желанна. Все прекрасно знали, что Сергей любил видеть себя на экране.

— Плаза, это блеф!

Чаще всего в экран, он выкрикивал именно эту фразу.

— Сказочка для таких легковерных, как мы, Землян. Никаких Плаза не существует. Обычный трюк профессионального иллюзиониста, под маской которого скрывается лицо президента ГЕЛИОПУТИ. Заявляю это с полной ответственностью. К несчастью мне выпало родиться похожим на знаменитого астронавта, и оказаться втянутым в эту аферу, но я не намерен больше молчать. Пришло время для правды! Как выяснилось, нас жестоко обманули. Планета "Ани" оказалась заселённой этими зелёными тварями. ГЕЛИОПУТЬ оказался путём в никуда! Но прислушаемся, господа к нашим земным учёным. Последние данные из обсерватории доказывают, что есть такая планета для жизни землян. И как только мы уберём со своего пути кордоны зеленоголовых, мы развернём свой ГЕЛИОПУТЬ именно туда. Пользуясь случаем спешу сообщить, что в виду невменяемости нашего президента, совет ГЕЛИОПУТИ взвалил на меня эту нелёгкую миссию, но я обещаю, что буду выполнять её не щадя своей жизни. Земляне, судьба ГЕЛИОПУТИ в наших руках!

Он мог бы говорить ещё и ещё, но он помнил о деле. Подняв руки к верху со словами:

— Господа, дела, — он картинно улыбнулся.

Без лишних вопросов, камеры тут же исчезли. Не успел он отойти от такого пиара, как перед ним явился начальник охраны.

— Господин Костров, перед президентскими палатами сбор студентов и преподавателей. Требуют вашего присутствия.

— Время убеждений и переубеждений закончилось! Хватит! — немного помолчав, он крикнул, — А чем занимается наша славная полиция?

— Понял, господин Костров.

Но через минуту, когда Сергей уже выходил из клиники, перед ним возникла голограмма человека в полицейской форме.

— Господин Костров, мы не можем применить силу в разгоне демонстрации. Среди студентов ваша падчерица.

— Да, плевать!

— С ней ваш сын.

Немного поразмыслив, Сергей выдавил:

— Обоих привести в мой офис.

— Но…

— Без "но"!

* * *

Проблески сознания Анны приходили вспышками зелёного света. Между ними являлись неясные видения, а может сны или воспоминания. Память, это то, что вытаскивает нас из забытья. И опять кто-то в неё стрелял. На этот раз она не может сказать, кто именно — Влад, Элисия или может даже Сергей. Если она размышляет, значит, уже очнулась, тупо смотрит вверх и слушает тихое журчание воды. Блики зелёных лучей окружают её со всех сторон. В палате никого нет и теперь, можно будет попытаться откинуть купол. Приборы, подключенные к нему, зазывно запищали, но никто на их зов в палату не вошёл. Собрав все силы, она откинула купол, пройдя при этом через голограмму шара-наблюдателя. Хотелось пить, ноги не слушались, но она всё же добралась до фонтанчика, журчащего в углу палаты. Напившись, Анна машинально взглянула на себя в зеркало и отпрянула, до такой степени она выглядела изможденной. Накинув на себя халат, Анна приоткрыла дверь. Мимо неё, вперемежку пробегали и врачи, и больные. На их лицах читалась паника. На неё никто не обратил внимания, но стоило ей выйти, её тут же подхватил поток людей и буквально на руках вынес за пределы клиники.

Оказывается, искусственное небо не сверкало своей голубизной, вместо него, лишь перемигивались ячейки, из которых состоял сам потолок.

— Что произошло? — спросила она, замешкавшуюся рядом с ней старушку.

— Как, вы не знаете? Президента Кострова убили, — она хотела ещё что-то добавить, но людской поток унёс её в одном из направлений, Анна потеряла её из виду, а саму Анну потоком потащило совсем в другую сторону.

Мысли, как гипнотическая установка — "Сергей погиб", "Ева, Янек, что с ними?", "Домой! Нужно идти домой!". Но, оказывается, она двигалась не в том направлении. Выбиваясь из сил, Анна смогла зацепиться за выступ какой-то двери. Здесь, за дверью, она решила переждать и немного передохнуть. Через некоторое время Анна поняла, что толпа немного рассосалась, потому как слышались, лишь редкие звуки шагов. Едва Анна успела приоткрыть дверь, чтобы покинуть своё укрытие, как тут же отпрянула назад. Мимо её двери пробежала пара Оллис. А может, ей показалось, какие-то они были не такие. А самое странное, что в их руках сверкали палицы, издавая шипящий звук. "Оллис — мирная раса", вспомнила она утверждение Кости Леднёва.

Ну, вот коридор опустел, и гулкие звуки толпы затерялись далеко, в районе президентских кварталов. "Домой"- опять подумала Анна, ступая на цыпочках в обратную сторону. Минуту спустя, выйдя на широкую галерею, Анне пришлось залечь за перевёрнутое такси. Мимо неё просверкало незнакомое ей средство передвижение. Округлив глаза, Анна сломя голову, бросилась к дому.

Спасительная дверь её квартиры сомкнулась за ней, и она с лёгкостью вздохнула. В доме царил обычный беспорядок, который обычно бывает, когда она возвращается из длительной командировки. Каким-то чувством, Анна уловила неясный звук и осторожно вошла на кухню. Перед одним из шкафов лежало всё его содержимое, но сам шкаф был плотно закрыт. Собравшись с духом, она открыла его, и тут же ей на шею бросился сын Янек.

— Мама, ты выздоровела!

Анна сразу приметила, Янек здорово вытянулся. Сколько же времени ей пришлось пролежать в коме? От навалившейся слабости неожиданно навернулись слёзы, но Анна не переставала целовать Яна во всё, что попадало на её пути. Неожиданно она остановилась и спросила:

— Где же Ева?

— Она сказала, что скоро придёт. Я жду, а её всё нет. За нами гналась полиция, и мы укрылись здесь, в шкафу.

— За вами, полиция?

— Мы были на демонстрации. Там было так весело, а потом полиция. Мы забрались в шкаф.

Янек, вдруг заговорил шепотом:

— Там, в шкафу живёт призрак. Ева сказала, что я заболел, и дала таблетку. А когда она ушла, я не испугался. Этот призрак показывал мне звёздочки.

Анна испуганно пощупала его лоб.

— Ты и впрямь горишь. Пойдем-ка в кровать.

— Нет, мама! Нет! Не нужно в кровать! Ева сказала сидеть в шкафу.

— Успокойся, я заперла дверь. Никто не войдёт. Не бойся.

— А полиция? А ТОПи?

— ТОПи?

Где-то Анна слышала это слово. Она внимательно посмотрела в глаза сына.

— Откуда ты знаешь о ТОПи?

— Это те твари, которые летают вокруг нашей станции.

— Ты их видел?

— Нет, но Ева сказала, что они напали на нас.

Похоже на правду, — подумала Анна и включила Инфо. Это был фантастический сериал: В космосе болталось несколько уродливых кораблей, и всё. Никаких тебе комментариев.

— Мама, а моего папу вчера убили, — Услышала Анна голос сына. Вроде бы Янек сожалел об этом, но говорил он, как-то запросто. Это показалось Анне чудовищным, и она прижала его к себе крепко- крепко. Янек продолжал:

— Мне дядя охранник сказал об этом.

— Ты же сидел в шкафу.

— Он позвонил мне по фону.

— У тебя есть фон?

— Мне папа дал.

Янек достал его из кармана. Это был обыкновенный индивидуальный фон, который вставляют в ухо. Значит фон Сергея теперь у охранника.

Когда экран Инфо, так ничего и, не сообщив, внезапно погас, Анна подумала: "пора уже, что-нибудь предпринять". Для начала она решила связаться с охранником.

— Ян, ты? — Раздался твёрдый голос Сергея Кострова.

Испугавшись, Анна прервала связь. Сказать по правде, все эти годы она боялась его не понарошку, хотя она и хорохорилась, пытаясь поставить его на своё место. Но уже через год после рождения сына, он вовсе стал ей неподвластен, а их расторгнутый брак, вдруг оказался не действительным, после того, как служащий Загса был объявлен невменяемым. Зачем это было ему нужно, Анна не понимала. Зато всюду и везде его сопровождала Элисия. Анна думала: перевернулся весь мир. За что, за какие такие заслуги, народ так возвысил Сергея, не признавая его очевидных недостатков. Может, этому способствовало повсеместное поветрие "болезни души". Видимо Анна и поплатилась своей безопасностью, за то, что занялась этим феноменом конкретно.

Сердце бешено колотилось. Так значит, Сергей жив, а Янек, будучи, не совсем здоровым, утверждал обратное. Но существует ещё та старушка, она что, тоже выжила из ума? Откинувшись на спинку кресла. Анна с опаской ожидала звонка. Он не заставил её долго ждать. "Что я наделала?" — подумала она, и вновь прервала связь.

* * *

— Анна?!

В гостиной Анны преобладали яркие и светлые тона, а когда сюда вошёл Сергей в своих одеждах от модного салона, в гостиной стало ещё веселее. Его немного растерянный взгляд сбил её с толку. Но любование продолжалось лишь мгновение. Во-первых, на нём тут же повис Янек со словами:

— Папа, ты живой?

А во-вторых, дальнейшие слова Сергея, не дали повода для заблуждения.

— Я вижу, твоя мама тоже выздоровела.

— Как не кстати, — отозвалась Анна, вглядываясь в него прищуренным взглядом.

— Да нет, твоё пробуждение даже весьма, кстати.

— Интересно, — пробормотала она, наблюдая, как он стремительно прошёл мимо неё в другой конец помещения.

— Анна, понимаешь ли ты, что мы вступаем в новую фазу существования во Вселенной!

— Как громко! — саркастически произнесла она.

— Да, громко, и тебе сейчас в этой квартире не место. Собирайтесь, поехали.

— Куда?

— В президентские апартаменты. Теперь ваш дом будет там.

— Ты самозванец!

— Ты, милая, многое проспала.

Сергей открыл дверь и оглянулся, ожидая её.

— Авто подано, Анна Петровна, — картинно сыграл он.

Ян уже исчез в проёме, и Анне ничего не оставалось делать, как покориться судьбе. За дверью их поджидала техника пришельцев. Вопросы были излишними.

* * *

Зал президентских апартаментов уже был заполнен до отказа. В основном это были особи человеческого происхождения, но те, немногие, которые восседали на сцене, были точно не Оллис. Их блестящие, яркие костюмы выглядели неестественно на фоне их мертвенно-бледной, зеленоватой кожи. Глаза непомерно большие и слегка раскосые. Нос, рот, уши были мизерными. Анна приметила, что рост их был чуть ниже, чем у Оллис.

Лишь только Сергей вошёл в зал, публика зашумела и даже послышались редкие звуки рукоплесканий. На сцене их с Анной и Яном усадили в отдельное ложе. Но Сергей. Тут же поднялся с места и громко обратился к притихшему залу:

— Господа Земляне и многоуважаемые ТОПи, — он совершил вежливый поклон в сторону зеленоголовых, — настала великая эпоха, не только в жизни Землян и ТОПи. Настала новая эпоха в жизни Вселенной. Этот день будут помнить наши потомки, как день признания и единения разных народов. Сбылась вековая мечта Землян о контакте с братьями по разуму.

Сергей говорил не долго, а как только закончил, тут же захлопал в ладоши, приглашая зал поддержать его. Публика отнеслась к нему с пониманием. Далее поднялся один из ТОПи. Он был весь в красном, а его голову украшали забавные антенки. ТОПи заговорил гортанно, но тихо. Прибор, висящий у него на груди, воспроизводил уже понятные для Землян слова.

— Земляне, мы долго бродили по бесконечной Вселенной, изгоняемые со всех обитаемых мест. Почему-то сложилось мнение, что народ ТОПи агрессивен. Конечно, есть некоторые индивидуумы, но всё же, вы встретили обыкновенных кочевников. Каким же было наше удивление, когда вы пригласили нас к себе в гости, вместо того, чтобы, по обыкновению, в упор расстрелять. Вы признали в нас братьев по несчастью и распахнули перед нами ворота дружбы. По обоюдному договору с вашими правителями, мы составили контракт, который подходит обоим нашим народам.

Неожиданно Сергей вскочил со своего места и выкрикнул в толпу:

— Поприветствуем, друзья господина Си и его соотечественников!

Сергей взялся неистово хлопать в ладоши.

Публика естественно вновь отнеслась к нему с пониманием. Вглядываясь в его лицо, Анна удивлялась его уверенности, смелости и эрудиции. А ведь это была другая личность, это был не Плаза?

После митинга ТОПи отправились на экскурсию по станции, а Сергей с семьёй обживать новую квартиру. Как только они покинули зал, тут же повстречались с Элисией. Гневно сверкая глазами, она вплотную подступила к Сергею.

— Серёжа, что всё это означает? У тебя были другие планы.

На Анну она даже не взглянула.

— А, мадам Шубина, — торжественно произнёс Сергей, — Вы честно исполнили свою миссию, Елизавета Семёновна. ГЕЛИОПУТЬ не забудет ваши заслуги.

Произнося эти слова, Сергей смотрел куда-то поверх её головы.

— Что всё это значит? — взвизгнула Элисия, чем ещё больше привлекла внимание журналистов.

— Полак, — обратился он к одному из охранников, — проводи мадам Шубину в её апартаменты.

Анну вдруг стала забавлять эта сцена, и она злорадно выкрикнула прямо в рой камер:

— Да, Господа, президент Костров, наконец-таки, выбрал себе новую наложницу!

Анна, гордо подняв голову, взглянула на Элиссию. Чувствуя себя главной героиней спектакля.

— Анна, ты как всегда, остро шутишь, — произнёс Сергей, выдавливая улыбку.

— Ничуть, — отозвалась Анна, и, повернувшись к камерам всем телом, закричала:

— Мы, женщины Сергея Кострова протестуем против…

Дальнейших слов зрители по ту сторону экрана не могли услышать. Сергей не дал Анне понаслаждаться своей безнаказанностью, и с силой впихнул её в одну из подвернувшихся дверей.

— Что ты себе позволяешь? — гневно выкрикнул он, лишь только дверь за ними закрылась. Он был в таком бешенстве, что Анна испугалась за Яна, и, выхватив его из рук Сергея, прижала к себе. Именно испуга Сергей и добивался, прищурившись, он перешёл не на шёпот, а на какое-то шипение со свистом.

— Может, тебе напомнить о былых временах?

— Где моя дочь? — неожиданно выкрикнула она, спеша перевести тему, чтобы не ворошить прошлое.

— В тюрьме, — не моргнув глазом, ответил он.

— Что?

— А, что ты хотела? Твоя дочь подстрекатель молодёжи. Мало того, что она постоянно сбивала с пути своих сокурсников, она подвергала опасности нашего сына. Она совершенно забыла, кому она обязана своим безоблачным детством.

Анна захлебнулась от негодования, о чём это он? Между тем он продолжал:

— Да, Анна! Да! Кому ты обязана за детей? В тот момент, когда ты лежала в беспамятстве, когда её папаша, периодически отдыхает в душевной клинике, кто занимался ими?

Анна прищурившись, продолжала что-то выискивать в его глазах, но никакого проблеска здравого смысла в его стеклянном взгляде не находила.

— А, разве не ты, дорогой, причастен к моему недугу? Мы не на Инфо, мне ты можешь сказать правду, о том, как воспользовался прибором Плаза, устраивая сдвиг по фазе любому, кто тебе не понравится!

— Какая ты догадливая! — съязвил Сергей, — за одни только твои выдумки, можно спокойно вызывать крепких санитаров.

Анна поняла, что перебранка будет продолжаться до бесконечности. В сердцах, она только плюнула ему в лицо и отвернулась. В это время проснулся ви-фон Сергея.

— Господин Костров, президент приходит в себя.

— Я сам поговорю с ним, — поспешно проговорил он, утирая лицо платком, и тут же открыл дверь.

— Советую не сопротивляться, когда вас поселят в президентский отсек, — выкрикнул он, перед тем, как закрыть её.

* * *

Утро следующего дня для Анны с Янеком явилось неожиданным и загадочным. Где-то, в преддверии президентских апартаментов, куда их поселили, гремела музыка, слышимая даже здесь, в просторной и уютной спальной. Раздавались неясные голоса, усиленные Инфо.

Янек подёргал её за плечи:

— Мам, проснись, нам принесли одежду. Смотри, какая красивая.

Открыв глаза, Анна взглянула на хронометр, почти обед, и никто её ни разу не потревожил. Да, и чувствовала она себя здоровой и выспавшейся, что бывало с ней редко. Анна сладко потянулась, и, спустив ноги с кровати, беспечно покачала ими. Янек, вывалив на пол кучу тряпья и превратив спальную в цыганский табор, веселился и дурачился, примерял одежду. Анна минуту наслаждалась забавам сына, а после в состоянии, какой-то истомы и неги, побрела босиком в душевую. По всему телу разливалось необъяснимое спокойствие, похожее на счастье.

Через пару минут приятного и бодрящего душа в паровой колбе с эффектом невесомости, Анна почувствовала, что в душевую кто-то вошёл. На запотелой стенке, она протёрла себе окошечко, и увидела Сергея. Анна заметила, что так бывает с ней почти всегда, когда в первые мгновения, а именно, когда он ещё молчит, ей кажется, что это тот самый Сергей — Плаза Лей. Так же и в этот раз. Ничего удивительного в этом нет, ведь это одно и то же лицо. Поначалу и он тоже, вроде, как смутился, встретившись с ней взглядом, но потом, естественно, развеял все её наваждения.

— И долго ты собираешься плескаться? Нас ждут.

Ну, вот. Сомнений нет — Сергей из новейшей истории.

— Подождут, — бросила она, продолжая наслаждаться безграничным потоком влаги.

Отвернувшись от него, чисто по инерции, она добавила:

— Что ж тебя не сопровождает твоя ночная пассия?

— И как тебе хочется язвить в такой день?

— Какой, такой день?

— Разве ты не чувствуешь?

— Чего?

— Земного притяжения.

Медленно она повернулась к нему, и так застыла, не сводя с него глаз. Эффект невесомости, ослабев, тихо опускал её на пол.

Сергей не скрывал своих торжественных эмоций.

— Что? — наконец, дошло до неё.

Даже не стесняясь, она выбежала из душа, и повиснув на нём, воскликнула:

— Что же ты сразу не сказал?

По-быстрому накинув на себя халат, она бесцеремонно оттолкнула его со своего пути и выбежала в спальную.

— Янек! — она выхватила Яна из цветного вороха и закружила его по комнате.

С застывшей улыбкой, Сергей не сводил с неё глаз. Суппер запредельно! Просто, с ума можно сойти!

* * *

Планета "Ани" встречала Землян тёплой, летней погодой. Так совпало, что и на этой части планеты тоже было утро, но только ранее. Солнце, то есть Алон пока не успело, как следует подняться над горизонтом, поэтому розовые фантастические краски залили пол неба. Можно было себе представить, какого было людям, видевшим его впервые. Станция "Надежда", выставив многочисленные опоры, словно шипы, приземлилась вплотную к обугленной "Удаче".

Кортеж во главе с президентом, выехал на первозданные просторы планеты. Понятно, что дороги на ней полностью отсутствуют, поэтому кортеж состоял из автолётов, которые летели прямиком к подготовленному, Удачанами месту. Это берег океана, с редкими островками растительности. Здесь же стояла и сама "Удача", возвышаясь над лесом и забирая часть пляжа. Основная часть жителей "Надежды", высаживалась вдоль всего берега океана, включая и лесистую и гористую местность. В первые мгновения люди буквально теряли над собой контроль. Ажиотаж сумасшествия охватывал буквально всех, кроме спецслужб, которым нельзя было расслабляться. Именно благодаря этому, состоялась торжественная церемония заселения планеты "Ани".

Панин со своей командой выстроились для приветствия президента. Так случилось, что эта миссия выпала именно на "Удачу". В свите президента Андрей увидел Сергея и Анну. Они стояли по правую его руку. Андрей отчитался перед президентом, и перед всем народом, за произошедшее здесь, до появления "Надежды". И президент, склонив голову, почтил память погибших.

— Они будут вписаны в историю освоения планеты "Ани".

"А говорили, что он параноик", — промелькнуло в голове у Андрея. Для встречи президента он устроил пикник прямо под открытым небом, у самой воды, где волны шумя, подступали к ногам. Всё это великолепие, вызывающее некоторый страх, много веков люди видели только на старых заезженных записях.

— Всё-таки символично, что именно "Удача" приземлилась на планету первой, — произнесла Анна, когда они с Сергеем, тоже смогли расположиться на пляже.

Все вещи: столы, сиденья, посуда — всё было отмечено символикой "Удачи".

— Ничего патетического здесь нет, — пробормотал Сергей, — Панин ещё ответит за всё это. Погибли люди.

— Разве он виноват? — опешила Анна от такого суждения.

— Ты защищаешь его?

Тем временем, на пляже установился некоторый шум и ажиотаж. Люди, прикрываясь от солнца, показывали в небо пальцами, туда, где появилась ещё одна из станций. Она направлялась за дальние сопки.

— Я ничего не понимаю, — продолжила разговор Анна, наблюдая за посадкой, — что с тобой происходит? Ты же сам когда-то говорил, что планета, это блеф, ловушка. Ты же собирался лететь куда-то ещё.

— Куда-то ещё полетят ТОПи, а мы останемся здесь.

— Таков был контракт?

— Ну, да, — как бы дурачась, произнёс Сергей.

В этот момент сзади подошёл Панин.

— Ну, наконец-то, я могу видеть вас воочию.

— И мы тоже, — дружелюбно подхватил Сергей, — и как только всё утрясётся, ты первый ответишь за погибших.

— Я? — вытаращил глаза Панин.

— А кто же? — Сергей поднялся с места, — суди сам, не было бы у вас неполадок со связью, приземлились бы вы вместе со всеми.

— А ТОПи?

— А, что ТОПи, — жалкая кучка. Для станции "Надежда" они не явились бы никакой помехой. Как видишь, с ними мы нашли общий язык, а ты тут воевал, подставлял головы.

И Панин, и Анна почувствовали за собой стыд. Это было чудовищно, но Сергей был тысячекратно прав. Щёки Панина горели, он медленно перевёл взгляд на Анну, и она решила немного его поддержать.

— Подвиг "Удачи" бесспорен, согласись Сергей. А может, ты завидуешь Андрею, оттого, что не тебе пришлось воевать?

Сергей неожиданно усмехнулся.

— Да, успокойтесь вы. В такой день у меня нет настроения, ссориться.

— Вот, и ладно, — облегчённо проговорила Анна, — хочу сказать тебе, Сергей, если ты не помнишь, что Андрей был лучшим твоим другом, когда ты жил на "Удаче" под именем Тимофея.

— К счастью ничего такого я не помню.

— Неужели, ты так ничего и не помнишь? — с сожалением спросил Андрей.

— Не расстраивайся, — обратилась Анна к Панину, — тебя помнит Плаза Лей.

— Вы опять о Плаза? — возмутился Сергей, — Где был ваш Плаза, когда я, рискуя жизнями людей, договаривался с ТОПи? Где он был, когда эти ТОПи овладели планетой "Ани"? В конце — концов, если он так всемогущ, почему он допустил гибель людей?

— Если бы не он, мы бы все здесь погибли, — встал на защиту Плаза Панин.

— Он был здесь? — воскликнула взволнованно Анна.

— Конечно. Он нас встретил и помог справиться с ТОПи. Вылечил раненых и исчез.

— Вы его видели?

— Нет, но мы общались с ним виртуально.

— Хватит болтать по пустякам! — прервал Панина Сергей, — пора заняться делом. Организуй своих хлопцев, строить временное жильё.

— Зачем же его строить? У нас есть станции.

— Одной уже нет. Я подарил её ТОПи.

У Андрея, как говорят "отпала челюсть". Анна, видимо, хотела ещё что-то спросить по поводу Плаза, и в этот момент такая невероятная новость. Она так и осталась сидеть с открытым ртом.

— И нечего на меня так смотреть, — бросил Сергей, — а вы спросили, на что я обменял её?

— На что? — раздался дружный вопрос.

— На планету "Ани". Они не будут на неё претендовать.

После некоторой тишины, Анна осторожно спросила:

— И какая из станций?

— Догадайся с трёх раз.

Сергей медленно повернулся уходить, и тут наткнулся на какого-то подростка.

— Дед? — позвал он сдержанно Сергея.

Тот остановился и, оглянувшись на Анну, проговорил:

— Этого парня я видел на твоём видео.

— Это внук Тимофея Леднёва.

— Сколько ещё у меня родственников?

Осуждающе взглянув на Сергея, Анна подошла к Васе и приобняв, поздоровалась с ним.

— Ну, здравствуй, — она с любовью потрепала его по голове, — смотри-ка, подстригся.

Вася смутился, ведь он теперь не маленький. Тем более что в этом коротком бою он получил серьёзное ранение и чувствовал себя совсем взрослым.

— Не обращай внимания на своего дефективного деда. Пойдём — ка лучше, я тебя познакомлю с твоим дядей.

— У меня есть дядя?

— Да, Янеком звать.

— Какая запутанная у вас семейка получилась, — толи с удивлением, толи с восхищением произнёс Андрей после ухода Анны с Васей, — а Вера погибла, — добавил он, помрачнев, глядя в упор на своего собеседника.

Немного помолчав, Сергей, наконец, отозвался:

— А к тебе у меня есть отдельный разговор. Пойдём — ка пройдёмся вдоль воды.

* * *

Среди копошащейся толпы народа, чего-то сооружающей, перетаскивающей какие-то вещи, нелепо выглядел голограммный шар, сверкающей на фоне закатного неба. Это был Инфоскоп — голубой Инфо. Как будто он существовал обособленно. И всё равно, иногда люди поглядывали на него, не прекращая своей работы. Вдоль побережья таких шаров можно было повстречать немало. В данный момент передавали последние новости:

"— В предельно короткий срок станция "Надежда" была освобождена от Землян и полностью предоставлена немногочисленным ТОПи. Президент, который после выздоровления вступил в свои права, а так же весь народ ГЕЛИОПУТИ отнеслись к этому решению с пониманием. Ещё бы, может ли сравниться одна станция с целой планетой…

— А, вот интересно, когда-нибудь Удачане думали, что их станция будет отдана под апартаменты президентской элиты? Там же сейчас устроена больница и другие необходимые службы, теперь уже оседлого города под названием "Надежда". Вдоль побережья устроен его палаточный вариант…

— Сегодня в нескольких километрах западнее от Надежды приземляется станция "Арго". Жителям этой станции повезло, — их встретят уже готовые сооружения для посадки…"

Итак, уже который день шли эти нескончаемые новости. Среди суеты и некоторой сумятицы, люди выглядели всё ещё опьяненными. От избытка свободы и кислорода некоторые взялись методично падать в обморок. Ни душевой, ни кухонных процессоров, ни других гигиенических приспособлений — всё это навалилось на изнеженных Землян в одночасье. И вообще, уже дикость — вдоль берега к концу недели закурились костры.

Однажды вечером Анна сидела у одного такого костра, и как истая первобытная женщина- хозяйка очага, руководила раздачей горячей пищи. Со всех сторон к ней тянулись тарелки. Поистине грандиозное приключение для Землян. Напрасно на этот раз, Сергей пытался поселить Анну в президентское окружение — тщетно. Сейчас она чувствовала такой прилив свободы, что готова была свернуть горы. А тут, какой-то там Сергей со своими непонятными амбициями, подумаешь, мелочи. Временами, она вообще забывала о нём. Главное, с ней рядом Ева, Ян и теперь ещё Вася. Его она решила забрать себе. Теперь, уже взрослая Ева была ничуть, не против такого решения матери, а Ян, тот быстро нашёл с Васей общий язык.

У костра, поедая горячий, непривычный ужин все шутили, смеялись и дышали дымом, запахами земли, зелени и такой непривычной, близкой воды. Чтобы забраться в неё, никому, даже в ум не приходило. Ещё бы! Они её пили!

Неожиданно произошло нечто, Со стороны палаток, где по соседству у другого костра тоже сидело несколько семей, темноту прошил яркий, неоновый луч. В то время как руку Анны прожгло острой болью, тело Янека свалилось на бок, прямо перед её ногами. Анна, позабыв о собственной боли, перехватила Яна и, потрясая им, запричитала:

— Янек, сыночек, что с тобой? Помогите! — закричала она не своим голосом.

Кто-то уже бежал к ней, кто-то за палатки, а кто-то за доктором. Ян не дышал, из пробитого горла текла кровь. Подоспевшие врачи ничего не смогли сделать. Луч пробил артерию и задел позвонки.

Анна смотрела в пустоту, как будто перед ней ничего не было. Она вошла в транс Её уже перебинтовали, но она ни на что не реагировала, и на вопросы не отвечала. Ева, уткнувшись в плечо матери, тихонько плакала. Кто-то в очередной раз, попытался забрать тело Яна из рук Анны, и в этот момент Вася шепнул ей в ухо:

— Тётя Ани, наверное, Плаза Лей ждёт его.

Анна нахмурила брови, и, переведя взгляд на Васю, наконец-то, заголосила. Будто какая-то заслонка прорвалась в её горле и выплеснула, скопившийся дикий вопль. Янека унесли, а подъехавшее авто увезло Анну в клинику на "Удачу".

Через пол часа в палату, где находилась Анна, вошёл озабоченный Панин.

— Анна, мы поймали преступника, — проговорил он, но Анна даже не взглянула на него.

"Янека нет, — думала она, — нет Янека". Потом, вдруг спросила пустым голосом:

— Что?

— Ей оказалась Элисия Шубина. Сейчас она в тюрьме на "Удаче".

В палату вошла медсестра и подала Анне какой-то предмет.

— Возьмите, это передали для вас.

Анна, не глядя, спрятала предмет под одеяло.

— Что это? — спросил вполголоса Андрей у медсестры.

— Это фон, вероятно, его сняли с Янека.

Услышав эти слова, Анна набрала в лёгкие побольше воздуха, и воскликнула, глядя в пустое пространство:

— Серёжа, милый! Слышишь ли ты? Видишь ли? — Ей так хотелось, чтобы он был сейчас рядом с ней, — Нет больше Яна! Нет нашего сына!

Андрей поспешил к ней, потому что она вновь заголосила. Проревевшись, она спросила пустым голосом:

— Он знает?

— Кто? А! Скорее всего, нет, — неуверенно ответил Панин.

— Как это, нет. Если его любовница…

— О чём ты говоришь, Анна?

— Я знаю, что говорю.

Анна решительно взяла в руки фон, чтобы проверить правильность своих мыслей.

— Папа, ты? — раздался тихий голос Яна, как из потустороннего мира.

Испугавшись, Анна выронила фон на пол, и подскочила на кровати.

— Папа, мне холодно, забери меня отсюда! — громко звучал голос Яна из фона.

Анна не могла больше это слушать и бросилась к выходу, где её поймал Андрей.

— Не трогайте меня. Я сошла с ума!

— Мы, что, оба сошли с ума?

— Вы тоже слышите это?

— Да, Я сейчас проверю. Если это шутка, то она слишком жестока.

Подобрав фон, Панин выбежал, а Анна, забравшись в кровать, мучительно застонала, покачиваясь из стороны в сторону. В следующий момент, она подумала, что Панин вернулся, и, подняв глаза, увидела Сергея.

— Прости, я только что узнал, что в вас стреляли, и Ян получил смертельную рану.

Одетый по-походному, он стремительно подошёл к ней, поедая её глазами.

— Я не хочу видеть тебя, — произнесла она угрожающе.

— Понимаю, поэтому и передал тебе свой фон через чужие руки.

— Зачем мне твой фон?

— Я уезжаю.

— Круиз по планете?

— По Вселенной.

В его голосе звучал оттенок сожаления, заботы и ещё чего-то. Он устало прикрыл глаза и тяжело вздохнув, прошёлся по палате. Насторожившись, Анна подозрительно наблюдала за ним.

— Тебе не нравится планета?

— Ещё бы. Эту планету подарил мне мой отец. А я… — потерев виски, он развернулся к ней и вновь ушёл вглубь палаты. — А я думал, что подарю её своему сыну. Но видно, так суждено. И всё-таки, это твоя планета. Я назвал её твоим именем, Ани.

— Что?

Стремительно, он бросился к её постели, и быстро заговорил:

— Да, Ани, да! Я не должен был говорить тебе о своём присутствии, иначе ТОПи, узнав о том, что я Плаза, не станут мне доверять, и тогда война между Землянами и ТОПи будет неминуема. Они уничтожат вас без сожаления. Я знаю ТОПи. А так, я смог наплести им о ваших технических и военных возможностях, и они теперь думают, будто вы равны с ними. Я хотел уехать по тихому, передав тебе свой фон, но тут узнаю о таком несчастье.

— Серёжа, — Анна тихо плакала у него на плече, — что же ты, как же ты? Я даже не знаю, в какой момент, это оказался вдруг ты. Боже, мне-то можно было сказать?

— Вот, я и говорю. Я вселился в мозг этого преуспевающего клоуна в тот момент, когда его рука уже нависла над кнопкой старта первой бомбы. Короткое замыкание. Шок. Воскресенье. С этого момента я развернул события в обратную сторону. Но во мне прорывается иногда личность Сергея, и тогда я чувствую себя параноиком с раздвоённой личностью. И всё же я Плаза. Ему со мной не справиться. Ани, я так люблю тебя! Я просто с ума схожу от мысли, что нам придётся расстаться и теперь уже навсегда. Я… Мне нужно идти.

— Как? Прямо сейчас? Именно в такой момент, когда мне и без того тяжело?

— Ты не представляешь, как я сожалею о случившемся, именно поэтому, я сейчас с тобой рядом, но ничего не поделаешь. Смирись. Ян останется в нашей памяти, а нам нужно жить дальше. Как ты помнишь, я в ответе за всех вас. Чем дольше ТОПи находятся здесь, тем больше риск разоблачения вашей малограмотности. Я уведу их подальше от этих мест. Я обещал, что, подарив им эту станцию, помогу найти им другую подходящую планету.

— Но почему они тебе верят?

— Я показал им прибор Оллис. С его помощью, карта Вселенной разворачивается перед тобой в мультяшном порядке, и не нужны никакие навигаторы, а мой двойник использовал этот прибор совсем в других, не понятных для Оллис целей. О моём двойнике можно забыть навсегда, я улетаю с ТОПи, таков наш уговор. Я обещал им, что не буду вмешиваться в их жизнь. Но планету "Там" придётся отдать им на разграбление.

— Так, всё-таки есть такая планета?

— Ани, во Вселенной их масса, но каждая в отдельности на вес золота.

— Может они осядут?

— Ты думаешь, как и я, но навряд ли такое может произойти. Для меня сейчас важно увести их от этих мест подальше. Жаль мне, очень жаль, что так получилось что Ян…

Сергей замолчал, пересиливая, подкатившийся комок. И тут в палату ворвался Панин с Яном на руках.

— Дайте одеяло, он замёрз! — крикнул Андрей с порога.

И Сергей, и, естественно Анна, остолбенело, уставились на Панина. Лишь в тот момент, когда Ян уже сидел на кровати, они очнулись. У Анны, вновь прорвалась заслонка для причитаний и слёз, а Сергей чисто механически, исполнив приказ Панина, передал сына Анне, которая бешено, принялась его целовать. А Ян смотрел на взрослых из-под одеяла словно волчонок.

— Папа пришёл, — прошептал Янек, и только тогда Сергей отошёл от столбняка.

— Я не понял, — проговорил он, потирая лоб.

— Как видишь, — улыбаясь, произнёс Панин, — твой сын жив и здоров. От раны не осталось и следа, вот только кровь кругом.

Присев рядом с сыном, Сергей смотрел на него загадочной улыбкой.

— Что-то тут не чисто, — задумчиво проговорил он.

— Ещё бы, — отозвалась Анна, шмыгая носом, — вы оба у меня загадочные личности, и вряд ли вам когда-нибудь пригодится тест на отцовство.

— И всё же, отцовство тут не при чём. Это я понял ещё тогда, когда общался с ним в тёмном шкафу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Панин.

— Я могу сказать уверенно, что наш сын не кто иной, как Фей, мой потерянный друг Плаза. Когда-то он спас жизнь Ани, а я тогда даже не догадался, балбес. Он остался в тебе, Ани и возродился в нашем сыне.

— Он, что же, не помнит этого в данный момент? — спросила Анна.

— Пока нет, но когда вырастет, ему нужно будет об этом напомнить.

У Анны защемило сердце, — опять Плаза? Она не вынесет! Но, видно такова её судьба.

Сергей склонился над засыпающим сыном и прошептал:

— Он будет идеальной личностью, умным, талантливым, а уж, если вспомнит обо мне…

— Он не вспомнит, он будет знать, — перебила его Анна, — это я тебе обещаю, и она прижалась к свёртку.

— Ну, мне пора, — с некоторой лёгкостью произнёс Сергей, и Анна встрепенулась, оторвавшись от сына

— Почему? Ну, почему это случилось именно со мной. И почему, не успев обрести, я вновь теряю тебя, каждый раз.

— Слова "каждый раз" вселяют некоторую надежду.

Панин на цыпочках вышел из палаты, и плотно прикрыл за собой дверь. Широко расставив ноги, словно изваяние, он замер охраняя вход от посторонних.

Теперь Сергею будет сложно забыть о ней, сложнее будет думать о других делах, ведь теперь у него будет биосердце, и боль, пришедшая обратно в его плазамозг, уничтожала его биодушу. Тяжело и грустно, и всё же он обязан. Весь мир в его руках и не имеет он права поддаваться биопереживаниям. Выйдя из транса долгого поцелуя, пятясь, он отошёл к двери, и, выдохнув, уверенно открыл дверь, исчезая за ней навсегда. Анна, сомкнув глаза, крепко прижалась к тёплому спящему сыну.

* * *

В огромном макромире станция "Надежда", лишь молекула, затерявшаяся среди скопления галактик. Изредка она подбирала, блуждающие в космосе корабли ТОПи.

Мечта Лея, перевоспитать ТОПи не покидала его. Он соберёт их на планете "Там", научит жить оседло. Придётся немного повернуть эволюцию вспять. Лей специально оставил на станции некоторые кадры о Земле, и частенько гонял их по Инфо. С удивлением он обнаружил, что ТОПи очень внимательно смотрят земные фильмы. Иногда ТОПи казались ему рано повзрослевшими детьми, всему виной которых, были нерадивые родители. А ведь это его дети, это он обязан приласкать и обогреть их. Что видели ТОПи раньше? — Только жестокость и побои. Каждая, уважающая себя галактическая секция, гнала их прочь, словно кочующих цыган. Задача Лея, сделать из ТОПи "людей". Он будет первым, кто даст им прописку в собственном доме. Но, живя рядом с хищниками, он обязан быть терпеливым и готовым ко всему. Так же, как когда-то он возился с землянами, теперь он все силы отдаст ТОПи.