Бер взялся за дело с утра пораньше. Как он и ожидал, банковские счета супругов были скромными и находились в полном порядке. Сыщик съездил в школу и поговорил с мисс Престон, просмотрел архивы газет, сообщавших об исчезновении мальчика, а затем отправился к тренеру по футболу. Бер сидел в машине, припаркованной в стороне от поля, и наблюдал за тренировкой, а также затем, не занимается ли чем-то подобным кто-нибудь рядом с ним. Так он просидел полтора часа, глядя, как дети бегают по полю, изредка сбиваясь в кучу, после чего тренер свистел и останавливал игру. Детектив поднес к глазам небольшой, но мощный цейсовский бинокль, внимательно обследовал окрестности и убедился, что кроме него других наблюдателей нет. Начали подъезжать родители, и их чада по уши в грязи бежали к машинам. Бер вышел из машины и побрел к полю. Пока он шел, тренер успел проводить последнего воспитанника и занимался тем, что собирал оранжевые колпаки, обозначавшие границы площадки.

Тренер Финнеган носил очки в пластиковой оправе, флисовую куртку, мешковатые шорты «Амбро» и эластичный бандаж на правом колене. Пока не переехал сюда из Колорадо-Спрингс, он шесть лет тренировал команду «Уэйн хорнетс». В отличие от учительницы Престон, которая олицетворяла собой тех, на ком держится приличное общество, Финнеган, как выяснил Бер, был разведен, шесть раз обвинялся в неуплате алиментов и один раз не стал оспаривать обвинение в подделке чека. Все штрафы были уплачены.

— Вам не холодно? — спросил Бер, кивая на красные ноги тренера.

— Я всегда в шортах, — ответил Финнеган, — даже зимой.

— Скажите, это вы Финнеган? — задал сыщик формальный вопрос.

— Ну да. А вы кто?

— Я занимаюсь поисками Джейми Гэбриэла.

— Да, он играл у меня, — кивнул тренер. — Жаль, хороший был нападающий. — Лицо его при этом ничего не выражало. — Какие-нибудь новости?

— Меня его родители наняли, — сказал Бер, не ответив на его вопрос.

Он не собирался ничего рассказывать Финнегану. Для многих полицейских и частных сыщиков основным препятствием уличения во лжи была врожденная привычка верить людям. Для него это не было проблемой — слишком много он видел гадостей и мерзостей в жизни. К тому же ему не хватало беспристрастности. Бер хоть и немного, но все же не доверял мужчинам, которые работали с детьми. Вот учителям-женщинам — безоговорочно. Он еще мог понять мужчин, которые работали в колледжах, но вот взрослые дяди, которые возились с маленькими мальчиками, раздражали ту часть его сознания, которая не верила в лучшее в человеке.

Сыщик понимал, что это глупо, к тому же он знал женщин-преступниц. Бер сосредоточился: могли ли эмоциональные или психологические проблемы этого тренера привести его к совершению столь чудовищного преступления? Внешне Финнеган походил на бывшего борца-профессионала и пребывал в прекрасной форме.

— Не видели здесь никого подозрительного?

— Вы имеете в виду, когда Джейми…

— Да нет, вообще. До или уже после.

— Нет. Я бы обязательно обратил внимание, — заявил тренер солидно и веско.

— А кто-нибудь из игроков жаловался вам на приставания взрослых?

— Только на родственников, типа: «Отец не разрешает ходить на тренировки из-за плохих отметок» или «Дружок матери — засранец».

— Понятно.

Финнеган разровнял ногой вывернутый мальчишками кусок дерна. Бер взглянул на футбольное поле.

— А как у вас с транспортом?

— Обычно их родственники привозят и увозят. На выездные игры доставляем автобусом или, по желанию, везут родители. Если приезжают забирать знакомые, то об этом родители заранее договариваются со мной по телефону. Пару раз я отказывал дядям-тетям и сам отвозил детей домой, когда родители забывали позвонить. — Тренер явно гордился собой и ждал общественного признания своей заботы о безопасности подрастающего поколения. Беру очень не хотелось его разочаровывать.

Он еще раз заглянул в свой блокнот и закрыл его.

— Ну пожалуй, все. Позвоните, если что.

Он протянул тренеру свою визитку.

На следующее утро, между пятью и шестью часами, как обычно ездил мальчик, Бер отправился по газетному маршруту Джейми. Он медленно проехал по Ричардс-авеню, свернул на Сайпресс-стрит, затем на Грейс, потом на Шестнадцатую улицу, Перри-драйв, а потом на Тиббс-авеню. На повороте на Тиббс он обогнал любителя бега трусцой, крупного мужчину в нейлоновых шортах, гетрах и с широкой махровой повязкой на голове, который явно старался пробежать милю за двенадцать минут. Детектив еще раз заглянул в свои заметки, а затем повернул на Мурсвилл-роуд в направлении Линхерст-драйв. Маршрут был приличным. Парнишка развозил газеты по всей округе.

Навстречу Бер выехала старенькая «хонда-сивик», за рулем которой сидел взрослый чикано, а с заднего сиденья ребенок разбрасывал газеты. Замена Джейми, подумал Бер, подъезжая к концу маршрута. Осмотр района ничего не дал, фасады домов казались безликими и равнодушными. Отсидел в машине с работающим двигателем, жевал бутерброд с ветчиной и задумчиво смотрел в ту сторону, откуда приехал. Сыщик представил, как кто-то едет рано утром на работу, о движении на улице не думает — в такое время его попросту нет, — сдает задом и — бах! — сбивает мальчика на велосипеде. Все вокруг еще спят, мальчишка лежит бездыханный, водитель быстрее грузит мальчика и велосипед в багажник, вывозит подальше за город и выбрасывает на обочину.

Бер покачал головой. Очень может быть, что в тот день Джейми изменил свой обычный маршрут, и для этого могло быть великое множество причин, а это значит, что и полицейские тогда, и он сейчас ищут мальчика совсем не там, где надо.

Он перелистал материалы, которые собрал, работая над этим делом. Вот заметка из газеты, которую он нашел в интернет-архиве. Заметка на второй странице, напечатана на третий день после исчезновения мальчика. Фотографии нет. Странное дело: какой-нибудь малыш потеряется на полчаса, и они уже всюду печатают его фотографии и посвящают ему выпуски новостей. А тут подросток, у него уже и мысли какие-то появляются, а для новостей он не подходит — слишком много сомнений все это вызывает. Бер доел бутерброд, скомкал обертку и поехал назад, к началу газетного маршрута, чтобы начать опрос возможных очевидцев.

Детектива при опросах всегда удивляло, сколько народу днем находится дома. Не домохозяйки, старики или инвалиды — нет, дома обычно сидели молодые мужчины и женщины вполне работоспособного возраста. Вначале он думал, что все они безработные, однако в большинстве случаев это оказывалось не так. Одни работали в ночную смену, у других был выходной или же перерыв между основной работой и подработкой. Бер подсчитал, что на его звонок в восьми случаях из десяти дверь открывали. В этом районе днем работали все, в четверть девятого утра дома не было почти никого. Он изучил отчеты полицейских — они проводили опрос три раза: до работы, в середине дня и вечером. И результаты были малоутешительными.

Сыщик снова начал с Ричардс-авеню. В тех немногих домах, где ему открыли дверь, Бер быстро, но без особого результата опросил хозяев, а вот настоящая удача улыбнулась ему в доме номер три по Тиббс-авеню. Согласно адресной книге, дом принадлежал миссис Эстер Конъярд. По сравнению с окрестными домами выглядел он неважно, и когда Бер увидел сквозь плексигласовую внешнюю дверь его владелицу, он сразу понял почему. Эстер Конъярд явно исполнилось лет девяносто, но ее нельзя было назвать бодрой старушкой. Поверх платья она нацепила халат, на который надела еще толстый вязаный свитер. Миссис Конъярд явно принадлежала к числу пожилых женщин, которые мерзнут даже при тридцати градусах тепла. Судя по всему, она давным-давно не выходит на улицу и уж тем более не занимается работой по дому.

— Вы миссис Конъярд? — спросил Бер, когда старушка прошаркала к двери.

— Да, это я. Только я ничего не покупаю. Я ведь живу только на пенсию, — проскрипела она.

— Я ничего не продаю, мэм, — начал Бер. — Я занимаюсь поисками мальчика, который пропал где-то здесь в прошлом году. — Сыщик посмотрел на женщину, пытаясь понять, не вспомнила ли она, о чем идет речь, но безуспешно. Он продолжил: — Может, вы слышали? Он газеты развозил… — Похоже, это сработало, и она часто закивала, хотя Бер готов был поклясться, что она больше делает вид, чем действительно вспомнила, о чем речь. И все-таки шанс был. Она целый день сидела дома, а сыщик знал, что пожилые люди, страдающие бессонницей, — кладезь информации. Они или с трудом засыпают и не спят по полночи, или не могут долго спать и очень рано встают. А такой женщине, пусть и близорукой, чем еще заниматься, кроме как смотреть в окно? — Можно я войду и мы поговорим?

Бер видел, что страх перед незнакомыми людьми борется в ней с желанием поболтать.

— Не знаю, правильно ли поступаю…

Сыщик показал ей лицензию, которую носил вместе с полицейским жетоном. Затем достал школьную фотографию Джейми.

— Это он. Может, вы видели его на велосипеде?

Она посмотрела на фото мальчика, и его симпатичная челка развеяла последние сомнения. Женщина открыла дверь.

— Боюсь, что ничего об этом не знаю, — сказала она дрожащим от напряжения голосом — видимо, даже несколько шагов дались ей с трудом, — но я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

Бер зашел за ней в гостиную, от вида которой у него по коже забегали мурашки. Здесь до потолка высились стопки «Стар» за несколько лет. Газеты были нечитаными, некоторые уже начали желтеть. Миссис Конъярд объяснила:

— Вечно собираюсь вечером почитать газету, а потом включу телевизор… — Детектив кивнул ей, чтобы продолжала. — Я люблю решать кроссворды, поэтому откладываю газету до завтра. — Нечитаных газет было столько, что Бер не удивился бы, если бы узнал, что хозяйка пойдет голосовать за Картера.

— Миссис Конъярд, не возражаете, если я поищу газету за тот день?

— Конечно, конечно, ищите, — сказала старушка Беру, который уже опустился на колени. — Постоянно собираюсь избавиться от старых газет… Может, они кому-нибудь пригодятся.

Пачки газет были сложены по датам слева направо, и через десять минут сыщик нашел номера за октябрь прошлого года. То, что он обнаружил, его не удивило. У миссис Конъярд были все газеты до дня исчезновения Джейми и отсутствовали номера за тот, а также два последующих дня. Женщина припомнила, что несколько дней газету не приносили. Она было расстроилась, однако на третий день доставка возобновилась.

— Такой маленький смуглый человек. На машине. Сейчас их так развозят, — сказала она.

— А что, прогресс. — Бер посмотрел на нее, потом на пачки газет, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Вроде ничего. Все-таки порядок у нее какой-никакой был.

— А вы знаете, — воскликнула миссис Конъярд, — я ведь вспомнила! Приезжали полицейские и задавали вопросы. — Сыщик одобрительно покивал, однако конкретной информации так и не добился. Она не видела подозрительных людей или машин ни тогда, ни после. — У нас очень тихий район. Поэтому после смерти мужа я осталась здесь.

Она подошла к телевизору, на котором стояла фотография покойного мужа.

— Это мистер Конъярд… Мой Джон… — Она протянула фото Беру, который внимательно его изучил и решил, что пора ехать.

Следующие несколько часов сыщик провел в машине, припарковавшись на Тиббс-авеню. Он связался по сотовому с отделом распространения «Стар». Сьюзен Даррант проработала в газете много лет и знала там практически всех и вся. Она вспомнила тот день, когда пропал паренек из доставки. Грустный был день, причем для всех, хотя лично его никто не знал. А когда сообщение о его исчезновении было напечатано на второй странице, а не на первой, как принято, в отделе распространения чуть не вспыхнуло восстание. Сьюзен проверила по журналу и сообщила: владелец дома номер пять по Тиббс-авеню жаловался, что 24 октября ему не доставили газету. Аналогичные жалобы были получены от людей, проживающих далее по маршруту доставки. Женщина сказала, что два дня газета подписчикам не доставлялась; это подтвердили и поступившие жалобы.

— Нет, мы не получали в тот день жалобы от подписчиков, живущих по маршруту до дома номер пять по Тиббс-авеню, — заявила она, отчего у Бера вновь побежали мурашки по коже. Похоже, он нашел место, где с Джейми случилось несчастье.

— С меня обед в итальянском ресторане, Сьюзен, — пообещал сыщик.

— О, Фрэнк, углеводы не для меня, — вздохнула она с сожалением, затем добавила: — А может, бифштекс «Дельмонико»?

— Договорились, «Дельмонико»!

Убрав телефон, Бер устроился поудобнее и приготовился ждать с работы мистера Луиса Крейнпула, обитателя дома номер один по Тиббс-авеню. Чтобы убить время, он мысленно перебирал различные варианты. Обычно, когда пропадает ребенок, полиция в первую очередь и очень основательно занимается его родителями. Сыщик был почти уверен, что в материалах дела, официальных разумеется, а не в копии, которую получили родители, есть отчет о тщательной проверке Пола и Кэрол, а возможно, и материалы допроса на детекторе Лжи. Обстоятельства были таковы, что Бер и сам поступил бы так же. Правдоподобность в выражении чувства горя никогда не была показателем невиновности в семейных преступлениях. Однако, пообщавшись с родителями, сыщик уже не сомневался в их невиновности — они искренне страдали. Вот это состояние сыграть намного сложнее. Бер вдруг почувствовал, что изготовленный на заказ руль из каштана начинает гнуться в его руках. Он взглянул на побелевшие от напряжения костяшки пальцев. Сыщик расслабил руки и постарался выбросить из головы мысли о возможной причастности к делу мистера Крейнпула.