12 султан турецкий

По умертви‹и› Солимана, обладателя турецкаго, сын его Селим вол‹е›ю отца своего [егда брата ево всенародно погуби, дабы един он возмогл обладати Турецким государством] || прият ски‹пе›тр обладательства лета 7072-го или 7073-го - зане о том ведомости истинныя не могло обрестися.

Сего новоприимша власть видев, Максимилиан арцыкнязь ракусский, у него же в подданстве оставльшая часть Венгерскаго кралевства бяше, воздвиже брань на Селима, и бяху у турков с воинством его различными поведении многи брани.

Обаче немцы малу тщету учиниша турком, едва бо возмогоша возвратити нечто Венгерских градов от турков, яже суть сия: Такуй 106, Тутис, ВесперEQ \o(и;ґ)н. Селим обаче ни во что сию тщету полагающи, посла множайшая воинства, иже множайшее пленение Венгерским странам творяху.

От чего Селим в гордость вознесшися, премногая наступления на христиан творяше, и во многих странах области христианския пустошаше, и под власть свою привождаше.

Яко лета 7076-го посла многое воинство на остров Кипрский и по многих битвах с венетианы облада оным островом и государством зело богатым || и многолюдным, идеже грады славныя Фамагост и Никосия, которых зело жестоко добывали турецкая воинства, паче же Фамагоста, зелно стреляюще ис пушек, идеже выстреляли железных ядр сто осмьнадесять тысящ.

Потом злочестивый завистию пространнаго обладания воспаленный, паче же хотящи мститися над московским великим государем царем и великим князем Иоанном Васильевичем всея России самодержцем победы и пленения от прежних великих государей московских на единородных своих Великия татарския Орды жителей и взятии Казанскаго царьства от него великаго государя; но обаче тайно лестно умысли поступати в том и злокозненный свой умысл совершити.

Лета 7077-го посла к Жигимонту кралю полскому посла своего Ибраима Страша, поляка, приимша махо-{250}метскую прелесть, о нем же прежде рекох пишуща, просящи краля о сем, дабы поволил воинству его чрез своя области преити и воевати области Московскаго || государства, называющи себе головным супостатом государя нашего. Но краль полский отрече ему таковое его прошение и не токмо ему таковое желание исполнити, но всеми силами обещася бранити таковаго дела.

О чем и своего посла к султану послал, иже быв у него, зело дерзновенно возбраняше ему о таковом начинании и всячески тщася возвратити уже посланное тамо воинство. Султан же, видев непреклонное в том кралево намерение, возврати от того пути воинство свое.

Но обаче неукротимо ярящися о взятии Казанскаго и Астараханскаго царств от царя Иоанна Васильевича, ин путь оному своему воинству изобрете, послав их чрез пустыни Асийския под град Астарахань, хотящи обладати им.

Бяше же посланнаго онаго воинства велие множество, которое зело жестоко побеждено бысть от московских войск, со срамом, и велиею тщетою бежащи, возвратишася немнози, ни единыя тщеты граду Астарахани и воинству московскому соделавши. Яко о том изъявися выше || во истории сей в части 3 во главе 6.

Во время обладания сего Селима султана бяше в волохах подданный ему воевода Богдан имянем, иже помогающи полскому кралю, многи тщеты творяше турком. Чего ради разгневався султан, воздвиже гнев свой нань. Богдан же посла помощи ради ко кралю полскому. А краль по прошению его ‹лета› 7080-го паки послал посла своего к султану, иже прият бысть с честию от него, и по прошению его восхоте вины Богдана воеводы отпустити.

Но той сам в то время, паки собрав неколико воинства, пленяше волохов, подданных султанских. И того ради разгневався султан, посла в волохи воеводу имянем Ивуню со многими турки, иже изгнаша Богдана, обаче сами многи тщетны волохом творяху, жен и детей насилующи и отъемлющи. Посол же полский отпущен бысть к дому.

Потом немалое воинство турков идоша с волосским воеводою Ивонею противо бывшаго воеводы Богдана, иже помощь имеющи от полских некоих сенаторов || умыслил было доступати Волосскаго воеводства. И тогда турки многи битвы сведоша с Богдановым воинством разными счастии, овогда Богданово воинство побеж-{251}дающе, овогда сами м побеждаеми бываху, даже Богдан с воинством принудися изыти из волохов, не возмогши утвердитися на воеводстве.

И остася власть воеводства Волосскаго при оном Ивоне. Но и той непостоянных ради турецких нравов не возможе в покое быти, имяше многия противности от брата воеводы мултанскаго имянем Петрила, иже подкупающися у Селима султана, многи тщеты с турки и прочими помощники своими творяше Ивоне.

Обещеваше бо той Петрило множае дани давати султану, нежели Ивоня даваше. И того ради посла султан посла своего к воеводе Ивоне, вопрошающи его, аще будет толико дани давати, елико Петрило обещает? Ивоня же советовав со властели волосскими умысли не давати толикия дани, зане и так великими данми отягащени бяху. Но войну усоветоваша противо Петрила имети, и с тем посла турецкаго отпустиша.

Егда же || Селим султан уведав о сем, возъярися гневом зелным, вскоре 30 000 турков и 2 000 венгров посла на помощь воеводе мултанскому, брату Петрилову, дабы сам с ними на волохи шел и воеводу Ивоню поимал, а брата своего Петрила воеводою учинил и волохов во власть ему вручил.

Воевода ж мултанский со оным воинством, такожде и со своими мултаны, их же до четыредесяти тысящ имяше, чрез реку Молдаву во области Волосския прииде. О чем егда уведа воевода Ивоня, собрався с волохи , к тому от Полских стран неколико казаков имеющи, изыде противо воеводе мултанскому и турком.

И сведши турки три брани с волохи, на них же всюду поражаеми бяху. На тех битвах много турков побито и поимано, междо ними же взяша началника их толико богатаго, яко обещася казаком отвесити себе дважды златом, а серебром трижды. Егда же тии пленники приведени быша к Ивоне, повеле волохом своим всех их || на части косами посещи. И тако воинству тому, посланному от султана, отовсюду зло бысть.

Егда же сия ведомость доидоша до султана, начат быти в великом размышлении, дабы таковым начинанием не отщатился Волосскаго государства и всего, еже на сей стране Дуная во власти своей имяше. Еже въправду и блиско того было, аще бы гетман воеводы Ивони имянем Иеремий, его же Ивоня оставил бяше с воинством бранити турком преходу реки Дуная, не изменил ему. {252}

Ибо Петрило даде тому Иеремию тридесят тысящей червонных златых, и того ради он отступил от брега Дуная, путь дающи турком; сам же прибегши возвести Ивоне воеводе, яко не возможе противо турком стояти, о воинстве же турецком поведаше, яко несть их болши пятинадесяти тысящей.

Ивоня же, советовав о том с началники своими, паче же с воинством казацким полским, паки нача ко брани уготовлятися и собрав елико можаше воинства [ибо по прежних победах мало опочити их отпустил бяше], иде про||тиво турком. Егда же снидошася, тогда сам Ивоня изыде видети турецкаго воинства. И тогда открыся измена воеводы того Иеремии, ибо турков более пятидесяти тысящей бяше.

Тогда Ивоня, призвав Иеремию, гневашеся нань и порицаше ему о несодержании истинныя верности. Той же извиняше себе глагола, якобы не возможе подлинныя ведомости взяти о воинстве турецком, а во знамение изреченныя от него истинны обещася прежде всех с турки битву имети.

И егда тако устроишася к брани, тогда Иеремий повеле воинству, под правлением своим сущему, знамена на землю свесити, и копии опустити, и самим шапки сняти, и поддатися турком. Еже видеша турки, воздержавшися мало, прияша волохов между себе в воинство, и паки обратиша их, и яко скотов погнаша противо воинства Ивонина.

Ивоня же, изменою их возъярен будучи, из всея стрелбы повеле на них стреляти, и тако от тоя стрелбы и созади от турков || вси избиени быша и прияша мзду измены своей. И по том умножися презелная битва.

На первом убо соступлении волохи и казаки воспятиша нечто турком, потом турки поправишася и из всея стрелбы стреляху на волохов , к тому и сами всеми силами наступиша, яко жестокое зло прихождаше на воинство Ивонино.

И паки составися жесточайшая брань; падаху убо людие яко снопие, и руце волохов от сечи изнемогаху, и оружия в руках не достоваше, к тому мгла велия востала, яко един другаго не видеша, паче же и пушкари не ведуши, камо стреляху.

Потом дождь велий спаде, еже ко тщете и паче бысть волохом, ибо пушки их замокли , которыя к великой помощи им были. И тако нача вручь сещися {253} с турки. Ослабевши же в силе, уступати начаша, к тому татар свежее воинство приспеша на волохов. И тако побегоша невозвратно, их же турки в погони многое множество побиша.

Воевода же Ивоня остася с пешими и с казаками поляки и умыслиша до смерти т битися; но и тамо не возможе спастися и по многих договорах || поддадеся турком, просящи, дабы поляки свободны отпущени были. И потом простився с казаками изыде из обозу со единым воином, яко пленник некий.

Егда же приведен бысть в обоз турков к началнику воинства их, иже разглаголаше с ним немало время, и тамо разгневав пашу словесы своими, иже приим саблю, прободе его во чрево, таже по главе посече. Последи янчары главу отсекоша ему и на копие вонзоша. Труп же ко двум верблудам привезавше пустиша, иже бегающи расторгоша и надвое, потом турки на части разсекоша его и кровию мазаху сабли своя.

И тако турки утвердивши Петрила на воеводстве в Волосской земле, во своя возвратишася. Быша сия лет 7082-го.

По том того же лета посла Селим султан многое свое воинство во Африку, добывати градов Тэниса и Голйтты 107, яже быша в державе краля испанскаго, их же разными воинскими промыслы силно добывали, толико стреляюще из многих великих пушек, яко у Голетты в || тридесять девять дней все стены и башни крепкия з землею сравняли, иже деланы быша от христиан 40 лет. И по толико силных приступех взяша их того же лета.

Егда же Селим уведав о взятии оных градов, возрадовався зело, будущи тогда в Константинополе, и со многим веселием торжество устрои. Но торжество то печалию скончася, ибо сам нечестивый по дву неделях живот смертию премени. Его же смерти паши долго таили, бунтов боящися. Последи себе остави шесть сынов, Амурата и прочих пять.