Славится мой край                        отлогими холмами, И горами тоже                        он не обделен. До сих пор преданье                        остается с нами, Что Зэрпалом холм был                        в поле вознесен. Величаво шел он.                        Но однажды утром... Вдруг сдавило ноги.                        И тогда Зэрпал Вытряхнул спокойно                        землю из обуток — Холм поднялся сразу                        и заметным стал. Если встанет в рост он,                        за спиной Зэрпала Потухает солнце,                        исчезает ширь. И дивились люди                        на земле Урала, Восклицали гордо:                        — Это богатырь! Головой могутной                        доставал он небо, Застревали тучи                        у него в кудрях. Он водою камской                        и крестьянским хлебом, Васильковым полем                        и землей пропах. Здравствует у нас он                        в песнях и былинах Силою безбрежной,                        мужеством своим. Но, Зэрпал, не можешь                        ты сравниться ныне С теми, кто и в битвах                        стал необорим. Храбрые взлетели в космос,                        и навеки По орбитам звездным                        их маршрут пролег. Им подвластен атом,                        повинуясь, реки Изменяют круто                        свой былой поток. Не виню тебя я,                        древнего Зэрпала, Что от нас отстал ты                        силою своей, Но она, я знаю,                        тоже помогала Стать непобедимой                        Родине моей. Я тебя, былинный,                        в песне не унижу. Пламенеют зори,                        отступает тьма. По земле иду я и яснее вижу Будущее наше с твоего холма.

— Ответь лишь «да» на мой вопрос                                                  тревожный И отведи грозящую беду... И станет невозможное возможным — Я для тебя с небес сорву звезду. —  Ах, вместо звезд,—                            ответила в смущенье,— Принес хотя бы веточку сирени.

По ветру плыть умеем далеко — Волна сама влечет тебя с разбега. Так под гору бездумно и легко Несется вниз груженая телега. Жить как живешь — и вся тут недолга? Существовал — и в том твоя заслуга? Наверно, так не наживешь врага. Но так, конечно, не отыщешь друга. Ты стих сложил —                     пускай войдет в сердца. Построил дом —                 навек, а не на годы... Ведь только так, не потеряв лица, Ты можешь заглянуть в лицо народа. Затишья в жизни не было и нет, И в этом убеждаемся мы снова. Коль сделал шаг — пусть остается след, А коль сказал — пусть остается слово!

На валуны с шипеньем набегая, Вода им холодит крутые лбы. — Скажи, Дунай,— спросил я у Дуная, Ты почему зовешься голубым? В твоих волнах гудит былого эхо. Ты с недругами был суров и крут. А я к тебе как друг и гость приехал, Я — с дальней камской стороны удмурт. Гляжу на синее твое плесканье И вижу:          ты свой цвет у неба взял. Вот так же подарил и белой Каме Свой цвет             седой, заснеженный Урал. Ты, голубой, не видел белой Камы, Ее вода с твоею не слилась. Но голубые небеса над вами Не общее ли зеркало у вас?! В нем вся земля с ее земной судьбою, С добром и злобой в мыслях и делах. Не зря оно              то сине-голубое, То красное,                 то черное, как прах. Хочу, чтоб мир был занят мирным делом И солнце плавало из края в край. Пусть вечно будет наша Кама белой, Пусть вечно будет голубым Дунай.