В снежном вихре мчат олени, По холмистой туче мчат, Не бегут мои олени, А по воздуху летят. Я люблю езду такую. Только править успевай! И поет душа, ликуя: —  Здравствуй, тундра, милый край! От полярного сиянья Посветлело, словно днем. На большие расстоянья Хорошо видать кругом. Вот испуганно и сонно Куропатки поднялись, Со сверкающего склона След песца уходит вниз. Я люблю езду такую. Только править поспевай! И поет душа, ликуя: — Здравствуй, тундра, Милый край!

С коми Галом в жизни Всякое бывало... Борода, как пена, Пышная у Гала. Он валил когда-то За рога оленя, И еще есть сила — Не дрожат колени! Так за что же словом Нищенским, позорным Обижают деда, Говорят: — Прокормим! Говорят: — Весь век свой Был ты на работе. Это стаж немалый, Отдыхай в почете!.. Дед полез за трубкой И ответил: — Что же, От души спасибо Мудрой молодежи! — И ушел с поклоном, Бороду ероша. — Ну и председатель, Очень нехороший!.. Дед сопит над трубкой, Зол и озабочен... Дед не спит две ночи — Две полярных ночи! Две полярных ночи! Два бесплодных года Что-то руки сушит, Сердце точит что-то. Дед ни с кем ни слова, Стала жизнь немою. Говорит он только С городом Москвою. С завтрака пустеют Чумы до обеда, И тогда ведется Странная беседа. Старый громко спросит, Глаз прищурит узкий, И ему немедля Шлют ответ по-русски. Видит, что на сердце, Знает, что на думе, Собеседник деда — Репродуктор в чуме. А в стране, на юге, Потемнели дали: В годы те на юге Недруги напали! Ах, тоска медвежья! Дед ворчит и тужит: — К войску им не годен, В дело им не нужен!.. Ходит привиденьем, Взмахивает палкой. Борода обвисла — Треплется мочалкой. —  Ну и председатель! А земляк ведь — коми. Вот возьму и лягу, Притворюсь, что помер. Он тогда поплачет: «Умер Гал, досадно! — Скажет: — Встань, работай! Пошутил, и ладно!..» Только я отвечу: «Ты опять с уловкой? Не заманишь больше, Хоть тащи веревкой! Хоть впрягай упряжки Со всего колхоза. Хоть гони за Галом Трактор на колесах!» Вот и все. А в тундре — Верьте иль не верьте,— Что решат однажды, С тем живут до смерти. Дед решил. И, значит, Ни совет соседа, Ни пурга, ни голод Не сломили б деда. Ни пурга, ни голод, Ни земли крушенье!.. Но однажды сам он Отменил решенье. Вышло так: поднялся Диск на горизонте. Гал спросил сурово: —  Как дела на фронте? И Москва немедля, Как всегда бывало, Доложила Галу, Словно генералу: — За вчерашний день, мол, Наши самолеты... А потом про танки, А потом про дзоты, Про живую силу, Про потери вражьи, И внезапно... Дед мой Задохнулся даже... И внезапно Слышит Дед, ушам не веря: Враг в Москву стремится, Хоть несет потери. —  Как в Москву? У Гала Сердце раскололось. —  Как в Москву? И Галу Отвечает голос: —  Так. Но правда с нами — Значит, с нами сила! Помогают фронту Труженики тыла. ...Видит председатель: В снегу по колени, Растеряв степенность, Дед бежит к правленью. Дед влетает бурей: —  Здравствуй, председатель! Правду ли я слышал, Враг тебе — приятель? Правда ль, ты желаешь, Чтоб стемнело в доме? Чтоб купцы, как прежде, Обирали коми?.. Председатель сдержан. Он пожал плечами: —  Дона Галэ дедэ! {1} Что такое с вами?!. Не берусь поведать, Что тут дальше было! Дед — сперва про доблесть Тружеников тыла. А потом — про танки, А потом — про дзоты... —  Ты держать не смеешь Гала без работы!.. —  Дона Галэ дедэ, Сесть прошу поближе! От души спасибо Вам за то, что слышу... ...Видело то утро Крупным красным глазом: Шесть лихих упряжек Выезжали разом. Весь колхоз к озерам Провожал их миром. На передней дед мой Ехал бригадиром. Он расстался с палкой, Он махал хореем {2} , Он был снова молод, Он кричал: — Скорее! Я слыхал, как молвил Председатель нежно: —  Прожил ты немало, Здравствуй бесконечно! Гал, слезу глотая, Прошептал: — Спасибо! ...К озеру упряжки Ехали за рыбой... Вот и все, читатель, Лишь добавлю к слову: Приезжай дивиться Нашему улову. Но, хотя давненько Битвы миновали, Избегай про отдых Говорить при Гале. Гал заводит тоню, Как всегда, степенно... Борода у Гала Пышная, как пена.

В снегах, средь морозной пустыни, Как добрый земной великан, Под светом Медведицы синим Вдруг к небу рванулся фонтан. И отсвет его, словно птица, Крыло распростер на снегу. И вьюжная тьма, как волчица, Отпрянув, укрылась в логу. Глядят изумленно олени: То всполох ночной иль гроза? А в скверике бронзовый Ленин Прищурил с улыбкой глаза. И чудится снежным просторам, Что скоро над речкою Таз По трубам, как соболь по норам, Промчится к становищам газ. И люди узнают повсюду — От чумов до башен Кремля,— Что дарит нам светлое чудо Промерзшая наша земля.