Шалаш в Разливе. Ночь. В огне Трещит сосновая кора. Давно Ильич на старом пне Сидит, задумчив, у костра. Я не был в битвах прежних дней — На свете не было меня, Но стала жизнь моя ясней, Светлен от этого огня. Костер зажжен рукой его, Идет весенняя пора, И все теплей, И все светлей Земле от этого костра!

Загадочные, словно чудо, Поднявшись на уступы скал, Березы белые, откуда Занесены вы на Урал? Нет, вы не из чужих пределов Под небо нашей стороны Толпой кочевниц белотелых Самой судьбой занесены. Вот здесь, где белыми плечами Играть привыкла Агидель, Впрямь солнце вешними лучами Качало вашу колыбель. В одном краю я с вами вырос, Пил ту же воду, что и вы. И мил всегда узорный вырез Мне вашей женственной листвы. Я связан с вами долей кровной, На вас задумчиво гляжу И нашей общей родословной Все ощутимей дорожу. Душевна отчая природа, И кажется мне, оттого, Что с вами племени и рода Я в этом мире одного. Вот предо мною вы стоите Над тихим берегом реки И по-башкирски говорите, Надев зеленые платки. Березы, белые березы, И вы живете по-людски. Мне ваши вздохи, ваши слезы И ваши радости близки. Вы трепетны и белокожи И так пленительно стройны, Что вправду на невест похожи Башкирской нашей стороны. Сравнил бы с ними вас, но это Не вправе сделать я, коль вы В сквозных платках того же цвета Стоите около Москвы. На польских шепчетесь просторах, Лесам и рощицам верны. И в Кольских голубых озерах, Как в зеркалах, отражены. Порой белы, порой белесы, Над полем, шляхом иль рекой, Великодушные березы, Какой вы нации? Какой? Да никакой.               Ведь вы — деревья И радовать должны сердца Тем, что чужды высокомерья И не меняете лица.

Уж полночь. Один за другим Огни уползают за ставни... Мне кажется, с миром большим Один на один я оставлен. А в мире еще — до сих пор — Тревога живет, не смолкая... Спит дочка моя. Спит наш двор. Лишь я только глаз не смыкаю. И вслушиваюсь в тишину, И хочется спать, да не спится... Все кажется: если усну, Вдруг что-нибудь с миром случится!

Рождение и смерть — две крайних даты, А между ними жизни торжество, В последний путь,                          познав всю боль утраты, Толпой проводим друга своего. Другой уйдет — и голову в печали Над ним склоняет целая страна. А в мир входил —                       его мы не встречали, Была с ним рядом только мать одна.

Слетающей листвою шелестя, Птиц ищете в тоске невыразимой, Мои деревья!.. С вами вместе я Еще одну перезимую зиму. Легко ли это — перезимовать? Кому трудней — и не решишь в мгновенье... У вас ли мне терпенья занимать? Вам у меня ли занимать терпенья? Зима всех ставит на свои места: Мне — кутаться, вам — сбрасывать наряды. Кого-то, может, красит нагота, Вы ж без одежд — черны и неприглядны. Вновь листья ваши сыплются звеня И над землею, медленные, кружат... Замерзну — вы согреете меня... А мне как быть, когда вас                                     схватит стужа?

Когда позвать тебя — не знаю, Чтоб погостил в моем краю, Чтоб сторона моя родная Запала в душу бы твою? Не лучше ль выбраться весной, Когда черемуха в цветенье? Обрызган пеною лесной, Ты соловья услышишь пенье — Возможно ль на земле прожить Без этих запахов и цвета?!. А может, лучше отложить Приезд до зреющего лета? Хоть нет романтики былой В косьбе — очарованье длится: Бушуют травы пред тобой, И нет им края и границы. А море луговых цветов? Весь день ты по нему пробродишь... А краски ягод? Нету слов! А вкус? И впрямь язык проглотишь!.. И ненаписанным стихам Раздолье здесь — текут, как реки!.. А может, ты приедешь к нам, Когда в лесу пойдут орехи, Когда, ползя в овражках вниз, Нальется соком ежевика?.. В преддверье осени явись И здесь подольше поживи-ка! ...Пылает желтизна листа, Зажженного природой властно. И умирает красота — Она и в гибели прекрасна... Но осенью не приезжай: Грусть в эти дни в груди таится — Не оттого ль, что в дальний край Мою уносят радость птицы? Зимой, зимой!.. Такой зимы Нигде не видел ты!.. Под солнцем С тобой промчимся вихрем мы На тройке с медным колокольцем! Под белым облаком, в снегу, По свету белому, по белой Дороге!.. Больше не могу Писать... Как ты захочешь — делай! Когда захочешь — сам реши: Хоть осенью, в конце, в начале, — Ведь кратковременны печали, А твой приезд — весна души!..

Оттого ль, что когда-то, в былые года, Высекали огонь из кресала, В очаге у людей он не гас никогда, В углях прятался искоркой малой. Если все ж затухал (так бывало на дню) И в золе не мерцало ни искры — Каждый знал: у него есть сосед по огню, Безотказный сосед, самый близкий... О сосед по огню!.. В тот таинственный миг, Когда пламя в душе угасало, Шел я к людям — огонь доставал я у них, Будто бы высекал из кресала. Я желанье заветное в сердце храню: Мне такого б огня хоть крупицу!.. Чтоб меня называли сосед по огню ! Чтобы людям — ко мне торопиться!