О земле говорю с уваженьем, По-крестьянски, тепло, не спеша. Это ей я обязан рожденьем, Это в ней моя бьется душа. Я пришит к ней прозрачностью линий. Свежим следом наивных лисят, Золотыми иголками ливней, Золотыми гвоздями опят... Этой доброй землею взращенный. Как могу я ее не любить? Мне березы ее, как знамена, В самом сердце до гроба носить. Мне дышать ее солнечной синью, Мне беречь ее в трудном бою... Опусти мне на плечи, Россия, Материнскую руку свою!

Это было на Урале, На привале, у реки, Под тальянку отбивали Партизаны каблуки. Сбились шапки на макушки, Бились шашки на боку, И веселые частушки Отлетали за реку. Говорят, что в этой буче, Бросив под ноги кисет, Бородатый и могучий. Пуще всех плясал мой дед. Разожгла его тальянка, Ноги в пляс — не устоять!.. А потом к нему цыганка Подоспела погадать. В очи, в карты поглядела, Посмотрела на ладонь, И сказала, и пропела: — Не мужик ты, а огонь. Далека твоя дорога, Нелегка твоя судьба, Только скоро                 много-много Будет счастья у тебя... Не закончила цыганка: Налетели беляки — И веселая тальянка Захлебнулась у реки. Ржали кони, бились кони, Ружья грелись докрасна... В этот вечер над рекою Хоронили плясуна. Хоронили на Урале, Под ракитой, при луне... Счастье деду нагадали, А оно досталось мне.

Груды развороченной породы. Сосны набирают высоту... Я люблю уральскую природу За ее мужскую красоту. Есть в ней то, что учит быть могучим, Вольным, как уральская река, Грозным, как нахмуренные тучи, Светлым, как вода из родника. Есть в ней то, что в памяти столетии, Есть в ней то, чему недолго жить. Есть в ней то, что ни за что на свете, Никому на свете не убить.

Соловьиное горло Урала... Что за выдумка, что за мираж? Точно в омут, легко и устало Погружается в ночь Насибаш. Тишина — как весенняя льдинка. Спит земля, набирается сил. Вдруг как будто упала росинка Или бусинку кто обронил. Что-то щелкнуло. Звонко и сочно. Раз, другой... И затихло — молчок. Будто лопнула поздняя почка. Будто в зарослях треснул сучок. И в ответ прокатилось низами Мелко-мелко, как полночи вздох, Или кто-то споткнулся о камни И на скалы рассыпал горох. А потом в стороне, над откосом, Где березам не спать до зари, Вновь защелкало. Так, будто косы Принялись отбивать косари. Чистый-чистый, высокий-высокий, Занимается звон у реки. Звонкой дрожью исходит осокорь. Медным звоном звенят тальники. Чуть притихли — и снова, и снова. Так, что стонут во тьме берега. Будто горло водой родниковой Перед песней полощет река. Будто кто-то в неистовом буйстве На виду у рябин и берез Горсть за горстью стеклянные бусы На хрустальный бросает поднос. Сколько в звоне том страсти и света, Ликованья и чистой любви!.. И не сразу поверишь, что это В Насибаше поют соловьи. По логам, по долинам, по скалам — Так поют, что звенит небосвод. Соловьиное горло Урала... Не ошибся названьем народ. ...Будут в жизни и горечь, и нежность, Но забуду все беды свои, Чуть заслышав: светло и мятежно На Урале поют соловьи!