Дарюс поёжился. Приближение осени уже ощущалось, особенно по ночам. В эту смену он даже подзамёрз, сидя на КПП погранперехода — туман, полностью укутавший Неман, принёс сырость и холод. Ничего, до конца смены осталось полчаса. Скоро он пойдёт к линии разграничения, что проходила посередине Моста Королевы Луизы, переговорит с пограничником той стороны, после чего вернётся, сдаст смену и отправится домой.
Домой… А что осталось от того, что можно ещё назвать своим домом? Квартира в Клайпеде? Ну, пожалуй. Правда, теперь он её вынужден сдавать, а сам снимал жильё в этом захолустьи поблизости с работой. Худо-бедно, но пока он сводил концы с концами. Город? А вот город всё больше приобретал черты какого-то ближневосточного. Ну не может называться европейским город, в котором на улицах перед домами режут баранов и тут же освежовывают, где мусор убирается в лучшем случае по праздникам, а вместо колокольного звона костёла раздаётся вопль муэдзина, призывающего правоверных на молитву. Где те уютные кафе, где можно было выпить кружечку пива, а иногда и рюмочку чего покрепче? Всё, нет их. Есть провонявшие весь город донер-кебабы, кофейни и кальянные. Боже, во что превратилась их страна…
* * *
Сразу после того, как Литва вступила в Евросоюз, Дарюс оказался одним из первых, кто, собрав чемодан, рванул из страны на вольные хлеба в Великобританию. Там он и проработал почти 20 лет. Кем он только не успел поработать — и мойщиком унитазов, конкурируя за эти места с польскими «братушками», и сборщиком клубники (тут уже конкурировать приходилось с китайцами), и охранником в музее, и со временем стал сантехником, а потом выбился в автослесари. Жена так же сменила массу работ, будучи то бебиситтером, то сиделкой в доме престарелых. При этом домой в Литву они за это время приезжали всего-то раз пять, и каждый раз, уезжая обратно в Лондон, делали это без всякого сожаления.
Всё поменялось, когда Великобритания вышла из Евросоюза. Дарюса с женой и детьми, как и всех литовцев, да и остальных граждан Восточной Европы, оттуда очень быстро вытурили. Кто-то из земляков пытался зацепиться в других странах, но, как правило, безуспешно. Вот и Дарюс с семьёй попытался зацепиться в Амстердаме. Но Нидерланды, словно в издёвку Дарюсу, так же объявили о выходе из Евросоюза. А затем понеслось как по накатанной — Бельгия, Франция, Дания, Швеция, Германия… Следом его покинули Италия и Испания, здраво рассудив, что оставаться в компании восточноевропейских «лузеров» им некомильфо. Восточноевропейцы автматически выдавливались обратно в свои страны, туда, где за прошедшие десятилетия были полностью уничтожены промышленность и сопуствующая инфраструктура. Некоторые литовцы пытались устроиться в соседней Польше, но никто в этом деле не преуспел — работы там не было даже для своих поляков. А потом, когда Прибалтику затопил поток «беженцев», поляки возвели Сувалковский барьер, и никого к себе больше не пускали. Вернулся с семьёй обратно в Литву и Дарюс. Работы дома не было, хорошо, что ещё смог устроиться пограничником на КПП. Взяли на самую низкооплачиваемую должность, и то, вспомнив старые заслуги — Дарюс в своё время был активистом «Саюдиса», и активно выступал за депортацию всех русских. Нут вот и нет теперь у них русских. Зато есть весь Ближний Восток и Африка.
* * *
Чёртов туман. Стоит как молоко, уже плохо видно что в паре десятков метров. Мост с трудом виден до середины, а вот арка с русской стороны уже нет. Чего говорить, что и находящийся дальше за ней Советск полностью закрыт сейчас этой белой пеленой.
Советск… Дарюс заметил, что продолжает по-привычке называть старым названием город с русской стороны. Хотя уже пару лет как ему вернули исконное имя Тильзит, а вот в обыденной жизни он так и продолжал его называть Советском. Словно память продолжала цепляться за те времена, когда небо было ярче, трава зеленее, и девки сочнее. Да, а ведь неплохо они при СССР жили… Это русские ничего у себя не имели, так как им было запрещено, а у них, в Литве, всё было. И двухэтажные особняки, покрытые черепицей, и более высокие зарплаты, и непыльная работа, и заваленные полки товарами и продовольствием. И когда они ездили в Палангу и Юрмалу, то официантки в кафе и ресторанах подавали им кофе без плевка в чашку, что шёл обязательной добавкой, если посетитель был русским. Эхх…
* * *
Мысли Дарюса снова вернулись в действительность. Да, повезло русским, инопланетяне развернули у них свои «купола» и забирают их к себе. Одно время он уже было решил плюнуть на все и сбежать в Россию. В Россию! Ту самую, ненависть к которой ему передали родители и бабушки с дедушками, а им передали их бабушки и дедушки. Тогда он просто струсил и остался. А потом стало поздно бежать — после того, как русские объявили о воссоздании Российской Империи, они перекрыли границу и всех сбежавших к ним выдворяли обратно.
Вроде, время. Тяжело вздохнув, Дарюс неспеша направился по мосту в сторону русских. После того, как два года назад граница была фактически полностью перекрыта, его пристутствие здесь было непонятно даже ему самому. Если ещё несколько лет назад через его пост хотя бы проезжали немногочисленные туристы, то теперь не было никого.
Уже второй год год как с русской стороны новый начальник. Если с предыдущим можно было хоть о чём то поговорить, узнать, что там, с другой стороны, то этот вообще не разговаривал с ним. Чисто по делу — происшествий нет, нарушений нет, и уходил к себе. Ага, вот и он, идёт навстречу как смутный силуэт. Уже почти подойдя к разделительной линии, Дарюс вдруг замедлил шаг, а затем вообще встал как вкопанный — к нему навстречу с русской стороны шёл совсем не тот. Туман уже начал развеиваться, и сейчас Дарюс обратил внимание — вместо привычного триколора на КПП с той стороны висело красное полотнище с пятью звёздами, а четко печатавший шаг приближающийся к нему человек с раскосыми глазами был одет в форму Народно-Освободительной Армии Китая.
* * *
Дарюс не знал, что буквально за несколько часов до этого, ровно в полночь по московскому времени, все «купола» информационных центров Содружества, что располагались в регионах бывшего СССР, а так же Сербии и Черногории, одновременно как по команде исчезли. С мест, где они до этого располагались, вверх взмыли «сигары» — челноки забирали последнее демонтированное оборудование.
А потом, буквально через час, над всеми городами ЭРЭФии были спущены триколоры, и вместо них был подняты красные пятизвёзные флаги. Председатель Всекитайского Народного Собрания выступил с обращением к населению страны, поздравив их с тем, что теперь Великий Китай — самая большая страна в мире.
Быстро прошла смена власти в провинции — там и так сейчас жили одни лишь китайцы. Не возникло проблем с передачей ядерного арсенала — вся армия, за исключением высшего командного состава, сидящего в Москве, была набрана из китайцев. По команде из Пекина они просто поменяли форму на форму военнослужащих НОАК и подняли флаги КНР в своих гарнизонах.
Оставалась одна Москва в пределах МКАД — но кого могло интересовать мнение её одной?
На Земле это событие встретило самые разные отклики. Кто-то, кто поумнее, понимал — исчез один из столпов того мира, что был на Земле, и этот самый мир ждут теперь великие потрясения. Многие же радовались. Эх, если бы они знали, что их ожидает в ближайший же год…
* * *
Первыми испытали прелести новой жизни новиопы и просто «бывшие русские». До этого момента все они худо-бедно разместились в Москве. На Запад никого не пускали, у пытавшихся туда уехать всё отбирали, а самих возвращали обратно. Возвращали и тех, кто уехал туда давно, жил там много лет и даже успел получить гражданство. Гражданство у них отбирали, ссылаясь на процедурные нарушения при его получении, а капиталы конфисковывали, как приобретённые незаконным путём. Пришлось всей мразоте обустраиваться в Москве, благо, свободной жилплощади пока хватало. У многих даже возникло впечатение, что ничего страшного не произошло — нефть и газ с месторождений, добываемые теперь китайскими рабочими, исправно поставлялись на Запад, что обеспечивало им сносный достаток. Денег, выручаемых с продажи сырьевых ресурсов, пока хватало на поддержание штанов и «властной вертикали», и их обслуге, и на откуп от «носатых» соседей по «Масквабаду». Они так же продолжали ездить на иномарках в офисы, где проводили время в подковёрной возне и перекладывании никому не нужных бумажек. Работали телеканалы, передачи которых никто не смотрел, выпускались газеты, которые никто не читал, выпускались указы и постановления, которые за пределами «первопрестольной» никто не выполнял. «Масквабад» в эти годы напоминал Византию в последние годы существования.
Но после того, как контроль над территорией взял Китай, все отчисления от продажи ресурсов сразу пошли в его казну. Вот тут-то и выяснилось, что никаких выплат новиопам больше не предвидится. Даже самому недалёкому из них было понятно — не нужны китайцам ни «звёзды россиянских шоу-бизнеса и кино», ни россиянские «силовики», ни «очень эффективные менеджеры», ни тем более криминальные авторитеты. Этого добра у них и своего хватало. Новиопам оставалось только тихо проедать накопленные запасы. Но даже этого им не было суждено.
Дело в том, что без подачек остались и «маклауды», сразу же смекнувшие, чью мошну можно хорошенько растрясти. Уже через месяц они вырезали всех новиопов.
* * *
Следующими были «носатые».
Из других городов ЭРЭФии, после того, как туда стали заезжать китайцы, им пришлось экстренно уезжать. Дело в том, что по старой привычке они решили облагать данью китайцев, что теперь торговали на рынках городов. Да вот не на тех нарвались. Сами торговцы категорически отказывались платить мзду «горным арлам», не пугали их даже случаи убийства. Но после первых же убийств китайских торговцев в эти города приезжали группы из китайских «триад», тихо, но быстро вырезавших не только самих «арлов», но и все их семьи. Те же «маклауды», что пытались честно торговать, обнаруживали, что никто из китайцев ничего у них не покупает. Вообще. Помыкавшись от безденежья, «маклауды» собирали вещички и уезжали в Москву — в этот город китайцы не совались, ограничившись городами Подмосковья, где располагались предприятия оборонки, представлявшие для них интерес. А вернуться обратно в милые сердцу аулы уже не представлялось возможности — там сейчас вовсю хозяйничали турки и иранцы.
Когда, проснувшись этим днём, они узнали, что теперь они живут в Великом Китае, то устроили праздник. Вот только очень скоро в городе прекратили работать банки, а оставшиеся не производили им никаких выплат — халява закончилась. Если «джыгыт» не может украсть, он должен ограбить, благо, что в Москве сейчас находилось немало «жирных кабанчиков». В течении месяца в городе шла резня — в поисках денег и золота стаи «носатых» врывались в квартирки и жилища тех, кто годами ранее защищал их в судах, закрывал глаза на их «шалости» и всячески закармливал их дармовыми деньгами. Тех, кто составлял когда-то «правящую вертикаль» исчезнувшей страны. Как правило, тех, кого ограбили, «маклауды», поиздевавшись в удовольствие, сразу же убивали.
Но и они вскоре быстро закончились. И тогда началась старая добрая война «всех против всех». Это пока в ЭРЭФии в большинстве были русские, все «носатые» были объединены общей к ним ненавистью. А теперь, без русских, сразу вспомнилось, кто какого народа, кто из какого аула, и кто на кого когда-то косо посмотрел. Уже через месяц «Масквабада» как единого города не было — были отдельные микрорайоны, и даже кварталы в них, заселённых по национальному признаку, что вели с соседями непримиримую войну. И в этом им помогли китайцы.
После того, как наступили первые холода, китайцы обложили армейскими частями МКАД, и отключили отопление и энергоснабжение Москвы. Ничего личного, просто бизнес. Ловушка к тому времени была заполнена, и теперь она захлопнулась. Пытавшиеся вырваться из города расстреливались без предупреждения бойцами НОАК. Лишённые поставок извне, «новые масквабадцы» принялись усердно резать друг друга в борьбе за крохи оставшегося в городе продовольствия. К весне китайская армия вошла в город, но лишь для того, чтобы зачистить его от тех, кто сумел пережить зиму. Заселять же его не стали — место холодное, топлива на обогрев нужно много. Невыгодно.
* * *
Радовались западенские рагули.
До этого они массово оседали в Польше, заменяя тех поляков, что укатили в более богатые страны Евросоюза. А как только из этих стран пошёл обратный вал поляков, возвращавшихся домой, необходимость в услугах рагулей сразу исчезла — всех их поляки выперли обратно домой, в прикарпатские аулы. Дома рагули испытали ещё один удар — «злочинна влада», за которую они стояли на Майдане, продалась клятым москалям, и теперь «Незалежная» оставалась в виде огрызка из 5 областей.
Узнав в новостях, что «Рашкафсё», они выползали на улицы городов и посёлков Галиции и устраивали празднование, упиваясь в хлам самопальной бормотухой. Ещё бы — победа! «Не зря побратымив на Майдане повбывало»! Но от суровой реальности убежать невозможно.
Первые «заробитчане», что направились на работу в «кляту Рашку» (ту самую, «кирдык» которой они только что отметили), добравшись до Збруча, вдруг обнаружили, что китайцам они не нужны ни в каком виде. Те же, кто пытался проникнуть через неохраняемую границу, китайцы отстреливали без всякого предупреждения.
А по первым же холодам в Галицию ввела войска Польша. Поляки никогда не скрывали, что рагули были нужны лишь как инструмент в войне с русскими. Ну а коль русских нет — то и инструмент не нужен. Рагулей, встречавших польские части с цветами (как впрочем и всех, кто вообще приходил в Галицию с оружием), без разговоров вышвырнули из всех городов и посёлков, оставив тихо подыхать на карпатских склонах. Так и завершилась эпопея «цээвропи».
* * *
Испытали все прелести новой жизни и жители европейских стран. Всегда относившиеся к русским с неприязнью, а многие и с ненавистью, они вдруг обнаружили, что Китай — это не где-то там, далеко, на другом конце континента. Теперь это было рядом.
Первым же делом китайцы сразу сократили в разы экспорт природного газа из Западной Сибири в Европу, поставляя лишь то, что необходимо по-минимуму для отопления, а весь добываемый газ быстро перенаправили в Китай по газопроводам, что тихо и быстро отстроили за эти три года.
«Заводы остались без сырья и топлива?» — с наивным видом спрашивали они европейцев. — «А зачем вам заводы? Покупайте у нас готовую продукцию!»
Но и с покупкой готовой продукции возникли проблемы. Это раньше Китаю требовалось продавать массу товаров зарубеж, чтобы приобрести сырьё. Теперь сырьё у них было. Европейцы вдруг обнаружили, что китайцы не особо-то стремятся снабжать их за виртуальные фантики — за поставки энергоресурсов власти КНР жёстко и недвусмысленно потребовали продавать им доли в европейских концернах, что выпускали наукоёмкую высокотехнологичную продукцию. Либо пусть обогреваются сжиженным сланцевым газом, что могут доставить из Австралии — заводы по сжижению, размещённые на территории бывшего Катара, были к тому времен уничтожены «даишаками».
Европейские лидеры отвергли с возмущением все притязания китайцев, и последующую зиму, невероятно холодную, их гражданам пришлось пережить при катастрофической нехватке топлива. Многие рядовые европейцы пережить её не смогли, умерев от холода.
* * *
Не пережил эту зиму и Дарюс. После того, как поставки газа в Прибалтику китайцами были полностью прекращены, по всем её городам поднялись волнения возмущённых отсутствием отопления исламистов, переросшие в этнические чистки — территории зачищались от «автохонтного» населения. Уже к весне Прибалтика стала Еврохалифатом не только по содержанию, но и по форме. В ходе этой бойни убили и Дарюса с его семьёй.
* * *
Всё это будет позже.
А сейчас, стоявшие на погранпереходах своих восточных границ норвежские, финские, латышские, эстонские, литовские и польские пограничники с охреневшим видом наблюдали одну и ту же картину — с противоположной стороны к ним навстречу шёл боец в не виденной ими ранее форме с типично азиатской внешностью.
И везде, подходя к разделительной линии, боец, улыбаясь, говорил одну и ту же фразу:
«Мы пливетствуем вас от имини милалюбивава китайскава налода!»
Конец 10-й книги.