В этом году выпускная церемония проходит не в кампусе, а в церкви миссии Сан-Луис-Рей. Это единственное место, способное вместить всех участников: выпускников, друзей, родственников, собак.

Воспитатели привели сорок с лишним собак обратно в СПНВ, да еще выпускается целый «класс». Людей очень много. Можно только стоять. К счастью, есть два огромных монитора, чтобы транслировать события, так что видно будет даже в последних рядах.

Все очень тщательно организовано. Сначала на сцену поднимаются сорок воспитателей. Им официально сообщают, что пришло время возвращать питомцев. Затем начинается выпускной. В этот раз выпускаются восемь человек с собаками.

Нэпала поставили в самый конец списка, потому что мне предложили выступить с прощальной речью. Я собираюсь рассказать аудитории об аварии, о своей инвалидности и о том, как Нэпал изменит мою жизнь.

Думаю, это как раз то, что нужно.

В данный момент Нэпала рядом нет. Он где-то среди гостей, со своим воспитателем, Джимом Зигфридом. Джим приехал сегодня утром. Он был рад возможности побыть немного наедине с Нэпалом во время подготовки к церемонии. Мне нужно встретиться с Джимом, а я почти ничего о нем не знаю.

Ведущий зачитывает краткую биографию каждой из собак, а на мониторах тем временем демонстрируются кадры из ее жизни. Воспитатели прислали фото и видео, из которых в СПНВ сделали коллаж. Биография и видео Нэпала — в самом конце. После этого Джим Зигфрид через толпу пробирается к сцене, ведя пса на поводке.

— Итак, наш последний выпускник сегодня — Джейсон Морган, один из бойцов, получивших травму, — объявляет ведущий. — И Нэпал. Нэпала воспитал Джим Зигфрид, который уже давно помогает СПНВ.

Джим подъезжает к середине сцены и передает мне поводок.

— И знаете что? — продолжает ведущий. — У Джейсона Моргана сегодня день рождения. Что может быть лучшим подарком, чем собака-помощник?

Он поворачивается ко мне.

— Джейсон, я передаю слово вам.

Да, конечно. Сегодня мой день рождения. Из-за пережитого за последние несколько дней радостного волнения я чуть не забыл об этом. Но не потому я застываю на месте, онемевший и ошеломленный.

Все дело в том, что воспитатель Нэпала тоже сидит в инвалидной коляске.

Я беру микрофон и поворачиваюсь к залу. В голове проносится миллион вопросов. Джим Зигфрид парализован, совсем как я, но он находит в себе силы воспитывать щенков. Я ловлю себя на мысли: «Этот парень мог бы воспитать собаку для себя, но он посвящает время тому, чтобы воспитывать собак для других. У него парализована нижняя половина тела, но он вырастил для меня собаку».

Это просто невероятно. Я потрясен.

— Знаете, я думаю, что большинство людей празднуют свой день рождения с семьей и друзьями, — начинаю я. — Но мне, учитывая обстоятельства, больше хочется быть здесь. С новой семьей и новыми друзьями, — говорю я, взглянув на Джима и Нэпала.

Во время выступления я не могу выбросить из головы эту мысль: «Воспитатель Нэпала тоже сидит в инвалидной коляске». Я даже не слежу за тем, что говорю, потому что думаю совсем о другом. Я решаю закончить небольшим трюком. За последние несколько дней я научил Нэпала махать лапой. Он даже начал махать другим собакам, и это очень забавно.

— Помаши лапой, — говорю я.

Нэпал поднимает переднюю лапу и… машет собравшимся. Зал взрывается овацией. Вне всякого сомнения, Нэпал стал звездой, и, возможно, я тоже.

Когда мы спускаемся в зал, ко мне через толпу пробирается какая-то женщина. Она пожимает мне руку и спрашивает, помню ли я ее. Я признаюсь, что не помню, но объясняю, что обезболивающие оказывают некоторое влияние на мою память.

— Я Джеки, — говорит она. — Мы встретились на презентации «Испытаний полетом». Это я убедила вас обратиться в СПНВ, а теперь у вас появилась собака!

Я тронут, видя здесь ее и всех тех, кто разделяет мою радость. Наконец-то я нашел верного друга, Нэпала. Но больше всего я ценю возможность провести немного времени с Джимом Зигфридом и узнать о нем больше, пообщаться «коляска к коляске».

Это очень личный момент, который, как мне кажется, нам обоим хотелось бы провести вдвоем. Джим говорит, что знает бар неподалеку, на Эль-Камино-Реал. В переводе с испанского это означает «Королевская дорога». Бар называется «Вратарь». Место непритязательное, но в это время суток там должно быть спокойно.

Я отвечаю Джиму, что это просто прекрасная идея. Мы отправляемся туда. Это большой спортивный бар примерно на двести пятьдесят мест. Как раз то, что нужно, когда два парня в колясках хотят расслабиться, прихватив с собой собаку. Я действительно думаю, что Нэпал — наша общая собака. В тот момент он принадлежит нам обоим.

Время послеобеденное. На нескольких больших экранах транслируют футбольный матч. Наш разговор приглушается этим фоном. Мы заказываем два темных пива.

— За Нэпала.

— За Нэпала.

— Ничего себе денек, правда? — решается начать Джим. — Я знал о тебе только то, что ты ветеран авиации, получивший ранение. Я понятия не имел, что ты в инвалидной коляске.

— Я тоже! То есть я не знал, что ты выращивал Нэпала, находясь в коляске.

— Ага. Это моя третья собака. Третий щенок для СПНВ.

— Ты вырастил трех собак, находясь в инвалидной коляске? Господи! Как тебе это удалось?

Джим рассказывает свою историю. Он объясняет, как попал в инвалидную коляску и почему обратился в СПНВ. Я поражен тем, что он, воспитав троих собак-помощников, не обзавелся собственной. Я рассказываю немного о себе. Джим в свою очередь поражен тем, что я по большей части сам воспитываю троих маленьких сыновей. Думаю, это и правда потрясающе. Я никогда не смотрел на это под таким углом.

Я рассказываю Джиму, что начал понемногу заниматься с сыновьями американским футболом. Он говорит, что уже давно стал тренером. Еще одно общее увлечение.

— Знаешь, я подумываю о том, чтобы научить Нэпала приносить подставку после выбивания мяча. Как ты считаешь, у него это получится?

— Уже получилось, — с улыбкой отвечает Джим.

— Ты уже научил его этому?

— Ага.

— Я думал научить его приносить мне вещи. Например, тапочки из гостиной.

— Ага. Готово.

— Он приносит тапочки?

— Да, тапочки. Когда я оставляю их в гостиной возле дивана.

— Господи! Это просто потрясающе. Нэпал — собака моей мечты.

— Ага.

Джим достает из сумки большой альбом в кожаном переплете, перевязанный голубой ленточкой и узким ремнем для ручной клади. К ремню прикреплено кольцо для ключей, и я вижу на нем несколько жетончиков, которые явно принадлежат Нэпалу.

Джим наклоняется ко мне через стол.

— Это тебе. Что-то вроде выпускного альбома. — Он улыбается. — Я никогда не собирал ничего подобного, потому что моя первая собака провалилась, а вторая стала псом-производителем. — Он открывает альбом на первой странице. — Смотри, это Нэпал с братом и сестричками — Нельсоном, Наей и Неллой. А вот их родословное древо. Это Теренс, отец Нэпала. Его тоже воспитывал я.

Джим листает страницы. С одной из фотографий, положив голову на край голубой переноски для собак, на меня смотрит Нэпал-щенок.

Внизу подпись печатными буквами: «Нэпал, три месяца. В гостях у сестры Джима».

— Да, это Нэпал вскоре после того, как поселился у меня. Тут подписи, чтобы можно было разобраться.

Я пролистываю страницы. Здесь хроника жизни человека и щенка задолго до встречи со мной. Я понимаю, насколько близки Джим и Нэпал. На фотографиях это видно. Я чувствую их особую связь и понимаю, как тяжело Джиму расставаться с ним, с этим необыкновенным псом.

Альбом — драгоценное свидетельство их жизни и всей той любви, которую они вложили в достижение сегодняшнего результата. Тут хроника их приключений в Нью-Йорке и Онтарио. Джим с Нэпалом явно совершили много подвигов. Я знаю, что всегда буду в долгу перед этим невероятно скромным мужчиной с большим сердцем.

Напротив меня в инвалидной коляске сидит благородный человек, ведь Джим говорит, что очень рад успешному выпуску Нэпала. Для него большая честь, что его пес отправляется к получившему травму бойцу и ведет себя правильно. Суть его слов заключается в следующем: он рад, что Нэпал сможет забыть его настолько, чтобы привязаться ко мне.

На самом деле собаки ничего полностью не забывают. Они всю жизнь помнят человека и его запах. Нэпал никогда не забудет своего воспитателя, сколько бы лет ни прошло. Но я очень ценю слова Джима. Это добродушный, по-настоящему светлый человек. Несомненно, они с Нэпалом были прекрасной командой.

— Ради момента славы всегда нужно немножко пострадать, — говорит Джим, словно читая мои мысли. — Ради момента славы всегда нужно немножко пострадать, — повторяет он.

Я очень уважаю и ценю его за эти слова.

Мы прощаемся на стоянке. Через несколько недель состоится сбор пожертвований для СПНВ, и Джим говорит, что я мог бы там выступить. Мы обещаем друг другу встретиться, и я от всего сердца благодарю его. Джим катит к своему «крайслеру», а я — к своей взятой напрокат машине.

— Тебе досталась прекрасная собака, — говорит он, обернувшись. — Тебе досталась прекрасная собака.

Я улыбаюсь, испытывая искреннюю благодарность.

— Да, я знаю. И еще, Джим… Спасибо.

По пути к машине он старается сдерживать слезы. За рулем Джим на миг застывает. Он растил Нэпала для другого человека: для ребенка с инвалидностью. Для такого, как его брат с синдромом Дауна. А вместо этого Нэпал достался мне, солдату с тяжелыми травмами, отцу троих маленьких детей. Выходит, Джим воспитал хвостатого ангела, который поможет четырем людям, и трое из них — дети.

Это прекрасно.

Возвращаясь в Санти, Джим улыбается и плачет. Всю дорогу домой он улыбается сквозь слезы.