Проснувшись, Келли вдохнула полной грудью запах эвкалипта, и на какой-то миг ей показалось, что она никуда не переезжала. До ее слуха долетел едва слышный шелест, а затем раздалось тихое мяуканье. Она приподняла голову. Феликс уставился на нее сонными, как ей показалось, глазами: «Привет, леди-босс! Я хочу есть. А ты как?»

Одетая в большую, не по размеру футболку, Келли откинула покрывало и прошла в ванную комнату. Там она взглянула на свое отражение в зеркале. Волосы торчали во все стороны. Она поморщилась.

Когда Келли вернулась к себе в спальню, Феликс встретил ее в центре комнаты. Котенок мыл язычком свою лапку. Зеленые глазки превратились в две ленивые щелочки. Келли уселась на кровать. Феликс устремился к ней, едва не натолкнулся на ее лодыжку, но вовремя опрокинулся на бок и хлопнул лапкой по ковру.

Утреннее солнце играло на медных ручках ее довольно-таки обшарпанного белого туалетного столика с зеркалом. Ответ на вопрос, который она искала столько лет, теперь лежал в полиэтиленовом пакетике сверху. В него был упакован ватный тампон на палочке, который она использовала во время демонстрации фокуса в парке. Привстав, Келли взяла пакетик, не сводя с него глаз, а затем вновь опустилась на кровать. Она повертела его в руке. Ватная палочка сдвинулась к середине. На глаза ее навернулись слезы. Натти была не просто еще одной возможной кандидаткой. Какая милая девочка! Келли крепко обняла себя руками. Царила безмятежность солнечного утра.

«Ты моя дочь или нет?» – думала Келли.

Больше всего на свете ей хотелось получить на свой вопрос утвердительный ответ. По правде говоря, она уже и так была наполовину уверена в этом. Все время, прошедшее после встречи с Натти, Келли пребывала в полнейшей растерянности и сомнениях, десятки раз меняя свое решение. Следует ли выбросить ватную палочку или послать ее на экспертизу? Уже минуло три дня, а Келли до сих пор не приняла окончательного решения.

Запищал ее мобильный телефон. Подняв его, Келли прочитала на экране сообщение от Мелоди: «Сегодня вечером свободна?»

Келли набрала в ответ: «Снова встречаюсь с Джеком. Извини».

Мелоди: «Он знает?»

Келли: «Пока нет».

Мелоди: «Если что, я всегда рядом».

Келли проехала по уже знакомому маршруту и встретилась с Джеком в небольшом французском ресторанчике под названием «Шанталь». По ее мнению, ресторан представлял собой идеальное сочетание высшего класса и домашнего уюта: белые скатерти, свечи в подсвечниках, свежие цветы… Впрочем, в таком маленьком городке, как Вустер, подобное заведение экзотикой не казалось. К вечеру похолодало. Джек, встречавший ее у входа в ресторан, был одет в новые джинсы и рубашку в голубую полоску.

– Мой день, кажется, удался, – сказал он.

Она игриво похлопала его по груди.

– Очень милый комплимент.

Старшая официантка провела их к столику у окна. Сделав заказ, они начали приятную беседу. Джек говорил о своей работе и, разумеется, о Натти, Келли ограничивалась рассказами о своем офисе.

Поскольку Джек был глубоко погружен во все, связанное с его собственной семьей, для Келли не представляло особого труда скрывать правду, не терзаясь при этом укорами совести. В противном случае ей казалось бы, что она постоянно ему лжет. Нет, она не лгала, она просто временно кое-что скрывала… недоговаривала… утаивала правду о том, что Эмили послужила предпосылкой их знакомства.

Келли имела предчувствие, что Натти окажется ее дочерью. Можно было бы удостовериться, отправив ее ДНК на анализ, но она решила этого не делать. Знание правды может все изменить не только для нее одной, но и для всех.

Гораздо важнее было то, что ее пригласили в их семью и встретили с распростертыми объятиями. Натти ведет себя с ней так, словно она ее будущая мама… Джек, кстати говоря, тоже…

«Я скажу ему правду, когда придет время», – решила Келли.

Она верила, что так будет лучше, хотя, если честно, она боялась, что, возможно, переоценивает его способность прощать. «Почему ты не сказала мне раньше? – спросит он, а затем заключит ее в свои объятия. – Это даже лучше! Кто бы мог подумать? Я встречаюсь с матерью Натти!» Келли тяжело вздохнула. Подобный сценарий развития событий был излишне оптимистичен. Правда заключалась в том, что открыться Джеку – большой риск.

«Не думай об этом сейчас», – мысленно велела себе Келли, окуная кусочек хлеба с толстой коркой в овощной суп-пюре и улыбаясь при этом Джеку.

После ужина она отправилась вслед за Джеком к нему домой. Натти прибежала к ним от Дианы. Вместе они полакомились карамельным мороженым. После этого пришло время Келли ехать в Акрон.

Натти приготовила гостье горячий шоколад со взбитыми сливками в дополнении к ее мороженому. Келли едва не расплакалась.

Натти поведение гостьи озадачило.

– С вами все в порядке?

Келли вытерла глаза.

– Да… это я от счастья…

Джек обнял ее и поцеловал в щеку.

– Мы тоже, дорогая. Ты даже понятия не имеешь, как мы счастливы.

Келли смахнула еще одну слезу со щеки. «Я уже дорогая». Натти внимательно наблюдала за взрослыми, словно боялась, что невольно может поспособствовать их ссоре. Келли ей улыбнулась: «Все в порядке, дорогуша». Вот только Натти особенно безмятежной теперь не казалась. Девочка уже вела себя так, словно она ее дочь… дочь, которую ей так и не довелось растить.

Позже Натти проводила Келли до машины и крепко обняла на прощание. У той перехватило дыхание. Отпустив Келли, девочка внимательно посмотрела на нее снизу вверх.

– Позвоните нам, когда приедете домой. Мой папа очень волнуется.

Джек поцеловал ее. Келли улыбнулась. На этот раз Натти не возражала против того, чтобы они целовались на людях.

Келли ехала домой в гробовой тишине. Она почти не отдавала себе отчета в том, сколько миль проехала. Словно во сне, она открыла дверь своей тихой квартирки. Только здесь ей не приходилось ничего скрывать от окружающих.

«Я счастлива! В это просто невозможно поверить», – вдруг осознала она.

Усевшись на диван, она крепко обняла себя за плечи. Слезы вновь покатились по ее щекам.

«Счастлива и несчастлива одновременно».

В последующие дни они продолжили обмениваться игривыми эсэмэсками и поздними звонками с продолжительными разговорами, во время которых каждая минута казалась целым часом. Теперь их отношения превратились в нечто незыблемое.

Во время одного из телефонных разговоров Келли упомянула о том, что босс попросил ее рассказать о своем «парне». После этого она поделилась с Джеком тем, как описала своему работодателю его профессию и дочь. Мужчина подозревал, что на самом деле Келли ждет, подтвердит он или опровергнет сделанные ею выводы, но ничего говорить не стал.

– Он назвал меня твоим парнем?

Келли молчала.

– Мне нравится, – сказал он. – А ты, я так понимаю, моя девушка?

– Ну, мне кажется, трех свиданий и трех совместных ужинов вполне для этого хватит, – в тон ему ответила Келли. – Мы уже практически супружеская пара.

– Да, я где-то об этом читал.

– Я так понимаю, что в субботу вечером у нас намечается очередное свидание?

– Ага.

– Может, мне следует по этому случаю обновить свой гардероб?

– Не стоит беспокоиться об этом, – ответил Джек.

– А как Натти относится к происходящему?

Джек хотел ответить, что недавно дочь спросила у него, сможет ли она держать букет во время венчания, но все же не решился.

Пятницы стали «семейными». Келли много времени проводила вместе с Натти у них дома, смотрела мультфильмы, большую часть которых, как ни странно, прежде не видела. Натти получала огромное удовольствие, знакомя Келли со своими списками самого любимого, а после Келли с не меньшим удовольствием составляла свои собственные списки. Дошло до того, что DVD-диски теперь стояли на полке в соответствии со вкусами Келли. Первое место занимал мультфильм «В поисках Немо».

Любимые мультфильмы Джека «Побег из курятника» и «Шрек» не входили в число приоритетных, и девочка во всеуслышание об этом объявила.

– Бедолага, – произнесла Келли достаточно громко, чтобы Джек ее услышал, а потом украдкой подмигнула мужчине.

Обернувшись, Натти состроила забавную гримаску.

– Ты остался в меньшинстве.

– Что-то изменилось?

– Теперь это наш мир, мир для девочек, а ты в нем живешь, – заявила Натти.

Джека позабавило такое видение сложившейся ситуации.

Вечерами по субботам Джек и Келли ездили ужинать в ресторан, оставляя Натти на Ливи, вернее, на Диану. После ужина они занимались чем-нибудь для души, чем-нибудь расслабляющим. Например, играли в мини-гольф, прогуливались по паркам вокруг многочисленных озер либо посещали художественный музей при Вустерском колледже. Один раз они даже отправились потанцевать под музыку в стиле кантри. Вышло вроде бы ничего, но недостаточно здорово, чтобы хотелось повторить.

– Как насчет сквер-данса? – предложил Джек.

– А может, бальные танцы?

– Гм-м, – смутился мужчина.

Келли рассмеялась:

– Можно обойтись.

Однажды Келли даже согласилась пойти в среду вечером вместе с Джеком и Натти в церковь. Джек и его приемная дочь нечасто туда ходили по вечерам, но на этот раз пошли, пожалуй, лишь ради того, чтобы появился предлог еще раз увидеться с Келли. Джек в этом признался вслух, но она лишь рассмеялась:

– Я польщена.

Натти, услышав это, заверила ее:

– Ты всегда будешь для нас особенной.

Однажды вечером, сидя на диване без Натти, Джек между делом упомянул, как Лаура любила копаться в саду.

– Вам ее не хватает? – опершись локтем о диванную подушку, небрежным тоном спросила Келли.

– Натти определенно по ней скучает, – сказал Джек, не решаясь признаться, что и он тоже. – Хорошо еще, что слез было меньше, чем я сперва боялся.

Келли понимающе кивнула.

– Могу представить, что чувствовала Натти, после стольких лет лишившись няни.

Она понятия не имела о событиях, предшествовавших увольнению Лауры, и Джек, само собой, не собирался вводить ее в курс дела. Без Келли в их жизни потеря Лауры была бы куда ощутимее.

Пути Келли и Лауры однажды пересеклись, когда последняя привезла Натти с фермы, куда они ездили смотреть лошадей. В тот день Келли приехала чуть раньше, чем планировала. Потом об этой встрече Джеку рассказала сама Келли, а позже вечером – Натти.

Судя по всему, обе женщины усердствовали в том, чтобы казаться приветливыми, по крайней мере Натти ни капли неискренности в поведении взрослых не заметила. Лаура даже посидела немного на качелях вместе с Келли, пока Натти бегала в дом за охлажденным чаем. Девочка сказала, что Келли задавала Лауре вопросы относительно садоводства и очень хвалила то, что видела вокруг. Лаура поблагодарила ее за добрые слова.

Слушая Натти, Джек испытывал противоречивые чувства. Он до сих пор скучал по Лауре, не только как по няне его приемной дочери, но и как по человеку, с которым прожил бок о бок долгие годы. Теперь же, когда Лаура окончательно покинула его дом, Джек проходил через период странной реабилитации, учась обходиться без нее. Он надеялся, что Келли этого не заметит, но недооценил степень проницательности своей новой знакомой.

Однажды после ужина, пока Натти играла наверху, Джек спросил, как она отнесется к тому, что Лаура вернется на работу в его дом. Ответ Келли был вполне здравым.

– Мне-то все равно, но, боюсь, Лауре такое положение вещей не подойдет. Извини, если я слишком прямолинейна, – прикоснувшись к его руке, сказала она.

Взяв ее ладонь в свою, Джек посмотрел в ее лучащиеся нежностью глаза.

– Тебя это тревожит?

Келли пожала плечами.

– Присутствие Лауры меня не тревожит. Тебе об этом интересно узнать? Я не ревнива, Джек. Если судьбой нам предначертано быть вместе, мы будем.

Он задумался. Келли пожала его руку, успокаивая.

– Я с самого начала подозревала, что ты к ней что-то испытываешь.

Джек вздрогнул. Да, она совершенно права. Забыть Лауру будет нелегко. Прежде он верил, что его чувства к Лауре остались в прошлом, но теперь понимал: все не так-то просто.

Он тихо вздохнул.

– Ну-у… Келли! Чем я тебя заинтересовал?

Прикусив губу, она насмешливо посмотрела на него.

– Ну, что сказать… Вообще-то я люблю голубоглазых блондинов.

Рассмеявшись, Джек сжал ее пальцы.

– Я не хочу из-за этого потерять тебя.

– Ты и не потеряешь.

Однажды жарким летним днем Келли после работы отправилась к дому Джека. Натти пошла погостить к подруге, без сомнения, для того, чтобы вместе немного погрустить по поводу близящегося начала занятий в школе.

Джек встретил ее у двери.

– Я на сегодня почти закончил с делами.

Она прошла вслед за ним в кабинет. Там она с интересом рассматривала экспонаты на посвященной авиации стене. Особенное восхищение у нее вызывал автограф Уилбура Райта. Внимание Келли привлекла фотография Джека, где он был запечатлен вместе со своим отцом на фоне старой «Цессны-172». Джек подошел и встал рядом.

– Ты прав. Сан очень похожа на вашего отца, – подавшись вперед, сказала Келли.

Прикоснувшись к ее руке, Джек вздохнул.

– Возможно, но она все же во многом пошла в нашу мать.

– Мне кажется, что вы очень близки.

Джек пожал плечами.

– Не думаю, что кто-нибудь вообще в состоянии стать достаточно близким Сан.

– А как умер твой отец? – поинтересовалась Келли.

– Согласно отчету коронера, причина смерти – остановка сердечной деятельности, но я уверен, что папа умер из-за разбитого сердца.

Келли задумалась над услышанным.

– Я тут не вижу снимков твоей матери.

– Есть один, но я храню его в ящике.

«В темноте», – мысленно добавил он.

Келли прижалась к нему, обняла рукой за талию, не отрывая при этом взгляда от фотографии его отца.

– У тебя не осталось о ней хороших воспоминаний?

Джек отрицательно покачал головой.

– Может, и остались, но они похоронены под плохими.

Келли молчала.

– Я не говорю, что ее ненавижу, – сказал Джек так, словно собирался в первую очередь переубедить самого себя. – Я просто не желаю о ней вспоминать.

Джек видел, что она хочет что-то сказать, но не решается. Если уж начистоту, то он просто презирал мать, хотя долгое время безуспешно боролся с этим чувством. Позже, раздумывая о частых ссорах с сестрой и ее остром язычке, Джек подумал, что, пожалуй, проиграл эту длящуюся всю его жизнь войну.

– Я стараюсь, Келли… Иногда у меня получается, иногда нет. Это куда труднее, чем может показаться. Долгое время я топил свой гнев в том, что сделало мою мать такой несносной… в алкоголе…

– Тебе, должно быть, пришлось совсем несладко… больно…

Джек презрительно хмыкнул.

– Единственная боль, о которой я помню, это боль, причиняемая ею моему отцу. Я считаю, что в конечном счете это она лишила меня его. – Вздохнув, он смущенно добавил: – Но я стараюсь.

Келли обняла его.

– По-моему, мы не понимаем, что начинаем прощать, до тех пор, пока окончательно не простим. Мне кажется, чувства следуют после сделанного нами выбора. Мы должны укрепиться в своей вере. К тому же простить ты должен не ради нее, а ради себя. – Взглянув на него, Келли извиняющимся тоном прибавила: – Полагаю, мой непродолжительный брак кое-чему меня все же научил. Не слишком ли нравоучительный тон я взяла?

Джек отрицательно покачал головой. Как раз из уст Сан это прозвучало бы как беспардонное нравоучение. А в словах Келли было предвестие надежды, но его, впрочем, немного смутило то обстоятельство, что она упомянула о своем муже. О нем она вспоминала крайне редко.

– Однажды все встанет на свои места, – сказала Келли. – Ты уже почти ее простил. Я это вижу в тебе… Знаешь, Джек, что мне нравится в тебе? Ты всегда видишь только самое лучшее в окружающих.

«Не совсем так», – подумалось ему.

– Мы все хотим, чтобы о нас помнили только хорошее, – сказала она, а потом внезапно рассмеялась. – Я уж точно хочу!

Джек поцеловав ее в щеку, силясь воскресить в памяти не то что хорошее – хотя бы неплохое воспоминание, связанное с его матерью.

– Есть кое-что, – криво улыбнувшись, произнес он. – Мама показала мне, кем я не хочу быть.

Выйдя из дома, они отправились на аэродром и спустя полчаса их самолет уже отрывался от земли. Это был их второй совместный полет. На этот раз Келли нервничала заметно меньше. Самолет пролетал над озером, вокруг которого они прогуливались во время первого своего настоящего свидания. Завороженная, Келли смотрела на открывающийся внизу вид.

– Мы летим на высоте две тысячи футов над землей, – рассмеявшись, произнес Джек. – Все внизу должно казаться маленьким. – Повернув на север, он поинтересовался: – Хочешь еще раз посадить?

Глаза ее округлились.

– Я не думаю, Джек. Спасибо, конечно, за предложение, но лучше не надо.

Улыбаясь, он продолжил свое небольшое воздушное турне, показывая своей спутнице достопримечательности Вустера.

Спустя час самолет приземлился и покатился по взлетно-посадочной полосе. Подрулив к нужному месту, Джек затормозил и выключил двигатель. Схватив его за рубашку, Келли привлекла его поближе и поцеловала в губы.

– За что?

– Ты поднял меня к облакам в прямом и переносном смысле слова.

Джек рассмеялся и поцеловал ее в ответ.

Позже они остановились возле кафе и заняли свои места. В течение последующего часа Келли взахлеб описывала все радости полета. Джек почти не различал звуков окружающего мира – ни громогласного хохота собравшихся за соседним столиком мужчин, ни жужжания кофе-машины, ни плача маленького ребенка. Он думал только о той радости, которую внесло в его жизнь знакомство с этой замечательной женщиной.

«А как бы все сложилось, если бы она тогда не вернулась?» – подумал Джек, вспоминая их встречу, свой рассказ о том, как Натти проучила забияку.

Должно быть, он уж слишком на нее засмотрелся. Келли вдруг покраснела. Сжимая в руке кружку, она отвела взгляд.

– Ты милый, Джек.

Переведя дух, он воспользовался удобным моментом:

– У нас много общего.

Келли улыбнулась, терпеливо ожидая продолжения.

– Мы оба потеряли наших любимых отцов.

Усмехнувшись, она с ним согласилась.

– Я внешне похожа на маму, но характер у меня папин.

– То же могу сказать и о себе.

Они рассмеялись.

– Я была папиной дочкой, – принялась рассказывать Келли. – Полагаю, мама всегда чувствовала себя немного обойденной, но, если начистоту, ее это особенно не тревожило. Она была слишком занята. Материнство никогда не занимало центрального места в ее жизни. Она из тех женщин, что, вырастив дочь, думают: «Пришло время двигаться дальше». – Издав едва слышный вздох, Келли крепче сжала свою кружку. – Я ее люблю, она – меня, но настоящей близости между нами нет. У нас слишком мало общего. Иногда нам очень трудно найти общую тему для разговора.

Джек потянулся к ее руке.

– Ты сегодня упоминала о своем муже.

Келли пожала плечами. Он ощутил, как легкость в ней куда-то пропала.

– Ты его простила? – спросил он.

Вопрос был немного провокационным, но Джека очень интересовала эта часть ее жизни, о которой Келли предпочитала не распространяться.

– Простила, но на это ушли долгие годы, поэтому я прекрасно тебя понимаю, – очень искренне призналась она.

– Но… Как тебе удалось?

Келли откашлялась.

– Ну… я поняла… – Встретившись взглядом с Джеком, она запнулась, а затем продолжила: – Причиной его поступков была наркозависимость. Он не отдавал себе отчета о последствиях. Муж попал в ловушку, которая была в нем самом, поэтому выбраться из нее он не смог.

Джек крепче сжал ее руку, в полной мере осознавая важность момента. Ему хотелось продолжить этот разговор, но в то же время Джек понимал, что тема эта не совсем приятна.

– Что было трудно простить? – спросил он, а затем помотал головой, уже сожалея, что задал его. – Нет… извини… Это личное.

– Нет… Это касается нас обоих… – Слезы навернулись ей на глаза. – Джек! Есть кое-что, о чем тебе следует знать…

Он ждал. Чувства переполняли его сердце. Келли приоткрыла рот, но затем, похоже, передумала. Казалось, она просто не могла совладать с таящейся где-то в глубине ее души болью.

– Но… Я пока не готова.

Вся ее фигура словно съежилась, ссутулилась под его пристальным взглядом. Джек, пытаясь ее хоть немного приободрить, улыбнулся. В очередной раз он убедился в том, что в этой женщине сокрыто куда больше, чем ему удается разглядеть.

– Я подожду, пока ты не будешь готова. Ничего страшного.

– Я верю тебе, Джек.

Келли взялась за ручку дверцы своей машины. Та со скрежетом открылась. Мысленно Джек сказал себе, что в следующий ее приезд петли этой дверцы обязательно нужно будет смазать машинным маслом.

– Мне жаль тебя отпускать.

Пожав плечами, Келли уселась в свою «тойоту».

– Ничего страшного. Я не против того, чтобы немного покататься.

Он захлопнул дверцу. Келли выглянула из окна.

– Я не о том.

– Знаю, – застенчиво улыбнувшись, произнесла она. – Но устанавливать палатку у тебя на заднем дворе мне как-то не хочется.

Джек рассмеялся ее шутке. Келли взяла его за руку.

– Ты еще недостаточно хорошо меня знаешь, мистер Ливингстон. У меня припасен для тебя не один сюрприз.

– С нетерпением ожидаю момента, когда все узнаю, – ответил Джек, с неохотой разъединяя их руки.

Провожая взглядом удаляющийся автомобиль, Джек подумал, что, пожалуй, не стоит утруждать себя смазыванием петель. Лучше помочь Келли найти новые колеса.

Мысленно он вернулся к разговору о его матери. Келли совершенно права. Он проиграл, не простив свою мать. Нужно постараться побороть в себе эту неприязнь. Продолжительные ссоры с Сан только пробуждали в его душе плохие воспоминания. Но, что ни говори, а фотография матери в рамке на стене – последнее, что ему нужно. Сглотнув подступивший к горлу комок, Джек пообещал стараться изо всех сил…

Думая о том чудесном влиянии, которое Келли оказала на всю его жизнь, Джек не мог понять, как же так получилось, что такой наивный, чурающийся брака мужчина, как он, смог найти столь замечательную женщину. Ему хотелось себя ущипнуть.

– Спасибо, – прошептал он.