Когда Бенедикт учился в Хэрроу, Ванда и Тим стали больше выступать на сцене. В 1991 году впервые за 20 лет они выступили вместе в гастрольной постановке фарса Рэя Куни «Не работает». Вест-эндская постановка выиграла премию Лоуренса Оливье в категории «Лучшая комедия». Кроме того, они снялись в трех сериях ситкома BBC «Ближайшие родственники» с Пенелопой Кит и Уильямом Гонтом. В 1997 году, уже сыграв маму Кассандры в «Дуракам везет», Ванда сыграла маму Деборы (Лесли Эш) в другом хитовом ситкоме, «Мужчины плохо себя ведут». Но по большей части они все же выступали в театре. Сын приходил смотреть их выступления, временами чувствуя определенный дискомфорт: его мать играла роли, в которых попадала в весьма неловкие положения.

– Я говорил ей: «Извини, мама, но этот гэг я больше смотреть не хочу». Я настолько чувствительно ко всему этому относился, что она, наверное, даже задумалась, уж не гей ли я.

Окончив Хэрроу в сентябре 1995 года, Бенедикт устроил себе годичный отдых перед поступлением в университет. Он хотел провести время за границей, а чтобы накопить денег на поездку, примерно шесть месяцев работал в лондонской парфюмерии.

Вторую половину этого года он провел в Дарджилинге, что в индийском штате Западная Бенгалия, где учил английскому языку буддийских монахов в рамках образовательной программы организации с очень подходящим названием GAP. Он жил с монахами и наблюдал все их ежедневные ритуалы, в том числе работу и молитвы.

– Они рассказали мне о двуличности человеческой природы и вместе с тем о человечности, а также о невероятном чувстве юмора, без которого просто невозможно вести полную духовную жизнь.

Кроме того, монахи научили Бенедикта медитации, что оказалось бесценно для актерской карьеры. Медитация дала ему «возможность сосредоточиться, очистить стремления и внимание и очень мало отвлекаться. А также почувствовать себя неотъемлемой частью окружающей среды, осознать, частью чего ты являешься, понять, что происходит вокруг тебя и позади, а не только впереди. Именно она помогла мне».

Были и отрезвляющие моменты. Бенедикт смотрел, как плакальщики носят трупы к реке, чтобы сжечь.

– Это не милая древняя традиция, – заметил он. – Вы вдыхаете дым от горящего тела.

Но приключения Камбербэтча в Индии не обошлись и без смеха. Однажды его новые друзья развлекались, наблюдая, как на заднем дворе спариваются собаки.

– Монахи катались по полу от смеха, смотря на то, в каком болезненном и дурацком положении оказались эти два разумных существа: собаки просто не могли разъединиться. «Идеальный момент для фотографии, сэр!» Великолепно!

А был момент, когда его жизнь оказалась в опасности – и не в последний раз. С четырьмя друзьями Бен отправился в экспедицию в горы Непала. Они плохо подготовились, не было ни проводника, ни теплой одежды, так что вскоре начались проблемы.

– У нас сначала началась высотная болезнь, а потом амебная дизентерия, – вспоминал Камбербэтч. – Мы полтора дня блуждали, ходили по ночам и выжимали воду из лишайников. Мы спали в загоне для животных, где воняло навозом, и видели галлюциногенные сны из-за высотной болезни.

Они спаслись, когда пошли по следам ячьих экскрементов и выбрались в безопасное место.

– Жалкая вышла экспедиция, – рассказал Камбербэтч журналистке Кейтлин Моран 15 лет спустя. – Мы были ужасно неподготовленными. У меня был только запасной шарф, который мне связала мама, и кусок сыра.

Вернувшись в Великобританию, Камбербэтч осенью 1996 года поступил в Манчестерский университет. Несмотря на расположение школы Хэрроу – строго в центре города, недалеко от Центрального Лондона, – он чувствовал себя избалованным ребенком и хотел для себя чего-то более жесткого.

– Я хотел избавиться от необходимости носить кашемировый джемпер. Найти что-нибудь более демократичное. Я не хотел снова оказаться в подобии закрытой школы, так что стремился к меньшей эксклюзивности.

Какое-то время он размышлял, не предпочесть ли Оксбридж, но, хотя и в Оксфорде, и в Кембридже были театральные общества и ревю-группы (самые знаменитые из них – «Оксфордское ревю» и «Кембриджские огни рампы»), ни в том, ни в другом университете не давали актерского образования. Так что он выбрал Манчестерский университет, имеющий давние связи с театром и сценой. В конце 70‑х годов там учились все три автора сериала «Молодые люди» – Рик Мэйолл, Лиза Майер и Бен Элтон, – а также исполнитель одной из главных ролей Адриан Эдмондсон. Среди выпускников 80‑х – Дун Маккичен («Сегодняшний день», «Шлепни пони») и Мира Сайял («Боже мой, это я»); в 90‑х годах различные факультеты Манчестерского университета окончили создатели сериала «Пип-шоу» Джесси Армстронг и Сэм Бэйн, Крис Эддисон из «В самом разгаре», группа Chemical Brothers, профессор Брайан Кокс и комик Джек Уайтхолл. В университете учились и несколько выдающихся драматургов, в том числе Роберт Болт (автор «Человека на все времена») и Питер Флэннери (автор «Наших друзей на севере»).

В Манчестерском университете вместе с Камбербэтчем на курсе актерского мастерства училась Оливия Пуле из Юго-Восточного Лондона, которая была на два года младше него. На выпускном курсе, в 1999 году, у них завязался роман, и эти отношения продлились двенадцать лет. Еще на их курсе учился молодой Мэтью Хорн, будущая звезда сериала BBC 1 «Гэвин и Стейси», который собирался стать артистом разговорного жанра и писал диссертацию об актерском стиле Стива Кугана.

Диссертация самого Камбербэтча длиной 30 000 слов была посвящена работам режиссера Стэнли Кубрика. Его научным руководителем был Майкл Холт, который позже вспоминал, что юный Бенедикт пришел в университет с безупречной рекомендацией из школы.

– Помню, один из его учителей из Хэрроу позвонил мне и рассказал, насколько талантливый мальчик собирается к нам поступить. И он не соврал.

Холт вспоминал Камбербэтча как человека, невероятно популярного среди сокурсников, приятного в общении и задумчивого, но стремившегося стать великолепным актером, а не суперзвездой.

– Бенедикт знал, что над всем этим нужно много работать. У него не было никаких иллюзий. Он был очень профессиональным.

Курс актерского мастерства поставил перед молодым человеком много новых сложных задач.

– У нас был практический курс по тюрьмам и пробациям: мы должны были изучить пенитенциарную систему и формы реабилитации, а затем сделать полуторамесячный проект, посетив «Стрейнджвейс», две других тюрьмы категории C и центр пробации. Для аристократичного парня с дурацким именем оказаться в таком мире – это что-то невероятное.

Вне учебы Камбербэтч завел много новых друзей («очень здоровая – и в то же время нездоровая – компания») и отрывался на вечеринках, но какое-то время пришлось провести в постели из-за инфекционного мононуклеоза. Несмотря ни на что, становилось ясно, что он не зря избрал для себя стезю актера. Его родители тоже смирились с решением, но в положительном смысле слова. Когда они приходили на спектакли с участием сына, будь то «Гленгарри Глен Росс» или «Амадей», они видели его поразительный потенциал.

– В конце концов родители стали относиться ко всему этому оптимистично. Однажды папа после спектакля подошел ко мне и сказал: «Ты сейчас лучше, чем я был когда-либо». С этого самого момента я решил: «Хорошо, раз уж он меня благословил, значит, точно надо этим заниматься».

Работы Камбербэтча в конце 90‑х почти не рецензировались, но вскоре после окончания Манчестерского университета его заметили в прессе. 18 августа 1999 года, во время Эдинбургского фестиваля, ведущий колонки слухов Daily Mail написал, что за ним стоит последить. Найджел Демпстер сказал, что он «изумлял зрителей» в Грейфрайарс-Керк-Хаусе в спектакле Эдварда Олби «Что случилось в зоопарке?» У него были связи с семьей Бенедикта – он быстро признался, что Тим Карлтон его «старый школьный друг»: они учились вместе в Шерборнской школе в Дорсете в начале 50‑х.

Пьесу «Что случилось в зоопарке?» ставила театральная компания Tunnelvision. Эта пьеса – о двух персонажах и скамейке в нью-йоркском Центральном парке. Питер пытается читать, а Джерри хочет поговорить с ним о своей одинокой жизни. В рецензии в газете The Scotsman – часто именно она первой пишет обо всем происходящем на Эдинбургском фестивале – Камбербэтча хвалили за разносторонность. «Бенедикт Камбербэтч в роли Джерри изобретателен и динамичен. Он – из тех актеров, кто может поддерживать интерес и разнообразие даже в сольном представлении, где нужно играть 20 разных ролей». Тем летом в Эдинбурге он вошел в список будущих звезд вместе с Мирандой Харт, выступавшей в дуэте The Orange Girls, и выпускниками Кембриджа Дэвидом Митчеллом и Робертом Уэббом, создавшими комический дуэт.

После Эдинбурга выпускник Манчестерского университета Камбербэтч вернулся в Лондон. Его подруга Оливия Пуле стала играть в Национальном молодежном театре, а он решил посвятить еще год образованию – в Лондонской академии музыки и драматического искусства (LAMDA). Актер даже впервые нанял себе агента и какое-то время экспериментировал со сменой имени. В подражание отцу, который поступил так более 40 лет назад, он отказался от «Камбербэтча» и стал «Карлтоном». Позже он объяснял, что сделал это ради простоты: его настоящая фамилия звучала «немного неуклюже и тяжеловато», и он считал, что для профессионального актера она не подойдет. Впрочем, вскоре Камбербэтч засомневался в правильности такого решения – особенно сильно после того, как сменил агента.

– Я особо ничего к тому времени не добился, и новый агент предложил сменить имя обратно. «Бенедикт Камбербэтч» произнести довольно трудно, но зато такое имя не забудешь. Мне сказали, что это отличное имя, оно заставит людей обо мне говорить.

В конце января 2000 года он впервые сыграл заметную роль на телевидении – в эпизоде ностальгического воскресного драматического сериала о Северной Англии 60‑х годов – «Биение сердца». Его родители тоже там снимались: Тим за 18 лет сыграл там трех разных персонажей, а Ванда сыграла одну роль в четырех сериях в 90‑х. Несмотря на многие гораздо более заметные успехи на телевидении, что любопытно, именно дебют Камбербэтча в «Биении сердца» привлек самую многочисленную телевизионную аудиторию за всю его карьеру. Этот эпизод, который шел в эфире между «Коронейшн-стрит» и драмой о пожарных «Лондон горит», посмотрели почти 15 миллионов человек. Собственно, на той неделе больше зрителей было только у «Коронейшн-стрит».

Но пока это был эпизодический успех. В следующий раз Камбербэтч появился на телеэкране лишь через два с лишним года. После годичного обучения в LAMDA он обнаружил, что работы практически нет. Около шести месяцев актера вообще никуда не приглашали.

– Когда ты вкладываешь во что-то все сердце и душу, но не получаешь немедленных результатов, это разочаровывает.

Камбербэтч несколько раз посещал свою альма-матер. 6 мая 2000 года, незадолго до экзаменов в LAMDA, он вернулся в школу Хэрроу, где снова сыграл в «Укрощении строптивой» Петруччо «со своеобразной маниакальностью… милым высокомерием, которое было одновременно смешным и достойным симпатии». В сентябре он сыграл Джека Уортинга в постановке «Как важно быть серьезным» Оскара Уайльда, где сын-подросток Питера О’Тула Алджернон выступил в роли Алджернона. Камбербэтча снова отметил Найджел Демпстер в Daily Mail, но в рецензии The Harrovian тоже с гордостью написали о возвращении выпускника. «Актер, о котором мы, несомненно, услышим еще не раз, – говорилось там. – У него есть все, что нужно профессионалу».

Через несколько месяцев он вернулся в Хэрроу в составе CAMERA, театральной группы, собранной им в университете, чтобы поставить там «Кветч», драму Стивена Беркоффа. Сам Камбербэтч сыграл там Джорджа, оптового торговца-еврея. Пьесу сыграли только для учителей и старшеклассников «из-за содержания». Стоит отметить, что Камбербэтч вовсе не был знаменитостью, но его актерская репутация в школе была такой, что эту эпизодическую роль очень тепло приняли, а в школьном журнале назвали «настоящим подарком для публики».

Впрочем, по большей части реальной актерской работы в первые месяцы после окончания LAMDA было мало. Бенедикт зарабатывал на жизнь, работая официантом в ресторанах, но дело было не только в этом.

– Я питался только фасолью и тостами. Один мой друг-актер сказал, что у нас сейчас период лимонной корки: это значит, что мы бы съели лимонную корку в напитке, если бы нам хватило на него денег.

После восхождения в школьные годы и бурной университетской жизни Камбербэтч понял, что настоящая работа только начинается. В студенческом театре тебя все подбадривают. Но вот в большом, взрослом мире встать на ноги труднее.

– Ты сначала полон уверенности, – сказал он много лет спустя, – а потом сталкиваешься с отказами.

К счастью, в скором времени его ждала хорошая сценическая работа.