Всем, кто попадает за кулисы Главной бейсбольной лиги, бросается в глаза резкий контраст между тем, что происходит на территории игры, и тем, что творится на территории рядом c бейсбольным полем, где работают начальство и скауты. Сама игра представляет собой безжалостную конкурентную борьбу, в которой может выжить только сильнейший. Но за пределами бейсбольного поля, кажется, нет предела безграмотности, с которым бы не мирились. Этому существует множество объяснений, но основная причина кроется в том, что бейсбольная структура похожа на структуру закрытого клуба. В этот закрытый клуб вхожи не только менеджеры, которые управляют командами. В лучших традициях женских вспомогательных служб времен войны в этом закрытом клубе вьется множество писателей и комментаторов, которые пытаются объяснить здесь происходящее. Клуб относится очень избирательно к тому, кого в свои ряды принимать, а кого – нет, и критерии приема в клуб весьма расплывчаты. Существует множество способов, как подорвать репутацию клуба, и играть плохо – не единственный из них. Самым страшным преступлением в клубе считается неверность его традициям, а не неумение выполнять свою работу. Не стань Джим Бутон признанным писателем, он мог бы сделать вторую карьеру как скаут и тренер будущих игроков Главной лиги. Но из-за того, что Джим посмел написать свою книгу Ball Four («Четвертый мяч»), его исключили из Клуба.
Не стоит говорить, что в бейсболе есть хорошее и плохое начальство, хорошие и плохие скауты, – это и так ясно. Но все дело в том, что кто из них хорош, а кто – нет, не так легко различить. Начальство бейсбольных клубов даже близко не подвергается давлению, похожему на то, которое испытывают бейсбольные игроки или бизнесмены. Когда команда Главной лиги, потратив огромные деньги, все равно проигрывает, головы иногда летят с плеч, но далеко головы эти, как правило, не откатываются. Головы закрытого Клуба имеют поразительную способность в Клубе оставаться, что бы с ними ни произошло, заниматься поиском и подбором новых игроков, оценивать игру, пока где-нибудь не откроется новая позиция на должность начальника. И в этот момент с искренней надеждой внутри они идут на интервью вместе со всеми остальными представителями Клуба, которые, как и они, когда-то были уволены. Стандартов нет, потому что никто не хочет четко поставить вопрос: «Почему все эти люди считаются пригодными для данной работы?» Если принимать во внимание не принадлежность к клубу, а какие-либо другие профессиональные качества, благодаря которым человек может получить в клубе работу, то устойчивые позиции всех остальных членов клуба могут разом пошатнуться.
Написание этой книги, как я сказал, началось с простого наблюдения за очевидной вещью: некоторые менеджеры бейсбольных клубов казались более эффективными, чем другие, в своем умении за меньшие деньги добиваться большего количества побед. Я не был первым, кто это заметил. Прекрасный бейсбольный писатель Дуг Паппас немногим раньше меня рассматривал вопрос неэффективности в бейсболе. Паппас указал, что одна из команд, а именно «Окленд Эйс», была намного эффективнее остальных, что даже казалось, что команда эта работает совершенно в другой сфере, а не в бейсболе. Я же попытался объяснить, как это стало возможным.
Для того чтобы лучше оценить реакцию на мою книгу со стороны Клуба, вам нужно знать некоторые вещи, которые в другой ситуации знать было бы ни к чему. Когда я начал писать, я не знал никого из «Окленд Эйс», я никогда не слышал о Билли Бине, генеральном менеджере «Окленд Эйс». За тот год, пока я изучал его клуб, Билли Бин проявил к моей работе интерес только один раз и только в связи с тем, что, как считал, мне не следует особенно фокусироваться на его личности. Он и еще один важный персонаж из главного офиса «Окленд Эйс» – Пол Деподеста никогда не проявляли ко мне явного неуважения, но с самого начала дали ясно понять, что у них есть дела поинтереснее болтовни со мной. Единственное, как они могли повлиять на мою работу, – это выставить меня за пределы своего офиса и здания клуба, что время от времени они и делали. В общем, грустная правда заключается в том, что до меня им не было никакого дела. Насколько им было известно, я даже не писал об «Окленд Эйс» книгу. Я писал книгу о столкновении разума и бейсбола. (Они были не единственные, кто смотрел через плечо, пытаясь понять, что я задумал.) В этой книге я планировал рассказать не только про команду «Эйс», но и про другие команды тоже, а также о бейсболистах, чья судьба изменилась благодаря новой системе оценки игроков, которую внедрял клуб «Эйс». Бо́льшая часть книги посвящалась основателю всего течения – писателю Биллу Джеймсу.
Только после того, как я поговорил с другими командами и понял, что там вряд ли найду что-то, что смогу вставить в свою книгу, я сфокусировался на менеджменте и игроках клуба «Эйс». К тому моменту бейсбольный сезон окончился, и у меня была собрана информация для книги. Как всегда случается, когда у тебя много интересного материала, история открывается перед глазами во всех деталях только тогда, когда начинаешь писать. Я собирался оставить за бортом все, что не касалось темы, как собрать бейсбольную команду. В результате получилась не биография человека, а биография идеи, и сюжетная линия ушла в сторону от личности главного героя повествования Билли Бина, когда я только был на тридцать пятой странице.
До того как я дал почитать книгу в главном офисе «Окленд», там только догадывались, что это будет за книга. Сотрудники «Окленд» читали книгу тогда, когда ее читали редакторы, – за месяц до того, как издание в твердом переплете появилось на прилавках книжных магазинов. Каждый отреагировал на книгу по-своему. Реакция Бина была убийственной. Он был удивлен, что в книге так много места отведено его персоне, и обеспокоен тем, что я описал его как маньяка. Наверное, я должен был бы сильно устыдиться, но ведь я предполагал, что большинство читателей поймут, что в книге представлен не полный портрет человека, а только та его часть, которая была связана с основной темой книги. Я хотел показать, как Бин делает то, что делает хорошо и интересно: оценивает, приобретает, управляет бейсбольными игроками. А делал он это так увлеченно, что в некоторые моменты и в самом деле был похож на одержимого.
Вот, собственно, и вся предыстория. А что происходило после – это уже совершенно новый для меня писательский опыт. Клуб тех, кто зарабатывал деньги на бейсболе, – генеральные менеджеры, скауты, шумная группа поддержки в виде писателей и комментаторов, – хором послал на три буквы… не меня, замечу, а Билли Бина. В течение шести месяцев игрового сезона в 2003 году не проходило и дня, чтобы какое-нибудь профессиональное трепло не нападало на Билли Бина, обвиняя его в гипертрофированном эго. Перечисление всех нападок, которые выпали на голову несчастного Билли, чье единственное преступление состояло в том, что он не вышвыривал меня из офиса чаще, чем следовало, заняло бы слишком много места. Но некоторые примеры процитировать все же стоит:
«Именно Бин напечатал книгу под названием Moneyball, бо́льшая часть которой посвящена описанию его собственной личности и хвастовству, как Бин при помощи своего нового способа оценки игроков перехитрил богатые клубы» – Арт Тиел, Seattle Post Intelligencer.
«…еще один человек, о котором упоминается в качестве возможного кандидата на место Эванса, – Билли Бин, именно он в свое время вывел клуб “Эйс” на уровень удивительных результатов в условиях скромного бюджета, но именно он – совершенно бесстыдный хвастун, который издал книгу о своем воображаемом таланте и которого презирают скауты, работающие в бейсболе» – Дуг Крикориан, Long Beach Press Telegram.
«Две вещи бросаются в глаза в недавно вышедшей книге Moneyball. Эго генерального менеджера “Окленд” Билли Бина, которое просто фонтаном хлещет из книги…» – Трейси Ринголсбай, The Rocky Mountain News.
Я остановлюсь на следующем, втором пункте того, что «бросилось в глаза» Трейси Ринголсбай, потому что в нем он высказывает мнение значительной части Клуба. То, что пугало меня и казалось возможным, так это то, что люди из бейсбола могут попытаться заставить тех, про кого написано в книге, отречься от сказанных ими слов и сказать, что эта книга об их клубе до смешного неправдоподобна и не стоит потраченного на ее чтение времени. Если бы «Окленд Эйс» получали по доллару от каждого журналиста, которые спрашивали у Билли Бина или у Пола Деподесты, не были ли их слова «искажены», они могли бы купить приличного центрального защитника внешнего поля. Общественное давление на Бина было особенно сильным: ни одного человека не обвиняли в большем количестве слов, которые он никогда не говорил, или в большем количестве поступков, которых он не совершал. Несколько представителей бейсбольных кругов взяли новую моду: обвинять Бина в том, что он врет, говоря, что его слова искажены в книге, в то время как Билли Бин вообще никогда не говорил, что автор не так передал его слова. «Его слова не были искажены на протяжении первых двухсот с лишним страниц книги», – бушевал разозленный генеральный менеджер «Сиэтла» Пэт Гиллик как раз перед тем, как поклялся, что он книгу Moneyball не читал, и сразу после того, как его дорогостоящие «Маринерс» в очередной раз были разбиты в пух и прах низкобюджетными «Эйс».
Но «Окленд Эйс» не отреклись от своих слов, и липовые дебаты разгорелись с новой силой. Дебаты эти не были интересными, они даже толком и не были дебатами в прямом смысле этого слова, поскольку никто не обменивался идеями. Это было похоже на религиозные распри или на долгий, бесплодный диспут между сторонниками креационизма и эволюции. С одной стороны, пытались дать отпор бейсбольные болельщики, которые много думали о плюсах и минусах бейсбольной статистики. С другой стороны, защитить себя пытались члены Клуба, которые подсознательно чувствовали, что свой статус нужно оборонять. И делали это с помощью риторических вопросов.
Вопрос: Если Билли Бин считает, что он такой-разэтакий гений, почему его не призвали в большой бейсбол еще школьником? И почему он сейчас платит 11 миллионов в год Джермейну Даю?
Ответ: Суть не в том, что Билли Бин непогрешим, а в том, что он сумел использовать системный подход, чтобы сделать более предсказуемым то, что изначально предсказать невозможно, а именно оценить будущие показатели игрока. Он вовсе не гадалка. Он тот, кто считает карты во время игры в казино.
Вопрос: Если Билли Бин такой умный и говорит о том, насколько важен показатель попаданий на базу, почему «Эйс» не зарабатывают больше очков?
Ответ: Они не зарабатывают больше очков, потому что их процент попаданий на базу не так уж хорош – намного хуже, чем он был. Спрос на попадание на базу изменился в некоторой степени благодаря успеху «Окленд Эйс». И все же показатель попадания «Эйс» на базу сохранил одну из важных своих черт: он стоит своих денег. И цель не в том, чтобы получить самый высокий показатель попаданий на базу, а в том, чтобы выигрывать игры, вкладывая в победу как можно меньше денег. И способ выигрывать игры, не потратив на это больших денег, состоит в том, чтобы покупать в бейсбольном игроке те качества, которые недооцениваются рынком, а продавать те, которые рынок переоценивает.
Вопрос: До каких размеров нужно раздуть свое эго, чтобы заявлять, что это ты открыл все эти статистические показатели? Показатель попаданий на базу! Мой старый товарищ (сами впишите сюда его имя) знал о нем с 1873 года.
Я не пожалел сил, чтобы показать, что все идеи Бина, которые он состряпал на скорую руку, выносили задолго до него другие люди. На самом деле любой, кто читал Билли Джеймса, следил за работами лучших писателей о бейсболе (Питера Гаммонса, Роба Нейера, Алана Шварца) или же читал публикации двух ведущих сайтов о бейсболе: baseballprospectus и baseballprimer – до того, как прочел эту книгу, мог справедливо подумать после ее прочтения: «Зачем поднимать столько шума? Мы обо всем этом уже знали!» Я поднял в своей книге эти темы из-за того, что дело сдвинулось с мертвой точки, а в том, что так произошло, была определенная заслуга Билли Бина (либо вина, в зависимости от того, как рассматривать его роль в произошедшем). Его можно только поблагодарить за смелость, проявленную в применении этих идей на практике. У него хватило смелости воспользоваться идеями, которые были отвергнуты остальными или по крайней мере которые его соратники по Клубу не воспринимали всерьез. Но я никогда не считал Бина гением. Он был больше похож на одаренного трейдера с Уолл-стрит, не способного к проведению научных исследований.
Раз за разом в течение 2003 года на меня обрушивалась шквальная реакция то любителей бейсбола, то членов закрытого Клуба под названием бейсбол. Но до того, как на горизонте не появился Джо Морган, я не видел между реакцией тех и других особого различия. Когда игрок из Зала славы, комментатор ESPN и свой человек в бейсбольных кругах решил, что ему необходимо высказаться по поводу моей книги, тон обсуждения из странного стал вовсе безумным. Однажды в середине игрового сезона в программе ESPN Моргана спросили, каково его мнение по поводу книги Moneyball. Морган ответил:
«Всегда, когда пишешь книгу, хочешь показать себя героем. Это без сомнения относится к Билли Бину. В соответствии с тем, что я читал в “Таймс” (“Нью-Йорк таймс” печатала выдержки из книги Moneyball), Бин умнее, чем остальные. Но не думаю, что от этого он станет популярнее остальных генеральных менеджеров в бейсболе».
В разных печатных изданиях Джо Моргану напоминали, что Билли Бин не писал книгу Moneyball. Но это было безрезультатно. Неделей позже, во время еще одного разговора, кто-то спросил у Моргана, что бы он сделал на месте Билли Бина, чтобы повысить эффективность «Эйс». На что Джо, собравшись с самыми своими умными мыслями, ответил: «Прежде всего я не стал бы Билли Бином! Я никогда бы не написал книгу Moneyball!»
В этом крылась суть проблемы: Джо Морган не читал книгу, но был уверен, что написал ее Билли Бин. Даже те в Клубе, кто понимал, что царапал словечки для Moneyball не Билли, а кто-то другой, воспринимали книгу в глубине души как нечто, что сделал Билли Бин. Билли Бин говорил, что были пути объективной оценки результативности бейсбольной команды и что он знал лучше, чем другие, как ее оценивать. Даже хуже: Билли Бин написал книгу, в которой рассказывалось много о действиях, которые предпринимают члены Клуба, и о том, насколько действия эти смешны.
В какой-то мере это было мечтой писателя: люди, которые были расстроены больше всех остальных, были не в состоянии осознать, что писатель и есть настоящий автор этой книги. Между тем за пределами Клуба уровень интереса и понимания написанного был таким, что лучше не придумаешь. В главный офис «Окленд» звонили люди из всех сфер американского бизнеса и спорта: представители команд НХЛ, НФЛ, НБА, Уолл-стрит, крупнейших промышленных компаний США, студий Голливуда, разработчики учебных программ для колледжей и бейсбольных школ. Среди них был парень, которому принадлежали ларьки с хот-догами, – даже он извлек полезный урок из эксперимента, который проходил в офисе «Окленд». (Не спрашивайте какой.) В самых дальних уголках Америки, казалось, были люди, которых захватила идея о том, что можно воспользоваться неэффективностью рынка, и история «Окленд» вдохновила их на это. Те, кто не пожелал извлечь из истории «Окленд» пользу, были командами Главной бейсбольной лиги.
Но по-другому, конечно, и быть не могло. Бейсбол не был бизнесом, он был закрытым Клубом. Если бы Главная бейсбольная лига была бизнесом, то, как в любом бизнесе, если бы кто-то разузнал секреты ваших конкурентов и рассказал о них, они бы порадовались. Даже если бы вы сомневались в достоверности сведений, вы бы все равно проверили и перепроверили информацию, опубликованную в книге. Просто чтобы убедиться в этом. Но только не в бейсболе. В бейсболе раскрытые секреты вызвали бурю негодования. В закрытом Клубе ни у кого не было надобности читать про секреты своих конкурентов – бейсбольные начальники постоянно хвастались тем, что книгу эту им читать не нужно потому, что она оскорбительная. Или, как заметил генеральный менеджер «Сиэтла» и важная шишка в «Ложе енотов» Пэт Гиллик, читать эту книгу было «дурным тоном».
Те, кто входил в закрытый Клуб, отреагировали на выход книги по-своему: они принялись направо и налево судачить, почему, собственно, нужно игнорировать то, что произошло в Окленде и происходит в Торонто и Бостоне. Столь сильный резонанс объясним только одной причиной: начинала распространяться идея рационального управления бейсболом. «Бостон Ред Сокс», не сумев нанять Билли Бина, сделали оптимальный для себя шаг и наняли умного молодого человека, Тео Эпстайна, который в своей работе равнялся на Билли Бина. «Торонто Блю Джейс» наняли правую руку Бина – Джона Рикьярди. Эпстайн и Рикьярди столкнулись с сопротивлением со стороны сторонников сложившегося уклада. Хотя пресса всегда, когда дело доходит до «Ред Сокс», публикует достаточно ядовитые высказывания по любым поводам, так что отличить, где ее ядовитые укусы направлены на новый порядок, а где просто на тех, у кого хватило смелости появиться на стадионе «Фенвей Парк», сложно. Что было интересно в Бостоне, так это то, что никто не задал вопрос: если мы уже восемьдесят лет ничего не меняем в нашей работе и страшно недовольны ее результатами, не стоит ли попробовать что-то изменить? Может, при помощи науки удастся ответить на то, почему клубу так не везет с тех пор, как в 1919 году он продал Бейба Рута в «Нью-Йорк Янкиз»?
Торонто явил более наглядный пример. Новый генеральный менеджер клуба Рикьярди сделал то, что сделал бы любой увлеченный своим делом генеральный менеджер, – уволил множество скаутов, нанял человека, который умел делать статистический анализ (Кис Лоу из baseballprospectus – сайта с материалами на тему «Сколько можно!»), и начал продавать и покупать игроков, чтобы повысить эффективность затрат, причем делал это совершенно безжалостно. Он распрощался со столькими высокооплачиваемыми игроками, со сколькими только мог, и заменил их на низкооплачиваемых.
И после этого клуб, который он возглавлял, начал выигрывать. Самым сложным для Рикьярди оказалось найти команды, которые захотят забрать «подпорченных звезд» к себе (лучшим днем в году, рассказывал Рикьярди, стал день, когда Стейнбреннер увидел, как правый защитник внешнего поля «Янкиз» не сумел поймать легкую подачу. Стейнбреннер лопнул от гнева и потребовал, чтобы «Янкиз» купили у «Блю Джейс» Рола Мондези). Благодаря этому Рикьярди в мгновение ока сократил фонд заработной платы «Джейс» с 90 до 55 миллионов долларов. На эффективном рынке если вы сокращаете фонд заработной платы на 40 процентов, то предполагается, что вы проиграете в большем количестве игр. Но этого, разумеется, не произошло. Случилось то, что «Джейс» за считаные часы превратилась из депрессивной группки высокооплачиваемых игроков, которые мало чего добились, в многообещающую команду, которая была моложе, обходилась дешевле и была лучше.
Город Торонто в целом оценил перемены. Но даже в этом достойном и неагрессивном месте были слышны недовольные голоса протестующей вспомогательной «военной» службы. Однажды утром во время игрового сезона в 2003 году Торонто проснулся и на первых полосах Toronto Star увидел заголовок-вопрос: «Почему “Блю Джейс” теперь “Белые Джейс”?» Под заголовком были опубликованы фотографии игроков команды и подпись: «Бейсбольная команда многонационального города Торонто состоит в основном из представителей белой расы, причем в большей степени, чем остальные команды лиги. Почему?» Джефф Бейкер, автор статьи, провел собственное маленькое исследование. Он обнаружил, что в среднем в командах Главной бейсбольной лиги десять из двадцати пяти основных игроков относились к представителям не белой расы, но после того, как Рикьярди распродал старых и купил новых, в команде осталось всего шесть игроков небелой расы. Новый генеральный менеджер, похоже, систематически набирал в команду более дешевых белых игроков. Это грустно! Это печально! Команда «Блю Джейс» многонационального города Торонто вовсе не отражала его расовое многообразие! «Рикьярди проигрывает в том, что объясняет такие цифры как неслучайные», – писал Бейкер, который в отличие от Рикьярди не проигрывал на поле. Бейкер нашел объяснение всему в том, как Джон управляет командой.
Такая стратегия нападения могла заинтриговать, но при этом имела тактический недостаток. Дело в том, что стратегия эта требовала ответа от людей посторонних, которые не входили в закрытый Клуб (это и было ее ахиллесовой пятой: избежать реакции большинства тех, кто поддерживал новый подход в бейсболе, газете было сложно). В редакцию Toronto Star начали приходить письма, газета была вынуждена извиниться за своего автора, а другие газеты учли то, что произошло. National Post выпустил искрометную передовицу, в которой подчеркивал, что в рекламной кампании «Джейс» были задействованы игроки Карлос Делгадо и Вермон Уэллс, и оба они были черными. В «Торонто» восемь процентов игроков были черными, два процента – латиноамериканцами, и поэтому в прямом смысле статья призывала клуб сократить число игроков разных национальных меньшинств, которые носили форму «Блю Джейс». Газета National Post писала: «Мало того что журналист в своей статье намекает на расизм, он еще и копается в белье команды, которая всего лишь стремится выигрывать и приносить радость своим болельщикам».
Но местом, где гнев достиг небывалых высот, были раздевалки и комнаты отдыха клуба «Блю Джейс»: игроки вышли из себя. Игроки трудились, считая, что их выбрали за их способности играть в бейсбол, а не за цвет их кожи. Карлос Делгадо заявил газете Toronto Sun: «Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышал. В этих заявлениях нет никакого смысла. Никто ведь не пишет, что на кленах нет черных листьев или что в баскетбольной команде “Рэпторс” 90 % черных игроков. Расовая принадлежность здесь ни при чем. У нас в клубе никаких проблем с расовой дискриминацией нет, и нечего болтать попусту языком».
Но, с другой стороны, на сцене Toronto Star появился Ричард Гриффин, еще один журналист, писавший про бейсбол. Гриффин следил за событиями, которые разворачивались вокруг Рикьярди, с самого начала. Влекомый безудержной ненавистью к новым подходам и методам в бейсболе, он не мог упустить возможности не указать на их ошибочность. И вот уже он терпеливо объяснял читателям Star, что не следует «убивать гонца, который принес дурную весть». Что статья его коллеги была не о расизме, а о… О чем там была его статья? Он попытался подобрать слова и нашел их: «нестабильной расовой мозаике бейсбола». Вот что наивные читатели Торонто не поняли, когда недоумевали, о чем это тут пишут. После этого Гриффин уточнил, что имел в виду он сам. «Генеральный менеджер “Джейс” Джон Рикьярди, генеральный менеджер “Окленд” Билли Бин и еще несколько выскочек, – писал он, – верят в то, что можно выстроить нападение, заняв выжидательную позицию в игре и не рискуя на базах. Но это тактика, которую использовали до Второй мировой войны. Если бы эти критерии работали, Джеки Робинсон не попал бы в Главную лигу».
Ну, если Гриффин действительно хотел отвлечь читателя от темы расовой дискриминации, он мог бы подобрать примеры более нейтральные. Статья в этом смысле максимально точно повторяла прием комедийного трио братьев Маркс. Гриффин был Харпо, который, увидев, что его друг горит, схватил ведро, не заметив, что на ведре написано «КЕРОСИН», и выплеснул содержимое на друга. Еще более странным было то, что Джеки Робинсон был в точности тем типом игрока, которого «Эйс» и «Джейс» с удовольствием прибрали бы к рукам. У него были прекрасные показатели, которые так ценили эти две команды, – попадания на базу, дисциплина и выдержка, способности защитника второй базы и т. д. – и, кроме всего этого, он был недооценен на рынке. На самом деле один из способов, как понять суть перемен в бейсбольном менеджменте, это искать менее яркие версии Джеки Робинсона – игроков, которые по разным причинам, часто из-за своей внешности, были недооценены рынком.
И все же так или иначе журналисты Торонто были правы: как бы статья Джеффа Бейкера ни старалась зацепить тему расовой дискриминации в команде «Джейс», она была не про расизм. Расовая дискриминация была предлогом, оружием в войне более серьезной и важной: войне против тех, кто не принимает слова скаутов или спортивных журналистов на веру. Последним мешали все эти заучки с их сайтами, бейсбольной статистикой, компьютерами, которые считали, что знают, как выстроить бейсбольную команду. Забросанный гнилыми помидорами Бейкер заявил, что нападки на его статью – это чистой воды заговор всех этих заучек. «Мы подозреваем, – писал он мне, – что многие из электронных писем и писем, полученных по почте, с жалобами на статью были частью организованной кампании, которую начали бейсбольные блогеры и другие лица, в чьих интересах было отрицать то, что написано в статье». Ох уж эти скверные аутсайдеры!
Статьи про «Блю Джейс», основанные на домыслах бейсбольных журналистов, которым даже телефонную трубку снять лень, ложные нападки на канале ESPN, известные шутки про гений Билли Бина – все они преследовали одну цель: уберечь Клуб от пагубного влияния новой идеи. А для этого члены Клуба должны были смысл этой идеи исказить.
К концу бейсбольного сезона 2003 года благодаря публикации своей книги я узнал кое-что для себя новое. Например, если достаточно долго искать аргумент против разумных вещей, то аргумент такой найдется. В течение шести месяцев все члены Клуба надеялись на то, что «Окленд» проиграет. В начале сезона, после того как вышла книга, у них теплилась надежда, что это случится сразу. Для того чтобы сократить издержки на заработную плату, Билли Бин продал своего звездного закрывающего питчера Билли Коха в «Уайт Сокс», обменяв его на Киса Фоулке – питчера, которого все списали со счетов. Он также потерял своего четвертого лидирующего отбивающего Кори Лидла, который стал обходиться команде слишком дорого. «Эйс», как и прежде, выходили играть в дивизионе против команд, которые были намного богаче, чем они. Хуже всего было то, что теперь «Ред Сокс» и «Блю Джейс» делали рынок бейсбольных игроков более эффективным. Каким образом в таких условиях «Эйс» удавалось продолжать выигрывать?
Они выиграли больше игр обычного сезона, чем «Джайентс», «Янкиз» и «Брейвз». После этого они выиграли у «Ред Сокс» первые две игры из пяти в плей-офф. Было радостно смотреть не только как Давид побеждает Голиафа, но и как люди, которые вкладывают деньги в Голиафа, смиряются с неминуемой победой Давида. Каждый раз на протяжении последних трех сезонов, когда «Окленд» выбывал из плей-офф, вспомогательные военные силы бейсбольного Клуба заводили старую пластинку: «Эйс» не смогут выиграть! Нелюбовь «Эйс» к стратегии бант, скептическое отношение к краже баз, странный подход к выбору игроков, полное игнорирование старой бейсбольной мудрости – все эти выкрутасы, которые работали во время обычного сезона для других команд, каким-то образом приводили к проигрышу «Окленд Эйс» в плей-офф. Но после второй игры уже никто не сказал: «Команда “Эйс” не сможет победить “Бостон Ред Сокс”. Она могла выиграть первые две игры, но в плей-офф ей все равно не выиграть». Вместо этого все искали рациональное объяснение ужасным событиям, о которых вот-вот должно было стать известно. Консенсус в вопросе объяснения случившегося начал прорисовываться в воздухе:
Рамон Эрнандес применил стратегию бант!
«Эйс» выиграли первую игру у «Ред Сокс» со своим рыхлым, мягкотелым кетчером, до выхода которого на биту команда получила два аута. Рамон использовал бант, чтобы отбить мяч к третьей базе. Сам факт применения этой стратегии начал необратимую химическую реакцию в головах членов Клуба.
Команда, про которую писали в книге Moneyball, не использует стратегию бант! Эти… никчемные заучки говорят, что умные менеджеры не жертвуют аутами ради того, чтобы занять базы. Ха! Гляньте-ка на это! Ну да, они выиграли. Но они доказали, что мы были правы!
Можно забыть при этом, что приписывать результат игры одному-единственному событию в ней – полный абсурд. Можно забыть при этом, что единственное исключение не опровергает основной аргумент: в долгосрочной перспективе жертвовать аутами ради того, чтобы занять базу, неправильно. Можно забыть, что нелюбовь к жертвенному банту – это капля в море по сравнению с общими положениями нового подхода к бейсболу. Стратегия бант в данном случае не была жертвой! Уже было два аута. Рамон Эрнандес использовал бант, чтобы пожертвовать аутом ради базы. Он использовал эту стратегию, чтобы попасть на базу.
Слава богу, что «Окленд Эйс» проиграли в пятой игре. (Хотя, конечно, если бы они проиграли в третьей игре, то сам вопрос был бы более ясным, не так ли?) И когда «Флорида Марлинс» выиграла Мировую серию, их победа стала неизбежным результатом их мужественной борьбы. Результатом тех неуловимых качеств, которые доступны для понимания только членам закрытого Клуба. Журналист и ведущий своей рубрики в Baseball America Трейси Ринголсбай, тот, кто кричал громче всех и критиковал больше всех Билли Бина, даже запыхался – так спешил похвалить Джека Маккеона, менеджера «Марлинс», и сделать ему высочайший комплимент в том, что «он точно не верит теориям из книги Moneyball, в которой говорится, что нужно набирать непрофессиональных игроков только из колледжей, в особенности если это питчеры». Конечно, зачем спрашивать мнения у самого Маккеога, которого назначили на его пост в середине сезона. В Маккеоге было нечто, что Ринголсбай мог понять, а Билли Бин не поймет никогда. Всеобъемлющее качество, которое Ринголсбай мог угадать в Маккеоге, а аутсайдер, у которого не было волевого подбородка, угадать не был способен. Особенное качество, благодаря которому выигрывались чемпионаты.
И это качество, вернее его отсутствие, нашел Ринголсбай в книге Moneyball. Проблемой было не просто то, что эго Билли Бина вышло из-под контроля. Проблема состояла в том, что автор книги Moneyball располагал «ограниченными знаниями о бейсболе и слишком увлекся персоной Билли Бина». Ограниченные знания о бейсболе звучит как приговор, но что за этой фразой кроется? А значит эта фраза то, что Ринголсбай, сам не игравший на бейсбольном поле, имел в виду не то, что автор Moneyball никогда на бейсбольное поле не выходил и не испытывал напряжения игры на себе. Не кроется в этой фразе и то, что Ринголсбай попытался понять тех, кто хотел что-то изменить в «Окленд», потому что Ринголсбай никогда даже не пытался взять у кого-то из «Окленд» интервью. Подумать только! Человек, который зарабатывает на жизнь тем, что пишет про бейсбол, год за годом пишет про радикальный опыт в «Окленд», не потрудился снять телефонную трубку и попросить Билли Бина об этом опыте рассказать. Ограниченные знания о бейсболе — это значит, насколько я могу судить, что Ринголсбай считает своим долгом не впустить в бейсбол тех, кто, по его мнению, «не вышел лицом». Он не писатель. Он мошенник.
Но временами он меняется. Когда он садится, чтобы писать свою статью, он выражает мнение многих людей, которые зарабатывают на бейсболе деньги, но сами в бейсбол не играют. Может, он и принадлежит к вспомогательным бейсбольным войскам, но его мнение отражает мнение членов закрытого Клуба. Многие люди, которые принимают решения о том, как собрать бейсбольную команду, думают очень похожим образом. Именно поэтому команде, у которой очень ограниченный бюджет, все еще удается выигрывать так много игр.