Гледис пристально посмотрела на Кристофера. Он и не догадывался, каким губительным оказался для нее этот поцелуй. И хуже всего то, что она сама не понимала, почему так чувствует.

— Гледис, — спросил он подозрительно, — что общего между тем, что я вас поцеловал, и платьем?

Она зажмурилась, потом открыла глаза.

— Ничего общего, — не подумав, выпалила она, но потом тут же поправилась. — Нет, много общего. — Глед понимала, что выдала себя, но просто не смогла сдержаться. Бог мой, он всего-навсего поцеловал ее! Это вовсе не повод, чтобы вести себя как дура. Конечно, ее состояние понятно. С самого начала это был необычный день. Все еще больше осложнилось, когда принесли подвенечное платье и письмо от Энни. Любой бы стал волноваться. Любой пришел бы в замешательство, особенно если знать, как сбылось предсказание у Энни.

— Что-то не могу понять, что вы говорите, — настаивал Кристофер.

— Я знаю. Простите.

— Вы не могли бы объяснить? — терпеливо попросил он.

Но Гледис не представляла, как она может ему объяснить происходящее. Он лишь посмеется над сентиментальной историей о подвенечном платье.

Она прерывисто вздохнула.

— Мне нечего сказать.

— Мой поцелуй был вам так противен? — спросил он настойчиво. Ему вдруг показалось, что задето его мужское достоинство.

Гледис, стараясь, чтобы голос звучал легко и беззаботно, положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза.

— С вашим огромным опытом, думаю, вы привыкли, чтобы женщины падали к вашим ногам.

— Не будьте смешны. — На лице у него вновь появилось обычное хмурое выражение.

— Я не шучу, — спокойно возразила Гледис. Лучше оставить Кристофера в неведении о проделках платья, подумала она, в противном случае он может неправильно истолковать ее намерения. К тому же сама мысль о том, что между ними возможен роман, не вызовет у него — так же, как и у нее, — особого восторга. — Поцелуй был очень приятный, — неохотно признала она.

— А это плохо? — Он в раздумье потер рукой свой квадратный подбородок. — Может, вам будет лучше, когда вы вернетесь к себе в номер?

Глед согласно закивала.

— Благодарю вас за обед, — добавила она, вспомнив о хороших манерах.

— Благодарю вас за то, что согласились пойти. Мне было… очень приятно встретиться с вами.

— Мне тоже.

— Возможно, я больше вас не увижу.

— Такое может быть, — решительно согласилась Гледис. Не следует испытывать судьбу, подумала она. Он начинает ей нравится, а это может быть опасно. — Вы уезжаете через пару дней, да? А я остаюсь здесь на неделю. — Она отступила на несколько шагов. — Благополучного возвращения домой и не работайте слишком много.

Затем они расстались.

На следующее утро Гледис проснулась рано. Экскурсионный автобус отправлялся от отеля в десять, так что она не спеша приняла душ и оделась. Завтрак состоял из кофе, горячей сдобы и ломтиков свежего ананаса. Она неторопливо съела его, сидя на балконе и наслаждаясь утренним солнцем.

Из любопытства Глед посмотрела в сторону балкона Кристофера — удостовериться, что тот уже бодрствует. Занавески были раздвинуты. Насколько она могла разобрать, он сидел за столом у окна и говорил по телефону.

Бизнес. Бизнес. Бизнес.

Этот человек жил и дышал им, точно так же, как в свое время ее отец. И, в конце концов, бизнес его и погубил.

Гледис прогнала от себя мысли о Крисе, взяла сумочку и поспешила в вестибюль, где встречалась экскурсионная группа.

Поездка с осмотром достопримечательностей прошла замечательно. Гледис побывала в Перл-Харборе и мемориале на «Аризоне», а также в огромном торговом центре, и к трем часам вернулась в отель.

Кондиционер в комнате гнал ласкающую прохладу. Несколько минут Гледис рассматривала купленные сувениры — среди них гирлянду из ракушек и несколько цветастых гавайских маек. Потом решила провести послеобеденное время у бассейна. Еще раз посмотрела в сторону комнаты Кристофера, почти не желая того. И опять увидела, что он разговаривает по телефону. Неужели он так разговаривает с самого утра, задумчиво подумала она.

Переодевшись в купальник, взяв с собой пляжную сумку с лосьонами для загара, она направилась к бассейну. Надев на голову большую соломенную шляпу и спрятав от солнца глаза под темными очками, она разлеглась в шезлонге.

Гледис пролежала так не больше пятнадцати минут, когда к ней приблизился официант, неся на подносе блюдо под крышкой и бокал шампанского.

— Мисс Филд?

— Да? — Она резко села, сбив шляпу набок. — Я… я ничего не заказывала, — неуверенно проговорила она, поправляя шляпу.

— Это вам послал мистер Депп.

— О! — Глед не знала, что и сказать. Она обернулась и, держа руку козырьком над глазами, поглядела вверх. Кристофер стоял на своем балконе. Она помахала рукой, и тот ответил ей.

— И это все? — пробормотал официант, отступая назад.

— Да… О, подождите минутку. — Глед порылась в сумке и вручила чаевые. Тот благодарно улыбнулся.

Стараясь не опрокинуть бокал с шампанским, она с любопытством приоткрыла крышку и чуть не рассмеялась. Внутри было множество крекеров с икрой. Она поглядела в сторону Кристофера, шаловливо погрозила пальцем и послала воздушный поцелуй.

Тут что-то, должно быть, отвлекло его внимание. Он отвернулся, и через несколько минут Гледис увидела его шагающим по балкону с телефоном в руках. Она была уверена, что он совершенно забыл про нее. Какая ирония, размышляла она, и как это печально — вот он здесь, в этом раю, но так редко покидает гостиничный номер.

Глед допила шампанское и с удовольствием съела несколько крекеров с икрой, потом решила, что с нее хватит, она не станет терпеть такого равнодушия к себе. Собрав вещи, она перекинула полотенце через плечо, взяла блюдо в одну руку, а пляжную сумку — в другую и направилась в гостиницу. Она понимала: идя на контакт с ним, она нарушает данное себе обещание, но не могла ничего с собой поделать.

Ворча себе под нос, она поднялась на лифте на этаж Криса и, рассчитав его номер, смело постучала в дверь.

Довольно долго дверь не открывали. Наконец она отворилась, и Крис, все еще беседуя по телефону, жестом пригласил ее войти. Он даже не сделал паузы в разговоре, продолжая сыпать цифрами легко и просто, как другие говорят о погоде.

Гледис присела и стала нетерпеливо покачивать ногой, пока Кристофер расхаживал взад и вперед по комнате, по-видимому, забыв о ее присутствии.

— Послушай, Барни, мне надо прерваться, — сказал он, бросив взгляд в ее сторону. — Перезвони мне через пять минут. Конечно, конечно, нет проблем. Через пять минут. Это не займет больше времени. Попробуй связаться с Джонатаном, сообщи ему эти цифры, а потом перезвони мне. — Он закончил разговор, не прощаясь, и взглянул на Гледис.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Привет, — ответила та, протягивая ему блюдо с закусками.

— Нет, благодарю вас.

Гледис взяла крекер и стала медленно жевать его. Она почти чувствовала его раздражение.

— Я могу что-то для вас сделать? — спросил он, вежливо улыбаясь.

— Да, — спокойно заявила она. — Присядьте на минутку.

— Присесть?

Она кивнула, указывая на кресло.

— Мне нужно рассказать вам одну историю.

— Историю? — Он произнес это таким тоном, что можно было понять — идея не очень ему понравилась.

— Да, и обещаю, что не займу больше пяти минут, — многозначительно добавила она.

Кристофер явно испытал облегчение, что она не собирается оставаться дольше.

— Итак, я слушаю.

— Как уже говорила, я ничего не знаю о большом бизнесе. Но мне хорошо известно, что за последние пятнадцать с лишним лет цена времени стремительно выросла. Я также понимаю, что стоимость любого товара зависит от его наличия.

— У этой истории есть суть?

— Вообще-то я еще не начала историю, но скоро начну, — бодро заверила Гледис.

— Вы не могли бы рассказать ее за… — тут он остановился и посмотрел на часы, — за две с половиной минуты?

— Я постараюсь побыстрее, — обещала она и глубоко вздохнула. — Мне было девять лет, когда моя мать решила, что я буду брать уроки игры на фортепьяно. Других детей уроки пугали, но не меня. Еще с детского сада мне нравилось перебирать клавиши на старом инструменте в нашей гостиной. В занятия музыкой я вкладывала всю себя. Вероятно, не случайно одна из первых пьес, которую я выучила, называлась «Сердце и душа». Я словно выстреливала ноты, как пулеметные очереди. Я слишком сильно выделяла каждое крещендо, затягивала каждую длинную ноту. Любая знаменитость не смогла бы закончить пьесу более энергично, чем я.

— Я заметил, что на званом обеде вы стояли у фортепьяно. Вы музыкант?

— Да нет. Несмотря на всю любовь к музыке и усердие, у меня был один серьезный промах. Я так и не смогла хорошо освоить цезуру — паузу.

— Паузу?

— Ну, вы, возможно, знаете, этот маленький зигзаг на нотном листе, показывающий, что исполнитель не должен ничего делать.

— Ничего, — медленно повторил Кристофер.

— Мое нетерпение так разочаровывало мою мать. Уверена, что оно ужасно расстраивало и мою учительницу фортепьяно. Как она ни пыталась, но не могла внушить мне высокую стоимость цезуры, то, что после паузы музыка всегда кажется более приятной и неотразимой.

— Понимаю. — Засунув руки в карманы, Кристофер смотрел на нее озадаченно.

Если он так же похож на ее отца, как она думала, вряд ли он действительно понял. Но она сказала ему то, что хотела. Цель достигнута. Оставаться дольше не имело смысла. Гледис проворно вскочила на ноги и взяла свою пляжную сумку.

— И все?

— И все. Благодарю за икру. Это был приятный сюрприз, — подытожила она, направляясь к дверям. — Просто помните, что я говорила о паузе, — добавила Гледис, глядя через плечо.

Как раз в этот момент раздался резкий телефонный звонок, и она состроила гримасу.

— До свидания, — беззвучно произнесла она, держась за дверную ручку.

Телефон зазвонил вновь.

— До свидания. — Кристофер запнулся. — Гледис! — позвал он громко и настойчиво.

— Да? — Она резко обернулась, и в сердце появилась надежда. Может быть, он не собирается отвечать на звонок!

Телефон зазвонил в третий раз, и глаза Кристофера, темно-серые, затуманившиеся от нерешительности, скользнули от нее на телефон.

— Да? — повторила Гледис.

— Ничего, — отрезал он, протягивая руку к телефону. — Благодарю за историю.

— Пожалуйста. — Закусив губу от разочарования, она вышла и закрыла за собой дверь. Еще до того, как щелкнул замок, она услышала, как Кристофер перечисляет цифры.

Когда она поднялась к себе, даже комната показалась ей менее приветливой. Гледис скинула купальник и приняла душ. Затем стала внимательно изучать свое отражение в зеркале в надежде, что тот слабый загар, который она ухитрилась получить в промежутке между жуткими июньскими ливнями в Портленде, хотя бы немного потемнел.

Она накинула купальный халат и только успела замотать полотенцем мокрые волосы, как раздался телефонный звонок.

— Хелло, — с волнением произнесла Глед, опустившись на кровать. От неизвестности у нее засосало под ложечкой.

— Гледис Филд?

— Да. — Это определенно был не Крис. Но голос показался отдаленно знакомым, хотя она и не припоминала, кто это.

— Патрик Гловер. Вчера вечером я сидел рядом с вами за обедом.

— Да, конечно. — Голос Глед радостно окреп. Она с таким удовольствием поболтала с этим старичком. — Как у вас дела?

Послышался его довольный смех.

— Прекрасно. Пытался дозвониться раньше, но вас не было.

— С самого утра я уезжала на экскурсию.

— Я понимаю, что надо было предупредить раньше, но не смогли бы вы пообедать со мной сегодня вечером?

Гледис не колебалась.

— Да, конечно.

— Очень, очень хорошо. Восемь часов будет не поздно?

— В восемь будет замечательно. — Обычно Глед обедала намного раньше, но сегодня она уже утолила голод благодаря дорогим закускам, любезно присланным ей Кристофером Деппом.

— Превосходно. — По всей видимости, мистер Гловер был искренне рад. — В половине восьмого вас с Деппом будет ждать машина у входа.

«Вас с Деппом». Она чуть не пропустила эти слова. Значит, Кристофер принял приглашение мистера Гловера. Может быть, она уж слишком критически настроена. Возможно, он в конце концов понял, в чем суть ее истории, и хотя бы на один вечер хочет отложить в сторону дела. Может быть, он так же стремится провести с ней время, как и она с ним.

— Я не был уверен, что вы придете, — заявил Кристофер, когда в назначенное время они встретились в вестибюле. Он приветствовал ее без энтузиазма, но Гледис утешала себя тем, что Кристофер не из тех, кто открыто проявляет свои чувства.

— Я бы ни за что на свете не отказался, — добавил он. Тут Глед вспомнила, что он надеется привлечь старика к вложениям в проект торгового центра. Для Деппа этот обед был бы золотым шансом, чтобы провести деловые переговоры, заручиться поддержкой мистера Гловера и обеспечить финансирование своего проекта.

Осознав все это, Гледис почувствовала разочарование.

— Постараюсь не прерывать вас, когда вы начнете расхваливать свой проект, — саркастически заметила она.

— Расхваливать проект? — повторил он, затем усмехнулся. Очевидно, его позабавили ее слова. — Вам не нужно беспокоиться. Гловер не хочет участвовать в этом проекте. Ему просто нравится быть в курсе моих дел, особенно после смерти сына. Он, видимо, думает, что мне нужен наставник или, по крайней мере, отеческий совет.

— А вам он нужен?

Кристофер поколебался.

— Раз или два я был благодарен ему за мудрые рекомендации. Мне не нужно, чтобы он держал меня за руку, но все же иногда я обращаюсь к нему за советом.

Припомнив, о чем они с Патриком разговаривали за обедом, Глед сказала:

— В чем-то мистер Гловер, должно быть, относится к вам как к сыну.

Кристофер пожал плечами.

— Не думаю. — Потом нахмурился, пробормотав: — Я знаю его очень давно, и он ни разу не упомянул, что потерял сына.

— Это случилось почти тридцать лет назад, и именно поэтому его фирма много занимается раковыми исследованиями. «Гловерфармкомпани» выпускает несколько весьма эффективных противораковых препаратов. — Когда Патрик Гловер рассказывал ей о смерти сына, в его глазах стояли слезы. Хотя Томас Гловер умер от детской лейкемии, и прошло столько времени, его отец все еще горевал о нем. Через несколько лет после этого Патрик овдовел и так никогда полностью не оправился от двойного удара. Гледис глубоко тронула история мистера Гловера.

— Меня это удивляет, — покачал головой Кристофер, — ведь мы столько лет работали вместе над разными проектами. И, конечно, общались в повседневной жизни. И ни разу, ни разу он не упомянул о сыне.

— Может быть, просто не было повода.

Крис Депп задумчиво посмотрел на Гледис и вздохнул.

— Мистер Гловер — милый человек. И он не мог мне не понравиться, — заявила Гледис.

— Милый? Патрик Гловер? — Кристофер усмехнулся, и в глазах у него зажегся лукавый огонек. — Да, я знавал крокодилов и с более приятной внешностью.

— Значит, вы плохо знаете своего друга.

— Моего друга, — повторил Кристофер. — Смешно, но я всегда думал о нем не как о своем друге, а как о друге отца. Но вы правы — он действительно мой друг и… О, вот и машина. — Взяв за руку, он повел ее к выходу.

Из длинного белого лимузина вышел высокий шофер в форменной одежде.

— Мисс Филд и мистер Депп? — бодро спросил он.

Кристофер кивнул, и шофер торжественно открыл для них заднюю дверцу. Вскоре они уже выезжали из города, направляясь на противоположный берег острова.

— Вы все еще играете на пианино? — неожиданно спросил Крис.

— Довольно часто, под настроение, — сказала Глед с сожалением. — Но все же реже, чем хотелось бы.

— Значит, все еще не освоили цезуру?

— Нет, но я учусь. — Она не поняла, почему он спросил об этом, а потом решила сама задать несколько вопросов. — А вам было бы интересно учиться игре на фортепьяно?

Кристофер отрицательно покачал головой.

— К сожалению, меня никогда не интересовали занятия такого рода.

Гледис вздохнула и отвела взгляд.

Прошло почти тридцать минут, прежде чем они подъехали к поместью Патрика Гловера на океанском побережье. Гледис подумала, что если Криса спросить, то он вряд ли вспомнит, когда обходился так долго без делового разговора.

Они приблизились к парку с прекрасной планировкой, охранник нажал на кнопку, и открылись огромные железные ворота. Автомобиль покатил по частной дороге, по обе стороны которой простирались газон, холмистые зеленые лужайки и клумбы с тропическими цветами. Дорога привела их к приземистому каменному дому.

Как только машина остановилась, к ним навстречу поспешил широко улыбающийся мистер Гловер.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — Он радушно приветствовал их, целуя руки Гледис.

В искреннем порыве она нежно поцеловала старого джентльмена в щеку.

— Большое вам спасибо, что пригласили нас.

— Это я должен вас благодарить. Заходите. Все готово и ждет вас. — После сердечного рукопожатия с Кристофером мистер Гловер повел их в дом.

Внешний вид дома произвел на Гледис большое впечатление, а красота интерьера просто ошеломила. Вестибюль был отделан белым мрамором и освещался сверкающей хрустальной люстрой. Огромные хрустальные вазы с ярко-розовыми и пурпурными цветами придавали красочность. Мистер Гловер провел их в большую гостиную с окнами от пола до потолка, выходящими на Тихий океан. Пенящиеся волны разбивались о берег в огненном свете заката.

— Как красиво, — вздохнув, прошептала Гледис.

— Я знал, что вы оцените. — Мистер Гловер нажал на кнопку звонка. Почти сразу же появилась служанка с сервировочным столиком на колесах, на котором стояли фужеры для аперитивов и бутылки красного, белого вина и шерри.

Они занялись напитками, но тут вновь появилась служанка.

— Мистер Депп, вас просят к телефону.

Гледис еле сдержала негодование. Этот человек никогда не отдыхает, а телефонный провод, как удав, все туже стягивает его шею.

— Извините меня, пожалуйста, — сказал Кристофер, быстрыми шагами выходя из комнаты.

Глед отвела взгляд в сторону, не желая смотреть, как он уходит.

— Как вы относитесь к этому молодому человеку? — задал прямой вопрос мистер Гловер, когда тот ушел.

— Мы только недавно познакомились. Я… я никак к нему не отношусь.

— Ну, тогда что вы о нем думаете?

Гледис нарочно не отводила глаз от своего бокала с вином.

— Он слишком много работает.

Старик со вздохом кивнул и потер глаза.

— Я сам был таким больше тридцати лет назад. Иногда мне хочется схватить его за плечи и встряхнуть хорошенько, чтобы он образумился, но вряд ли это поможет. Парень слишком упрям и никого не слушает. К сожалению, он пошел в отца.

Гледис очень хотелось расспросить мистера Гловера о Крисе и его семье. В то же время здравый смысл подсказывал, что лучше не приоткрывать эту завесу. Чем больше ей станет известно, тем больше шансов, что она влюбится. Однако Гледис с любопытством спросила:

— Отчего Кристофер стал таким?

— Его родители развелись, когда он был совсем юным. Печальная история. — Патрик наклонился вперед и сжал бокал в ладонях. — Ясней ясного, что Найджел и Дайана Депп любили друг друга. Но каким-то образом эту любовь вытеснили обида и разочарование. Сын стал оружием, которое они использовали в борьбе друг против друга.

— О, как это печально. — Как и боялась, Гледис стала проникаться сочувствием к Крису.

— Они оба завели другие семьи, а Крис, увы, напоминал своим родителям о их несчастливом браке. Учился он в лучших частных школах, но в жизни мало кому был нужен. Перед смертью Найджел пытался наладить отношения с сыном, но… — Патрик пожал плечами. — Насколько мне известно, его мать не виделась с ним с того времени, как он был подростком. Боюсь, на его долю выпало очень мало настоящей любви, той, которая придает смысл жизни. Конечно, были женщины, много женщин. Хотя до сего времени не нашлось ни одной, что научила бы его, как надо любить, и озарила бы его жизнь радостью. — Он замолчал и многозначительно поглядел на Гледис.

— Я же вам говорила, что еще очень мало знаю Кристофера.

— Будьте с ним терпеливы, — продолжал мистер Гловер, как будто не обратив внимания на слова Гледис. — Крис талантлив, не поймите меня неправильно — у парня такая дьявольская работоспособность, что все только диву даются. Однако иногда кажется, что он забывает о таких человеческих качествах, как сострадание. Как умение наслаждаться тем, что у тебя есть.

Глед не знала, что и ответить.

— Честно говоря, я начал терять веру в него, — поделился мистер Гловер с робкой улыбкой. — Он может быть холодным и безжалостным. Вы дали мне первый лучик надежды.

Гледис, пригубив бокал, растерянно молчала.

— Вы нужны ему. И ваша теплота, мягкость, ваша любовь.

От расстройства Глед хотелось заплакать. Старый джентльмен говорил ей именно то, что она не хотела слышать.

— Я уверена, что вы ошибаетесь, — вздохнула она.

Мистер Гловер добродушно рассмеялся.

— Не думаю, но я старый человек, так что будьте ко мне снисходительны, ладно?

— Конечно, но…

— Вы появились в его жизни не просто так, — сказал он, прищурившись. — А по очень важной причине. — Патрик прикрыл глаза. — Я просто чувствую это, как уже давно не чувствовал. Вы нужны ему, дорогая.

— Но… Я как раз думаю, что не нужна. — Гледис слышала, что в ее словах звучит отчаяние, но ничего не могла поделать.

Старик медленно открыл глаза и улыбнулся.

— А я все-таки думаю, нужна…

Он хотел что-то добавить, но тут в комнату вернулся Крис.

Начиная от закусок до мороженого, обед был самым замечательным и изысканным. Они посидели за кофе, потом выпили по стаканчику мягкого бренди. К концу вечера Гледис почувствовала, что немного навеселе и разгорячена — весьма опасное ощущение. Крис оказался прекрасным собеседником — остроумным, очаровательным. Много шутил. Он также расслабился, стал менее строгим. Очевидно, телефонный звонок принес хорошие вести, это было единственное, чему Гледис могла приписать его веселое настроение.

— Не знаю, как вас и благодарить, — сказала она Патрику, когда прибыл лимузин, чтобы отвезти их в отель. — Не могу припомнить более приятного вечера.

— Это я должен вас благодарить. — Старик легонько обнял Гледис за плечо и прошептал на ухо: — Помните, что я вам говорил. — Оторвавшись от нее, он сжал Кристоферу локоть, обменявшись с ним долгим взглядом. — Хорошо, что ты заехал.

— Скоро я дам о себе знать, — обещал Кристофер.

— Хорошо, хорошо. Буду ждать от тебя весточки. Сообщи, как продвигается проект торгового центра.

— Непременно, — обещал Крис.

Ночь стояла теплая, в машине было прохладно и приятно. Непонятно, как случилось, что голова Гледис оказалась на плече молодого человека.

— О, простите, — пробормотала она сонно.

— Вам хочется спать?

Она мягко улыбнулась.

— Может быть, немного. Вино всегда меня расслабляет.

Кристофер положил ее голову к себе на плечо и тихонько погладил по волосам.

— Вы не можете со мной поделиться, о чем шла речь между вами и Гловером, пока я разговаривал по телефону?

Гледис сразу насторожилась.

— М-м, да ни о чем. Почему вы спрашиваете? — Она решила притвориться, что не понимает, куда он клонит.

— Тогда почему он так глупо ухмылялся всякий раз, когда смотрел на меня? — требовательно спросил Кристофер.

— Я… я не знаю, вам нужно спросить у него. — Она попыталась убрать голову с плеча, но он не позволил.

— Когда я вернулся, у него в глазах появился лукавый огонек. Как будто надо мной сыграли шутку.

— Думаю, вы ошибаетесь.

Депп взвесил ее ответ.

— Нет, не ошибаюсь.

— Гм-м. — Гледис хотелось спать, а то, что она прислонилась к нему, как-то необычно успокаивало.

— Я думал над тем, что вы сказали мне сегодня днем, — сообщил он несколько минут спустя. Он говорил ей почти на ухо, и хотя она могла ошибиться, ей показалось, что он слегка коснулся губами ее щеки.

— О моей печальной, но истинной истории, — прошептала она, зевнув.

— О том, как вы мучились с музыкальной паузой.

— А, да, цезура.

— Завтра я улетаю в Портленд, — коротко сказал Крис.

Гледис кивнула, чувствуя необъяснимую печаль, а потом уже удивляясь глубине этого чувства. Когда он будет далеко, они не будут то и дело натыкаться друг на друга. Не будут спорить, подтрунивать — или целоваться. Если Крис будет вдали, она не сможет думать о нем как о персонаже из легенды с подвенечным платьем тетушки Эммы.

— Ну… Надеюсь, вы благополучно долетите.

— Во вторник утром у меня совещание. Отменить его невозможно, но я смог изменить рейс.

— Вы изменили рейс? — Глед надеялась, что он не заметит, как она заволновалась.

— В аэропорту мне нужно быть только вечером.

— Когда именно? — Хотя для нее это не имело значения, ей все же хотелось знать. Нужно было знать.

— В восемь часов.

Гледис не смогла точно подсчитать разницу во времени, но знала, что в таком случае он прилетит в Портленд рано утром. Он будет очень утомлен. И не в самой лучшей форме, чтобы выступить с конструктивными предложениями на таком важном совещании.

— О чем я подумал сейчас, — продолжал Крис. — Мне приходилось бывать на Гавайях много раз, но я ничего здесь не видел, кроме совещаний и деловых обедов. Никогда не ездил по островам.

— Очень жаль, — грустно промолвила Гледис и сказала это очень серьезно.

— И, — добавил он, — мне показалось, что осматривать достопримечательности одному не так уж интересно.

— А мне сегодня утром понравилось. — Это была довольно слабая попытка противоречить ему.

Его пальцы опять коснулись ее волос.

— Вы поедете со мной, Глед? — спросил он хрипловатым голосом. — Проведите со мной день. Давайте вместе откроем для себя Гавайи.