— Что значит — «это вы»? — переспросил Кристофер. Когда она не ответила, он не отступил: — Что-нибудь не так, дорогая?

— Все! — выкрикнула она, качая головой.

— Я сделал вам больно?

— Нет, — прошептала она. — Нет. Я не знаю, что делать.

— Почему вы должны что-то делать?

— Потому что… О, вы не поймете. — Что еще хуже, она не могла ему сказать. При каждом его взгляде Гледис все больше убеждалась, что подруга права. Кристофер Депп — ее судьба.

Но она не могла влюбиться в него, так как знала, что с ней случится, если она полюбит его. Как и ее мать, она станет одинокой, разочарованной и несчастной. Если уж она и выйдет замуж, то за надежного и благоразумного мужчину. Такого… как Барт. Однако мысль о том, что ей пришлось бы провести жизнь с ним, вызвала еще более глубокое чувство неудовлетворения.

— Я не безрассудный человек, — усмехнувшись, сказал Кристофер. Потом добавил: — Ну, как правило. Если есть какая-то проблема, вы можете открыться мне.

— Это не должно быть проблемой. По словам Энни и ее тетушки Эммы, это — благословение Божие. Знаю, что говорю загадками, но… вы не сможете понять!

— Попробуйте рассказать.

— Не могу. Мне жаль, но я просто не могу.

— Это имеет какое-то отношение к тому, как я вас целую?

Глед бросила на него безучастный взгляд.

— Нет. Да.

— Вы говорите довольно неуверенно Может быть, нам нужно сделать еще одну попытку и посмотреть, что получится.

— Не нужно. — Не успела она вымолвить это, как Кристофер притянул ее к себе на колени. Гледис не противилась его объятиям и встретила поцелуи, приглушенно застонав, — она отказалась от дальнейшего сопротивления. Он крепко прижал ее к себе, и Глед уже в который раз ошеломило, как он на нее действует: она потеряла всю свою способность разумно мыслить и была переполнена чувствами.

Его губы нежно ласкали ее лицо. Гледис казалось, что она попала в какой-то водоворот, и скоро будет слишком поздно, если она не сделает что-нибудь, чтобы спастись.

— Лучше? — спросил Крис через мгновение на удивление ровным голосом.

Не в силах отвечать, она закрыла глаза, потом кивнула. Да, лучше. И хуже. Каждый раз, как он к ней прикасался, оправдывались самые мрачные ее опасения.

— Я так и думал. — Это, по-видимому, убедило Кристофера, но нисколько не успокоило ее. Столько недель она так глупо вела себя, делая все, чтобы вытравить его из своего сознания. Но вот они встретились, и с этого момента все изменилось.

Гледис не верила в волшебную силу подвенечного платья и смеялась над этой неправдоподобной историей. И все же мистера Гловера, который ничего не знал о тетушке Эмме и этой легенде, что-то заставило рассказать ей о прошлом этого гения бизнеса, увидеть, что его будущее — с Гледис.

С Кристофером она провела всего три дня, но узнала о нем больше, чем знала о Барте, с которым встречалась несколько месяцев. День, проведенный ими на пляже, и обед с Патом Гловером позволили ей лучше понять личность Криса. С тех пор Гледис стало все труднее мириться с тем, что она видела на поверхности — отчужденного и расчетливого мужчину. Человека, для которого безразличное отношение ко всему, кроме его бизнеса, было своего рода искусной маской.

Возможно, она понимала его потому, что он оказался так похож на ее отца. Для Сэма Филда главным в жизни служили волнение и риск, связанные с крупной сделкой. Каждая такая операция была для него кровным делом, потому что он никогда не придавал значения семье, чувствам, человеческим ценностям.

Не будет ценить их и Кристофер.

Обед прошел напряженно, хотя Крис несколько раз пытался разрядить обстановку. Когда он отвозил Гледис домой, она почувствовала, что он хочет сказать что-то еще. Что бы это ни было, оно осталось невысказанным.

— Пусть ваша поездка пройдет благополучно, — пожелала ему Глед, когда они остановились у ее дверей. Сердце у нее сильно колотилось, но не от волнения, а от тревоги, что он вновь поцелует ее. Она боялась этого и молила, чтобы это произошло.

— Я позвоню вам, когда вернусь, — сказал ей Крис. И больше ничего.

— Этот ресторанчик значит для меня очень много, — сказала Энни, усаживаясь напротив Гледис. Они пришли на ланч к Смоки — ресторанчик в торговом центре, где находилась фармацевтическая фирма «Гринлайн», в которой работала Глед. Как обычно, Энни опоздала минут на десять. Супружеская жизнь с Майклом, который обычно был пунктуальным, нисколько не изменила ее привычек. Гледис часто ломала голову над тем, как они, такие разные, умудряются сохранить сильное чувство.

Этот ресторанчик сыграл свою роль в романе Стоунов. Гледис припомнила ту субботу, когда они именно сюда пришли вместе с подругой, и как ее позабавила невероятная история Энни о пресловутом подвенечном платье.

Смешно, но точно такие же чувства переживала теперь Гледис — безумную тревогу, испуг, замешательство. И странное волнение…

— Ну, расскажи мне все, — отдышавшись, произнесла Энн.

— Заходил Крис. Мы вместе пообедали. Сегодня утром он уехал по делам, — спокойно сообщила Гледис. — Больше нечего рассказывать.

Энни сжала в руке стакан с водой, глядя прямо в глаза Глед.

— Ты помнишь, когда я впервые встретила Майкла?

— Не думаю, что забуду, — невольно улыбнулась Глед, несмотря на свое настроение.

— Всякий раз, когда ты, или мама, или кто-то еще расспрашивали меня о Майкле, я всегда говорила, что рассказывать нечего. Помнишь?

— Да. — Глед вспомнила, как при упоминании его имени лицо Энн принимало замкнутое выражение, а голос становился отрывистым.

— Когда я говорила тебе, что ничего не происходит, я немного преувеличивала, — продолжала подруга. — Происходило очень многое, но я не могла этим делиться. Даже с тобой. — Она подняла брови. — У тебя, дружочек, точно такое же выражение, какое было у меня. Между тобой и Кристофером произошло очень многое. Произошло столько, что ты до смерти напугана. Я знаю, поверь мне.

— Он меня опять поцеловал, — призналась Глед.

— Было лучше, чем раньше?

— Хуже!

Ответ, по-видимому, позабавил Энни. Она постаралась скрыть улыбку, прикрывшись меню, потом опустила его и сказала:

— Твои чувства и ситуация, увы, не станут проще, не рассчитывай на это.

— Несколько дней его не будет. И слава Богу, потому что у меня найдется время подумать.

— О, дорогая, — сказала Энни, сочувственно вздыхая. — Хотела бы я дать тебе совет и помочь. Почему ты так непреклонна к нему? — Она застенчиво усмехнулась. — Я тоже это пережила. Будь умницей и просто смирись. Любовь не так уж ужасна, когда отбросишь все сомнения.

— Вместо того чтобы обсуждать мои дела, нам следует что-нибудь заказать, — немного грубовато перевела тему разговора Гледис. — Я ужасно голодна.

— Я тоже.

Минутой позже к ним подошла официантка, и Глед заказала гороховый суп и сэндвич с индейкой.

— Подождите, — вмешалась Энн, останавливая официантку. Она повернулась к подруге. — Тебе же не нравится гороховый суп. Ты никогда его не заказываешь. — Она наградила Глед удивленным взглядом, потом опять повернулась к официантке. — Принесите ей похлебку из моллюсков.

— Энни!

Официантка быстро записала заказ, как будто боялась, что они начнут спорить.

— Ты расстроена еще больше, чем я думала, — сказала Энн, когда они остались одни. — Заказала гороховый суп — просто не могу этому поверить!

— Это суп, милая, а не ядерные отходы. — Определенно, у ее подруги склонность к преувеличениям. Это иногда злило Глед, но и нравилось в Энн.

— Я сама позвоню Крису Деппу, — внезапно заявила Энни.

— Что? Что ты сделаешь? — Глед с трудом усидела на стуле.

— Ты слышала, что.

— Ни в коем случае! Нет! Я запрещаю тебе говорить обо мне с Крисом. Если бы такое сделала я, позвонила Майклу, что бы ты почувствовала?

Энн нахмурилась еще сильнее.

— Я бы взбесилась.

— Я тоже буду в бешенстве, если ты скажешь Крису Деппу обо мне хоть слово.

Энни задумалась, и в глазах у нее появилось озабоченное выражение.

— Но я боюсь, что ты все испортишь.

— Нечего бояться. — Гледис тяжело вздохнула, подумав, что она уже все испортила. — Обещай, что не будешь вмешиваться, — взмолилась она.

— Хорошо, — пробормотала Энни. — Только не глупи.

— Какой приятный сюрприз, — воскликнула мать Гледис, когда открыла входную дверь. Бэт, сохранившей стройность и привлекательность, было за пятьдесят.

— Я подумала, что пора бы принести тебе мой подарок с Гавайев, — сообщила Гледис, проходя за матерью на кухню, где Бэт сразу же налила охлажденный чай в высокие бокалы. Гледис положила на стойку коробку орешков в шоколаде.

— Я рада, что твой отпуск прошел так хорошо.

Гледис придвинула высокий табурет и уселась за стойкой, пытаясь выглядеть спокойной, хотя это было далеко не так.

— Когда я была на Гавайях, я познакомилась кое с кем.

Ее мать немного помолчала, потом улыбнулась.

— Я как раз об этом подумала.

— Почему ты это говоришь?

— О, у тебя такое выражение лица. Ну, расскажи, как вы познакомились, как он выглядит, откуда он и кем работает.

От града вопросов Глед невольно рассмеялась.

Бэт добавила в чай ломтики лимона и живо направилась через кухню. Наконец-то через пятнадцать лет ее мать начинает преодолевать ту горечь и чувство утраты, которые появились из-за одержимости мужа бизнесом. Горе, причиненное его невниманием, а потом и кончиной, начинает отступать.

С облегчением и радостью Гледис увидела признаки, что мать приходит в себя. Но, предвидя огорчение Бэт, сказала:

— Мам, честно говоря, не думаю, что он тебе понравится.

Мать удивилась:

— А почему?

Глед ни минуты не колебалась и тут же добавила:

— Потому что он напоминает мне папу.

Глаза матери округлились, и на них навернулись слезы.

— Нет, доченька. Нет. Ради всего святого, нет.

— Я думала над твоими словами о наших отношениях, — говорила Гледис Барту несколько часов спустя. Мрачные предостережения матери ее сильно расстроили. Нервы у нее расшалились.

Барт не отличался высоким ростом и мужским шармом, как Крис, но зато был очень спокойным человеком. С ним всем было легко. После напряженных часов, проведенных с Крисом, общение с Бартом приносило ей настоящее облегчение.

Это были абсолютно разные люди.

За то время, которое потребовалось бы Барту, чтобы утром принять душ, Крис мог пробить сделку на строительство жилого комплекса. Весело провести вечерок, в представлении Барта, значило решать кроссворд в газете.

В Кристофере все было сложным, в Барте — ясным и простым. Это прямой и честный человек, из которого выйдет хороший муж и любящий отец.

— Продолжай, дорогая Глед. Я тебя слушаю, — напомнил Барт, когда Гледис замолчала.

Она задумчиво постучала пальцами по столу.

— Не так давно ты говорил, что мы оба должны серьезно подумать, чтобы наши отношения… Я хотела, чтобы ты знал, что я… в последнее время сама об этом думала.

Барт не проявил никаких эмоций. Он положил гамбургер, посмотрел в ее сторону и небрежно спросил:

— Почему теперь?

— Гм… мне скоро будет двадцать шесть. — Внешне Глед сохраняла спокойствие, но сердце у нее стучало, как кузнечный молот.

Она необыкновенная трусиха. Но что еще она может сделать? У матери чуть не началась истерика, когда она рассказала ей о Крисе. Гледис переполняла тревога. С одной стороны, Энни, такая уверенная, что именно Крис предназначен для Глед. С другой — мать, которая убеждала, что дочь горько пожалеет, если свяжет свою жизнь с фанатиком, отдающим все время работе.

Напуганная и неуверенная в себе, Глед чувствовала себя между двух огней.

Барт уселся поудобнее на красном пластмассовом стуле. Эта закусочная была его любимым местечком, и он приводил сюда Гледис всякий раз, когда они встречались.

— Так ты думаешь, что нам нужно серьезно подумать о женитьбе?

Гледис подводила к этому весь вечер, но теперь, когда Барт прямо поставил вопрос, она заколебалась. Если бы только Крис не целовал ее. Если бы только он не держал ее в своих объятиях. И если бы только она не поговорила со своей матерью.

— Я скучал по тебе, когда ты уезжала, — сказал Барт, глядя ей в глаза.

Гледис знала, что это предел эмоциональных возможностей Барта. Романтические отношения были его слабой стороной, а надежность и уравновешенность — сильной. Он всегда будет рядом с женой. Из него выйдет отец, который станет играть с сыном в прятки во дворе. Отец, который на Пасху будет дарить жене и дочери красивые розовые букетики к корсажу. Он — утес, крепость постоянства. Если бы только она могла его полюбить…

Возможно, у Кристофера талант наживать миллионы, но никакие деньги не смогут купить счастья.

— Я тоже по тебе скучала, — тихо проговорила Глед. Она думала о Барте, размышляла о нем. Во всяком случае, несколько раз. Разве она не отправила ему открытку? Разве она не привезла ему в подарок книгу о вулканах?

— Рад это слышать, — сказал Барт и, откашлявшись, добавил: — Гледис Филд, окажи мне честь и стань моей женой.

Настало время ей отвечать на предложение. Теперь, когда Барт его сделал, Гледис не была уверена в своих чувствах. Наступило ли облегчение? Ее состояние было далеко от этого. Удовольствие? Да, в какой-то степени. Но и не такая радость, когда хочется широко распахнуть окно и крикнуть об этом на весь белый свет.

Радость. Это слово как будто неожиданно ударило ее в лицо. Радость — вот что она почувствовала, когда Кристофер обнял ее в первый раз. Бесконечная радость и предвкушение еще большего счастья.

Женское счастье, которое она отвергает из страха. Барт, может быть, и не окажется ее самой большой любовью, но он будет о ней заботиться и посвятит ей всю свою жизнь. Этого достаточно. Она станет жить этим.

— Гледис? — напомнил Барт.

Она попыталась улыбнуться, выглядеть счастливой и возбужденной. Он заслуживал этого.

— Да, — прошептала она, протягивая ему через стол свою руку. — Да, я выйду за тебя.

— Что значит, — помолвлена с Бартом? — возмутилась Энни. Она так повысила голос, что Глед отвела телефонную трубку от уха.

— Сегодня вечером он сделал мне предложение, и я согласилась.

— Но ты не можешь этого сделать! — пронзительно закричала подруга.

Гледис не обращала внимания на ее вопли.

— Конечно, могу.

— А как же Кристофер? — тут же спросила Энн.

— Я решила больше с ним не видеться. — Гледис сохраняла самообладание, хотя это было нелегко.

— Если согласие на брак с Бартом — одно из твоих твердых решений, я думаю, тебе нужно поговорить с психиатром.

Гледис невольно рассмеялась. Ее решение как раз и имело целью сохранить в порядке психику, а не разрушать ее.

— Не знаю, что тут смешного. Просто не могу поверить, что ты сделаешь что-то вроде этого! А как же быть с подвенечным платьем тетушки Эммы? Разве оно ничего для тебя не значит? Тебе безразлично, что Майкл, тетушка Эм и я — все мы считаем, что теперь платье должно перейти к тебе? Ты не можешь от этого отмахнуться. Может случиться что-то ужасное.

— Не будь смешной.

— Я нисколько не шучу, — решительно настаивала Энн. — Ты играешь с огнем. Ты не можешь отвергнуть мужчину, предназначенного тебе судьбой. — С каждой секундой голос Энни звучал все торжественнее.

— Тебе неизвестно, является ли Кристофер именно этим мужчиной, который предназначен мне в мужья, — сказала Глед с большей убедительностью, чем испытывала на самом деле. — Мы обе знаем, подвенечное платье не может диктовать, за кого я выйду замуж. Выбор остается за мной, и я выбрала Барта.

— Ты серьезно предпочла его Кристоферу? — в вопросе подруги прозвучало недоверие.

— Да.

Последовала минута молчания.

— Ты напугана, — продолжала Энни, — до смерти напугана тем, что чувствуешь. Я знаю, потому что сама прошла через это. Дорогая, пожалуйста, подумай хорошенько, пока ты не сделала что-нибудь такое, о чем будешь жалеть всю свою жизнь.

— Я подумала, — кивнула Гледис. Она не могла думать ни о чем другом со времени последней встречи с Кристофером, разговора с Энни, визита к матери. Она тщательно взвесила все свои возможности. Самым лучшим выбором было выйти замуж за Барта.

— Ты не собираешься менять решение? — вскричала Энни. — Ты что же, думаешь, я буду ждать и ничего не делать, пока ты разбиваешь свою жизнь?

— Я не разбиваю свою жизнь. Не говори глупостей. — Голос Гледис стал резким. — Теперь, естественно, я верну тебе подвенечное платье тетушки Эммы и…

— Нет, умоляю тебя, — простонала Энни. — Вот, поговори с Майклом, не то я скажу что-нибудь такое, что тебе не понравится.

— Глед? — послышался голос Майкла. — В чем проблема?

Гледис не хотелось все повторять. Она устала, время было позднее и все, чего она хотела, так это пойти спать. Скрыться от всех часов на восемь, а потом снова встретиться с миром лицом к лицу. Гледис не собиралась срочно сообщать Энни о Барте. Когда она вернулась домой, на автоответчике было записано сообщение Стоунов. Она решила, что с таким же успехом может сообщить им о своем решении насчет замужества. Глед не знала, что ожидала услышать от близких друзей, но, во всяком случае, не такой отпор в отношении Барта.

— Подожди минутку, — попросил Майкл. — Жена пытается мне что-то сказать.

Хотя Энн передала трубку мужу, ей были ясно слышны неистовые выкрики подруги. Энни умоляла мужа уговорить Глед, просила его попытаться сделать это, потому что она не в силах переубедить упрямицу.

— Майк, — окликнула Глед, но тот, очевидно, не слышал ее. — Майкл, — она почти закричала в трубку.

— Прости, Глед, — вежливо сказал он. — Энни так расстроилась, а я никак не могу понять, в чем проблема. До меня дошло только то, что ты решила больше не встречаться с Кристофером Деппом.

— Я выхожу замуж за Барта Нила и думаю, ему бы не понравилось, если бы его невеста стала встречаться с Крисом.

Майкл засмеялся.

— Да, думаю, не понравилось бы. Честно говоря, я полагаю, что решать должна ты. Ты одна. Я знаю Деппа, говорил с ним пару раз и разделяю твою озабоченность. Не могу себе представить его женатым.

— Он уже женат, — бесстрастно заметила Гледис, — на своей работе. Жена ему только помешала бы.

— Может, это и правда. А как Барт — я его знаю?

— Не думаю, — ответила Гледис натянуто. — Он очень хороший человек. Честный и работящий. Твоей жене кажется, что он скучный, и, может, так оно и есть, но он… меня любит. Это не огромная любовь, но мы оба это знаем.

— Энни считает и меня скучным, но это не помешало ей выйти за меня.

Майкл был таким спокойным, говорил тихим, умиротворяющим тоном. Именно в этом и нуждалась сейчас Гледис. Она была так благодарна ему, что чуть не заплакала.

— Я хочу сделать то, что нужно, — сказала она немного прерывающимся голосом и закусила нижнюю губу, заморгав.

— Иногда трудно понять, что правильно, не так ли? — тихо проговорил Майкл. — Помню, что я почувствовал, когда впервые встретил Энни. Эта эксцентричная и порывистая особа вдруг стала рассказывать всем вокруг, что отказывается выходить за меня замуж. А я даже не знал, как ее зовут. Потом мы случайно встретились второй, потом третий раз и наконец я узнал о подвенечном платье тетушки Эммы.

— Что ты подумал, когда она тебе сказала?

— Что это самое нелепое и смешное из всего, что я когда-либо слышал.

— Я тоже так подумала. И все еще так считаю. — Безусловно, ей нужен муж, но не такой фанат, как Кристофер.

— Уверен, что ты примешь правильное решение, — сказал Майкл ободряющим тоном.

— Я тоже уверена. Спасибо, Майкл, я так тебе признательна за этот разговор. — Чем больше она узнавала мужа своей подруги, тем лучше понимала, как идеально они подходят друг другу. Майкл принес в их жизнь замечательное равновесие, а она — теплоту и остроумие. Если бы ей, Гледис, посчастливилось встретить кого-то вроде Майкла.

Не успела она повесить трубку, как в дверь позвонили. Было поздно, около одиннадцати, и Гледис удивилась.

Выглянув через глазок в двери, она ахнула и отпрянула. Кристофер Депп.

— Я думала, вы на Гавайях, — сказала Гледис, открывая дверь.

— Я был там. — Он жадно окинул ее взглядом. — Сегодня утром у меня возникло невероятное чувство, как будто с вами что-то неладно. Я пытался дозвониться, но никто не отвечал.

— Я… Меня почти весь день не было.

Он схватил ее за плечи, и прежде чем она смогла возразить, заключил ее в свои объятия.

— Крис? — Гледис никогда не видела его таким, не могла понять, что его беспокоит.

— Я просто не мог стряхнуть с себя ощущение, что с вами случилось что-то ужасное.

— Со мной все в порядке.

— Знаю, — проговорил он, глубоко вздохнув. — Слава Богу, вы в безопасности.