Алекс вздрогнула и проснулась. На какой-то миг она даже не поняла, где находится и даже кто она такая. Сон был таким реальным, что сердце бешено колотилось в груди, разгоняя по жилам страх той женщины. Алекс не была уверена, что та женщина – это она сама. Знала лишь то, что убегала от чего-то бесформенного, от звука или какой-то тени.

В очередной раз обведя взглядом окружавшую ее темноту, Алекс поняла, что она дома, в гостиной, среди книг и сундуков и уютной старой мебели, оставшейся еще со времен ее детства. Судя по всему, она уснула прямо на диване, хотя и ненадолго, поскольку на часах было всего половина девятого. Однако ощущение было такое, как будто она проспала несколько часов.

«Интересно, Джейсон уже дома?» – подумала она и тотчас вспомнила, что он здесь больше не живет. При этой мысли больно закололо сердце. Алекс закрыла глаза и попыталась снова уснуть.

До нее дошло, что в ее сне присутствовал ребенок, маленькая девочка. И вот теперь она исчезала, растаяв буквально на глазах. Алекс тотчас вспомнила про Отилию. Перед тем как ее сморил сон, она перечитывала наброски отчета о вчерашнем визите к Уэйдам. Листки по-прежнему лежали рядом с ней на диване – разрозненные мысли, которые никак не удавалось свести воедино. Ее терзали сомнения. Можно ли доверять ее выводам, если ее собственная жизнь летит под откос? Джейсон ушел к жене; сама она должна освободить дом; ее работа висит на волоске, а недавно она получила по электронной почте письмо от племянницы Милли, в котором та извещала ее, что старушку переводят в другой дом престарелых, ближе к Йорку.

Ощущение такое, будто все вокруг нее рушится.

Лишь когда зазвонил телефон, Алекс поняла, что, собственно, разбудило ее. Скорее всего, тот, кто звонил, повесил трубку или же оставил на автоответчике сообщение.

– Привет, это я, – сказала Габи, когда Алекс прошла на кухню за телефоном. – Ты никуда не торопишься? Это займет всего минутку.

– Нет, не тороплюсь, мне вообще никуда не надо, – заверила ее Алекс и, взяв телефон с собой, свернулась калачиком на диване. – Это не ты мне только что звонила?

– Нет. У тебя сегодня случайно нет репетиции?

– Мы перенесли ее на завтра. Наш последний спектакль в воскресенье. Как ты думаешь, ты сумеешь на него вырваться?

– Постараюсь. Думаю, у меня получится, если мать Мартина согласится посидеть с детьми. Он бы и сам посидел, но у него соревнования по гольфу. В любом случае я тебе вот по какому поводу звоню. Где ты собираешься быть завтра днем?

Алекс подавила зевок.

– На работе, где же еще. А в чем дело?

– Ты не поверишь, Элен, ваша местная риелторша, нашла одного строителя, который заинтересовался нашим домом и домиком Милли. Насколько я понимаю, он хочет их снести, чтобы выстроить на их месте что-то более внушительное для себя и своей семьи. Я думала, вдруг у тебя получится выкроить минутку, чтобы показать ему дом. Но если не можешь, не переживай. Можешь утром по дороге на работу оставить Элен ключ, чтобы она ему все сама показала.

Алекс показалось, будто кошмар продолжился – только наяву.

– Я… я не ожидала, что все случится так быстро, – пролепетала она.

– Я тоже, – призналась Габи и натянуто усмехнулась. – Я сама позвонила Элен лишь в понедельник и даже слегка растерялась, когда она перезвонила мне так быстро. Я думала, речь пойдет об измерении и фотографировании, но, судя по всему, этот чувак уже давно ведет поиски в наших краях. По его словам, оба дома прекрасно его устраивают. Осталось только их обновить.

Интересно, Габи понимает, что это для нее значит, или же просто делает вид, что ей стыдно? Наверно, второе. Потому что даже такая эгоистка, как Габи, не настолько глупа или бесчувственна.

– И сколько же ты за него просишь? – спросила Алекс и тотчас пожалела об этом. Лучше знать, сколько, по идее, полагалось бы ей самой, если бы Майра решила оставить дом им двоим.

– Элен говорит, что где-то около четырехсот тысяч, но мне кажется, это она слегка хватила через край, – ответила Габи.

Впрочем, от Алекс не скрылось приятное волнение в ее голосе.

– Думаю, он того стоит. Если ты помнишь, отсюда открывается прекрасный вид, да и до деревни рукой подать. А с племянницей Милли ты уже говорила? Думаю, она будет рада, что на тетушкин домишко наконец-то нашелся покупатель, даже если все, что она заработает на продаже, пойдет на содержание Милли в доме престарелых.

– Собственно говоря, я ей уже позвонила где-то час назад, – призналась Габи. – Она готова продать дом хоть сейчас. Так что даже если с этим парнем ничего не выйдет, это для нас не проблема. Она сказала мне, что отправила тебе электронное письмо о том, что Милли переводят в другой приют, ближе к ним. Скажу честно, я даже рада, что теперь старушка будет ближе к своим родным.

«Ты имеешь в виду тех, кто практически не навещает ее и теперь нашли на севере приют подешевле, чтобы выручить лишнюю пару фунтов, когда Милли сыграет в ящик?» – подумала Алекс. Впрочем, озвучивать свои мысли она не стала, уж слишком они циничные, хотя и правдивые.

Вместо этого она сказала другое:

– Вообще-то я думаю, что это не на пользу Милли. Она привыкла к своему приюту, знает тамошний персонал. Когда я приезжаю проведать ее, она всегда меня узнает. Не хочу расстраивать ее племянницу, но Милли ни разу не спросила меня про своих родных. Думаю, она их просто забыла.

– Ты, конечно, права. Решение не самое удачное, – вздохнула Габи, – но разве скажешь об этом ее племяннице? В конце концов, Милли – это ее тетушка, а не наша, и ей решать, что с ней делать. Правда, наверно, зря она не спросила тебя. Ведь Милли всегда была для тебя как родная. Представляю, как ты будешь скучать по ней. Верно?

Даже больше, чем ты думаешь, подумала Алекс, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Ей было больно даже подумать о том, что Милли куда-то от нее увезут. С другой стороны, наверно, это тоже эгоизм с ее стороны – цепляться за кого-то из своего прошлого, за ту, что всегда проявляла заботу о ней, когда всем остальным не было до нее никакого дела.

– Ну, так как мы поступим с Элен? – спросила она, беря себя в руки. – Ты сама ей позвонишь, что я оставлю ей ключ, или это должна сделать я?

– Я пошлю ей эсэмэску, – ответила Габи. – Думаю, она тоже рада, потому что в последнее время продажи идут со скрипом. Кстати, можешь спросить у нее, не найдется ли у нее что-то подобное для вас с Джейсоном. Готова поспорить, что что-нибудь наверняка есть.

Сказать ей про Джейсона сейчас? Лучше не надо. К чему заканчивать разговор на не самой веселой ноте?

– Вряд ли мне по карману наша местная недвижимость, – ответила Алекс.

– Никогда не угадаешь, так что спросить не помешает. Может, один из новых домов рядом с фабрикой мороженого. Мне они всегда казались симпатичными.

– Похоже, ты плохо представляешь себе нынешние цены на недвижимость, – ответила Алекс с улыбкой, – но я буду иметь в виду. Кстати, как там близнецы? Наверно, уже в постели?

– Наконец-то! Еле-еле их уложила. Сначала они устроили сражение подушками, потом принялись перетаскивать одеяла. И это тогда, когда им, по идее, положено видеть девятый сон. И все Мартин, это он их завел, хотя, как врач, должен был понимать, что делает.

– Я не видела их целую вечность, – вздохнула Алекс. – Может, мне приехать к тебе в воскресенье? С удовольствием с ними посижу, а вы с Мартином можете куда-нибудь выбраться.

– Ты просто ангел. Считай, что мы с тобой договорились на следующие выходные. В эти мы, к сожалению, приглашены на обед к одному его коллеге. И вообще, дети будут тебе рады. Я передам им от тебя привет.

– Давай, – ответила Алекс, едва не захлюпав носом. – Вообще-то мне пора закругляться, кто-то мне упорно названивает. Позвони, как только будешь знать, сможешь приехать в воскресенье или нет, чтобы я заранее приготовила твою комнату.

– О боже, как только подумаю об этом, как мне тотчас становится не по себе. Не знаю даже, хватит ли у меня нервов. В любом случае пока отвечай тому, кто тебе звонит. Ну и, конечно, передавай от меня привет Джейсону.

Как только на том конце линии воцарилась тишина, Алекс собрала в кулак волю и нажала на зеленую кнопку. Ну пожалуйста, пусть это будет Джейсон.

– Привет, наконец-то! – раздался в трубке его бодрый голос, как будто между ними ничего не произошло. – С кем это ты болтала?

У Алекс защемило сердце… Неужели он забыл, что ушел от нее?

– Извини, забыл, что это меня не касается, – моментально поправился он. – Привычка, сама понимаешь. Но в любом случае, как дела?

– Спасибо, все в порядке, – ответила она более-менее убедительно, хотя на самом деле паршивее не бывает. – А как ты?

– Нормально. Получил на этой неделе пару заказов, правда, один от собственных родителей, поэтому больших денег на этом не сделаешь, я все делаю по себестоимости. Но это лучше, чем вообще сидеть без дела и ждать у моря погоды.

– Разумеется, – пробормотала Алекс.

– Ну так все-таки, что у тебя нового?

Дай подумать… Габи продает дом и, похоже, уже нашла покупателя, Милли переводят в другой дом престарелых на севере страны, где у нее ни единой знакомой души и я не смогу ее навещать. От девочки, которую обещали удочерить, отказались, и за то, что я высказала все, что об этом думаю, горе-удочерителям я получила хорошую выволочку от Венди. Есть еще одна маленькая девочка, о которой у меня болит душа, стоит мне посмотреть на нее. У нее чокнутая мамаша и папаша-тиран, вот только как мне это доказать? Ах да, еще ты бросил меня, и вся моя жизнь разбита вдребезги, хотя я и притворяюсь, что все прекрасно. С тебя достаточно или мне продолжить?

Впрочем, на самом деле она сказала совсем не то:

– В принципе ничего. Когда ты звонил, я разговаривала с Габи. Она передавала тебе привет.

Джейсон делано усмехнулся.

– Как это мило с ее стороны. По идее, теперь она должна точить на меня зуб.

– Она пока не в курсе, что мы расстались, но, возможно, я скажу ей на этих выходных. Если хочешь, я сделаю это после спектакля, чтобы не ставить тебя в неловкое положение, когда ты увидишь ее.

С чего это она так о нем заботится? Ведь что касается ее самой, он должен чувствовать себя неловко, как свиная отбивная в синагоге, если не больше.

– И вообще, что-то мне с трудом верится, что ты позвонил просто для того, чтобы поболтать, – легкомысленно произнесла она. – Скажи, зачем я тебе понадобилась?

Джейсон вздохнул.

– Вообще-то, я просто хотел узнать, как ты поживаешь.

Алекс тотчас ощетинилась.

– Только не говори мне, что тебе меня жаль. В этом нет никакой необходимости. У меня все прекрасно. Думаю, что и у тебя тоже.

– Да-да, все нормалек, – ответил он как-то подозрительно быстро. – С детьми почти никаких проблем. Думаю, они рады, что я вернулся.

Интересно, откуда он ей звонит? Неужели из дома? Тогда где же Джина? Где-то тусит с подругами или уже завела себе нового хахаля?

– Вообще-то, мне надо как-нибудь заскочить к тебе, забрать остальные вещи, – сказал Джейсон таким тоном, будто хотел заглянуть к ней на стаканчик вина.

Ну наконец-то истинная причина, почему он звонит! Может, стоит бросить трубку?

– Давно пора, – сказала она, тем не менее. – Мне их собрать для тебя?

Черт, и кто только дернул ее за язык? Что с ней происходит? С каких это пор она переформатировала себя в коврик для вытирания ног?

– Я как-нибудь сам, – ответил Джейсон. – Но все равно спасибо. Как ты смотришь на то, если я загляну к тебе в воскресенье?

– Боюсь, что в воскресенье не получится, – солгала она. – Я буду в другом месте.

Ничего, она найдет, куда ей съездить. Может, еще раз на могилку ее родных? Или же к Милли, если та еще будет здесь. Впрочем, конечно, будет. Кто-нибудь видел, чтобы чиновники от здравоохранения работали быстро?

– Может, оно даже лучше, что тебя не будет дома, – произнес Джейсон. – Я просто заберу свою одежду, компьютер и что еще там осталось и, перед тем как уехать, оставлю ключ. Не возражаешь?

– Нисколько, – ответила она. Ей часом не послышалась в собственном голосе обида? Впрочем, какая разница! – Но только постарайся приехать или до двенадцати, или после пяти, – добавила она. – Потому что в это время у меня будут гости.

Ага, кусай локти, что тебя не пригласили, и ломай голову над тем, кто это. Вдруг среди них будет мужчина? Черт, она ведь только что сказала ему, что ее не будет дома.

– Ну хорошо, как тебе будет удобней, – как-то неуверенно ответил он. – Не хочу тебе мешать.

А теперь, голубушка, давай живо заканчивай этот разговор, не выставляя себя еще большей дурой, чем ты уже выставила.

– Пока, увидимся в субботу на спектакле, – сказала она.

– Ах да, боюсь, тут возникла одна проблема. Ты не волнуйся, я тебя не подведу. Просто в субботу я никак не могу. Но Клифф точно будет. Он даже гораздо опытнее меня, так что все будет раз в десять лучше, чем если бы там был я.

Ты так считаешь? Ты так и в самом деле считаешь? Почему она все еще говорит с ним? Почему не высказала ему, что о нем думает, и не бросила трубку? А что, собственно, она о нем думает? Хороший вопрос.

– Погоди, – сказала она, – ты случайно не звонил мне раньше? Просто кто-то позвонил, а я не успела вовремя снять трубку.

– Нет, не звонил. А в чем дело? Только не говори мне, что этот подонок снова угрожает тебе!

Шейн Принс? Про него она даже как-то не подумала.

– Дело его сестры передали другому коллеге, – сказала она и тотчас поняла, что вообще-то это не ответ на его вопрос.

Вдруг это и вправду был Шейн? Может, он звонил ей даже не один раз. Когда она пришла домой, на автоответчике была еще пара звонков. Правда, звонивший не оставил никаких сообщений. Звонить в справочную службу поздновато, ей сообщат номер Джейсона, потому что последним позвонил ей он.

– Мне пора, – сказала она. – Сообщи мне эсэмэской, когда ты заедешь в воскресенье. – И прежде чем он успел попрощаться с ней или хотя бы что-то сказать, нажала кнопку отбоя и зарылась лицом в ладони.

Удивительно, но ей не хотелось плакать. И все же ее охватило какое-то поистине детское желание выплакать все свои обиды, и она разрыдалась.

– Это просто от одиночества, Алекс, – одернула она себя, как будто это могло ей хоть чем-то помочь. Одиночество и ощущение бессилия, невозможности помочь своим маленьким подопечным, которые тоже были частью ее жизни.

* * *

В офисе стояла такая жуткая какофония голосов, что Алекс не слышала собственных мыслей, не говоря уже о том, что ей пытается сказать по телефону Скотт Дейнс, звонивший из Нортумбрии. В конце концов она попросила его положить трубку, а сама, схватив блокнот и ручку, нырнула в кабинет к Томми и закрыла за собой дверь.

– Извини, но там сумасшедший дом, – пояснила она, когда Томми растерянно посмотрел на нее, и вновь набрала номер Дейнса. – О’кей, это снова я. Итак, если я правильно вас поняла, вы не смогли найти никаких сведений о женщине по имени Джилл Маккарти – ни с одним «к», ни с двумя.

– По крайней мере, в наших архивах их нет, – подтвердил Дейнс. – Но как я только что сказал, попробуйте навести справки у своих здешних коллег или же в местном отделе здравоохранения. Они наверняка располагают информацией о параноидальных шизофрениках, мы же имеем в первую очередь дело с преступниками.

– Вообще-то я уже с ними говорила, – ответила Алекс. – Просто хотела убедиться, не всплывет ли это имя у вас, но похоже, что нет. В любом случае, спасибо, что откликнулись на мою просьбу.

– Всегда рад помочь. У вас ко мне что-то еще?

– В общем-то, да, если вы поможете мне достать медицинскую карту Эрики Уэйд. Я уже вышла на ее прежнего доктора. Его зовут Энди Миллер. Вы случайно его не знаете? Одну минутку, у меня где-то поблизости его адрес.

– Можете не искать, я с ним знаком. Надежный человек. Если у вас возникнут трудности, звоните мне. Я свяжусь с ним и объясню, в чем дело.

– Вы просто золото, спасибо вам огромное. Будем на связи, – Алекс нажала кнопку отбоя и повернулась к Томми: – Ну, ты понял, что к чему?

– Напомни мне, – ответил тот.

– Похоже на то, что данных о женщине, которая шантажировала Брайана Уэйда после смерти сына, обвиняя его в убийстве мальчика и все такое прочее, нет ни в каких архивах. Даже директор тамошней школы – Дерек Толланд его имя – признался, что никогда с ней лично не разговаривал и в глаза ее не видел.

Томми кивнул.

– И что из этого следует? – спросил он.

– Может, то, что такой женщины просто нет? – предположила Алекс. – Подумай сам, человек с диагнозом «параноидальная шизофрения» должен стоять на учете. А эта женщина почему-то нигде не числится.

– Не исключено, что это не настоящее ее имя – или же диагноз – это мнение самого Уэйда, а вовсе не специалиста.

Алекс вздохнула.

– Я уже и сама про это думала, но только поискам это не поможет, и я не стала забивать себе голову…

– Понятно, – буркнул Томми. – А как по части всего остального?

Алекс взбила руками волосы.

– Одну минутку. Ага, наконец-то у ребенка появилась патронажная сестра. Вики Барнс. Она вчера приходила к Уэйдам. Я уже поговорила с ней. По ее словам, на первый взгляд физически ребенок развит нормально. Несколько старых синяков, но, по всей видимости, это результат падения или же девочка зацепилась за мебель. С детьми такое часто бывает. Правда, на ручке Вики заметила свежий ожог. Когда я была там в среду, его точно не было. Я это отлично помню.

Томми нахмурился.

– И откуда у нее этот ожог?

– Она якобы пыталась погреть молока для плюшевого мишки.

Томми вопросительно посмотрел на Алекс. Впрочем, не зная правды, оба были вынуждены довольствоваться этим крайне сомнительным объяснением. Разумеется, временно.

– Патронажная сестра также договорилась на двадцать девятое число этого месяца о консультации с местным педиатром, – добавила Алекс. – Судя по всему, ребенка к врачу отвезет отец, хотя он вновь пожаловался на то, что вынужден слишком часто отпрашиваться с работы.

– А почему не мать? Что мешает ей это сделать?

– По-моему, она вообще не выходит из дома. Впрочем, она сказала мне, что в понедельник отведет Отилию в сад. Давай дождемся понедельника. Вот тогда нам станет ясно, так это или нет.

– То есть, насколько я понял, там проблемы с матерью? А что ты откопала о ее прошлом?

Алекс скорчила виноватую гримасу.

– Я пока еще в процессе, – призналась она. – На сегодняшний день знаю лишь то, что до смерти сына она давала частные уроки музыки, якобы фортепьяно. Но я не заметила в их доме инструмента. Или же он наверху, в ее комнате. Я была лишь в спальне Отилии. Вздумай я водить носом по всему дому, Брайана Уэйда хватила бы кондрашка. Он очень скрытный человек.

Томми скривил рот.

– Интересно, с чего бы это? Неужели ему есть что скрывать?

– Вот и у меня тот же вопрос. Впрочем, похоже, что есть. Другое дело, как нам это узнать? – Алекс печально покачала головой. – Черт, у меня такое чувство, что я не столько социальный работник, сколько детектив.

– Будь у нас те же возможности, что и у детективов, мы бы нашли ответ гораздо быстрее. А сколько бы детей мы уберегли! Ладно, давай не будет об этом, а то я могу завестись на весь день. Итак, мы пока почти ничего не знаем про миссис Уэйд, за исключением того, что в прошлом она давала уроки музыки и слегка… какое ты предложила бы слово?

– Ку-ку, с приветом, называй как хочешь. Я бьюсь, пытаясь понять, что с ней не так. Я порекомендовала ей проконсультироваться у психиатра, но, похоже, ее придется тянуть туда на аркане, так как муж отнюдь не в восторге от этой идеи.

Томми вопросительно выгнул бровь.

– И какой твой следующий шаг?

– Продолжу свои изыскания, чтобы понять, что, собственно, случилось, когда их сын умер. Жду еще пару-тройку звонков из Нортумбрии. Их бывший доктор обещал позвонить мне сегодня между четырьмя и пятью.

Томми одобрительно кивнул.

– Разумно. Кстати, я пока не слышал ничего от мистера Уэйда по поводу твоего предварительного отчета. Наверно, еще рано. А теперь скажи мне, что происходит с тобой самой. Ведь по тебе видно, что…

– Вообще-то, – перебила его Алекс, прежде чем он затронет что-то личное, – я хотела поговорить с тобой про Шейна Принса. Не исключено, что он звонит мне, правда, не оставляет сообщений. Просто молчит в трубку. Ну, ты знаешь, шантажисты так часто делают. Я, правда, еще не проверила в справочной службе, с какого телефона звонят. Но мы ведь знаем, что ему известен мой домашний номер, и я подумала, что об этом стоит поставить в известность.

– И правильно сделала. Не волнуйся, моя дорогая. Если это он, думаю, я сумею втолковать ему, что в его же собственных интересах забыть твой номер.

Алекс сделала разочарованное лицо.

– И только? – поддразнила она.  – «Шейн, прекрати надоедать Алекс Лейк, или же тебе грозят неприятности». Представляю, как он испугается!

Томми снова выгнул бровь.

– Какой ему смысл угрожать тебе, особенно теперь? Да и в самом начале тоже…

– Ну как ты не понимаешь? Для него я – уродливое лицо социальных служб.

– В таком случае он полный дебил. Если уж ты – уродливое лицо, то что он скажет, когда увидит меня!

– Но ведь ты у нас красавец! – с улыбкой воскликнула Алекс. – И когда ты планируешь проведать эту семейку?

– Вообще-то я был там вчера, но дома никого не оказалось. Попробую еще раз в понедельник. Если и тогда я не увижу нашей барышни, значит, повторю попытку во вторник, но уже с ордером на изъятие из семьи. Представляешь, как они обрадуются, когда увидят перед дверью полицию?

Алекс поежилась.

– Главное, чтобы он не валил вину на меня. Не хватало мне для полного счастья Шейна Принса.

Томми пристально посмотрел на нее.

– Прекрати, – тихо предупредила она. – Не надо меня жалеть.

– Не буду. В таком случае выметайся отсюда.

– Алекс! – крикнула ей Саффи. – Тебе звонят. Похоже, что-то срочное.

– Иду! – крикнула в ответ Алекс.

Опустившись в кресло, она взяла трубку и нехотя выслушала все, что ей хотел сообщить управляющий жилым домом. Судя по всему, один из подростков удрал, и не один, а захватив с собой одиннадцатилетнюю девочку. Пришлось вызвать полицию, однако управляющий настаивал, что Алекс должна приехать сама и во всем разобраться.

Заверив его, что она уже в пути, она собралась было отменить в визит в семью в Камберсайде, когда рядом с ней раздался противный голос:

– Я отлично вижу, какую игру ты затеяла. Так что не думай, что я не в курсе. Я вижу тебя насквозь.

Пораженная не столько словами, сколько тоном, каким они были сказаны, Алекс подняла глаза и даже не стала скрывать своего отвращения, когда увидела рядом с тобой длинное, костлявое лицо Бена.

– В чем, собственно, твоя проблема? – спросила она и начала собирать сумку.

Бен стоял, упершись кулаками в свои тощие бока.

– Можно подумать, ты сама не знаешь, – громко заявил он, чтобы его услышали остальные. – Или мы не для того устроили весь этот спектакль с Отилией Уэйд, чтобы показать, какие мы ценные работники, в отличие от других?

Чувствуя на себе взгляды коллег, Алекс сочла нужным пропустить его колкость мимо ушей и схватила пальто.

– К твоему сведению, после обоих анонимных звонков я разговаривал с ее отцом, – язвительно произнес Бен. – Кстати, он замдиректора местной начальной школы. Кто-то явно пытается его шантажировать – возможно, та самая шизофреничка, которая портила ему кровь после того, как умер его сын…

– Бен, честное слово, мне сейчас не до этого, – перебила она его и попыталась пройти мимо.

– С той девочкой все в порядке, – прошипел он. – Ты это делаешь лишь в пику мне, хочешь выставить меня в черном свете…

Алекс резко развернулась к нему.

– При чем здесь ты?! – гневно бросила она ему. – Все дело в ребенке! Девочка не говорит, а у нее мамаши мозги набекрень, что, между прочим, ты и сам заметил бы, если бы не поленился…

– Алекс, мне нужно с тобой поговорить.

В дверях, со стопкой папок в руках, выросла Венди.

– К сожалению, сейчас не могу, – сказала ей Алекс, перебрасывая через плечо ремешок сумки.

– О да, мы ведь прямо-таки горим на работе, – фыркнул Бен.

– Заткнись! – бросила в ответ Алекс.

– Алекс, – твердо сказала Венди. – Прежде чем ты куда-то уйдешь, мне нужно, чтобы ты заполнила вот эти бланки.

Можно подумать, ей сейчас важны какие-то бумажки! Схватив черный маркер, Алекс нацарапала на доске, куда она идет, после чего повернулась к Венди и заявила:

– Как вы сами видите, у меня сейчас небольшой кризис. Так что ваши бланки подождут. А ты, Бен, пошел бы ты подальше!

С этими словами она со злостью захлопнула за собой дверь.

– Пока, подруга! – крикнула ей вслед Лиззи.

Хотя эта фраза и вызвала у нее мимолетную улыбку, пока она сбегала по лестнице вниз, ее по-прежнему трясло от злости. Она редко выходила из себя на работе и еще реже разбрасывалась ругательствами, но боже мой! Что с ними со всеми? Если Бен и дальше будет продолжать в том же духе, его поглотит его собственное «эго».

Как только он мог подумать, что она взяла после него дело Отилии Уэйд лишь для того, чтобы досадить ему? Можно подумать, ей больше нечего делать! Да она вообще ни разу не вспомнила ни про какого Бена! И вообще, с какой стати ей оправдываться, если у нее нет ни малейших сомнений на тот счет, что с этой семьей что-то явно не в порядке? Так что Венди со своими дурацкими бланками подождет. У нее есть дела и поважнее.