– Алекс, киса, приготовься.

Алекс так быстро отвернулась от пластиковой доски, на которой она записывала все свои передвижения за день, что почти столкнулась с Томми Берджесом, старшим их команды.

– Эй, ты с чего это такая пугливая? – рассмеялся он, помогая ей выпрямиться.

– Я была за многие мили отсюда и не слышала, как ты вошел, – ответила Алекс, закатывая глаза.

Томми с его северным акцентом, длинными патлами и мускулатурой регбиста был ей определенно симпатичен, и не в последнюю очередь потому, что служил отличным буфером между ней и Венди, руководителем их отдела.

Когда-то Венди была вполне вменяемой, умела поддержать коллег, даже в критических ситуациях, которые навлекали на сотрудников отдела опеки критику властей или прессы. Но с момента повышения (прошло всего два года) ее стало не узнать – высокомерная особа, заинтересованная в том, чтобы скорее произвести впечатление на начальство, нежели вникать в то, что происходит здесь, на грешной земле.

Прочтя, что она написала на доске, Томми поморщился. Забрала Дэниэла Кроу от опекунов в Вестли, вернулась в ТФ. (Так обычно здесь называли Темпл-Филдс.)

– Рита сказала сегодня утром, что она скорее прогуляется пешком по Сектору Газа, чем проедет на машине по Темпл-Филдс, – прокомментировал он.

Алекс выгнула брови. Никто не горел желанием совать нос в этот район, однако ее коллега Рита боялась его до потери пульса. Впрочем, нечему удивляться – бедняжку бросала в дрожь даже собственная тень. Как и Бен, Рита была явно не на своем месте.

– Ну, там не все так плохо, – вздохнула Алекс. – Впрочем, если подумать, может, ты и прав. В любом случае, я не горю желанием снова иметь дело с Лорой Кроу. Не успели ее забрать, как выпустили снова и сняли все обвинения. Как такое может быть, хотела бы я знать?

– Нашлась какая-нибудь отмазка, или же она им что-то пообещала взамен. Впрочем, какая разница, – наше дело – мальчишка. Ты выяснила, как прошли выходные в приемной семье?

Алекс помахала рукой другой коллеге, Тамсин Грин, когда та, пожелав всем хорошего вечера, выскользнула за дверь, и сказала:

– Я всегда считала, что отсутствие новостей – уже хорошие новости.

– Разумно, – кивнул Томми и резко окликнул: – А ты что здесь забыла, Амина?

Амина, кенийка по происхождению, была самым младшим членом их команды.

– Забыла взять папку с делом, – сказала она, бросившись к своему столу. – Разве можно выступать в зале суда без папки? Кстати, Алекс, ты знаешь, что у тебя спустило колесо?

– Не может быть! – воскликнула та. – Можно подумать, у меня есть время вспомнить про какие-то там колеса!

– Ты, главное, повежливее с Гэсом! – крикнул Пит Минчин, имея в виду механика из мастерской в дальнем конце бизнес-парка, где располагался их офис. Пит был специалистом по детям-инвалидам и одним из четверых мужчин в их команде. Остальные – это Виктор, борец-любитель, к чьим услугам всегда прибегали, когда требовалось применить мышечную силу, и, конечно же, Бен, который вообще никогда не делал никаких физических усилий.

– Ну, все, ухожу, – объявила Амина, направляясь к двери. – Пожелайте мне удачи, мы ведь не хотим, чтобы какой-нибудь идиот-судья отправил Харви Кричли назад к его гнусному дядюшке.

Вскинув в знак согласия руку, Томми последовал за Алекс в холл для отдыха, где парочка посетителей с нижних этажей делали себе чай. Алекс посмотрела в окно на свою машину.

– Слава богу, что колесо спустило не у меня, – заявила она, облегченно вздохнув. – Просто Амина приняла за мою машину чью-то еще той же модели и такого же цвета. Ладно, вернемся лучше к нашим делам. К чему мне готовиться? Если ты хочешь поручить мне сделать за кого-то отчеты…

– Нет-нет, – поспешил успокоить ее Томми. – Правда, Салли на больничном, и из-за нее мы опаздываем с отчетностью.

– Только не это, прошу тебя! Ты ведь знаешь, ее почерк невозможно прочесть. Кроме того, у меня самой накопилась куча бумаг, успеть бы их разгрести. Вот только где взять время?

– Ничего, найдешь, я знаю, – с подкупающей улыбкой заверил ее Томми. – Может, чуть позже, когда вернешься. Ну, после того, как нанесешь визит кое-кому из соседей Кроу.

Алекс тотчас встала грудью на свою защиту.

– Даже не думай, Томми! Нет, нет и еще раз нет! – объявила она, раскинув руки наподобие креста. – Ты не можешь взвалить на меня Принсов.

Томми с виноватым видом посмотрел ей в глаза.

– Поверь, я никогда бы не стал этого делать, но у меня нет выхода.

– За них отвечает Виктор, – напомнила ему Алекс.

– Виктор вывихнул плечо на выходных.

– Ты надо мной издеваешься?

– Боюсь, что нет. Кристи и Джейн в отпуске, так что нас осталось лишь шестнадцать человек вместо обычных двадцати… Ну, поднимите же вы наконец трубку!.. А поскольку все остальные заняты по самые уши…

– А я, по-твоему, нет?

– Знаю, но ведь кто-то должен за это взяться.

– Но почему я? С меня уже хватает мерзостных Кроу.

Томми посмотрел на нее взглядом, полным сочувствия.

Алекс прищурилась. Кажется, до нее дошло, в чем тут дело.

– Это ведь тебя Венди науськала, не так ли? – резко спросила она. – Тогда передай ей от меня…

– Тсс! – Томми жестом предостерег Алекс. – Она у себя в кабинете.

– Тогда я ей скажу сама.

– Только не сейчас. – Томми удержал Алекс за руку. – У нее там шеф, и вряд ли тебе пойдет на пользу, если ты ворвешься в кабинет прямо посреди их разговора, чтобы высказать ей все, что ты о ней думаешь.

Алекс оторопела.

– За мной такого не водится, – сказала она в свою защиту.

– Нет, конечно, – усмехнулся Томми, – особенно когда дело касается Венди.

– Ну, хорошо, – согласилась Алекс, – почему бы разок не сделать исключение из этого правила, раз она вечно вешает на меня самые гадкие дела. Как говорится, «бери, боже, что нам негоже».

– Воспринимай это как комплимент, – предложил Томми. – Просто она знает: что тебе ни поручи, ты обязательно справишься.

– Да, не туда ты пошел работать, – сказала Алекс, понимая, к чему он клонит. – Тебе бы вести переговоры о мире на Ближнем Востоке или же податься в уличные проповедники.

– Мне и здесь неплохо, – весело ответил он. – Так что давай я лучше просвещу тебя на предмет этих Принсов.

– Разве я сказала, что берусь за это дело?

– А куда ты денешься? В общем, нам позвонил их участковый врач. У него якобы снова имеется повод для беспокойства в отношении Полли Принс…

– Это то самое прелестное четырнадцатилетнее создание, которое в прошлый раз пыталось сжечь дом Ширли Литтл, когда ее поместили к ней?

Томми поморщился.

– Да, она самая. И думаю, нам не стоит в очередной раз отправлять ее к Ширли. Впрочем, это не твоя проблема.

– Нет, моя проблема состоит в том, как увезти ее из гадюшника, когда ее братишка-головорез сообразит, что я явилась в их дом именно с этой целью.

– Нет, сначала ты съездишь туда, чтобы только поговорить, – напомнил ей Томми. – Никаких серьезных наездов, никаких изъятий. Тебе просто нужно оценить ситуацию.

– А кто поедет со мной? Не могу же я явиться туда одна?

– Верно, не можешь. Именно по этой причине я не советую тебе туда ехать после того, как вернешь домой Дэниэла. Сегодня нам некого выделить тебе в помощь, так что придется подождать до…

– Чертовы анонимщики, заколебали! – раздраженно воскликнул Бен, проходя мимо них к столику, чтобы приготовить себе чай. – Уже второй раз звонит некто, чтобы рассказать про какого-то ребенка на Норт-Хилл.

– А что с ребенком? – уточнил Томми.

– В том-то и дело, что ничего. Звонит женщина и говорит лишь, что мы должны наведаться туда по одному адресу и проверить. И ни слова о том, почему, и в чем, собственно, состоит проблема. Ей лишь бы отнять у нас наше драгоценное время.

– Ты сделал все требуемые в таких случаях звонки? – спросил Томми.

Бен явно оскорбился этим вопросом.

– Разумеется, и я говорю вам, что там все в порядке. Мать ребенка – преподаватель музыки, отец – заместитель директора местной школы. По словам наших коллег из Южного Кестерли, он уважаемая личность. Когда я разговаривал с ним, он был сама учтивость. Сказал, что всегда готов нам помочь.

Томми нахмурился.

– У него имелись предположения относительно личности звонившей? – спросил он.

– Да. Скорее всего, у нее не все в порядке с головой. Причем эта особа портила ему кровь, еще когда он работал в другой школе. Разумеется, он был расстроен. Ему казалось, что, переехав сюда, он может вздохнуть спокойно, но, похоже, эта тетка его и тут выследила.

Алекс отошла к своему столу. Томми же обратился к Бену:

– Не забудь зарегистрировать звонок и оформи все по протоколу. Излишняя предосторожность не помешает. – Сказав это, Томми догнал Алекс. – Итак, Полли Принс, – сказал он, возвращаясь к их теме. – Если бы не курсы, которые я должен посещать в ближайшие две недели, я бы поехал с тобой сам.

– Тебя не будет целых две недели? – искренне ужаснулась Алекс.

– Скажи мне, что это неправда! – пискнула из-за соседнего стола Саффи Дайер. – Томми, ты не можешь бросить нас на две недели! К тому времени как ты вернешься, здесь будет полный хаос! Или тюрьма, если Венди возьмет бразды правления в свои руки.

– Тсс! – предостерег ее Томми и даже обернулся через плечо. Остальные расхохотались. – Она у себя, – шепотом напомнил он Саффи.

– Ну и пусть слышит, – сказала Алекс. – В любом случае, она в первую очередь вешает все на меня. И эти чертовы Принсы – очередное тому подтверждение.

– Да, не повезло, – сочувственно вздохнула Саффи.

– Подумай, с кем бы ты хотела к ним поехать, – напомнил Томми.

– Погоди, прежде чем уйдешь… Этот врач, он сказал им, что снова нам звонил? – уточнила Алекс.

– Он знает правила, так что наверняка сказал.

– Великолепно! – пробормотала Алекс. – То есть, когда я подъеду туда, чтобы вернуть Дэниэла матери, мою машину разнесут вдребезги, прежде чем я успею из нее выйти. Ведь если кто-то из Принсов меня увидит, они сразу решат, что я к ним пожаловала без предупреждения.

Томми не исключал такой возможности.

– На мой взгляд, лучший вариант – позвонить им прежде, чем ты поедешь за Дэниэлом. В этом случае, если они увидят тебя сегодня, то вряд ли подумают, что ты явилась туда по их души.

– О, да, так я буду чувствовать себя в полной безопасности! – сухо съязвила Алекс. – Так кто готов составить мне компанию? – спросила она, обводя глазами офис. Все как по команде втянули головы в плечи. Алекс кисло усмехнулась.

В следующий миг в комнату с чаем вошел Бен. Алекс вопросительно посмотрела на Томми. Тот довольно улыбался.

– Даже не думай, – процедила она сквозь зубы. – Ты уже посылал его со мной на днях.

– Просто больше никого не нашлось, – пробормотал Томми, кладя ей на плечо руку, как будто хотел отключить некую невидимую кнопку.

Он прекрасно знал, что в иных ситуациях пользы от Бена – как от козла молока, не говоря уже про его талант спихивать с себя на чужие плечи бумажную работу. Алекс была почти уверена: Томми не станет выделять ей такого, с позволения сказать, «помощничка». По крайней мере, не сейчас.

– Мне пора, – сказала она и начала собирать сумку.

– Хорошо. Главное – не забудь, что сегодня днем у нас встреча по Хэмишу Джингеллу, – напомнил ей Томми, направляясь к себе. – Бен, ты зарегистрировал звонок, поступивший по тому ребенку с Норт-Хилл?

– Именно этим занимаюсь! – чуть раздраженно крикнул в ответ Бен.

– Кстати, родители Хэмиша будут присутствовать? – спросила вдогонку Алекс, пока Томми не скрылся за дверью.

– Судя по всему, мать. Папаша снова в бегах.

Такой ответ ничуть ее не удивил. Отец Хэмиша работал водителем-дальнобойщиком. Более того, в разных концах страны у него было как минимум еще пятеро детей, причем каждый по той или иной причине был известен работникам социальных служб.

Алекс развернула кресло, еще раз проверила, нет ли новых сообщений на мобильнике, и направилась к двери. Шансы Хэмиша в обозримом будущем вернуться к матери стремились к нулю. Причина же заключалась в том, что Хэмиш, похоже, до сих пор не отказался от своего желания воссоединить младшую сестричку с ее создателем.

Дойдя до двери, Алекс внезапно вспомнила, что ей нужно предупредить Принсов о своем визите к ним. Описав изящный пируэт, она вернулась к столу и поискала в компьютере номер их телефона.

– Алло, это миссис Принс? – вежливо уточнила она, когда на другом конце линии ей ответил женский голос.

– Кто ее спрашивает? – последовал не слишком любезный вопрос.

– Работник социальный службы.

– Иди ты знаешь куда! – И связь оборвалась.

– По-моему, очень даже неплохо, – сухо прокомментировала Саффи.

Алекс выгнула брови.

– Кто бы сомневался, – не без гордости ответила она. – Кстати, я не ослышалась? Ты вроде бы как изъявляла желание составить мне компанию? Здорово, я так и знала, что могу на тебя рассчитывать.

– Честное слово, я бы всеми руками за, если бы на мне не висело телерасследование, – солгала Саффи. – Ну, ты сама понимаешь…

Саффи была сомалийкой, и в данный момент помогала телерепортеру с расследованием случаев женского обрезания в местной сомалийской диаспоре. Алекс не могла представить себе ничего более омерзительного, что можно сделать с ребенком, – вернее, могла, потому что сталкивалась с такими вещами постоянно, – и потому была готова принять отговорку Саффи.

Через десять минут она уже выезжала за пределы старого унылого бизнес-парка. Внезапно ее внимание привлекла молодая семья, входившая в один из загородных мебельных магазинов. Ее сердце забилось быстрее от радости. Маленькая девочка со светлым конским хвостиком сидела на плечах у отца, в то время как мать строила комичные гримасы сидевшему в коляске малышу. Как хорошо, что в этом мире есть миллионы дружных, счастливых семей, где дети чувствуют себя в безопасности, где их любят, где они, слава богу, даже не представляют все те ужасы, с которыми Алекс едва ли не каждый день сталкивалась по работе.

Доехав до приморского бульвара, Алекс бросила взгляд в сторону горизонта. Пожалуй, она успеет забрать Дэниэла, прежде чем начнется гроза. С другой стороны, лучше не зарекаться. Вдруг ей придется доставить мальчика к двери дома под раскаты грома и вспышки молнии – этакие световые и шумовые эффекты главного события этого дня.

Свернув с бульвара, промчавшись мимо городского бассейна, она выехала на дорогу, которая, извиваясь, вела в гору, спускаясь затем в южную зеленую часть города. По пути она начала мысленно составлять список отчетов, которые ей предстоит написать, когда она вернется в офис.

Энни Эш, некогда вечно пьяная, толстая, погруженная в депрессию мать-одиночка двоих детей, теперь встала на путь исправления и могла рассчитывать получить детей обратно. Служба поддержки семьи сотворила с ней чудеса – она даже похудела со ста двадцати килограмм до девяноста. И до сих пор придерживалась диеты. По крайней мере, так она вчера заявила Алекс – причем, одарила голливудской улыбкой: она явно побывала и у зубного врача. Ну а самое главное – с того ужасного дня, когда Алекс была вынуждена забрать у нее детей, у нее во рту не было ни капли алкоголя.

Тогда Энни даже не пыталась оспаривать это решение. Она была подавлена и в ужасе от себя самой. Она прекрасно понимала, что не справляется со своими материнскими обязанностями. Со слезами на глазах она честно призналась, что забыла, когда в последний раз готовила еду для своих детей, Бекса и Вики, не говоря уже о том, когда их мыла. Тогда Алекс поклялась, что поможет ей вернуться к нормальной человеческой жизни.

И теперь склонялась к тому, чтобы поддержать идею вернуть детей матери, которая пока имела право посещать их лишь по выходным. Чашу весов Фемиды в пользу Энни должен был перетянуть и тот факт, что недавно она подала заявление о приеме ее на работу на неполный рабочий день в качестве уборщицы.

Следующим в списке значился Тайрон Миллер, чей так называемый дядя (а на самом деле очередной любовник матери) был тот еще мерзавец.

Алекс была уверена: когда мальчик не в школе, этот негодяй держит ребенка в запертой комнате, хотя ни сам Тайрон, ни его мать никогда в этом не признаются. Так что пока Алекс не в состоянии ничего доказать.

Самая большая проблема инспекторов отдела опеки – отсутствие прямых доказательств. Невозможно собрать доказательства, что дети подверглись насилию, даже тогда, когда у самой Алекс на этот счет не возникало никаких сомнений.

Затем Алекс мысленно принялась перебирать документы, подшитые к делу Джесси Мур, двенадцатилетнего сгустка ненависти и ярости. Мать девочки умерла пару лет назад, а тетя, на которую было возложено опекунство, выбросила ее на улицу.

Внезапно зазвонил ее личный мобильник, и Алекс, порывшись, выудила его из сумки. Звонил Джейсон. Надеясь, что полиции поблизости нет, она ответила на звонок.

«Ты думаешь, правила существуют для того, чтобы их нарушать», – тотчас прозвучал в ее голове голос приемной матери Майры.

– Привет, все в порядке? – спросила она, сбрасывая скорость на лежачем полицейском на Таннет-Хилл.

– Да, а у тебя?

– Как обычно, запарка, но я справлюсь. Главное, скажи мне, что ты приедешь на технический прогон.

– Всенепременно. Если повезет, мой последний заказ сегодня будет буквально в паре шагов от дома. Так что, возможно, я буду там даже раньше тебя.

У Джейсона был свой небольшой строительный бизнес. Не иначе как для него нашлась работа у какого-нибудь соседа, что хорошо, лишние денежки не помешают. Ведь в последнее время дела шли довольно вяло.

– Замечательно, – похвалила его Алекс. – Значит, я смогу заехать в дом престарелых, узнать, как там поживает наша дорогая Милли. В воскресенье, в последней раз, когда я приезжала ее проведать, Милли спала. Кстати, ты получил сообщение от Габи? Какие у нее планы на выходные?

– Получил. Ты уверена, что после премьеры тебе захочется тащиться через полграфства в Девон?

– Это всего лишь сорок минут пути, в зависимости от количества машин на дороге. Не хотелось бы ее подводить? А ты как думаешь?

– В принципе, я не против. Хотя, по идее, выходные я должен проводить с детьми. Или ты забыла?

Алекс тотчас поникла. Да, она забыла. Вернее, предпочла стереть это из памяти.

– Если только Габи не против, – продолжал Джейсон, – мы вполне могли бы взять их с собой. Лично я не вижу причин, почему мы не можем это сделать.

Вообще-то причин было предостаточно – неизвестно, как его старшая отнесется к двойняшкам Габи. Впрочем, Алекс не стала говорить этого вслух.

– Чудесная идея, – прощебетала она. – Если не ошибаюсь, они ночуют у нас на этой неделе.

– Да, в четверг, – подтвердил Джейсон. – Если ты, конечно, не возражаешь.

– Разумеется, нет, – солгала она. – Я уже думала, что бы им такое приготовить. Или просто сходим все вместе в город поесть пиццы?

– Они будут в восторге. Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Позвони мне, как будешь возвращаться домой. Кстати, после технического прогона я хотел бы с тобой поговорить кое о чем. Нет-нет, ничего страшного, так что даже не бери в голову.

Алекс со смехом заверила его, что не будет, однако, нажав на кнопку отбоя, еще несколько минут ломала голову над тем, что это могло быть. Как она ни старалась, мысли упорно устремлялись к алтарю.

Впрочем, куда более насущные дела сегодняшнего дня быстро заставили мечты и догадки отступить на второй план. Вскоре Алекс уже сворачивала на подъездную дорожку к дому Феннов. Увы, путь ей наполовину перегородил дорогой «Мерседес». Кое-как протиснувшись мимо него на своем «Пунто», Алекс вышла из машины и позвонила в переднюю дверь.

– Иду! – раздался изнутри дома голос, и спустя миг Мэгги Фенн уже впустила ее дом. – Прошу прощения, у нас тут проблемы с парковкой, – поспешила она извиниться перед гостьей. – Этот «зверь» принадлежит моему брату Энтони. Он оставляет его здесь всякий раз, когда приезжает с друзьями на рыбалку. Они поочередно садятся за руль. Он у нас адвокат, – с гордостью добавила она. – В Лондоне.

Гордость за брата одновременно тронула и позабавила Алекс.

– Как прошли ваши выходные с Дэниэлом? – спросила она.

Мэгги просияла.

– Вообще-то очень даже неплохо, – заявила она. – Скажу честно, мне даже грустно, что он уезжает от нас.

Алекс от удивления разинула рот. Такого ответа она не ожидала.

Мэгги Фенн улыбнулась.

– С ним не соскучишься, – спокойно объяснила она. – Вы даже не представляете, сколько разных историй он знает. Неудивительно, что Оливер к нему так привязался. Сейчас сами увидите.

Алекс было даже страшно представить, что за истории он мог им рассказывать. А вот то, что они с Оливером поладили, слышать было приятно.

– Скажу честно, я ожидала услышать нечто другое. Но я рада, что у вас все было хорошо.

Мэгги подмигнула ей и повернулась к мужу – тот как раз спускался вниз по лестнице.

– Мэгги, боюсь, тебе придется подняться к Оливеру, – сказал он. – У него там истерика.

– Бедняжка! Он с ужасом ждал этого момента, – пояснила она Алекс, после чего поинтересовалась у Рона. – А как Дэниэл?

– У себя в комнате. Собирает свои вещи.

Мэгги повернулась к Алекс:

– Может, подниметесь вместе со мной?

Алекс была отнюдь не уверена в том, что Дэниэл будет рад ее видеть, тем не менее, так и не найдя предлога, чтобы остаться внизу, была вынуждена подняться наверх вместе с Мэгги.

– Вчера мы ездили на взморье, – сказала Мэгги, пока они шагали по ступенькам на второй этаж. – Род подумал, что мальчикам не помешает свежий воздух. И был совершенно прав.

– Похоже, вы их здесь баловали, – отозвалась Алекс, любуясь семейными фото, которыми были увешаны стены. В основном это были портреты детей Феннов, сына и дочери, но были и другие снимки – судя по всему, мордашки приемных детей, побывавших в этих стенах за многие годы.

– А еще они подружились с Энтони, пока он был здесь, – продолжила свой отчет Мэгги. Рон уже поджидал их на лестничной площадке. – Они даже попытались победить его в старый добрый настольный теннис. И ведь победили! А, Дэниэл, вот и ты. Алекс приехала, чтобы отвезти тебя домой. Ты уже умылся и собрал вещи?

Бледное мальчишеское личико было хмурым. Упорно отказываясь посмотреть Алекс в глаза, он буркнул в ответ нечто невнятное.

– Было приятно познакомиться с тобой, мой юный солдат, – сказал Рон Фенн, взъерошив его волосы. – Ты, можно сказать, стал для нас лучом света, особенно для Оливера.

Дэниэл стоял, опустив голову. От Алекс не скрылось, как он весь напрягся. Она догадывалась, каких трудов ему стоит не расплакаться у всех на виду. Чтобы хоть как-то его утешить, она сказала, что мать уже ждет его дома.

Дэниэл сглотнул комок и кивнул.

– Ты уже собрал вещи?

Неуклюже пожав одним плечом, он внезапно их всех оттолкнул и, громко топая, бросился вниз по лестнице.

– Я спущусь за ним, – сказал Рон. – А ты лучше проверь, как там Оливер, – напомнил он жене. – Сумка Дэниэла собрана, – добавил он, обращаясь к Алекс. – Можете захватить ее и отнести вниз.

– Мы дали ему новую сумку, – пояснила Мэгги. – У нас их и без того много. Нехорошо, что у него, кроме наволочки, ничего нет. А сумку пусть оставит себе.

– Да-да, – заверила ее Алекс. – Представляю, как он был ей рад.

– Входите смело, – сказала Мэгги, когда Алекс на миг замешкалась перед дверью, из которой только что вышел Дэниэл. – Там, конечно, все вверх дном, но ведь на то они и мальчишки.

С этими словами Мэгги направилась дальше. Алекс собралась с духом и вошла в комнату Дэниэла. И едва не расхохоталась, увидев обои и занавески в цветочек. Дэниэл совершенно не привык к подобным вещам. Не говоря уже об огромной двуспальной кровати. Не иначе как он подумал, что умер, а наутро проснулся королем.

Заметив рядом со старинным гардеробом спортивную сумку «Найк», Алекс с улыбкой подумала, что он наверняка был рад получить такой шикарный сувенир в память о нескольких днях, проведенных в этих стенах. Она уже собралась было поднять сумку с пола, как ей в голову пришла мысль: «А что, если официальным подарком дело не ограничилось и визитер прихватил на память что-нибудь еще?» Конечно, нехорошо рыться в чужих вещах, однако она не выполнит свой долг, если не заглянет внутрь и не проверит содержимое. И Алекс расстегнула молнию. Так и есть. К ее разочарованию, но, увы, отнюдь не удивлению, она обнаружила свадебное фото Феннов в серебряной рамке, завернутое в чистое, еще пахнущее стиркой полотенце.

Вернув его к другим фотографиям на подоконник, она снова застегнула сумку и направилась вниз.

Дэниэл стоял у передней двери вместе с Оливером и Феннами. Подойдя ближе, она поняла, что он пытается утешить Оливера.

– Выше нос, чувак, все будет путем, – говорил он. – Тебя никто не обидит, а если что, зови меня, понял?

Оливер покорно кивал головой, но плечи его содрогались от рыданий.

– Неужели ты не можешь остаться? – причитал он.

– Ты не должен так говорить, – укоризненно произнес Дэниэл. – Мне нужно домой, позаботиться о моей старушке. Ну, ты меня понял. Ей без меня никак, а пока меня нет, Мэгги и Рон позаботятся о тебе. Они хорошие люди. Ты слышишь, что я тебе говорю?

– Ты готов, Дэниэл? – негромко спросила Алекс, подходя ближе. – Пойдем, что ли, в машину.

Не решаясь посмотреть ей в глаза, Дэниэл подошел к ее «Пунто» и плюхнулся на переднее сиденье.

– Пока! – крикнула Алекс Мэгги и Рону. – Огромное вам спасибо. Похоже, он прекрасно провел здесь время.

– Мы все, – ответила Мэгги и тепло улыбнулась Дэниэлу.

– Спасибо тебе, что присмотрел за Дэниэлом, – наклонившись, шепнула на ухо Оливеру Алекс. – Ему был очень нужен друг, и мне кажется, что лучшего друга, чем ты, ему не найти.

Оливер поднял на нее заплаканное личико. Увы, он был слишком расстроен, так что слов у него не нашлось.

Сев в машину, Алекс тотчас ощутила, насколько подавлен Дэниэл. Впрочем, он не проронил ни слова и, пока она давала задний ход, даже не шелохнулся. Он сидел, глядя прямо перед собой, и не посмотрел на прощанье ни на Феннов, ни на Оливера.

«Боже, как же это несправедливо, – думала Алекс, пока они ехали назад в Темпл-Филдс. – Как больно, что он не может остаться с Феннами и Оливером! Будь у него такая возможность, жизнь открыла бы перед ним совершенно другие перспективы».

Увы, она не имела права так думать, пока родная мать – несмотря на все ее многочисленные недостатки, а то и вовсе преступные наклонности – не дала властям повода усомниться в том, что она любит своего сына. Возможно, она выбрала свой, далеко не лучший способ демонстрировать любовь, осыпала его тумаками и оскорблениями, забывала отправить в школу, забывала помыть его и переодеть в чистую одежду, однако невозможно было отрицать, что мать и сын искренне привязаны друг к другу. Просто Лора Кроу была лишена всего того, чем жизнь столь щедро одарила Феннов, начиная с семьи, в которой она появилась на свет.

И вот теперь она такая, какая есть – «перекисная» блондинка, с ног до головы в татуировках, пирсингах, – идет навстречу своему сыну. И только встань хоть кто-то на ее пути – прихлопнет на месте.

– Иди ко мне, мой маленький пидорас, – прорычала она, вытаскивая Дэниэла с сиденья машины. – Признавайся, небось соскучился по мне?

Дэниэл кивнул и нехотя отдал себя на растерзание пылким материнским объятиям.

– А вещи где? – спросила Лора, выразив любовь к сыну.

– Здесь, – ответила Алекс, доставая из багажника сумку.

У Лоры тотчас вытянулось лицо.

– Вот это вещь! Признавайся, поганец, откуда она у тебя? – воскликнула она и закатила глаза, изображая страдание. – Говори немедленно! Ты снова взялся за старое, чистить квартиры начал? Я, кажется, тебя предупреждала!..

– Ему ее подарили, – тихо пояснила Алекс.

Лора смерила ее презрительным взглядом.

– Ну да, конечно! – сказала она, вырывая у Алекс сумку. – Чего стоишь, ты здесь больше не нужна. Сделала свое дело и давай топай отсюда. Пойдем, Дэн, – добавила она и, схватив сына за руку, потащила к дому.

У входной двери Лора оглянулась.

– Копы, как всегда, сцапали не того, кого надо, – сказала она. – Я же говорила им, что это все Принсы. Вот кого они должны держать на прицеле, а нас всех оставить в покое.

С этими словами она захлопнула дверь. Алекс оставалось лишь догадываться, какой сумбур царит сейчас в голове Дэниэла. С одной стороны, мальчишка рад вернуться домой. Интересно, расскажет он матери о том, где был и что делал? А еще он наверняка рассвирепеет, когда не обнаружит в сумке фото в серебряной рамке. С другой стороны, позволь она ему уйти из дома Феннов, прихватив чужую вещь, она тем самым нарушила бы все писаные и неписаные правила. Тем более что Фенны были так добры к нему.

Вернувшись в машину, она быстро нажала кнопку запора дверей и включила мотор. Гневная тирада Лоры в адрес Принсов напомнила ей о том, где она находится. Так что меры предосторожности не помешают. Чем скорее она уедет отсюда, тем ей же будет лучше.

Спустя двадцать минут, въехав на парковку за мэрией, чтобы быстро набросать тезисы отчета о возвращении Дэниэла в семью, Алекс решила проверить голосовую почту.

– Привет, это Томми. Хочу сказать тебе, что врач Принсов стал жертвой ограбления. Сейчас допрашивают явных подозреваемых. Мы с тобой знаем, кто они такие, так что ты долго не задерживайся в ТФ, после того как вернешь мальчишку матери. Договорились?

Слава богу, она сама додумалась поступить, как ее просили. Алекс щелкнула другое сообщение, и тотчас же залилась краской раскаяния, услышав голос Мэгги Фенн.

– Надеюсь, вы не отъехали слишком далеко и еще есть время вернуться. Мы подарили Дэниэлу наше фото, которое ему понравилось, но, похоже, он его забыл. Хотя кто знает, может, он выложил его из сумки нарочно. Если же нет, можете приехать и забрать фотографию.

* * *

Эрика Уэйд стояла у кухонного окна, наблюдая за тем, как Отилия бродит по саду. Из-под платья, которое девочка надела наизнанку, торчали тощие ножки, а ее почти игрушечные туфли на высоком каблуке были обуты не на ту ногу. Стуча каблучками и волоча за собой своего мишку, она шла по дорожке. Время от времени Отилия останавливалась, чтобы рассмотреть листок, или гусеницу, или что там попадалось ей на глаза. Ей не нужны были подружки, она прекрасно умела занять себя сама.

Взгляд Эрики скользнул к сараю, вернее, садовому домику, который Брайан называл студией. Дверь была заперта на целых три кодовых замка. Огромное квадратное окно с темным стеклом не открывалось вообще. В отличие от Отилии Эрика ни разу не бывала внутри, однако ей было известно, что там стоят кожаные диваны, на полу меховой ковер, на столе компьютер и различное фотографическое оборудование. Она знала это, потому что видела, как все это туда завозили. Брайан был членом некоего элитарного клуба, не то национального, не то даже глобального масштаба. Откуда ей знать? Члены клуба обменивались фотографиями и видеозаписями как в познавательных, так и развлекательных целях. Темой этих фото – и видеоматериалов были дети, мальчики и девочки, любого возраста и оттенков кожи.

По телу Эрики ручейками начинал стекать пот, щекоча кожу, словно мелкие насекомые. Дыхание было поверхностным, неглубоким, глаза пустые и мутные. Она покачнулась и, чтобы не упасть, схватилась за край раковины. Ждать осталось недолго. Тот, кого она ждет, непременно появится, и тогда все будет хорошо. Да, но кого же она ждет?

Этого Эрика не помнила.

В кухню, зажав в кулачке букетик цветов, вошла Отилия. Положив его на стол, она сбросила с ног туфли и подтащила к раковине стул, чтобы налить в чашку воды. Поставив цветы в воду, она взяла чашку в обе ладошки и посмотрела на мать. Одна ее щека была грязной, в волосах застрял какой-то лист. В карих глазах застыла тревога.

Эрика тотчас отвернулась.

Отилия поставила чашку на стол, затем подтащила на место стул, вкарабкалась на него и какое-то время сидела, глядя на цветы. Так продолжалось минут десять – детские ножки болтались в воздухе, свесившись со стула, ручки были сложены на коленях, взгляд устремлен на нехитрый букетик из маргариток, травы и побегов каких-то растений.

Наконец-то прибыл посыльный – женщина из супермаркета, доставлявшая семье покупки.

Дыхание Эрики слегка успокоилось. Как только все будет убрано в холодильник, она сможет принять лекарство и вновь медленно погрузится в спасительную бездну.

Открыв переднюю дверь, она услышала у себя за спиной шажки Отилии. Покупки доставила та же самая женщина, что и в прошлые разы. Вид у нее был приветливый, хотя и усталый, как будто жизнь пыталась выпить из нее последние соки.

Эрика почувствовала, что ее душит смех. Пожила бы она здесь, когда в голове вечно орут непонятные голоса, а мужчина, который сам неизлечимо болен, смотрит на тебя свысока.

Женщина сказала Отилии: «Привет!», но та лишь молча исподлобья посмотрела на нее.

– Киска украла у тебя язычок? – поддразнила ее женщина, пока Эрика несла пакеты в кухню. Она каждый раз говорит одно и то же. «Киска украла у тебя язычок?»

Отилия лишь растерянно заморгала.

– Хочешь леденец? – спросила женщина, вытаскивая из кармана конфетку. Кажется, раньше она этого не делала. По крайней мере, Эрика не помнила.

Отилия пару секунд с подозрением смотрела на конфету, затем протянула руку.

– Она у вас такая милая, – прокомментировала женщина. Отилия по-прежнему не сводила с нее глаз.

Эрика ничего не ответила. Поскорей бы ушла назойливая тетка! Нужно еще закрыть дверь, убрать покупки в холодильник и шкафчики и подняться наверх.

Отилией займется Брайан, когда вернется. Это его обязанность. Брайан всегда занимается Отилией. Брайан всегда занимается Отилией. Она такая милая. Брайан всегда занимается Отилией.

* * *

– Тебе хорошо? – прошептала Алекс.

– Лучше не бывает, – ответил Джейсон, не открывая глаз. – А тебе?

Она улыбнулась и еще крепче прижалась к нему. Боже, как же приятно ощущать его обнаженную кожу!

Эти моменты, когда они лежали обнявшись, насытившись любовными ласками, были для нее даже более ценными, нежели физическая близость. В объятьях Джейсона она чувствовала себя по-настоящему любимой. В последние полтора года он занял важное место в ее жизни. Сейчас она с трудом представляла себе, как когда-то жила без него. Впрочем, зачем об этом вспоминать, если ей сейчас так хорошо. К тому же стоило оглянуться назад, как становилось грустно.

Технический прогон прошел без сучка без задоринки. Актеры знали свои реплики назубок, никто ни разу не сбился. И вообще, все до единого были, что называется, в ударе. Джейсон хохотал до упаду. Когда прогон завершился, Алекс даже захотелось перецеловать всю свою труппу. Неудивительно, что народ не торопился расходиться по домам. В конечном итоге вся их веселая компания завалилась в паб, где репетиция продолжилась. Все наперебой выдвигали идеи, как организовать рекламу, что изменить в костюмах и как им отбиваться от папарацци, когда их детище выйдет на подмостки Вест-Энда.

До премьеры оставалось четыре дня. Напарник Джейсона, Грант, уже доставил половину того оборудования, которое понадобится им во время премьеры. Зная ответственность Гранта, Алекс могла не волноваться, что оставшаяся половина будет доставлена вовремя. Куда больше ее заботили декорации. Стив Перри, местный художник и ландшафтный дизайнер, который создал эскизы, уверял ее, что поводов для беспокойства нет. Его парни уже трудятся в поте лица и никого не подведут. Затем Матти объявила, что все билеты на премьеру уже распроданы.

Ну, разве это не здорово?

Еще как здорово, хотя и страшновато. Это будет третий спектакль их труппы за последние годы. Пьеса Хейли «Смена пола» привлекла к себе даже большее внимание, нежели «Сон в летнюю ночь» или «Веселое привидение» . Алекс очень хотелось надеяться, что тетя Шейла и Габи смогут приехать на премьеру, тем более что они пропустили две предыдущие постановки. Алекс было крайне важно видеть их в зрительном зале – если, конечно, спектакль пройдет успешно. Впрочем, сейчас еще рано переживать по этому поводу. До субботы, когда состоится премьера, у них еще три репетиции, и если что-то вдруг пойдет наперекосяк, у нее еще есть время исправить.

– Кстати, ты так и не сказал мне, о чем хотел со мной поговорить, – напомнила она Джейсону, когда он приподнял руку, чтобы она могла положить ему на плечо голову.

Он лишь сонно что-то промычал в ответ.

– Ну, ты сам сказал, по телефону…

– Ах да, точно, – стряхнув с себя сон, Джейсон перевернулся на бок, чтобы в лунном свете посмотреть ей в лицо.

Алекс затаила дыхание. Если сейчас произойдет то, что, по идее, должно произойти, она точно знала, каким будет ее ответ. Впрочем, понимала она и другое: пока Джейсон официально не развелся с Джиной, они не смогут заявить об этом публично, пойти купить кольца и все такое прочее.

– Я тут подумал, – сказал он, убирая ей за ухо прядь волос, – что должен заняться ремонтом твоего дома. Нет, ты выслушай меня, – добавил он, когда она закрыла глаза, чтобы скрыть разочарование. – Я знаю, ты не хочешь тратить лишние деньги, потому что дом рано или поздно придется продавать. Но я могу купить материалы по оптовым ценам и пригласить строителей. Или, в конце концов, все сделаю сам. То есть бесплатно.

Выдавив благодарную улыбку за его более чем щедрое предложение, Алекс прикоснулась к его лицу и поспешила напомнить себе, что внутренне Джейсон еще слишком привязан к предыдущей семье. А разве женатые мужчины делают кому-то предложение?

– Ты неподражаем. Ты это знаешь? – нежно спросила она.

– Даже если ты на что-то и потратишься, ты компенсируешь это во время продажи, – добавил он, явно довольный ее ответом. – Ведь чем приличнее выглядит дом, тем бóльшие деньги ты за него выручишь. Ну, что скажешь? За пару тысяч мы сделаем из дома конфетку, тем более что Габи тоже может внести свою долю.

Джейсон понятия не имел, что лично у Алекс никакой доли не было. Она никогда не говорила ни ему, ни кому-то еще, что ее приемная мать Майра завещала дом Габи полностью. Не хотела она говорить ему этого и сейчас, потому что это так больно и унизительно – видеть его удивление и жалость одновременно. Бог свидетель, ей с лихвой хватило и того и другого, когда адвокат зачитал ей завещание. Видеть его смущение было столь же неприятно, как и чувствовать себя жалкой приживалкой, недостойной даже пенса, как будто это она сама навязала себя посторонним людям. Так пусть уже все, в том числе и Джейсон, думают, что дом находится в их с Габи совместной собственности, тем более что та всегда заявляла, что ей самой все это неприятно. Все думали, что этот дом Алекс, она же никогда ни с кем не спорила. В свою очередь Габи ни разу не подняла арендную плату. Джейсон же считал, что оплачивает напополам с Алекс исключительно счета за коммунальные услуги.

– Ну как тебе мой план? – спросил он.

– Сначала я должна поговорить с сестрой, – уклончиво ответила Алекс, переворачиваясь на спину.

– Понятное дело, но мне кажется, она согласится. Потому что с чего ей быть против? И еще я тут подумал, может, мне связаться с родственниками Милли и заодно подновить и ее домик? Не велик труд, пока мы будем работать здесь. Я предложу им те же условия, что и тебе. Для меня это новый заказ, для них – солидная прибыль при продаже дома. Кстати, от них не поступало никаких известий? Насколько я понимаю, она поддерживает с ними связь?

– Время от времени, – ответила Алекс. – Но, если честно, лично я сомневаюсь, что они захотят возиться с ее домиком. Любые деньги, какие они выручат от его продажи, пойдут на оплату ухода за ней. Не думаю, что цена для них так важна.

– Я как-то об этом не подумал, – согласился Джейсон. – Наверное, ты права. Иначе они регулярно навещали бы ее. А так им от этого дома никакой выгоды.

Алекс укоризненно посмотрела на него. Впрочем, она и сама так считала.

– Люди вечно заняты, у них нет времени, – сказала она, потянувшись за халатом. – А от Йорка до нас неблизкий путь.

– Могли бы позвонить, узнать, как там она, – возразил Джейсон.

– Они и звонят. Иногда. В любом случае, она уже не помнит, кто они такие.

– Почему же, иногда вспоминает. Кстати, как она тебе показалась, когда ты ездила к ней в последний раз?

– В целом очень даже неплохо. Сразу узнала меня и менее чем за десять минут умяла упаковку шоколадного печенья. Конечно же, она спросила, когда мой отец наконец приедет проведать ее, и искренне удивилась, когда я напомнила ей, что его больше с нами нет.

Когда отец умер, он завещал дом Майре с условием, что когда та тоже покинет этот мир, дом перейдет в долевую собственность Габи и Алекс. По крайней мере, он не считал Алекс второсортным членом их семьи.

– В принципе, – уверенным голосом произнесла она, – мне понравилась твоя мысль немножко здесь все подновить. Только, пожалуйста, не говори об этом Габи, когда мы поедем к ней на выходные. Хочу поговорить с ней наедине. Ты ведь знаешь, как легко она расстраивается, когда дело касается наших родителей. Она до сих пор не смогла заставить себя перебрать их вещи и бумаги.

Джейсон зевнул и, сбросив с себя одеяло, направился в ванную.

– По крайней мере, все это свалено в ее спальне и нам не мешает. Ничего, как-нибудь и у нее дойдут руки. Если только ты не сделаешь этого за нее раньше.

Алекс пожала плечами и принялась собирать раскиданную по полу одежду.

– Почему бы и нет, если Габи не против.

Она не стала признаваться, что уже перерыла каждую коробку, сумку, каждый чемодан, карман и кошелек в надежде обнаружить там что-то – хоть какие-то сведения или предметы, – что осталось от ее настоящей матери.

Увы, она ничего не нашла, не считая письма, которое написала сама, когда ей было четырнадцать. В нем она сообщала своей родной матери о том, как она несчастна, и умоляла приехать и забрать ее. Разумеется, посылать его было некуда. Не удивительно, что вскоре она забыла о нем и вспомнила лишь тогда, когда извлекла его с самого дна старого ридикюля Майры. Алекс наверняка задалась бы вопросом, насколько неприятно той было все это читать, не будь конверт по-прежнему запечатан. Бумажный конверт, на котором крупными буквами было выведено всего одно слово: «Маме». То, что конверт так и не был вскрыт, в очередной раз подтверждало факт: Майра вопреки всем своим заверениям в обратном никогда не воспринимала Алекс как родную дочь.

Впрочем, Алекс была готова признать: Майра, конечно, старалась. И вообще, за годы работы в службе опеки Алекс насмотрелась достаточно: дети страдали и мучились с родными и приемными родителями. Так что Алекс следовало искренне поблагодарить приемную семью за те тепло и любовь, которыми она была окружена в детстве.