Мистер Уинстон откинулся на спинку стула. Эшли с мольбой смотрела на него. Последние сутки она провела в беспрерывных терзаниях, но все попытки принять какое-то решение были тщетны.

Старик был ее последней надеждой.

Он взял стакан и покачал головой.

— Непростое это дело, — сказал он. — Совсем непростое.

— Я понимаю.

— И времени на размышление кот наплакал.

Эшли снова кивнула, не сводя глаз с его изборожденного морщинами лица, такого доброго и понимающего.

— Вы и в самом деле любите их обоих?

Эшли горько усмехнулась:

— В данную минуту я даже не уверена, что люблю хоть одного из них.

— Тогда ответ для меня ясен.

Эшли выжидательно посмотрела на него.

— Не выходите ни за кого. Пока решение само не созреет. Джулиан должен решать за себя сам, — проговорил мистер Уинстон. — Он не может, да и не имеет права перекладывать ответственность на ваши плечи. Если он не хочет жениться на Бланш, то это его личное дело. Видите ли, милая, фортуна переменчива. В конце концов все всегда образуется.

— До чего же жаль, что она не помогает мне сделать выбор сейчас, — вздохнула Эшли.

— Кто знает, возможно, она и пытается вам что-то подсказать, — задумчиво произнес мистер Уинстон. — Но вы сбиты с толку, растеряны и потому не в состоянии это воспринять.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Эшли.

— То, что сказал. Вполне вероятно, что в глубине души ответ у вас уже созрел, но вы боитесь себе в этом признаться.

Эшли грустно покачала головой.

— Сейчас мне хочется лишь одного: уехать отсюда как можно дальше.

— Тогда, может быть, это и есть тот самый ответ, — загадочно улыбнулся старик — Кит, например, безусловно дождется вас. Ему спешить некуда. A вот Джулиан, как я уже говорил, должен принять решение сам. Пока же он, похоже, готов заключить двойную сделку.

— Двойную сделку? — недоуменно переспросила Эшли — Ну да, — улыбнулся старик. — Чтобы при любом исходе не только не прогадать, но и остаться в выигрыше.

Он ведь не отменил помолвку с Бланш?

— Нет.

— Вот видите, значит, я прав. Если вы ему откажете, то он женится на Бланш. В любом случае он не останется один.

— Да, мне это в голову не приходило, — призналась Эшли. — А что вы мне посоветуете?

— Вам решать. Впрочем, вовсе не обязательно прямо сейчас. Ведь будь Джулиан свободен, все бы выглядело совершенно иначе.

Эшли призадумалась.

— Да, наверное, — сказала она наконец. — Но ведь он не свободен.

— Нет. Поэтому он должен либо порвать с Бланш и ждать вашего решения…

— Либо?

— Либо, так или иначе, он сделает несчастными сразу четверых. Джулиан производит впечатление человека, который предпочитает играть наверняка. И он никогда не выступит на стороне команды, которая может проиграть.

— Да, я как-то об этом не задумывалась, — сокрушенно призналась Эшли — Возможно, он просто не давал повода, — предположил мистер Уинстон. — Люди ведь познаются в беде. На мой взгляд, для вас было бы лучше куда-нибудь уехать.

Если есть возможность, конечно.

— Взять отпуск?

— Хотя бы, — кивнул старик. — Но в ваших интересах было бы уехать на более долгий срок.

Эшли задумалась, и вдруг до нее пошло, что именно имел в виду мистер Уинстон. Он был первым, кто осмелился высказать это вслух.

— Вы имеете в виду…

Он улыбнулся:

— Да.

До сих пор она лишь мечтала об этом, хотя, возможно, именно здесь и таился ответ на все ее вопросы. Уехать. На год или на два. Нужно непременно это обдумать.

На следующее утро Эшли позвонила Джулиану.

— Я бы хотела с тобой поговорить.

— Ты что-то решила? — В его голосе прозвучало замешательство. — Ты дома?

— Да.

— Хорошо, я буду через час.

Она с облегчением повесила трубку. Всю ночь она не смыкала глаз, но зато сейчас, впервые за последние месяцы, чувствовала себя сильной. Эшли про себя вновь и вновь благодарила престарелого мистера Уинстона, вдохнувшего в нее новую жизнь.

Она изучающе посмотрелась в зеркало. Да, теперь она станет жить, как сама захочет. Никому не позволит вертеть собой, словно марионеткой. Прощайте, вечные слезы и муки, прощай, слабая, нерешительная женщина, о которую вытирают ноги. И — здравствуй, настоящая Эшли, железная и стойкая! Она расхохоталась. Да, она снова стала собой. Женщиной особой закваски, или «классной штучкой», как называла таких женщин Дженнин. Еще никогда она не ощущала такого прилива сил.

Час промелькнул почти незаметно, и вскоре Джулиан уже постучал в дверь. Его взгляд был настороженным, словно он предчувствовал, что услышит совсем не то, что ему бы хотелось.

— Присаживайся, — кивнула она, собирая с дивана газеты.

Джулиан молча сел.

— Ну что ж, — начала Эшли, облизнув губы. Вопреки ожиданиям ее сердце бешено колотилось. — Я приняла решение.

Джулиан криво усмехнулся:

— Я уже заранее чувствую, что мне это не понравится.

— Да, — кивнула Эшли. — Наверное. Однако мне нужна твоя помощь, и я на нес рассчитываю.

— Я ничего не обещаю.

— Я и не требую от тебя никаких обещаний, Джулиан.

Пока, во всяком случае. — Она глубоко вздохнула и продолжила:

— Я хочу занять пост вице-президента нью-йоркского отделения компании «Фрезер и Нелмс».

У Джулиана отвалилась челюсть, а глаза чуть не вылезли из орбит. Наконец он пробормотал:

— Но, Эшли, подумай сама: я прошу тебя стать моей женой, а ты говоришь, что хочешь уехать в Нью-Йорк. Ты в своем уме?

— Да, и это единственно правильное решение, Джулиан. Извини, я понимаю, что ты ожидал от меня другого ответа, но для меня это единственный выход.

— Господи, но… Нью-Йорк! Так резко все поменять…

— Ты мне давно уже обещал это повышение, поэтому все, чего я прошу, — это перевести меня в Нью-Йорк. Если хочешь мне помочь, то ты это устроишь. Если нет, то… что ж, тогда мне придется придумать что-то другое. Но я верю, что ты мне не откажешь. Не так ли?

Джулиан судорожно сглотнул.

— Не знаю, — ответил он. — Честно говоря, вчера, когда я приезжал к тебе, я не рассчитывал на такой прием.

Я надеялся, что ты меня по-прежнему любишь. Я был уверен, что ты согласишься за меня выйти. Теперь же… я просто тебя не понимаю. Я теряюсь в догадках — что на тебя нашло?

Эшли улыбнулась.

— Обстоятельства вынуждают людей меняться, Джулиан, — сказала она и пожалела, что мистер Уинстон ее не слышит.

Джулиан встал и принялся нервно мерить шагами комнату.

— Послушай, Эшли, но ведь ты сама знаешь — это не ответ. Ты просто сбегаешь. И я не могу попять, что толкнуло тебя на этот шаг, если ты любишь… одного из нас.

Она почувствовала досаду. Вновь он думает лишь о себе.

— А я не понимаю, почему ты так со мной обращаешься. Вторгся в мою жизнь за четыре дня до свадьбы и заявил, что любишь меня. Что мне достаточно лишь слово сказать, и ты отменишь свадьбу и женишься на мне. И что, по-твоему, мне оставалось делать, Джулиан? Пасть перед тобой ниц и расцеловать пыль у твоих ног? Или свалиться в твои объятия и, стеная от благодарности, клясться тебе в вечной любви? Нет, милый, жизнь не такая простая штука.

Ты глубоко ранил меня перед самым Рождеством. Интересно, тогда ты обо мне думал?

— Ты сама знаешь, что да, — вспыхнул Джулиан.

— Нет, — покачала головой Эшли. — Не знаю. Ты просто ушел из моей жизни, не собираясь когда-либо в нее вернуться.

— Ты взяла с меня слово никогда тебе не звонить.

— О, Джулиан! — вздохнула она. — Влюбленные всегда нарушают данные обещания. Это не оправдание.

— Послушай, — сказал он, присаживаясь рядом с пей. — Хочешь, я покончу с Бланш? Раз и навсегда. Прямо сейчас, при тебе. Позвоню ей и скажу, что между нами все кончено. Я не могу тебя терять, Эшли. Мне невыносимо даже подумать об этом. Я люблю тебя! Да, согласен, я слишком долго шел к этому выводу, но зато теперь я в этом твердо убедился. Ну, что скажешь? Позвонить ей? Тогда ты откажешься от своей сумасбродной затеи?

— Оставь эту ерунду, Джулиан! — презрительно скривилась Эшли. — Ты прекрасно знаешь, что все твои разговоры о разрыве с Бланш не более чем блеф. Что же до моей сумасбродной затеи, как ты выразился, то я уже приняла окончательное решение. Я хочу поехать в Нью-Йорк — и чем скорее, тем лучше.

— А как же Алекс? Ты о нем подумала?

— Да. С сентября он идет в закрытую школу с полным пансионом. На каникулы будет прилетать в Нью-Йорк, да и я буду при первой же возможности навещать его. И еще — если ты не против, то «мерседес» я продам, а на эти деньги смогу начать новую жизнь в Нью-Йорке. Свою лондонскую квартиру я пока сдам — желающих хоть отбавляй.

— Что ж, я вижу, ты и правда все продумала, — криво усмехнулся Джулиан.

— Да.

— Скажи мне еще одно, Эшли. Я понимаю — сейчас уже ничего не изменишь, но… все же хотелось бы знать.

Ты еще любишь меня? Хоть немного.

Эшли посмотрела на него: глаза Джулиана были опечалены. Она уже пожалела, что была столь резка с ним. Все-таки как ни крути, но он хоть на словах был готов ради нее пожертвовать многим, а она обошлась с ним так жестоко.

— Возможен ли хоть какой-нибудь вариант, при котором ты изменишь свое решение?

Эшли покачала головой:

— Нет, Джулиан. Даже не пытайся, прошу тебя.

Его лицо вытянулось от огорчения. Эшли, преисполнившись жалости, взяла бывшего любовника за руку.

— Извини, Джулиан, я не хотела причинить тебе боль.

Правда.

— Я знаю, — глухо произнес он.

Эшли встала. , — Но мне все-таки хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на твою помощь?

Джулиан грустно усмехнулся.

— Конечно, по всем правилам я должен тебе отказать, — сказал он. — Просить, нет, требовать должность вице-президента, да еще не где-нибудь, а в самом Нью-Йорке! — Он сокрушенно покачал головой. — Там ведь совсем другой мир, Эш. Ты хоть это понимаешь?

— Я готова рискнуть, Джулиан.

— А как же Конрад? Ты подумала, как он к этому отнесется?

— Он наглый, чванливый, самоуверенный, тщеславный и развязный хам, но я постараюсь не обращать внимания на его дурные манеры. Но эта должность как раз по мне, Джулиан, и ты сам это знаешь. И если ты на моей стороне, то сумеешь убедить в этом Конрада.

— Я вовсе не стремлюсь его убеждать.

Эшли нахмурилась:

— Мне казалось, что мы с тобой уже обо всем договорились.

Джулиан вздохнул, но ничего не сказал.

— Так ты поможешь мне или нет?

Посмотрев на нее, он поневоле восхитился: глаза Эшли метали молнии, тонкие ноздри раздувались.

— Да, — сказал он. — Если ты так решила, то я сделаю все, что от меня зависит.

— Спасибо, Джулиан, — сказал она и в знак признательности обняла его. — Может, теперь выпьем кофе?

— С удовольствием.

Когда Эшли вернулась в гостиную с подносом, на котором стояли кофейные чашки, мысли Джулиана унеслись к тому памятному вечеру (теперь ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность), когда он навсегда ушел из ее жизни. Отверг ее любовь, ее жизнь, которую Эшли положила к его ногам, и ушел не оглядываясь. И вот теперь они снова сидят здесь вдвоем, попивая кофе. С той лишь разницей, что теперь уже Эшли отвергла его любовь. И собиралась уйти из его жизни.

Господи, какую же ошибку он тогда допустил! Каким он был глупцом! Но теперь поздно, потерянного не вернуть. Ему оставалось только принять ее решение и смириться с ним, как бы тяжело это ни было.

Когда она проводила его до двери, он вдруг повернулся и порывисто обнял се.

— Я всегда буду любить тебя, Эш. Мне будет недоставать тебя.

С этими словами он отпустил ее и, круто развернувшись, ушел.

— Джулиан!

Он обернулся.

— Так ты женишься на Бланш?

Долгое время он молча смотрел на нее с непроницаемым лицом. Затем кивнул — еле заметно — и ушел.

Теперь ей оставалось только поговорить с Китом.

— Эшли, умоляю, не делай этого! Пожалуйста!

— Я должна. Кит. Мне просто необходимо вырваться отсюда, я здесь задыхаюсь.

— Я все для тебя сделаю, Эш. Буду приходить только по уик-эндам. Не уезжай! Я слишком долго ждал тебя, чтобы потерять снова. Неужели ты сама не понимаешь? Я не могу без тебя жить. Ты для меня все. Я люблю тебя, я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, Кит. Но только этого недостаточно. Понимаешь?

— Так ты скажи! — всплеснул руками Кит. — Ради тебя я готов на все. Прошу тебя, Эшли! Умоляю!

— Не надо, Кит. Не проси меня. Я уезжаю, я уже решила.

— А как же будет с теми, кого ты здесь бросаешь? С твоими родителями? С Алексом? Ты о нем подумала? Неужели тебе безразлично, каким вырастет твой сын?

— Сам знаешь, что нет, — раздраженно ответила Эшли. — Я люблю его больше всех на свете. Но попытайся понять меня. Кит, у меня нет другого выхода. Будь Алекс постарше, он бы наверняка меня понял.

— Но он еще ребенок! — вскричал Кит. — Ему нужна мать. Здесь, в Лондоне! Он должен ее видеть, разговаривать с ней…

— Перестань, Кит! — воскликнула она. — Я уже обсудила все это с родителями — они твердят то же самое. И тем не менее они согласны, что я решила правильно. И Алекс уже знает, что я уезжаю.

— Как, ты сказала Алексу? Даже прежде, чем мне?

Эшли молча кивнула.

— По-твоему, я не должен был узнать об этом первый?

— Нет, — покачала головой Эшли. — Извини, Кит, но Алекс для меня — главное.

— Тогда ты выбрала странный способ подтвердить это.

— Я понимаю, о чем ты думаешь, но что за мать я бы была, выйди я замуж только ради него?

— О чем ты говоришь, Эшли? Ведь я — его родной отец.

— Я понимаю, но если ребенок живет с родителями, они должны по-настоящему любить друг друга.

— Так ведь я об этом и говорю! — развел руками Кит. — Я же люблю тебя, Эшли.

— Но я не люблю тебя.

Увидев почерневшее лицо Кита, Эшли пожалела о сказанном.

— Извини, — поспешно сказала она. — Я не то имела в виду. Я просто хотела сказать, что не люблю тебя так, как ты меня. Я бы очень хотела, чтобы было по-другому, но пока не получается. А притворяться я не хочу и не могу.

— Наверное, Джулиан так тебя настроил, — процедил Кит. Его кулаки невольно сжались.

— Нет, конечно. Ему сейчас ничуть не легче, чем тебе.

— Тогда зачем ты все это устраиваешь?

— Кит, я это делаю ради самой себя. В кои-то веки я хочу поступить так, как мне нужно, понимаешь?

Кит взял Эшли за руку и заглянул ей в глаза.

— Господи, Эш, что же мне делать? Я не могу без тебя.

Ты просто не представляешь, как я тебя люблю. Не поступай со мной так, Эш. Пожалуйста! Не бросай меня.

На мгновение в сердце Эшли закрался страх — она вспомнила, как Кит угрожал ей, когда она впервые заявила, что подает на развод. Он грозил, что увезет Алекса и ;г — .спрячет в таком месте, где его никогда не найдут. Теперь же Кит совсем почернел от горя и не таясь плакал. Она обняла его, и их слезы смешались.

Наконец Кит приподнял голову и посмотрел на нее. В его глазах застыло такое отчаяние, что сердце Эшли оборвалось.

— Когда ты уезжаешь?

— Еще не знаю, — ответила она. — Скоро.

— Есть хоть крохотный шанс, что твоя затея сорвется?

— Не думаю. Джулиан уже поговорил с Конрадом, и маховик завертелся, — А что станет с Джулианом?

— С Джулианом? — изумилась она, посмотрев на часы. — В эти минуты он сочетается браком с Бланш.

— Я просто готов его убить. Если бы не он, ничего бы этого не случилось.

— Не говори так, — сказала Эшли, целуя его в щеку. — Кто знает, как сложилась бы тогда моя судьба.

Она встала, но Кит не отпускал ее руку.

— Я никогда не перестану любить тебя, Эш, — сказал он. — И, как бы ни сложилась твоя судьба, я всегда буду любить тебя больше всех на свете. Я буду ждать тебя. И непременно дождусь, я уверен.

Эшли кивнула. Добавить к сказанному ей было нечего.