Не считая Москвы, в бывшем Союзе было два центра, где занимались разработкой вычислительных систем – это Минск и Киев. И если в Минске завод по производству микросхем был загружен на год вперед производством чипов для китайских музыкальных открыток, то коридоры киевского института кибернетики мне запомнились надолго.
Я шел по длинному, бесконечному коридору великолепного модернового здания – весь комплекс занимал, наверное, не один гектар. Тишина и полное отсутствие людей создавали ощущение нереальности. Все двери были открыты, на столах – нормальный рабочий беспорядок: документы, папки, открытый литературный журнал, чашка с недопитым высохшим кофе и все это покрыто толстым-толстым слоем пыли. И ни одного человека, даже в перспективе. Я такое видел только в голливудских фильмах. Но это было так обыденно, и поэтому особенно страшно.
Новые корпуса, новые технологии, страна почти в центре Европы, журналы «Техника молодежи» с проектами будущего и, наконец, моя специальность по разработке новых вычислительных систем – все кануло в лету вместе с этими коридорами. Остались востребованными, как говаривал известный персонаж, только «сено, хлеб, штаны».
Почему-то вспомнился Китай. Деревенька в горах, цех по выплавке алюминиевых деталей. Вся деревня плавит в одном цеху, потом разносят заготовки по своим малым предприятиям и там обрабатывают. Посреди помещения бадья с булькающим алюминием – индукционная плавильная печь. Товарищ в наряде сталевара 1930-х с металлическим черпаком на длинной ручке черпает алюминий из бадьи и разливает его по формам. Вытекший из форм или пролитый металл попадает обратно в бадью.
Хозяин на новом «Бьюике», парень лет 28-ми, с благодарностью принял в подарок блок сигарет. Сказал, этого хватит, чтобы задобрить налоговую инспекцию. Потом целый день возился с нами, таскал по ресторанам, хотя было совершенно непонятно, будет от нас какой-то толк или нет. Под конец дня деньги у него кончились, и в последнем ресторане мы уже рассчитывались совместно. Население производило впечатление совершенно нищего.
На складе – продукция в качественной красочной упаковке с лейблами made in Canada, made in Italy и даже made in Ukraine. Попросили не фотографировать – могут быть неприятности. В населенных пунктах, которые находятся не так высоко в горах, таким баловаться не рискуют.
Та же деревенька два года спустя. Хозяин в новом кабинете демонстрирует образцы новой продукции. Изделия разработаны итальянскими дизайнерами специально для его компании. Люди выглядят гораздо лучше, исчезла какая-то униженность, в движениях появилась уверенность.
На правах старых знакомых выпиваем бутылочку доброго вина. Быстро захмелевший хозяин пускается в откровенности.
– В мире у нас нет конкурентов. Ресурсы нам предоставит Россия. На меня уже работают итальянские и немецкие инженеры. Скоро мы будем определять мировую политику, а мой сын будет учиться в МГУ.
Наивно, конечно, еще и МГУ ему зачем-то понадобился… Но всем известны истинные успехи Китая. Успехи таких вот молодых бизнесменов при поддержке старых партийных бонз.
Два коммунистических прошлых, два пути перемен, два финала этих перемен…
Город Шеньчжень поражает воображение даже после глубокого знакомства с Китаем. 30 лет назад на этом месте была рыбацкая деревня. По распоряжению Ден Сяопина, в рамках экономических реформ, в противовес «капиталистическому» Гонконгу началось грандиозное строительство. Сейчас Шеньчжень является одним из мировых центров разработки и производства компьютерных систем и компонентов. Население будущего города подбиралось по всему Китаю по принципу наших академгородков. На сегодняшний день – модерновый город с более чем 9 миллионным населением. 9 миллионов людей, живущих в новых прекрасных домах с отличной инфраструктурой, соединенных дорогами, построенными немецкими инженерами. Самое высокое здание – 440 метров. Лучшие специалисты в стране в области вычислительной техники. 30 лет реформ.
Город Киев. Институт кибернетики – некогда одни из лучших в мире решений в области архитектуры вычислительных систем. 30 лет реформ…