Священномученик Николай Пробатов и иже с ним пострадавшие мученики Косма, Виктор, Наум, Филипп, Иоанн, Павел, Андрей, Павел, Василий, Алексий, Иоанн и мученица Агафия
[39]
Священномученик Николай родился в 1874 году в селе Игнатьеве близ города Кадома Тамбовской губернии. Он был младшим сыном священника этого села Александра Николаевича Пробатова и его жены Еликониды.
Образование Николай получил в Касимовском духовном училище, а затем в Тамбовской духовной семинарии. Из сохранившихся его писем к брату протоиерею Василию видно, что учился он, находясь в условиях большой материальной нужды: иногда одежда изнашивалась настолько, что товарищи смеялись над ним, а наставники делали замечания.
По окончании семинарии он женился на младшей дочери священника села Темирево Елатемского уезда Варваре Алгебраистовой. После венчания Николай и Варвара, по существовавшему тогда благочестивому обычаю, отправились в свадебное паломничество в Саровский монастырь.
В 1899 году Николай был рукоположен в сан пресвитера и определён вторым священником в храм села Темирево. Но он очень хотел служить один. Желание его вскоре сбылось: в 1906 году он получил приход в селе Агломазово, где был деревянный Богоявленский храм, выстроенный в 1779 году. В 1910 году отец Николай обновил обветшавший иконостас. При храме был хор, и трудами отца Николая было устроено прекрасное общее пение. Перед служением литургии священник всегда долго и усердно молился, служил он с вдохновением и благоговением, а о службе церковной говорил: «У меня в алтаре уголок рая».
Село Агломазово насчитывало тогда сто пятьдесят домов, более тысячи прихожан, и была большая нужда в открытии церковноприходской школы. Стараниями отца Николая было выстроено просторное деревянное здание, в котором свободно могло обучаться двести детей. Талантливый проповедник, он усердно проповедовал в храме, а в школе преподавал Закон Божий. Семья священника жила бедно, но он за требы платы не брал. Обуви всегда имел только две пары – зимнюю и летнюю.
Началась Первая мировая война. Священников в армии не хватало, и епархиальный архиерей епископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) обратился к духовенству епархии с просьбой пойти священникам в действующую армию. Охотников нашлось немного. Отговаривались – кто болезнью, кто семьёй, кто малолетством детей.
Слыша такое от священников, отец Николай устыдился: что же это – мы священники и отказываемся: у одного жена, у другого дети, а там наши же воины кровь проливают, защищая родину; надо соглашаться. И хотя у отца Николая с женой было трое детей, старшему сыну четырнадцать лет, младшим, сыну и дочери, по году, он пошёл служить полковым священником в первый Бахмутовский полк, сражавшийся против австрийцев. Здесь, на фронте, в полку, он увидел, как мало остаётся в людях веры: из всего наличного состава полка храм посещали не более тридцати человек. Вернувшись в 1917 году домой, он с нескрываемой скорбью говорил близким: «Священники уже тут не нужны, они теперь скорее жители неба, чем земли».
Совершилась революция. Нравственная болезнь коснулась и крестьян. Многие бросились рубить впрок казённые и господские леса, наваливая штабеля брёвен перед домами, поспешно делили земли крупных землевладельцев.
После издания большевиками декрета об изъятии из храмов метрических книг к отцу Николаю явился отряд солдат и потребовал выдать из церкви книги.
– А кто вы такие, что мне указываете? – решительно встретил их отец Николай. – Скажет моё начальство, тогда передам.
– Нет, – не отступали солдаты, – передавай сейчас.
– Ну хорошо, – ответил священник, – не хотите слушать церковное начальство – соберём сход крестьян. И как решит народ, так и сделаю.
Собрали сход, и священник произнёс слово, после которого крестьяне сразу же изгнали покушавшихся на церковные книги.
В феврале 1918 года большевики объявили мобилизацию в Красную гвардию. Крестьяне, ждавшие от большевиков мира, решили в армию не записываться, а идти в ближайший уездный город и разогнать там большевистское начальство. Перед выходом попросили отца Николая отслужить для них напутственный молебен. После молебна священник сказал краткую проповедь, которую заключил словами: «Благословляю вас идти на борьбу с гонителями Церкви Христовой».
Крестьяне, вооружённые кто топорами, кто вилами, двинулись к уездному городу, до которого было двадцать пять верст. Пока шли, решимость многих растаяла, и они стали возвращаться домой. Нашлись и такие, которые поспешили в город, чтобы предупредить большевиков. Когда оставшиеся крестьяне подошли к городу вплотную, по ним была выпущена очередь из пулемёта, установленного на колокольне. Это остановило восставших, и толпа быстро рассеялась. Инцидент был исчерпан, но большевики никогда не прощали тем, кто выступал против них, и в Агломазово был направлен карательный отряд. Известие о карательном отряде достигло села, и священник благословил домашних уйти в соседнее село Калиновец, где служил брат жены отца Николая. Тревожные предчувствия томили его душу, и жена, видя это, сказала:
– Написано: Господь не посылает испытаний выше сил человеческих.
– Да, – сказал священник. И, помолившись, наугад открыл Апостол и прочёл «Верен Бог, который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так, чтобы вы могли перенести».
Слово Священного Писания как ничто другое утешило и укрепило душу. Ко времени прихода карателей отец Николай совершенно успокоился, предав свою жизнь в волю Божию. Крестьяне говорили ему:
– Беги, батюшка, убьют!
– Я никогда не бежал и сейчас не побегу.
Домашние ушли, остался только старший сын Александр. Отец Николай предложил и ему уйти, тем более что матери, возможно, потребуется помощь, но Александр не пожелал оставить отца.
Священник надел тёплый ватный подрясник и вышел из дома. Издалека показался отряд карателей.
– Римские легионы идут, – покачав головой, сказал отец Николай.
Карательный отряд приближался, и вскоре слышна стала песня, которую пели идущие: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…».
Каратели расположились неподалёку от храма, в большом кирпичном доме, принадлежавшем некоему Седухину. Всех арестованных сводили в подвал дома. Списки на аресты составлял сельский учитель Пётр Филиппович, местный безбожник, не любивший храм и священника.
Двоих красногвардейцев отправили за священником. После ареста отца Николая в доме был произведён обыск. Присутствовал лишь сын священника Александр. Каратели перерыли все вещи, но ничего не нашли.
Арестованных допрашивали с побоями и издевательствами. Отца Николая били шомполами по пяткам, заставляя плясать.
– Я и раньше никогда не плясал и перед смертью не буду, – ответил священник.
Последнюю свою литургию перед арестом отец Николай отслужил на праздник Казанской иконы Божией Матери. Некоторые из палачей ещё недавно посещали церковные службы и помнили слова молитв. Издеваясь над пастырем, они говорили:
– Заступница усердная!.. Ты Ей молился! Что же Она тебя не заступает? – И старались всячески оскорбить священника.
На все поношения отец Николай отвечал:
– Христос терпел, будучи безгрешен, а мы терпим за свои грехи.
Эти слова священника вызывали у истязателей хохот.
Учитель, составляя список, включил в него нескольких женщин, но начальник карательного отряда имена женщин вычеркнул, оставив лишь одну – Агафью; она была совершенно одинока, и за неё некому было просить. Долго и изощрённо издевались над ней палачи, но она всё переносила молча. Наконец было объявлено, что все арестованные будут расстреляны. Перед смертью все исповедались. В седьмом часу вечера красногвардейцы вывели из подвала восемнадцать осуждённых на смерть и повели к реке Цне. У реки их разделили на две партии, одну повели по берегу реки налево, другую – направо. Вскоре раздалась команда красногвардейцам построиться и приготовиться к стрельбе. Приговорённые столпились напротив. Отец Николай, воздев руки, молился, произнося слова громко, раздельно. Все услышали:
– Господи, прости им, они не знают, что делают.
Раздался залп. Хотя уже совсем стемнело и каратели, похоже, не собирались проверять, кто жив, кто мёртв, но отец Николай, собрав силы, поднялся и с воздетыми руками продолжал вслух молиться:
– Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородицу…
Вторым залпом он был убит.
Из восемнадцати человек были убиты тринадцать, остальные ночью доползли до ближайших изб и были спрятаны жителями. От них и стали известны подробности расстрела. Убиты были староста храма Косма Егорович, крестьяне Виктор, Наум и Филипп (отец с сыном), Иван, Павел, Андрей, Павел, Василий, Алексей, Иван и Агафья.
На следующее утро крестьяне снарядили подводу и поехали забрать убитых. Вместе с ними поехал сын священника Александр. Весь песок был пропитан кровью, и Александр снял с него верхний слой и положил на телегу. Тело священника уже закоченело – с поднятыми при последней молитве руками, с пальцами, сложенными для благословения. Когда его везли по селу, крестьяне выглядывали из окон и говорили: «Батюшка нас и мёртвый благословляет».
В этот же день жена отца Николая вернулась домой. Она обратилась к властям за разрешением похоронить священника возле церкви. «Что?! – возмутились каратели. – Собаке собачья смерть. Его надо отвезти на свалку. Ещё спасибо скажите, что в овраг не свалили, на кладбище разрешаем похоронить».
Отпевать и хоронить мученика пришли священники соседних приходов – отец Павел Мальцев из села Усады и отец Максим из села Старое Берёзово. Отец Павел был очень дружен с отцом Николаем, они договорились заранее: если кого убьют, чтобы другой пришел отпевать и хоронить.
Отпевали отца Николая в его доме. Окна занавесили чёрной плотной материей, чтобы каратели не могли видеть, что происходит внутри. Тело мученика перенесли со стола в гроб, и началось неспешное отпевание. Хоронили отца Николая глубокой ночью, священники несли гроб на кладбище, где уже была вырыта могила на месте погребения близкого отцу Николаю прихожанина, неистлевший гроб которого был хорошо виден при ясном свете луны и звёзд. И плыло тихое пение последних погребальных молитв.
Память святых новомучеников совершается 29 октября/11 ноября.
Мученик Андрей Аргунов
[40]
(1904–1938)
Мученик Андрей родился 13 октября 1904 года в деревне Прудцы Дмитровского уезда Московской губернии в семье крестьян Ивана Кузьмича и Пелагии Васильевны Аргуновых. Иван Кузьмич умер в молодых годах, и детям-сиротам рано пришлось столкнуться с лишениями. Несмотря на бедность, Андрей благополучно окончил сельскую школу и стал заниматься кустарным промыслом, работая в артели, находившейся в селе Покровском. Ревнитель благочестия, Андрей Иванович был старостой в приходской Покровской церкви и пел в церковном хоре. В 1933 году в их деревне был организован колхоз, но Андрей Иванович по религиозным соображениям отказался в него вступать, так как руководители колхоза заявляли о нём как об организации безбожной.
В 1936 году власти указали Андрею Ивановичу, сколько и чего он должен был как единоличник сдать государству. Поскольку он этого не смог сделать, у него было отобрано имущество – дом, сарай, амбар, лошадь и корова.
В начале октября 1936 года представители местных властей направили начальнику районного отделения НКВД заявление, в котором писали: «По согласованию с райисполкомом мы… проводили совещание с церковным советом Покровской церкви по вопросу дачи кирпича из церковной ограды для артели на строительство электростанции и установку двигателя. <…> Аргунов Андрей, он же председатель церковного совета, сказал, что мы своего согласия не даём и не дадим, и так вера христианская от гонителей Церкви сильно пострадала…».
Услышав на этом совещании о расстрелянной «троцкистско-зиновьевской своре, мешающей укреплению социалистического общества и переходу к коммунистическому обществу», Аргунов сказал, как было написано в заявлении, что «эти люди… пострадали, может быть, ни за что. Возможно, такая участь постигнет и нас, но раз Христос нёс Свой крест, страдал за нас, и мы тоже должны страдать от гонителей Церкви за веру Христову. Вот вы (указав в нашу сторону) своих вождей держите в Кремле за кирпичной оградой и стенами и святыню не разбираете, а нашу ограду хотите сломать. Нам дела нет до вашей электростанции, всё равно, что бы вы ни настроили, время придёт, всё это разрушится».
В июле 1937 года следователь вызвал авторов заявления в качестве свидетелей, и 14 сентября 1937 года Андрей Иванович был арестован и заключён в Таганскую тюрьму в Москве.
Он подтвердил, что действительно выступал против того, чтобы ломать церковную ограду и, призывая к протесту всех членов церковного совета, говорил: «Христос нёс Свой крест, страдал за нас, и мы также должны страдать от гонителей Церкви за веру христианскую».
– Укажите факты вашей контрреволюционной деятельности, которую вы вели среди колхозников, – потребовал от него следователь.
– В мае 1936 года у моей родственницы на похоронах, где присутствовали колхозники, среди присутствующих зашёл разговор о существовании Бога; я стал доказывать присутствующим, что Бог есть. Одновременно с этим я доказывал, что придёт время, люди будут умирать как мухи от голода и болезней и от меча войны за грехи народа.
– Укажите, какие ещё были факты ваших контрреволюционных высказываний среди колхозников.
– При встречах с отдельными людьми из деревни Прудцы я высказывал свои религиозные убеждения, заявляя: «Нужно хранить веру и Церковь, если не будет её, то мы все погибнем».
– Кого вы считали гонителями и врагами Церкви?
– Гонителями и врагами Церкви я по своим убеждениям считаю коммунистов.
– Следствием установлено, что вы распространяли контрреволюционную клевету против советской власти. Дайте по данному вопросу показания.
– Лично я считаю, что советская власть является гонительницей веры христианской, насчёт этого у меня были контрреволюционные клеветнические высказывания, о которых я дал показания. Но я их клеветническими не считаю и заявляю: то, что я говорил, было правдою.
10 октября 1937 года «тройка» при УНКВД по Московской области приговорила церковного старосту к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Андрей Иванович Аргунов скончался в Бамлаге 5 августа 1938 года и был погребён в безвестной могиле.
Память святого мученика совершается 23 июля/5 августа.
Священномученик Андрей Беднов
[41]
(1885–1938)
Священномученик Андрей родился 5 августа 1885 года в селе Сколково Козловской волости Московского уезда Московской губернии в семье крестьянина Георгия Беднова. Подростком Андрей прислуживал в церкви; по бедности семьи он не получил образования в учебном заведении и всему выучился сам. Во время Первой мировой войны Андрей служил в армии рядовым. Вернувшись домой, он стал работать по найму.
В 1923 году, когда Россию захлёстывали волна за волной гонения на верующих, Андрей Георгиевич принял решение послужить Богу и Церкви и, рукоположенный во священника, стал служить в Георгиевской церкви в селе Ганусово Бронницкого района.
26 января 1938 года отец Андрей был арестован и заключён в Таганскую тюрьму в Москве.
– Следствию известно, что вы занимаетесь антисоветской агитацией. Признаёте себя в этом виновным? – спросил его следователь.
– Антисоветской агитацией я не занимался и не занимаюсь, этого факта не было, и виновным себя в этом я не признаю, – ответил священник.
– Вы высказывали настроение против колхозов, ведя агитацию на их развал. Верно ли это и признаёте ли себя в этом виновным?
– Этого не было, виновным себя не признаю.
– Вы, занимаясь антисоветской агитацией, направляли её против правительства. Признаёте себя в этом виновным?
– Этого не было, виновным себя не признаю.
Допросы на этом были закончены. Следователь вызвал дежурных свидетелей, священников Василия Крестова и Василия Образцова, которые подписали необходимые следствию показания против отца Андрея.
11 февраля 1938 года «тройка» НКВД приговорила отца Андрея к расстрелу. Священник Андрей Беднов был расстрелян 17 февраля 1938 года и погребён в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Память священно мученика совершается 4/17 февраля.
Священномученик Андрей Быстров, мученики Василий Виноградов, Сергий Михайлов и Спиридон Савельев
[42]
3 июля 1937 года Сталин распорядился послать секретарям обкомов и крайкомов ЦК компартии следующую телеграмму: «ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учёт всех возвратившихся на родину кулаков… с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через Тройки…
ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав Троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке».
Уже 22 июля начальник Плоскошского районного отдела НКВД Тверской области Попов составил справку на арест священника Андрея Быстрова и крестьянина Василия Виноградова. По справке они обвинялись в том, что ранее лишались избирательных прав, арестовывались, знали друг друга, посещали один другого, а кроме того, Андрей Быстрое был священником.
По требованию НКВД Жидулинский сельсовет в лице председателя и секретаря составил на священника характеристику. В ней они писали, что священник имел до революции «земли сто пятьдесят гектаров, скота имел: коров восемь штук, лошадей три штуки, овец десять штук, свиней четыре штуки. Применял наём рабочей силы. После революции в 1930 году был забран по линии НКВД и выслан в Архангельск на три года за контрреволюционную деятельность, то есть за выступление против советской власти и колхозного строительства. По возвращении из ссылки в 1934 году Быстров также повёл контрреволюционную работу, как-то: в 1935 – 36–37 годах созывал кулаков Виноградова и других на квартиру Никандрова, где делали тайные заседания о подготовке контрреволюционных действий на местах внутри колхозов, о разложении колхозного строительства, в результате чего в колхозе Первомайский в 1936 году окончательно развалили трудовую дисциплину и вывели семь бедняцких хозяйств из колхоза, а также ставили вопрос о подготовке к новой войне, агитируя среди колхозников, что война в скором будущем должна быть, что будет уничтожена советская власть и всё колхозное строительство, а будет восстановлена власть капитализма, а также вели разлагательскую работу среди колхозников о том, что всё изъятое имущество им возвратят обратно и колхозников погонят из кулацких домов не в дверь, а в окна».
По тому времени такой справки было вполне достаточно для ареста; 23 июля 1937 года был арестован Василий Виноградов, на следующий день НКВД арестовал священника Андрея Быстрова, и они были заключены в торопецкую тюрьму.
Священномученик Андрей родился в 1873 году в селе Залесье Печёрской волости Псковского уезда в семье священника Петра Быстрова. Окончил псковскую учительскую семинарию и работал учителем. В 1897 году был рукоположен в сан диакона, а через два года – в сан священника и служил в Тверской губернии в храме села Зуево. В 1930 году о. Андрей был арестован и приговорён к двум годам заключения в лагерь и пяти годам ссылки на Урал. Вернулся он домой в 1935 году.
Сразу же после ареста уполномоченный УГБ Плоскошского районного отдела НКВД допросил священника.
– Следствию известно, что вы ведёте контрреволюционную агитацию. Признаёте себя в этом виновным?
– Я контрреволюционной агитации не вёл против советской власти, по своей же линии я провожу, что мне нужно, то есть в отношении религиозных обрядов, так как новая конституция нам предоставляет право. Если бы кто и говорил против власти, то сказал бы, что власти должны подчиняться, ибо всякая власть есть от Бога. Виновным себя в этом не признаю.
В тот же день следователь допросил крестьянина Василия Виноградова.
– Следствию известно, что вы ведёте контрреволюционную агитацию, признаёте себя виновным в этом?
– Я агитации никакой не веду и виновным в этом себя не признаю.
– Знаете ли вы гражданина деревни Пикачи Савельева Спиридона и каковы ваши с ним взаимоотношения?
– Гражданина деревни Пикачи Савельева Спиридона знаю, в настоящее время он единоличник. Взаимоотношения с ним хорошие, ссор и личных счётов у меня с ним нет. Я иногда бывал у него, но сейчас давно не был. Он также иногда заходил ко мне по делам, был он у меня на прошлой неделе, то есть неделю тому назад; он зашёл, попросил у меня газету с таблицей займа, которую я ему выдал, и он пошёл неизвестно куда. А больше никаких разговоров с ним не имею.
– Знаете гражданина Никандрова Семёна из деревни Иванцево?
– Никандрова Семёна, что проживает в деревне Иванцево, знаю хорошо, потому что я родился в деревне Иванцево и жил там до момента раскулачивания, то есть до 1933 года. Он в настоящее время в колхозе.
– Часто вы посещаете Никандрова Семёна?
– У Никандрова Семёна не был давно, то есть с 1931 года.
– Какие разговоры вели с Никандровым Семёном?
– Разговоров с ним не было никаких. Всегда, встретившись, поклонишься – и больше ничего. Больше показать ничего не могу.
3 августа начальник Плоскошского районного отдела УГБ подал помощнику начальника Управления НКВД Аистенгурту составленную на крестьян Семёна Никандрова, Сергея Михайлова и Спиридона Савельева справку, прося дать разрешение на их арест. 8 августа такое разрешение было получено, и 11 и 12 августа они были арестованы и заключены в торопецкую тюрьму. Сразу же после ареста начались допросы. Следствие было ускоренным, и допросы крестьян были недолгими.
Следователь спрашивал Семёна Никандрова:
– В предъявленном обвинении признаёте себя виновным? Вам предъявляется обвинение по статье 58, пункт 11 УК.
– Виновным себя не признаю. Я нигде никогда не вёл агитации, а также никакого участия не принимал. То, что мне предъявлено, считаю, всё написано ложно.
Тот же вопрос был задан и Сергею Михайлову, на что он ответил:
– Виновным в предъявленном обвинении себя не признаю, так как я нигде никакой агитации не вёл, а также никаких совещаний тайных я не посещал.
– Часто вы посещали дом Аозгачёва Анисима, что проживает в деревне Иванцево?
– Дом Лозгачёва Анисима не посещал с 1932 года, встречался один раз в первых числах июня сего года в воскресенье, в кооперации. Разговоров тут у меня с ним никаких не было, только поздоровался.
– А квартиру Никандрова Семёна сколько раз посещали и когда?
– На квартире Никандрова Семёна, что проживает в деревне Иванцево, был раза два, куда ходил за подседелком в июне месяце, числа не припомню какого, так как Никандров в колхозе является шорником. Разговоров у меня с Никандровым никаких не было.
Следователь спросил Спиридона Савельева:
– Ваше имущественное положение как до революции, так и после.
– Из имущества я имел до революции один дом, два сарая, хлев, амбар, из скота – одну лошадь, две коровы, одну-две тёлки, одного поросёнка, земли шесть десятин, то же самое имел и после. В 1932 году был обложен твёрдым заданием, за что отобрали одну корову. В 1935 году за непосев льна были взяты лошадь и корова, а также сарай. В 1937 году взяли амбар за неуплату налога, сейчас имею кур одних.
– Вы часто посещали квартиру Никандрова Семёна, деревня Иванцево Жидулинского сельсовета?
– Квартиры Никандрова Семёна Никандровича, что проживает в деревне Иванцево Жидулинского сельсовета, я никогда не посещал, так как он от меня проживает за четыре километра.
– Следствию известно, что вы вели контрреволюционную агитацию, признаёте себя виновным в этом?
– Нигде никогда я не вёл и виновным себя в этом не признаю.
После допросов крестьян следствие в середине сентября вернулось к допросам священника и ранее арестованного Василия Виноградова. Допросы вёл начальник районного отделения Попов.
– Гражданин Быстрое, вы до настоящего времени утверждали, что антисоветской агитации не вели, но свидетели показания дают обратные, указывая на факты вашей контрреволюционной деятельности. Признаёте ли себя виновным и будете ли вы откровенно с органами следствия разговаривать?
– Я всё время с органами государственными разговариваю откровенно и ещё раз заявляю, что никогда ничего против советской власти я не говорил, тем более что, находясь полтора года в заключении и два с половиной года в ссылке, перенёс все страдания, и мне ещё их переносить не хотелось, а поэтому вести какой-либо разговор, а тем более контрреволюционный, я был не намерен…
– Гражданин Виноградов, какое хозяйство у вас и вашего отца было до революции и после, каким вы репрессиям подвергались?
– Хозяйство наше как до, а также после революции было кулацкое, за что были лишены избирательных прав… В 1931 году хозяйство было раскулачено (изъято), но высылать меня не высылали. О том, что меня судили, я не знаю, а поэтому никакого срока наказания я не отбывал.
– Вы, гражданин Виноградов, когда ходили в дом Никандрова или в дом Аозгачёва, присутствовали ли там в то же время Лозгачёв, Быстрое, Михайлов?
– С того момента, как меня переселили из деревни Иванцево за пять километров на хутор, я никогда ни к кому не заходил и вместе с Аозгачёвым, Быстровым и Михайловым нигде не был.
– Вы мне отвечали, что вас после раскулачивания никуда не высылали, а теперь говорите, что переселяли; как это получилось и за что переселяли?
– Года через полтора, примерно в конце 1932 или начале 1933 года, мне было предложено со всем семейством выехать из деревни Иванцево и указано место для жительства от Иванцева в пяти километрах, там, где когда-то была мельница, к этому времени развалившаяся. Вот там я поселился и жил до настоящего времени. Зимой мы занимались лесозаготовками, летом жена и дочь собирали ягоды, вот все мои занятия.
– Следствие располагает данными, что вы собирались совместно с попом Быстровым, кулаком Аозгачёвым, Михайловым и Никандровым и вели антисоветские разговоры. Подтверждаете вы это?
– Я уже сказал, что нигде никогда не собирался и никаких разговоров не вёл.
– Мы имеем данные, что вы были в 1931 году судимы и осуждены на два года и срока наказания не отбывали.
– Никогда я не судился, и меня не осуждали, и поэтому никаких сроков не отбывал.
20 сентября помощник оперуполномоченного УГБ Плоскошского районного отделения НКВД Ливанов составил обвинительное заключение по делу священника и крестьян. Несмотря на то, что доказательств преступления не было никаких, дело сочли законченным и направили на рассмотрение «тройки» НКВД с предварительного разрешения Осташковской опергруппы НКВД.
3 октября «тройка» НКВД приговорила священника Андрея Быстрова и мирян Василия Виноградова, Сергея Михайлова и Спиридона Савельева к расстрелу. Они были расстреляны 7 октября 1937 года.
Шестидесятисемилетний Семён Никандров был приговорён к десяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь.
Память священно мучеников совершается 24 сентября / 7 октября.
Священномученик Андрей Воскресенский
[58]
(1884–1937)
Священномученик Андрей родился 2 октября 1884 года. Его отец протоиерей Владимир Андреевич Воскресенский был настоятелем храма Смоленской иконы Божией Матери, находившегося на Смоленской площади в Москве. Он был членом благотворительного общества, учреждённого великой княгиней Елизаветой Фёдоровной. В июле 1923 года власти арестовали его за участие в собрании духовенства благочиния, целью которого было обсуждение вопросов, связанных с защитой арестованного Патриарха Тихона. Впоследствии дело было прекращено в связи с объявленной в августе 1923 года амнистией. В 1931 году протоиерея Владимира вновь арестовали; ему было тогда уже восемьдесят лет, и по дороге в ссылку он скончался.
В 1898 году Андрей Владимирович окончил Заиконоспасское духовное училище, а в 1904 году – Московскую духовную семинарию. В том же году он поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1908 году со степенью кандидата богословия, и в 1909 году был назначен на должность помощника инспектора в Новгородскую духовную семинарию. Женился на Вере Сергеевне Булатовой.
В 1912 году он был рукоположен в сан священника к московскому храму Успения Божией Матери, что в Казачьей слободе, и состоял законоучителем в 4-м мещанском Мариинском женском городском училище и в частной женской гимназии А. С. Стрелковой. В 1915 году отец Андрей был награждён набедренником, в 1917 году – скуфьёй, в 1920 году – камилавкой, в 1923 году – наперсным крестом. Вскоре он был возведён в сан протоиерея и назначен настоятелем. В это время при поддержке старосты храма он готовил публикацию об истории этого храма и жизни казачества в Москве, основанную на изучении церковного архива. Все эти материалы погибли при закрытии церкви в 1930 году.
Отец Андрей был назначен служить в храм святителя Григория Неокесарийского на Большой Полянке, а затем в храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах. Последним местом его служения стала церковь Михаила Архангела в селе Карпово Воскресенского района Московской области. Здесь, как и в Москве, прихожане полюбили доброго пастыря, который старался помогать им и словом и делом. По первой же просьбе он шёл исполнять требы, в любую погоду – и во время проливного дождя, и в трескучий мороз. Он всегда находил время, чтобы вскопать огород или накосить сена одинокому старику. Он был человеком, который старался жить в мире со всеми и которого равно любили как прихожане, так и домашние. Когда он приезжал из села Карпово в Москву, где жила его семья, вся местная детвора бежала ему навстречу, и для каждого он находил приветливое слово и маленький гостинец.
Протоиерей Андрей был арестован 7 октября 1937 года по обвинению в «агитации против руководителей советского правительства и колхозов» и заключён в тюрьму города Коломны. Были вызваны лжесвидетели, которые дали показания, нужные следователю. Затем эти показания были зачитаны отцу Андрею, и он последовательно одно за другим опроверг все лжесвидетельства. В конце концов следователь на последнем допросе спросил:
– На следствии вы уличены свидетельскими показаниями в контрреволюционной деятельности. Почему вы это отрицаете?
– Я могу только подтвердить, что никакой контрреволюционной деятельности я не вёл и все свидетельские показания отрицаю.
17 октября 1937 года «тройка» НКВД приговорила отца Андрея к расстрелу. Протоиерей Андрей Воскресенский был расстрелян 31 октября 1937 года и погребён в безвестной могиле.
Память священно мученика совершается 18/31 октября.
Мученик Андрей Гневышев
[59]
(1872–1941)
Мученик Андрей родился 3 августа 1872 года в городе Бежецке в семье купца Ивана Гневышева, занимавшегося торговлей мучным товаром и для этой цели арендовавшего в городе лавку. Андрей Иванович наследовал занятия отца и занимался торговлей льняным семенем, льноволокном, став со временем крупным специалистом в этой области. Не оставляя своего торгового дела, он служил сортировщиком во французской фирме «Эрнест Маке», имевшей его своим представителем в Бежецке.
В Первую мировую войну Андрей Иванович был призван на фронт рядовым. После революции всё его имущество: склады, лавки и дома – было отобрано властями. Дом, в котором он жил с женой, сгорел во время пожара в 1921 году, и Андрей Иванович выстроил на этом же месте новый, но его впоследствии отобрали власти, и ему пришлось снимать квартиру. Андрей Иванович, впрочем, никогда не жалел о потере имущества: Бог дал, Бог и взял. К 1937 году у него осталась лишь лошадь с зимней и летней упряжью, что позволило ему работать возчиком в государственном учреждении.
Глубоко верующий человек, Андрей Иванович был старостой в Никольском храме в Бежецке, где в то время служил викарий Тверской епархии епископ Бежецкий Григорий (Козырев); с ним и с его братьями-священниками Андрей Иванович имел давние дружеские отношения.
Настало время массовых беспощадных гонений, и местные органы НКВД стали составлять справки на всех церковнослужителей и верующих для последующего их ареста. 3 ноября 1937 года заместитель начальника Бежецкого отдела НКВД составил справку на арест Андрея Ивановича, где говорилось, что тот принадлежал «к церковной контрреволюционной группировке из числа бывших торговцев и монахинь».
В ночь со 2-го на 3 ноября Андрей Иванович был арестован, заключён в бежецкую тюрьму и сразу допрошен.
– Расскажите следствию, с кем вы из бывших торговцев и лиц духовного звания имеете знакомство и поддерживаете связи.
– В настоящее время я ни с кем из бывших торговцев или священнослужителей знакомства и связей не имею. В прошлом, примерно году в 1932–1933, я один раз был приглашён на именины к епископу Григорию Козыреву. Иногда я бывал на квартире у епископа Григория по церковным вопросам…
– Расскажите, какие вами и присутствующими на именинах у Козырева велись разговоры.
– За время моего присутствия разговоров на политические темы или об отношениях Церкви и государства не было.
– Следствие располагает данными, что вы, будучи на одном из собраний духовенства, говорили о нерентабельности колхозов и возмущались режимом советской власти. Признаёте ли вы себя в этом виновным?
– Виновным себя в этом не признаю, подобных мыслей против колхозов или советской власти не высказывал.
– Известно ли вам, где находятся в настоящее время Григорий Козырев и его братья Иван и Василий?
– До моего ареста я слышал… что епископ Григорий Козырев и его братья Иван и Василий арестованы органами НКВД; за что – для меня неизвестно.
– Следствием установлено, что вы, находясь на квартире Григория Козырева во время его именин, а также и во второй раз во время его юбилея в 1935 году, вели разговор контрреволюционного характера, направленный против советской власти. Расскажите, какой разговор антисоветского характера вы вели против советской власти.
– Это я отрицаю. Никакого контрреволюционного разговора, направленного против советской власти и партии, мы не вели.
– Следствием установлено, что вы в августе 1937 года… в церкви среди населения выражали ярую злобу по адресу советской власти, проповедуя о невыносимой жизни в Советском Союзе, и угрожали крестовым походом папы римского. В этом вы себя виновным признаёте?
– Нет, это полностью отрицаю и заявляю, что этого я не говорил никогда.
– Следствие последний раз от вас требует правдивых показаний о вашей контрреволюционной деятельности.
– Заявляю, что я вообще рассказывать следствию о контрреволюционной деятельности не буду, так как я её никогда не проводил.
27 декабря 1937 года «тройка» НКВД приговорила Андрея Ивановича к десяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь.
После смены руководства НКВД и расстрела главы НКВД Ежова жена Андрея Ивановича Антонина Ивановна стала хлопотать об освобождении мужа, но приговор был оставлен без изменений. Староста Никольской церкви Андрей Иванович Гневышев скончался 7 марта 1941 года в Каргопольлаге Архангельской области и был погребён в безвестной могиле.
Память мученика совершается 22 февраля/7 марта.
Священномученик Андрей Добрынин
[61]
(1874–1938)
Священномученик Андрей родился 10 августа 1874 года в селе Рождествено-Прозорово Мологского уезда Ярославской губернии в семье священнослужителя Николая Добрынина. По окончании Ярославской духовной семинарии он был рукоположен во священника и впоследствии служил в храме в селе Пречистое-Наумово Даниловского района Ярославской области. Возведён в сан протоиерея и назначен благочинным Даниловского округа.
В ноябре 1937 года священники Даниловского округа были арестованы; во время следствия некоторые из них подписали протоколы, в которых говорилось, что протоиерей Андрей Добрынин был вдохновителем и возглавителем контрреволюционной повстанческой группы.
21 января 1938 года находившийся под следствием в тюрьме священник Всеволод Державин, служивший в Даниловском районе, написал следователям заявление, что 12 марта 1937 года он был завербован в контрреволюционную группу благочинным протоиереем Андреем Добрыниным, который кроме него завербовал в ту же группу ещё шестерых человек. Он показал, что протоиерей Андрей противодействовал мероприятиям советской власти при снятии колоколов с церковной колокольни, «организовал для этого группу верующих, которые оказали сопротивление в момент снятия колоколов в 1936 году, а одна фанатичка из деревни Радово по его указанию взяла у него ключи, заперлась на колокольне, где подняла крик, а сам Добрынин в этот момент скрылся у этой же фанатички в деревне Радово. В вечернее время Добрынин устраивал всенощные, где среди собравшихся верующих вел агитацию в том смысле, что лозунг сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными неосуществим».
28 января 1938 года протоиерей Андрей был арестован и заключён в тюрьму в городе Данилове. 10 февраля «тройка» НКВД приговорила его к расстрелу. Уже после приговора «тройки», 17 февраля, протоиерей Андрей в первый раз был допрошен.
– Вы арестованы как участник и вдохновитель контрреволюционной повстанческой группы, существовавшей в Даниловском районе. Вы признаёте себя в этом виновным? – спросил его следователь.
– Нет, участником контрреволюционной группы я не был и о существовании такой не слыхал, – ответил священник.
– Вам зачитывается показание Державина. Вы подтверждаете это?
– Показание Державина я отрицаю.
– Факт попытки устроить политический эксцесс во время снятия колоколов с колокольни наумовской церкви, использовав для этого религиозную фанатичку, запершуюся в церкви, вы тоже отрицаете?
– Никакой попытки противодействовать снятию колоколов с моей стороны не было, и на оказание сопротивления снятию колоколов я никого не подбивал. Как оказалась гражданка из деревни Радово запертою в церкви, я не знаю. Лично меня во время снятия колоколов в селе Наумово не было.
– А факт устройства вечерних богослужений на квартире у этой же гражданки из деревни Радово, на которых среди собравшихся верующих вы вели антисоветскую агитацию, вы тоже отрицаете?
– Устройство вечерних богослужений я не отрицаю, но антисоветской агитации среди собравшихся верующих я не вёл.
– Вам зачитываются показания Софийского. Что вы можете сказать теперь?
– Я не отрицаю того, что я Софийскому высказывал недовольство существующим положением, что жить стало тяжело, доходов в церкви не стало, но антисоветской агитации я не вёл и в контрреволюционную группу Софийского не вербовал.
– Вам зачитываются показания Расторгуева. Что вы можете сказать на это?
– Расторгуев показывает на меня ложно.
В тот же день следователи устроили очную ставку между протоиереем Андреем и священником Софийским, который подтвердил данные им на следствии лжесвидетельства. Выслушав их, отец Андрей сказал: «Я подтверждаю, что при встрече с Софийским я действительно высказывал недовольство существующим строем и жаловался на своё плохое материальное положение. Остальные факты, показанные Софийским, я отрицаю».
Протоиерей Андрей Добрынин был расстрелян 21 февраля 1938 года и погребён в безвестной общей могиле.
Память мученика совершается 8/21 февраля.
Мученик Андрей Трофимов
[63]
(1882–1937)
Мученик Андрей родился 30 октября 1882 года в деревне Китенево Клинского уезда Московской губернии в крестьянской семье; отец его Матвей Трофимов летом занимался сельским хозяйством, а зимой разрабатывал лесные делянки. Андрей окончил сельскую школу и помогал отцу, пока не женился и не обзавёлся своим хозяйством, небогатым, но вполне, по его мнению, достаточным. В 1916 году он был призван на фронт и служил рядовым до 1917 года.
Андрей Матвеевич был прихожанином церкви Воздвижения Креста Господня в селе Воздвиженском Клинского уезда, с юности пел здесь на клиросе, был псаломщиком и регентом, членом церковного совета. Когда начались гонения на Русскую Православную Церковь, он не изменил своей вере и своим убеждениям и остался членом церковного совета и регентом.
В 1931 году советская власть стала уничтожать крестьянские хозяйства, и Андрей Матвеевич вступил в колхоз, где ему было поручено ухаживать за колхозными лошадьми.
Наступил 1937 год, власти районов и областей приступили к составлению списков на арест не угодных коммунистам людей. Обратил на себя внимание и благочестивый крестьянин, соблюдавший все церковные праздники, часто посещавший церковь и во время богослужений исполнявший обязанности регента.
Сотрудники НКВД потребовали справку на Андрея Матвеевича от председателей сельсовета и колхоза; председатель сельсовета написал, что «Трофимов после революции и до революции является активным церковником, состоял и состоит в данное время членом церковного совета, был церковным старостой. В настоящее время является регентом церковного хора и исполняет службу дьячка при церкви. Является враждебно настроенным против советской власти и колхозов». Председатель колхоза написал, что Андрей Матвеевич говорил, что «"не нужно работать в престольные праздники, а идти в церковь, а то у нас уже ничего не стало родиться за то, что вы не ходите в церковь"… Ведёт в колхозе подрывную работу… придя на собрание, бросил на стол ключи от конюшни и говорит, что „нате вам ваши ключи и ухаживайте, как хотите сами, а я работать больше не буду“».
В ноябре 1937 года сотрудники НКВД допросили свидетелей – односельчан Андрея Матвеевича. Свидетели показали, что Андрей Матвеевич – человек твёрдых религиозных убеждений и по церковным праздникам сам на работу не выходит и колхозникам говорит, что работа в праздники – большой грех, что у них потому и не родится ничего, что они работают в праздники, лучше оставить в эти дни работу и идти в церковь. А по поводу смерти одной колхозницы он сказал, что вот, мол, до чего довели колхозы крестьян, что люди безвременно стали умирать, все жилы вытащили с этими колхозами, в могилу вгоняют.
14 ноября 1937 года Андрей Матвеевич был арестован и заключён в Таганскую тюрьму в Москве.
Признав на допросе, что он действительно является активным прихожанином, состоит членом церковного совета и поёт на клиросе, он, однако, отказался признать, что проводил контрреволюционную деятельность.
– Следствие располагает данными, – заявил следователь, – что вы в июле месяце сего года среди колхозников вели агитацию против колхозов и выказывали террористическое настроение против коммунистов. Подтверждаете ли вы это своё антисоветское выступление?
– Террористических настроений против коммунистов я не выказывал и агитации против колхозного строя никогда не вёл, – ответил Андрей Матвеевич.
– В октябре сего года на собрании колхозников вы отказывались от колхозной работы и выступали против колхозов? – спросил его следователь.
– Действительно, я на общем собрании колхозников бросил на стол ключи от конюшни и отказался работать в колхозе, но против колхоза я не выступал.
21 ноября 1937 года «тройка» НКВД приговорила Андрея Трофимова к десяти годам заключения, и он был отправлен в Бамлаг. Андрей Матвеевич скончался 11 июня 1938 года в Среднебельском исправительно-трудовом лагере в Амурской области и был погребён в безвестной могиле.
Память мученика совершается 29 мая /11 июня.
Священномученик Андрей Шершнев
[66]
(1869–1937)
Священномученик Андрей родился в 1869 году в селе Нижнее Маслово Зарайского уезда Рязанской губернии в семье крестьянина Владимира Шершнева.
В 1882 году Андрей Шершнев уехал в Петербург, где работал половым в трактире. В столице он заочно обучался в учительской семинарии и усиленно занимался самообразованием. В 1890 году он уехал в Киевскую губернию, где был принят на работу учителем в школу грамотности. За восемь лет он проработал в четырёх школах, продолжая заниматься самообразованием. С 1898 по 1921 год Андрей Шершнев работал учителем в трёх школах Зарайского уезда Рязанской губернии.
В начале 1920-х годов он заболел и жил на иждивении сына. Андрей Шершнев посещал храм Рождества Христова в селе Пронюхлово. В этом храме одно время он, как любитель церковного пения, исполнял обязанности псаломщика.
В 1931 году Андрей Владимирович Шершнев был рукоположен во священника к Благовещенской церкви в селе Степановском Раменского района Московской области. В 1932 году его перевели в Троицкую церковь в селе Троицкие Озёрки Коломенского района, в 1933 году – в Введенскую церковь села Чанки того же района. В 1935 году отец Андрей был переведён в Троицкую церковь в селе Троицкие Озёрки.
Летом 1937 года в НКВД поступили заявления двух крестьян, в которых они оговаривали отца Андрея в антисоветской деятельности, которую тот якобы проводил во время обхода домов верующих, где совершал молебны.
По требованию НКВД на отца Андрея в сельсовете была составлена справка, в которой говорилось, что «Шершнев будет мешать на селе и мы считаем, что его нужно изжить как класс». Следователи НКВД допросили пять лжесвидетелей, которые дали показания против отца Андрея.
27 ноября 1937 года священник Андрей Шершнев был арестован и заключён в коломенскую тюрьму, а потом переведён в Таганскую тюрьму в Москве. Во время допроса следователь зачитывал отцу Андрею показания лжесвидетелей, требуя подтвердить их. Но на все угрозы священник отвечал, что показания эти не подтверждает и виновным себя ни в чём не признаёт.
1 декабря 1937 года «тройка» НКВД приговорила отца Андрея к расстрелу. Священник Андрей Шершнев был расстрелян 8 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребён в безвестной общей могиле.
Память священно мученика совершается 25 ноября/8 декабря.
Священномученик Андрей Ясенев
[67]
(1868–1938)
Священномученик Андрей родился 12 августа 1868 года в селе Ясенок Рязанской губернии в семье диакона Иоанна Ясенева. Окончив в 1889 году Рязанскую духовную семинарию, Андрей Иванович был рукоположен во диакона, а в 1891 году – во священника к Владимирской семинарской церкви в городе Рязани, одновременно он исполнял послушание эконома Рязанской духовной семинарии.
В 1913 году отец Андрей был назначен служить в Успенский собор в городе Егорьевске и заведующим Вишневской церковноприходской школой и законоучителем церковноприходской школы, первого женского и второго мужского училищ в Егорьевске. Впоследствии отец Андрей был возведён в сан протоиерея и назначен настоятелем храма Святителя Алексия, митрополита Московского, и благочинным церквей Егорьевского района. За многолетнюю безупречную службу в 1929 году он был награждён митрой и ему было дано право совершать литургию с открытыми царскими вратами до Херувимской песни.
В конце 1936 года сосед отца Андрея, секретный осведомитель НКВД, сообщил органам, что встретил священника через несколько дней после выборов в Верховный Совет в декабре 1936 года и спросил его, ходил ли он голосовать, на что отец Андрей будто бы ответил: «Ходить-то я ходил голосовать, но что из этого толку, ведь вы, коммунисты, всё равно выберете того, кого захотите, а нас как преследовали, так и будут преследовать. Напрасно советская власть устраивает гонения на духовенство. Этим она только озлобляет народ, ведь он ещё остался верен Православной Церкви, а если некоторые рабочие не ходят в церковь, то это из-за боязни, что их будут за это преследовать, а вот когда сменится власть, увидите, как все пойдут в церковь. Народ сейчас очень недоволен советской властью за эти гонения на Православную Церковь, и если будет война, то советской власти тяжело будет остаться у власти».
В ноябре 1937 года были допрошены свидетели и среди других псаломщик, служивший когда-то в Успенском соборе; он показал, что в январе 1937 года ходил вместе с протоиереем Андреем служить молебны по приходу, после которых люди спрашивали о соборе, почему он, как благочинный, его отдал. «Я собора не отдавал, – сказал отец Андрей, – как мог я отдавать или не отдавать, когда я лишён избирательных прав. Меня вызвали в НКВД, прочитали, что собор отобран, и заставили расписаться, что мне об этом объявлено».
Другие свидетели показали, что отец Андрей собрал в своём благочинии духовенство, которое было ранее в заключении, и это, конечно, не без умысла. «Также он под видом хора сгруппировал целую группу монашек, причём многие из них отбывали ссылку за антисоветскую деятельность».
23 января 1938 года протоиерей Андрей был арестован и заключён в тюрьму в городе Егорьевске.
– Следствию известно, что у вас на квартире часто собираются лица духовного звания и другие лица. С какой целью они у вас собираются? – спросил его следователь.
– Действительно, у меня бывают священники и другие лица по церковным служебным делам, так как я являюсь благочинным Егорьевского района. Граждане приходят ко мне с просьбами о совершении церковных треб…
– Следствие располагает данными, что вы, исполняя должность благочинного, группировали в городе Егорьевске и Егорьевском районе служителей религиозного культа, ранее судимых за антисоветскую деятельность. Дайте показания, с какой целью вы группировали этих лиц.
– Специально я их не группировал. Священники, ранее судимые за антисоветскую деятельность и сейчас служащие в Егорьевске и Егорьевском районе, прибыли в район с разрешения епископа. Те, кто ранее высылался из Егорьевского района и вновь возвратились, получали места по их заявлениям и назначались в ту или иную церковь епископом.
– Следствию известно, что вы, группируя ранее судимых служителей религиозного культа, вели организационную антисоветскую деятельность. Дайте показания, кто из служителей религиозного культа входил в состав контрреволюционной организации, – задал следователь последний вопрос.
– Никакой контрреволюционной организации я не создавал и никакой контрреволюционной работы не вёл, – ответил отец Андрей.
27 февраля 1938 года «тройка» НКВД приговорила священника к расстрелу. Протоиерей Андрей Ясенев был расстрелян 7 марта 1938 года и погребён в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
Память священно мученика совершается 22 февраля/7 марта.