До заставы мы добрались слишком быстро. А всё потому, что приятное имеет наглость быть короче, чем неприятное. «Приятным» было пребывание в одном седле с Наариэлем. Да, я это сделала — начихала на странное выражение лица Лидорчика и напросилась в седло к прекрасному стражу.

Сама застава меня удивила. Раньше нам встречались вполне обычные сторожевые дома человек на пять-шесть патрульных. А это сооружение скорее напоминало тюрьму для проезжающих. Приземистое двухэтажное строение перегораживало довольно-таки широкую дорогу и тянулось на добрую сотню шагов по обе её стороны. Дорога ныряла под зубастую решётку и исчезала в чёрном провале. Не захочешь расшибить лоб — спешишься.

Ну, и мы спешились. Внутри обстановка оказалось ещё тюремнее, чем снаружи, а здание заставы — ещё больше и вовсе без крыши. И не одно это было здание, а, как оказалось, четыре. Дорога спускалась под уклон через внутренний двор, выезд был таким же зубастым, как и въезд, но высотой этажа в три — не меньше, с бойницами, настилом для стражников и прочей атрибутикой, от которой Яся пришла в восторг.

Лично у меня эта ловушка никакого восторга не вызывала. Окружающие нас стены, сложенные из огромных почерневших брёвен, производили угнетающее впечатление — ночью на кладбище было не так мрачно. И даже солнце, окрасившее местный плац в весёленький рыжий цвет, не могло развеять впечатление «Вот, вы и попались!» А ещё казалось, что там, за нижней стеной живут враги, а вовсе не подданные Империи. От кого обороняемся-то?

С нашим появлением жизнь внутри ловушки активизировалась. Ещё бы — такая компания прискакала. Сразу видно, что важная шишка пожаловала. (Ну, в данном случае, не шишка, а завитушка, если иметь в виду Синюю Вязь). Стражники бодро, как горох, высыпали во двор и строем потрусили перекрывать выезд.

Наш отряд «нахалов сопровождения» (тех, кто меня забрызгать пытался) сразу отправился вниз на выход, Тарноэр-старший с Наариэлем, не заходя внутрь ловушки, свернули в дверь надвратной постройки, а мне досталась самая незавидная участь — торчать посреди «придорожного двора» и слушать лекцию Яси. Мастер-наставница заливалась соловьём. Ей бы экскурсоводом по военным сооружениям работать. Лидор-со-странным лицом ловил каждое её слово. Побери меня драмзерх, если он потом не сможет наизусть повторить всю ту чепуховину, которую намолотила Яся. Лучший ученик, пудовый ырбуц ему на шею.

Короед откровенно любовался своей воинственной женой, Нифса подрёмывала на козлах, Синяя Бабушка изучала моими глазами стрекозу, облюбовавшую подлокотник коляски. Бабулю, так же как и меня, совершенно не интересовало наличие подземных арсеналов, запасы продуктов и сколько там продержится форпост в случае нападения. Карнэль Короедовная так и сказала: «Нисколько не продержится. Если нападать буду я». Да, моя Бабушка — это сила. Но всё-таки один вопрос меня интересовал, и я с ним влезла, несмотря на сверхсложность задачи — вклиниться между двух слов Яси.

— Мастер Ясанна, если я хоть что-нибудь понимаю, то эту грандиозную избу без крыши, вместе со стражниками, которые живут в её стенах как тараканы, можно обойти и слева, и справа, и, выражаясь по-военному, вне зоны видимости. — Яся смерила меня взглядом многомудрой виверны, с которой решил поговорить один из упомянутых тараканов, но я стойко не отреагировала на её молчаливое неодобрение (учусь быть сдержанной, да). — Вы лучше расскажите, зачем вообще эта городуха здесь нужна, и кто оттуда из-за нижней стены может напасть? Хотя, на кой нападающему штурмовать стенку, которую можно обойти — тоже интересный вопрос. Там что, живут дураки, отселённые со всей Империи?

Зря спросила. Ой, зря. Но откуда же я знала, что прослушала какую-то там Ясину лекцию года два назад? Я же не собиралась наниматься кухаркой в военный гарнизон (а бойцом меня бы не взяли, что и так ясно). «Да и кухаркой тоже», — зачем-то сообщила мне Бабушка.

Минут пятнадцать Яся гробила бабулину работу по повышению моей самооценки, доказывая, что правильно думать головой я пока умею через раз. Оказывается, только безмозглые недоучки рассчитывают на одну линию обороны. А особо умные знают слово «глубоко эшелонированная». Лидорчик знал. (Ну, так он и своё имя может произнести, не напрягаясь). Вражеские армии двигаются строем, предпочитают не рассеиваться по лесам, перерезают коммуникации (коммуникация — это та самая поверхность в ямах и рытвинах, которую иногда называют дорогой), и тем самым препятствуют снабжению войск едой. (Ясины «продовольствие и фураж» я бы на месте нашей армии есть не стала — неаппетитные названия). Для полного драмзерха «коммуникацией» оказалась ещё и маговизорная связь, которая, забодай меня мурлаг, нисколько не похожа на ту «коммуникацию», которая — дорога. Ну, ладно, маговизорная связь — штука ценная, и чтобы её охранять, вполне можно построить избостены и поселить в них гарнизон. Согласна.

Бабуля отвлеклась от стрекоз и слегка меня встряхнула. Страшно-старшая родственница помнила те времена, когда Синий Мир ещё не был единым государством. Понятие «приграничные земли» сочеталось у Бабушки с определением «головная боль». Теперь я пыталась слушать Ясю и следить за образными воспоминаниями Карнэль Короедовны, отчего у меня в голове мешались безобразия сразу двух миров: туда-сюда сновали вражеские лазутчики, крылатые гномы не платили налоги, синие разбойники промышляли в густых лесах, прекрасный Наариэль следил за сопредельной территорией, высунувшись по пояс из жерла вулкана (без рубашки, жарко же), а грустный Лидорчик «тянул службу» — обыскивал обозы, писал отчёты и всяко ещё разно способствовал учёту товарооборота в приграничных землях. Тьфу, какая ерундовина получилась.

— Митавье, Вам всё ясно? — вполне в своей военно-безобразной манере и на «вье» рявкнула Яся.

— Да, мастер-наставница. Ясно. Враг не пройдёт!

Очень даже ясно. Чуть умом не тронулась на крылатых гномах, но суть уловила — за нижней стенкой нас ждут настоящие приключения. Вот, отправим обратно к Ирсилену Жемчужного Папу с табуном сопровождения и поедем приключаться. Красота!

ТоннаЭля моего восторга не разделял. Наоборот, он занервничал.

— Лидор, ты чего дёргаешься? — совсем я его что-то перестала понимать.

Семьдесят второй «прынц» состроил скорбную мину и изрёк:

— Не больше десятка слуг… в таких местах! И Нирэльяна — не маг. Какой ужас!

Ну, прям, можно подумать, что от этого поста и до Догеля тянется яма утыканная кольями, над ямой организованными стаями парят виверны, а по краям сидят орки. С боевыми мётлами. И воют по ночам. А уж от Догеля до границы и вовсе — поля кипящей лавы.

— Тьфу на тебя, Лидорчик! Какие-такие места? Валерьянка только двадцать дней назад из дома сбежала. Может, она сейчас в Меронге половники рассматривает. Или ещё где-нибудь что-нибудь рассматривает. Или сидит себе спокойно обедает.

Я, кстати, так и не поела. «Вот поэтому кухаркой тебя в гарнизон и не взяли бы», — укоризненно сообщила Синяя Бабушка под неделикатное урчание нашего голодного желудка.

Моё небрежное отношение к имени портретной красавицы ТоннаЭля пропустил мимо острых ушей. Совсем раскис. Даже не обиделся на то, что он весь из себя тоскующий, а я потрошу корзинку с едой и облизываюсь.

— Миточка, — вздохнул несчастный нумерованный потомок, — если ты права, и Нирэльяна ехала не таясь, и не кружными путями, то она уже миновала этот пост. Или соседний через Нардан. От Ирсилена до самого Силуана дороги прекрасные. Есть где разогнаться, — совсем кисло закончил ТоннаЭля.

М-да. Обычно сетуют на разбитые дороги. Ладно, буду считать, что близость приграничья вызывает некоторое отупение. Вон, патрульные-то тоже сразу к выезду подались. Я, конечно, в картах и расстояниях не очень хорошо разбираюсь, но Ирсилен — не центр Империи. Лидорчик прав: за двадцать дней и по хорошим дорогам можно ого-го как далеко уехать. Но сильно переживать за Валерьянку, окружённую неведомыми опасностями, у меня пока что не получалось. Бурная встреча родителя с беглой дочерью выходила в моём воображении куда лучше. «Да-да, — мысленно покивала Синяя Бабушка, — и твой дядя, если бы встретил тебя на границе одну, без моей поддержки, поступил бы точно так же».

— А как со мной поступать-то? «Никаких подруг!» А у меня одна подружка — Лидорчик. «Никаких балов-вечеров-визитов». А я и так ничего подобного в глаза не видела, только в книжках читала. Что ещё со мной можно сделать? Сладкого лишить? Чепуха, переживу. Книги дядя не отберёт, дома под замок не посадит. Мне учиться надо.

— Ни ногой в виварий, — ехидно сообщила, покопавшись в моей памяти, бабуля, — ни одного нового мира в ближайшие тридцать лет, а твоему разлюбезному эльфу вовсе не обязательно с тобой встречаться, чтобы узнать, как ты поживаешь.

Нечестно. Жестоко. И — так нельзя.

К вящему удивлению Короедовны, контраргумент явился из моей памяти как нельзя кстати.

— А кто-то говорил о том, что и взрослые несут ответственность за детей, — нахально напомнила я бабушке её оценку воспитательных потуг моего дяди. — От нормальных родителей дети не бегают! — вынесла я обвинительный вердикт Жемчужному Папе и ухватила за хвост новую идею.

Бабуля вздохнула и сдалась:

— Ладно… Детский аферизм — тоже этап взросления.

Ну, так уж и аферизм! Новая идея пока не совсем оформилась, а для её воплощения нужен был Лидорчик. И Наариэль. Но сначала — Лидорчик, если он ничего не перепутал, когда заплетал мозги своему отцу-советнику на счёт нашей помолвки.

Отловив ТоннуЭля, который в сопровождении Яси и польщённого их вниманием стражника, осматривал помещения крепости, я как могла деликатно прервала их познавательную экскурсию.

— Где тут у вас можно с женихом спокойно поцеловаться?

Доблестный защитник форпоста настолько опешил, что указал на ближайшую дверь в стене. Ясаннна вовсе утратила дар речи. Бабуля возмущённо фыркнула, а Лидорчик снова приобрёл помидористый оттенок.

Напор — наше всё! Пока предполагаемый противник (Яся) не успел очухаться, я втолкнула семьдесят второго потомка в тёмный закуток и для верности припёрла дверь ногой.

— Лидор, слушай внимательно, — зашептала я в полыхающее ухо неверного жениха, — времени мало, поэтому не возражай! В Льяну влюбился, отвечай, ну!?

По-моему, сдавленный «бульк» означал скорее «да», чем «нет».

— Спасти её хочешь?

— Мита, я дал тебе слово и готов… готов…

Ах, вот оно в чём дело! Это же подвиг! Страдалец во имя чести. И как я сразу не догадалась? Семьдесят второй недоумок вознамерился через всю свою оч-чень долгую жизнь нести кандалы взятых на себя обязательств. То есть — меня. Драмзерхом об угол, не будет ему подарков!

— Я тебе не алтарь некроманта — жертвы принимать! Ты меня любишь как друга, я тебя — тоже как друга. Срочно меняй одно страдание на другое! Моментальной страсти с первого взгляда от Валерьянки не дождёшься, а может и вообще никакой. Хочешь большой несчастной любви?!

Неумное остроухое создание полезло целоваться и обниматься. По-дружески. За дверью начала возмущаться Яся. Пока что только кулаком об дверь.

— Миточка, ты — лучший на свете друг! — бормотал Лидорчик.

— Не сомневалась, — буркнула я в ответ, и громко сообщила: — Мастер Ясанна, дверь, которая открывается внутрь, очень легко вышибается! Что это за укрепление такое, которое изнутри оборонять неудобно. А если враг залезет во двор? — Яся временно отвлеклась на оправдательное лепетание стражника, а я отыграла ещё минуту. — Лидор, что ты там плёл насчёт невесты-тебя-императорского-потомка, которая под защитой твоего Дома? Меня кто-нибудь может посадить под замок, если ты не согласен, или ещё как-нибудь жизнь испортить? Из моей родни? Думай быстрей!

— Нет, но тебе тоже нужна защита, — попытался ещё немного повыбирать между двумя страданиями бывший жених, но я его ткнула кулаком в бок, и он замолчал.

— А когда говорил, что твой отец дал разрешение на помолвку, ты ничего не перепутал? Дал «вообще» или дал «на помолвку со мной»?

— Дал вообще, — крякнул припёртый к стенке ТоннаЭля, — но имел в виду…

— Забудь про «имел в виду». Ты не Дракон, мысли читать не умеешь. План такой. Сразу карать Валерьянку её отец не начнёт. При всех не станет, понял? Мы с тобой быстро разрываем помолвку, я быстро объясняю девчонке, как увернуться от страшных воспитательных мер её папы, и она, как образец сообразительности и изворотливости, быстро соглашается стать твоей невестой. Ты согласен?

— Охх, она же не будет чувствовать ко мне ничего, кроме…

— Значит, согласен, — прервала я излишне речистого потомка Императора. — Ну, тебя почти женила, недочёты в строительстве форпостов нашла, перекусить успела, остался пустяк: уговорить Наариэля как старшего родственника дать разрешение на помолвку малолетней сестры и куда-нибудь деть на время уговоров отца семейства… И, кстати, Лидорчик, получается, что насчёт меня ты своему папе-советнику ни разу не соврал. Радуйся!

Оставив Лидорчика переваривать неожиданное счастье, я выскочила наружу. Вовремя. Яся уже дошла до точки кипения. Виверна ушастая! Так осмотрела мою одежду, как будто я чем-то не тем занималась. Она бы ещё Лидорчика допросила!

Как ни странно, я оказалась права. Моя опекунша принялась за нашего «пынца»: «Как это понимать?» А пусть понимает, как хочет.

Через двор уже спешил не подозревающий о страшном детском коварстве глава Дома Синей Вязи в сопровождении близнецов. Нифса уикала, направляя следом за ними нашу коляску, а патрульный отряд, завидев своего предводителя, потянулся на выход из бревенчатой ловушки с неправильными дверями.

Почти наткнувшись на меня (да-да, я мелкая и незаметная), Тарноэр-старший отвлёкся от спора с Наариэлем и Короедом:

— Вы были правы, Митавиа, — сухо и безо всяких эмоций подтвердил мою версию побега Валерьянки её непрошибаемый папа.

И — никаких восторгов. Хоть бы спасибо сказал. «Будут тебе восторги, — пресекла мои попытки вконец разобидеться Синяя Бабушка, — как только найдёт дочь. Ты, Мита, не понимаешь, что ему сейчас нет дела до тебя, меня, твоего дяди и прочих интересных личностей. То сына убьют, то дочь с никакой охраной сбежит в приграничье. Как он ещё держится?» Так то оно так, но я бы всё-таки на месте Жемчужного Папы хоть чуток взбодрилась. Сына-то он нашёл. Живого. И даже близнеца ему в пару. «С ума сойти можно!» — серьёзно резюмировала Карнэль Короедовна.

С последним утверждением Бабушки я спорить не стала.

А интересно получится, если Надариэль Тарноэр слегка двинется рассудком по поводу окончательной радости, когда мы догоним Валерьянку. Потом, если мой план помолвки сработает, та же участь постигнет Лидорчика. Льяне я посоветую усыновить Нарика. Глядишь, и её занесёт мозгами не в ту сторону при виде половника с косой. Короед и Яся и так уже без ума друг от друга. И останемся мы с Наариэлем и бабулей единственными здравомыслящими в компании полоумных…

Карнэль мои фантазии не вдохновили. Она заявила, что с недавних пор ощущает себя в гордом разумном одиночестве и наглухо закрылась ментальными щитами.

По приказу Тарноэра-старшего отряд галопом поскакал к развилке трактов, а мы потрусили следом бодрой рысью. Настолько бодрой, насколько позволяли местные колдобины. Коляску немилосердно раскачивало и подбрасывало. Взрослые продолжали спорить, мы с Лидорчиком пока не вмешивались. Лично меня, несмотря на наличие во мне бабушки, никто не порадовал подробностями побега шибко умной дочери Дома Синей Вязи. Отец Наариэля пересказал новости только Ясе. Пришлось навострить уши и почти подслушивать. Экий ырбуц, Жемчужный Папа не воспринимал меня как «две». Ну, ничего! Вот, случится что-нибудь катастрофическое, и бабуля тогда покажет, где кого и сколько.

Насчёт подруг-заговорщиц я всё-таки ошиблась. Не ожидала, да… Наариэль и его отец перебрали всех девиц — и лучших подруг и не очень, и уже хотели похоронить мою идею, когда к ним присоединился Короед и посоветовал начать опрос патрулей заново. Но искать не по списку Валерьянкиных подруг, а воздыхателей. (А кто сомневался, что их у неё — толпы?)

Трое поклонников будущей невесты Лидорчика обладали таким нужным для успешного побега условием как «сестра». С них и начали, и на первом же подозреваемом попали в точку. Так что в целом, если не придираться к полу соучастников, я всё-таки оказалась права.

По мере того как Тарноэр-старший излагал Ясе детали, Валерьянка мне нравилась всё больше и больше. Эх, её бы к нам в Академию, мы бы с ней наш курятник разнесли до основания! Во-первых, она не положилась на девчонок. Умная. Во-вторых, выбрала мальчишек помоложе, которые точно не накапают взрослым. Очень умная.

Юный представитель Дома Золотого Луча взял на себя основную часть подготовки у побегу: умыкнул платье взрослой сестры и её портрет, а так же немножко проредил склад с одеждой для слуг, той, на которой вышиты знаки Дома. Вот, что значит кучи неучтённого имущества! Его замужняя сестрица разгуливала по столичным балам, а в Ирсилене в её старых комнатах стояли без дела шкафы, набитые платьями, накидками, и прочими тряпками, среди которых были нужные — в геральдических цветах — белые с золотом.

Маску по портрету заказывал другой воздыхатель. Приличную карету заговорщики купили вскладчину, арендовали на окраине каретный сарай и по очереди бегали туда как на работу — перекрашивали и рисовали вензеля. За три дня справились. Всего в «исключительно безответственном» деле участвовали девять остроухих жителей Ирсилена. Вот это, я понимаю, размах!

Из охотничьего домика Валерьянка ушла пешком (по следам определили), а на накатанной истоптанной дороге её уже ждала карета, поклонники и их слуги (там её следы и потеряли). Воздыхатели получили обещанный поцелуй (воздушный и один на всех — я от неё млею!) и возвратились по домам. С беглой дочерью Дома Синей Вязи отправилось восемь человек, получивших приказ молчать, охранять и если надо, отдать жизнь. Романтично!

Этот перечень геройских подвигов ирсиленского молодняка Жемчужный Папа вытряс из того самого отпрыска Золотого Луча, который «дал поносить» образ и имя своей сестры. Тарноэр-старший связался с их Домом, изложил свои подозрения, потребовал привести к маговизору мальчишку и призвал его к ответу. Надавил на мораль, запугал здешними опасностями, которые грозят Валерьянке из-за каждого куста, и парень рассказал всё, что знал. А знал он всё. Слабак. Дом Золотого Луча обещал наказать «безответственного мальчика» и си-ильно извинялся.

Белая с золотом карета в сопровождении ливрейных слуг свободно прокатилась по всем дорогам. И сейчас катилась дальше. На посту Ковеля (не знаю, где это) и того самого Нардана, который от нас в полудне пути, патрульные не только видели путешественников, но и беседовали с «уважаемой госпожой из Дома Золотого Луча». Да-да-да — об одинокой девочке из Дома Синей Вязи, которая бредёт по дорогам Империи. И даже (феноменальный ыртыть!) вручили ей портретик беглянки.

Нарданский пост Валерьянка проехала два дня назад. Хорошо она нас обогнала! Теперь ей надо было попасть в Догель, чтобы через него двигаться прямиком к Ольшанке. Вот по поводу «кому куда ехать» старшая часть нашей компании и спорила. На длинной дороге имелось два поста (обычных, без поперечных ловушек) и пять деревень, одна из которых была достаточно крупной (настолько, что пыталась стать городом). Казалось бы — самый удобный путь. Мы именно так и собирались ехать в Догель. Но патрульные тамошнего первого поста клялись, что бело-золотая карета мимо не проезжала. А должна была проехать ещё вчера. Тарноэр-старший им верил, Наариэль тоже. Такую заметную в здешних краях штуковину мимо не пропустишь. По всему выходило, что Валерьянка, решив и путь срезать, и лишний раз не сверкать позолотой на фоне скромного пейзажа, поехала по лесному тракту.

Жемчужный Папа хотел отправить меня, Ясю, Лидорчика и Нифсу в сопровождении своего отряда кружным путём без кочек в Догель. Если у Валерьянкиной кареты отвалилось колесо, и они просто застряли в какой-нибудь деревне, не доезжая до поста, мы её там и встретим. И поймаем. (Отряд нахалов поймает). Сам Жемчужный Папа собирался с сыном и Короедом спешить напрямик лесом и ловить Валерьянку в чисто мужской компании. Интересно, чем это ему так наш с бабулей Короед приглянулся?

Лидорчик скрежетал зубами, Нифса сохраняла «сиреновое» спокойствие, а я злилась и за себя и за спящую во мне Бабушку.

Синтар Керосинович настаивал на том, чтобы мы не совсем разделялись — отправили по новой дороге только патрульных и Нифсу. В смысле — Нифсу и нашу коляску с охраной. Наариэль то и дело напоминал отцу, что я только с виду маленькая, а уважаемая Карнэль большая и грозная, поэтому меня вполне можно взять с собой. (Обожаю его!) Яся упирала на то, что она — моя опекунша, сколько бы бабушек во мне не сидело, и заодно была против отправки Лидорчика вместе с Нифсой без присмотра. (Конечно, по пути столько деревень, что он все деньги на половники спустит).

К развилке трактов Жемчужного Папу убедили, что я удержусь в седле, Лидорчик сумеет не потеряться, и приняли план Короеда.

Нифса была не в восторге. Не знаю, что означало её «уи-ау», но, по-моему, она обругала моего ментального родственника. Синтар Керосинович повздыхал и запел «иу-ау-уаи-и» прям, как у нас на кухне. Пока он разговаривал с Нифсой, потрясая представителей Дома Синей Вязи умением общаться с помощью трёх букв, шестеро патрульных ускакали на старый тракт — проверять. Не так давно шли дожди, и следы тяжёлой кареты вполне могли остаться.

Зря я надеялась, что впереди долгая поездка в обнимку с сероглазым красавцем. Не в меру добрый патрульный уступил мне свою кобылу. Серую в яблоках. И цвет подходящий, а всё равно — не то. (Невезуха, ага). На моей второй попытке сесть в седло, проснулась Бабушка. Она наоборот пришла в восторг от идеи самостоятельно управлять лошадью (я с этим делом была знакома больше в теории). Бабуля заверила, что теорию она уже знает (память почитала), а практику уж как-нибудь общими усилиями освоим.

К возвращению патрульных с докладом — следы кареты нашлись — мы были готовы трогаться в путь. Нифса обняла меня на прощание и торжественно уселась в коляску. Патрульный, который отдал свою лошадь, не возражал (моей няне очень сложно возражать, когда она улыбается) и занял место кучера. Не знаю, оценит ли Нифса всю прелесть момента — её как самую знатную персону будут сопровождать аж двадцать мужчин охраны!

Встречу назначили через три дня рядом Догелем, у переправы через Попрыгушку (речка такая, судя по всему, порожистая).

С тем и разъехались. Нашим маленьким, но магически мощным отрядом предводительствовал Тарноэр-старший. (Ничего, бабуля доразберётся в чём разница между аллюром и велюром, и мы это упущение исправим). Следом ехали парой прекрасные близнецы, за ними так же — парой мы с Лидорчиком (и Нариком), Яся, как обычно, прикрывала тыл.