Запереться в комнате изнутри, несомненно — благо. Можно было спокойно прикрыть ставни, зажечь свечу и, наконец-то, снять сапоги, накладные волосы, сетку, а заодно и вытащить эти надоевшие шпильки. Но, с другой стороны, следовало дождаться Даэроса. Так что спать придется в «пол-уха», ожидая, пока этот Полутемный брат вдоволь наслушается гномских сплетен. Светлый опять задумался: «И что у Даэроса за натура такая — ни одного гнома мимо не пропустит?»

— Нэрнис, позвольте Вам помочь! — Пелли не могла спокойно смотреть, как её Несравненный Принц мучается с непривычными шпильками и путает волосы. Конечно, сетка предохранила его шевелюру от сваливания, но еще немного — и колтун будет обеспечен.

Аль Арвиль развалился на стуле и блаженствовал, отдав свою многострадальную голову в умелые руки. Пелли сидела позади него на кровати и тщательно разбирала пряди, выуживая железное содержимое. Но надо было хоть о чем-нибудь поговорить в процессе, а то как-то неловко получалось — она же ему не служанка.

Пелли сама помогла Светлому с темой для разговора. Это была как раз та самая тема, которая Нэрниса очень волновала.

— А расскажите мне про Даэроса, пожалуйста. То есть, почему он Темный и почему он… брат? По отцу или по матушке?

— Видите ли, проницательная дева, Даэрос Ар Ктэль не приходится мне кровным братом. — И Нэрнис рассказал о том, что бывшая служанка Малерны пропустила, бегая с вениками и кувшинами.

— Ах, вот оно как! Но что же такого странного в том, что он наполовину… не Светлый. И почему вы, Светлые эльфы, не общаетесь с Темными?

— О! Это пришлось бы начинать с самого начала истории разделения народа на Светлых и Темных. Вообще-то люди эту историю знают. Но, я так понимаю, Малерна Фар Бриск не занималась Вашим образованием. Если Вы не слишком утомлены, чтобы выслушать…

Пелли не была утомлена, чтобы слушать Нэрниса хоть до утра. В любом другом случае, она бы уже упала на кровать и уснула. Но слушать и при этом расчесывать Ему волосы, было гораздо привлекательнее, чем спать.

— Я нисколько не устала! Мне очень интересно!

— Ну, тогда с самого начала. — Нэрнис любил благодарных слушателей. — Дело было давным-давно. Так давно, что наши Мудрейшие даже не могут точно определить, когда именно, но народ эльфов был един. Един, но не однороден, если можно так выразиться. Были те, кто умел пользоваться Силой стихий, и соответственно, те, кто таких способностей не имел. Представьте себе эльфа, который может вызвать ветер, да такой, что он будет вырывать с корнем деревья и подхватывать с земли огромные камни. А водный смерч обрушит на головы врагов содержимое озер и рек! Или, например, такая способность, как вскипятить или заморозить водную гладь…

— Ой, а Вы так можете?! — Пелли увидела, что острые уши Прекрасного Возлюбленного стремительно краснеют. Наверное, не следовало задавать такой вопрос. Это же легенда. Эльфы, конечно, способны взывать к силам природы. Наверное, в случае угрозы они очень на многое способны. Только времена этих угроз миновали. А тогда, давно… — Простите, что перебила. Просто было очень интересно, можете ли Вы что-нибудь вскипятить?

— Вскипятить — нет. Но кое-какие способности у меня есть. — Уши Нэрниса готовы были самовоспламениться. — Так вот, всякий с такими возможностями непременно захочет, чтобы его дети тоже унаследовали Силу. Союзы между теми, кто мог и теми, кто ничего не мог, плавно сошли «на нет». Таким образом, произошло, если так можно выразиться, физическое разделение народа. С течением времени появились и явные различия во внешности. И хотя, жили все эльфы в одном месте, между Домами Светлых и Домами Темных постоянно происходили… столкновения. Кстати, Темными их называли уже тогда. Причиной тому — настолько черный цвет глаз, что и зрачка не видно. Просто представьте себе Даэроса с такими угольными глазами и черными-черными бровями. На фоне белых волос — очень контрастно, но совершенно однообразно. Никто не знает, почему у Темных не встречается никаких других оттенков цвета волос и глаз. Возвращаясь к истории… Название оказалось пророческим. Следует так же сказать, что в то время все Темные эльфы находились, как бы так помягче выразиться… на вторых ролях.

— Слуги, что ли? — Пелли не могла себе представить слугу-эльфа, или Даэроса, который на полном серьезе кому-то прислуживает.

— Ну, если честно, то — да. При тех возможностях, которыми обладают мои Светлые сородичи, слуги по большей части не нужны. Так что работа предоставлялась из… милости. В исторических описаниях сказано, что были даже эльфы, работавшие садовыми статуями. И… столиками для гостей во время приемов.

— Столиками?! — Пелли попыталась себе представить эльфа-столика и опять не смогла.

— Ну, стояли и держали подносы с едой. Та еще работа… И вот, однажды, два эльфа, Светлый и Темный, и гном отправились в пещеры, которые остались от старых соляных выработок…

— А откуда гном? — Этот персонаж разбил такую красивую картинку эльфийских владений, что Пелли опять «встряла» с вопросом.

— Я, если честно, сомневаюсь, что там был гном. Просто все старинные истории, веселые и не очень, обычно так и начинаются: «Пошли два эльфа и гном…». Но не это главное. То ли гном завел их куда-то не туда, то ли они сами зашли, куда не надо, но их завалило. И завалило бы насмерть, если бы вдруг Темный эльф не почувствовал Силу. Силу, которая существует только при всяком отсутствии света. Этой Силой он поднял свод пещеры и раздвинул стены прохода. А Светлый эльф ничего не мог поделать, потому что не было света. Никакого вообще, даже света звезд. Понимаете?

— Ага! — Пелли прекрасно понимала. Она не раз сидела в темном чулане, наказанная старой Бриск. — Ужас, наверное!

— Вот! Наши Мудрейшие тоже полагают, что дело было в ужасе. Темный Эльф призвал Силу из страха быть похороненным заживо. Случайно. Так или иначе, но эта история получила известность среди их народа. Темные начали практиковать использование Силы-вне-Света, и жить рядом с ними стало невыносимо. Представьте: идем мы по лесу, птички поют, белки скачут — красота!

— О, да!

— И вот, мы идем, кругом мир и покой, как вдруг… земля под ногами опускается и мы медленно, но верно начинаем погружаться в неё сначала по колени, потом по пояс, потом по горло… Пелли, не плачьте, ну, это же было давно! Темные сейчас так не поступают! Если мы отправимся в их владения, то уйдем в землю только по пояс. А потом к нам подойдут и спросят, зачем мы пожаловали. Точнее, вылезут рядом из какого-нибудь тайного прохода. Это, конечно, не очень культурно. Зато надежно. И в наши Светлые Владения не пройдет никто чужой: ни пеший, ни конный, ни на лодке. Озера не пустят. Понимаете?

— Эх… Понимаю! — Эту неприятную тему про то как она, простая девица, никогда не увидит Озерного Края, Пелли развивать не хотела. — А раньше они так делали? Да? Темные?

— Ну, знаете ли, Пелли! Когда приходит неприятельская армия, после боя воинов обычно хоронят. Вполне разумно похоронить воинов неприятельской армии до боя. А стоя — еще и компактнее. Давайте, я лучше продолжу про древние времена… Конечно, были ссоры и войны. Бывшие слуги пытались отомстить своим хозяевам. Вы, наверное, догадываетесь, что не только возможность жить и творить под землей изменили жизнь Темных. Но и возможность под этой землей самое разное, в том числе и очень ценное, находить. В Озерном краю, где вода всегда рядом с поверхностью, Темным эльфам жить было не очень удобно. Их народ стал уходить ближе к горам. Если бы Вы могли строить одной лишь Силой подземные чертоги необычайной красоты, разве Вы вышли бы на поверхность, чтобы утратить свои способности? И так сложилось, что уже давно никто не видел на наших землях ни одного Темного эльфа. Все они живут в Высоких Горах и у их подножия. До Предела, мы обходили их владения по суше, а теперь путешествуем только морем. Наши народы не воюют, но и не дружат. И лишний раз без нужды не встречаются. А причина все та же: старая вражда. Темные до сих пор считают, что мы строим планы по захвату их владений. Их Повелитель никогда не даст разрешения на брачный союз между Светлым и Темной. И причину назовет самую естественную: дети от такого союза могут унаследовать… неизвестно что. Может быть, и совсем ничего. Короче — смесь с неизвестным эффектом. Так что, мы иногда покупаем через посредников их металл и тарлы, а они наши ткани и стекло. Наши мастера — несомненно, самые лучшие… — Нэрнис вспомнил про плащ, будь он неладен.

— И они никогда… даже от самой большой любви… — Пелли не понимала, как такие сухие рассуждения могут предотвратить союз двух сердец.

— Нет! Никогда! То есть, вот до того момента как я встретил Даэроса, я бы точно и с уверенностью сказал — никогда. А мы с Вами можем наблюдать вполне живой результат такого союза.

— И чем же так плох Даэрос? Как результат? — Пелли, как всякая сирота, выросшая в трудах и полном небрежении испытывала прилив глубокого сочувствия к этому несчастному, как результат, Даэросу.

— Но Вы и сами видите! Дома не живет. Значит, его жизнь среди Темных была невыносима…. Он же очень выделялся: кожа в меру загорелая, глаза светло-серые, брови так и вовсе темно-серые, а не черные, что обычно создает такой разительный и зловещий контраст во внешности каждого Темного. Ему бы чуть-чуть волосы подкрасить… вымыть в какой-нибудь ржавой воде — и никто его от Светлого не отличит. О способностях я расспрошу его позже, но боюсь, что это будет неделикатный вопрос. Если бы они у него были, то ему не пришлось бы жить на землях людей…

Нэрнис разомлел в умелых руках Пелли и даже прикрыл глаза. Голова ощущала себя замечательно. Просто чудо какое-то! Хотелось посидеть так подольше. Но свеча стремительно таяла, и Пелли надо было дать выспаться. Да и самому не мешало бы провести хоть часть ночи на кровати, а не рядом с табуреткой и тазом. Аль Арвиль не сомневался: какой бы ни был Даэрос несчастный Полутемный, но ради соблюдения маскировки, он вполне мог прогнать своего совершенно Светлого брата в «прихожую». Поэтому Нэрнис поблагодарил Пелли за заботу и задул свечу.

Сквозь ставни пробивались первые лучи солнца, когда за дверью раздалось пьяное мычание. Даэрос не вязал лыка. Нэрнис неловко натянул накладные космы и поспешил впустить страдальца. Прихожая тут же заполнилась винными парами, а Темный брат почти упал ему на руки. Но как только Нэрнис закрыл за ним дверь, он пружинисто распрямился и, все еще мыча, поволок ошалевшего Светлого в комнату. Пелли моргала спросонок. Но даже ей было понятно, что Даэрос находится в состоянии, близком к горячке. Когда была заперта и вторая дверь, «пьяный» обрел дар связной речи. Он сверкал стальными глазами из-под «человеческих» бровей и раздавал свистящим шепотом указания. Объяснять Полутемный, как обычно, ничего не собирался. Пока. Но требовал неукоснительного исполнения всех распоряжений. Одновременно с этим, он потрошил пятирядную косу Нэрниса, укладывал на вчерашний манер пряди и закалывал их шпильками. К тому моменту, когда накладные волосы были надежно пришпилены к голове Аль Арвиля, а меч пришнурован к Пелли, основная задача для двух непутевых спутников была поставлена, а порядок действий утверждён.

Суть была проста: сейчас Пелли, она же Фирна, пойдет в сопровождении Нэрниса-работника вниз и, жалуясь на невменяемое состояние дяди, будет пытаться купить или взять под залог телегу. Покупать или брать она будет на «свадебные деньги», отложенные на платье, сомневаясь, боясь и страдая. Нэрнис будет мычать и мяться в сторонке. Еще можно вздыхать. Горестно. Задача простая — присутствующие в трактире гномы, отдыхающие после трудов, должны продать ей телегу. Но если согласятся только дать под залог, то следует утверждать, что «землевладелец и племянница» все равно вернутся в Малерну после покупки скота в Дреште. Помяться следовало самую малость. Торговаться с гномами вообще не стоило. Обязательно надо было обозначить, куда они едут: в Дрешт, в Сиерте дядя скотину покупать не станет. То, что сиертская скотина часто дохнет, Пелли и Нэрнис поняли еще вчера. Сегодня Даэрос пополнил копилку их знаний, сообщив, что «дядя» намерен купить породистых дрештских черных хряков. Ужас!

Пелли опять предстояло играть роль несчастной племянницы, но уже самой, без посторонней помощи. Нэрнис имел право вмешаться только с одним советом своей «молодой хозяйке» — натянуть над телегой полог на манер фургона, чтобы злой хозяин не спекся на солнце.

Поспорить или проработать план детально не удалось. Даэрос требовал немедленных действий. Гномы могли уйти в Малерну, и тогда — прощай телега.

Пелли стояла на верхней галерее и со страхом осматривала будущие подмостки. Гномы, к сожалению, никуда не делись. А вот их завтрак был почти съеден. Нэрнис топтался сзади. Сейчас, или никогда! Бывшая служанка, гордая и прямая, пошла вниз на внезапно похолодевших ногах. Она была уверена, что не сможет ничего правильно сказать или сделать, настолько ей было страшно. Но оказалось, что дополнительные трудности иногда помогают, а не мешают. Трудность заключалась в том, что между стойкой, за которой хозяин протирал кружки, и столом гномов расстояние было весьма значительное. А телегу следовало просить сначала у хозяина трактира, но так, чтобы гномам было слышно. Не кричать же на весь зал… Ближе к концу лестницы Пелли так хорошо осознала неисполнимость задачи, что собралась заплакать от бессилия. Она тут же поняла, что это и есть выход.

Любая девица, пытаясь говорить сквозь слезы, делает это громко и истерично. И Пелли зарыдала. Женщины вполне могут плакать как им надо. Если рыдания недостаточно громкие и жалобные, то стоит только вспомнить свежую обиду, недавнее несчастье, и сила истерики будет немедленно удвоена. Пелли быстренько перебрала в памяти все горести своей нелегкой жизни, и к стойке подходила уже не просто плачущая «племянница», а рыдающая до кашля девица. Она была настолько несчастна, что рыдала, не опуская головы, даже не смотря на то, что всякие капли и сопли летели через стойку в лицо хозяина трактира.

Почтенный Малк решил было, что жадный Сорэад скончался, и у него, достойного трактирщика, будут неприятности. Кому понравится трактир, в котором добрые путешественники, хлебнув вина, дохнут как мухи? Поэтому известие о том, что этот «почтенный дядюшка» просто в стельку пьян, было воспринято с великой радостью.

Нет, у него, конечно, нет телеги. Нет, он просто обязан, как трактирщик, взять плату за еще один день постоя. Конечно, ему неизвестно проспится ли уважаемый Сорэад к ночи. Нет, совершенно неизвестно, когда пойдут пустые обозы из Малерны и согласится ли кто взять с собой путников. Да, с таким грузом не каждый захочет соседствовать. Конечно, он полон сочувствия, конечно, он всё понимает, но визжать не надо!

— Вам, кажется, требуется телега, молодая из почтенной семьи? — К стойке подошел рыжеволосый гном.

— Меня… меня устроит любая телега! — Пелли вошла в роль. — Даже старая-а-а-а! И все равно, из какой семьи-и-и-и!

— Э… — гном даже опешил. Таких глупых девиц он еще не встречал. Так, тем лучше.

Торг переместился во двор трактира. Гном описывал достоинства телеги и останавливаться не собирался. Пелли, успевшая перестать плакать, вновь зашмыгала носом. Пока гном не закончит расхваливать товар, цену он не назовет. Даэрос велел все сделать как можно быстрее, но впереди их еще ожидало описание достоинств лошади! Пелли успела «приняться за старое» еще два раза. Наконец, мастер торга иссяк, клятвенно заверив слезливую деву, что эта телега и лошадь дойдут не только до Дрешта и обратно, но и его, гнома, переживут. А дядя, когда проспится, осыплет племянницу подарками сверх всякой меры.

— Двадцать серебряных или две золотых! — Мастер Твалин, именно его отправили продавать телегу, приготовился ждать, когда ему выложат деньги и сгреб свою бороду в кулак. Это был типичный жест гнома не намеренного отступать от цены.

Вообще-то, гномы — народ честный. Но, если обстоятельства позволяют, то они не могут удержаться, чтобы слегка не завысить стоимость. Самую малость. Как раз, чтобы покупатель не кинулся выдирать гномью бороду или не упал в обморок.

«Племянница» пьяного дяди побледнела как полотно. В мешочке, который услужливо держал Нэрнис, деньги были. Но она не знала, сколько и как их считать. Две золотые монеты она бы отсчитала. Золотых там точно не было — только серебро и медь… Даэрос так торопился, что Пелли не успела ему рассказать о своих возможностях в счете.

— А вот нам бы еще такую накидку, как на ваших телегах. — Нэрнис приступил к исполнению своей роли. Раз «молодая хозяйка» молчит, значит, согласна с ценой. — Хозяин испечется же без накидки.

Ход был неплохой. Цену гном никогда бы не скинул. А дополнить товар какой-нибудь не особо ценной безделицей — запросто. Конечно, о кожаном верхе не могло быть и речи. Но люди были согласны на любую дерюгу. Дуги тоже было взять неоткуда. Но тут, во дворе появился любезный хозяин. Почтенный Малк был рад оказать услугу, гномам конечно, и пообещал дать «для несчастной девочки» четыре жерди, что когда-то служили опорой для огородного плетня, да еще старую оглоблю для верхней перекладины.

Так как любой товар должен быть продан в готовом виде, из кожаного фургона выскочили четыре коренастых бородача и споро принялись за работу. Пелли даже всхлипывать забыла от удивления. Оказывается, у неё было так много зрителей! В других повозках, наверняка, могли быть еще гномы. А рядом с фургонами, на точно такой же телеге, как та, что они «сторговали», восседал мужчина в пыльном черном плаще. Мальчишка, конюх трактирщика, мучился с оглоблями еще одной такой же повозки. Было чему удивиться.

Пока над телегой строили основу низкого шалаша, Малк топтался во дворе и с очередной услугой успел как раз вовремя. Притворно сокрушаясь, он приволок две старые замызганные попоны, пропахшие конским потом. Даже гномы, когда крепили их к верхней перекладине, морщились.

Нэрнис, тем временем рассказывал Пелли, сколько следует отсчитать из мешочка. Невеста же должна знать, сколько у неё «свадебных» денег.

— Двадцати серебряных здесь нет. — Шептал он, развязывая тугие завязки. — Только шестнадцать и немного меди. Ты же — племянница очень жадного дяди, а гном слишком завысил цену. Отсчитаешь десять и… — Он многозначительно посмотрел на творение ювелира-Даэроса, украшавшее глухой ворот платья «племянницы». И тут он увидел её глаза, в которых застыл ужас.

— Я только до восьми… — Прошептала Пелли одними губами.

— Считай до восьми. А потом дай еще две. Две после восьми, поняла?

Пелли поняла. К моменту, когда гномы закончили достраивать телегу до состояния «почти фургона» она даже порозовела. Так просто — две после восьми. Но как стыдно! Она плохо умеет считать. Но если ей только последние два года платили восемь медных в месяц, а посчитать накопления можно было, разложив медяки кучками по восемь монет… Всего семь кучек. То почему, она должна стесняться? И все равно, опять хотелось плакать. Теперь, наверное, Он будет её презирать.

Пелли запустила руку в мешочек и отсчитала восемь серебряных монет. На ладошке было много медных, и она ссыпала их обратно. Потом зачерпнула новую порцию, выдала гному еще две серебряных и взялась за завязки шнурка. Нэрнис хотел помочь.

— Не трогай! — Вопль получился что надо, злой и истеричный. — Не ты надевал, не тебе и снимать! — Слезы были уже наготове. — Во-от! Жених подарил! Кузне-е-ец! — Пелли сняла крученую монету со шнурка и оросила его слезами.

— Будь счастлива, молодая! Кузнец — это очень хорошо! Это самый достойный выбор! — Мастер Твалин нисколько не лукавил. Если гномы клана Кайла и Зубила и считали кого-то из людей достойными уважения, то только кузнецов. Каменотесов — ни в коем случае. Это просто — позор ремесла. — С кузнецом ты будешь богата и счастлива. У тебя будет много сыновей! И все они продолжат дело отца! Достойный кузнец не обидится, что ты, заботясь о семье, отдала его дар! — Гном раскланялся и удалился. Рядом с людьми делать ему было больше нечего. Следовало отнести деньги главе гильдии и описать, как прошла сделка. А так же показать забавную полновесную монету, которая была скручена без помощи клещей. У девицы был, несомненно, могучий жених.

Отсчитать пять медяков за вчерашний ужин Пелли могла и самостоятельно. То ли Даэрос слышал шаги двух своих спутников и проснулся, то ли только что улегся, но изображать из себя спящего не спешил. Он даже лежа выражал нетерпение.

— Ну? — Даэрос требовал доклад.

— Купили телегу. С лошадью. Пелли отдала «подарок кузнеца». Что дальше?

— Дальше будем меня выносить. Пелли, не грусти, я тебе подарю еще монетку. Или что получше. Так… вдвоем вы меня спящего не унесете…

— Да я смогу и один тебя унести! — Нэрнис решил, что долг по переноске братьев следует отдать.

— Ты что?! Да на это представление сбегутся посмотреть все гномы и люди с округи! Пелли, заплати хозяину один медяк за вынос дяди. Пусть его конюхи немного поработают. Нэрьо, ты только немножко поможешь. Вы видели во дворе такие же телеги, как наша?

— Да, видели. — Нэрнис решил, что устроит Даэросу допрос, как только они окажутся внутри шалаша. И если надо — с применением силы. — Даэр, надеюсь, когда мы покинем этот двор, ты нам всё расскажешь. Мне не слишком нравится роль куклы.

— Не злись, мой Светлый брат! И не расправляй так гордо плечи. В твоем наряде это выглядит нелепо. Непременно расскажу. Еще как расскажу! Я тебе… вам такое расскажу! А что с теми телегами?

— На одной разместился некто в черном плаще. Грязный и пыльный. А вторую как раз закладывают. Мальчишка-конюх старается.

— Нэрьо, ты образец наблюдательности. Срочно выносите меня отсюда! Мы должны уехать раньше, чем эти телеги покинут двор!

Когда Пелли вернулась наверх с конюхами, Даэрос весьма натурально храпел. Его заплечник был одет спереди, и он прижимал его к себе как девицу.

— Вот, не отпускает! — Нэрнис мрачно уставился на своего «жадного хозяина» и демонстративно подергал лямку. Злой спящий Сорэад крепко вцепился в мешок. Тащить такого за подмышки не имело смысла. — Ни в какую не снять!

Выносом гостя руководил сам почтенный Малк.

— Беритесь-ка за концы покрывала! Ну, как, тяжелый? Оно понятно — столько вина выпить, да столько съесть! Давай-давай, ребятки, аккуратнее по лестнице. Правильно, правильно, подержи хозяину голову, чтоб о ступени не билась! Разворачивай головой к выходу… — Конюхи тащили Даэроса, который не забывал храпеть даже в этом переносном гамаке. Трактирщик был рад, что гость не собирается просыпаться. — А вот и ваша телега! Какая заботливая племянница, и полог уже откинула. А покрывало я должен забрать. Это ничего, что тут в телеге сена мало и оно колкое, а за покрывало тогда еще два медных пожалуйте. Не старое, нисколько! Гобелен знатный. А то, как бы мы Вашего дядюшку на гнилом-то вынесли? Вот и благодарствуйте! Счастливой вам дороги! Заезжайте еще! — Почтенный Малк был доволен собой. Двенадцать медных он с этого сквалыги все-таки поимел. А не надеялся и на десять. Конечно, если бы почтенный Сорэад был в сознании, то он бы пяти медных за ужин не заплатил, как и еще двух за покрывало, не говоря уже о том медяке, что уплачен за переноску… Но сложилось же. Вот и хорошо. И гномам помог телегу продать. Славно начинается денек!

Пелли чинно уселась на мешок с сеном, предназначенный для возницы, расправила юбки и смело взялась за вожжи. Уж очень Нэрнис на них испуганно смотрел. Понятно, откуда ему знать, как править телегой? Может быть, необученная служанка и не умеет считать, но она, по крайней мере, прекрасно знает, как управлять такой повозкой. А еще, она может ловко запрячь лошадь. Вот посмотрим, как Прекрасный Принц справится с дышлом!

Умудренный опытом тяжеловоз, косил на возницу, почуяв хозяйскую руку. Пелли подтянула к себе хворостину, лежавшую вдоль борта телеги и просто показала её упитанному серому мерину. Повозка тронулась.

— А как его звать-то? — С запозданием обернулась к гномьим повозкам Пелли. Но ни одного гнома рядом не оказалось. Зато ей ответил тот самый возница в черном, который так нахально пялился на неё и ухмылялся, пока они покупали телегу:

— Прошлый хозяин звал Крысаком! — И мужчина неожиданно громко свистнул.

Пелли чуть не упала, когда Крысак шарахнулся в бок, и еле вписала неповоротливую телегу в поворот. Не хотелось бы платить еще и за ремонт ворот. Нэрнис, разместившийся у задка и свесивший ноги наружу, вцепился в бортик. Ещё бы немного — и вывалился.

Служанки умеют ругаться так, что позавидовать могут даже базарные торговки. Собственно, именно там, на базаре, они и учатся неприличному слогу. Аль Арвиль никогда не слышал таких оборотов и сравнений, но образность речи потрясла его больше, чем содержание. Пелли ругалась самозабвенно, выравнивая телегу, а нахальный возница хохотал вслед:

— Вся в дядьку! Вот повезет кузнецу с женой. Смотри, не зашиби молотом суженого!

Пелли пыхтя от возмущения, подгоняла Крысака. Крысак, как оказалось, был степенным тяжеловозом и разгонялся только до определенной скорости. Быстрый шаг был пределом его возможностей. Или желания.

Телега катила по пыльной дороге вдоль пригородов Малерны. С восточной стороны к стенам города примыкали деревни, население которых жило тем, что регулярно поставляло в город тот товар, который не имеет смысла возить морем: молоко, творог, мясо, а так же все, что давали окрестные сады, огороды, а местами и пасеки. Дорога все дальше отворачивала от моря, и оно все реже просвечивало через ветхие заборы и чахлые яблони.

Нэрнис, немилосердно поправ ногами всю ночь не спавшего Даэроса, переполз вперед к Пелли и стал наблюдать за искусством управления Большой Телегой при помощи маленьких женских рук. Как такая довольно большая скотина как Крысак, позволяет собой помыкать, он видел, но не мог понять отсутствия свободы воли у лошади. Очень хотелось расспросить Пелли, как ей удалось справиться с совершенно незнакомым конем. Допрос Даэроса Светлый брат благородно оставил «на потом». Пусть поспит. Надо же было так вжиться в роль, чтобы действительно заснуть, как только телега тронулась по дороге! В конце концов, они теперь едут вполне спокойно, укрытые этими тряпками от любопытных глаз. Можно сколько угодно разминать уши и чесаться. Можно и сапоги снять. Задувающий в лицо утренний ветерок уносит вдаль запах старых попон, и жизнь кажется вполне прекрасной. Нэрнис решил для начала облегчить участь отважной девы, управляющей могучим животным — расшнуровать платье и вынуть меч. Благодаря телеге, его было куда положить. А дорога… Пока не встретится первая развилка, будить Даэроса не стоит.

Пелли блаженствовала. Мерин был смирный. Даже слишком. Другой бы от такого свиста понес, а этот — только шарахнулся. К тому же она сегодня почувствовала себя богатой дамой. Всей суммы, которую она «промотала», бывшая служанка, конечно, посчитать не смогла. Но она помнила, как платила и платила. К тому же и серебром и золотом. А рядом сидел Он! И места было так мало, что сидеть получалось по-настоящему рядом. И впереди у них — долгий путь! Наверное, до самого этого незнакомого и очень далекого Дрешта. А что дальше — не важно. И дорога такая замечательная, не в пример узким улочкам Малерны. И все кругом такое новое и прекрасное. И пусть Даэрос спит как можно дольше, а Крысак идет медленно, как привык.

Когда солнце почти выползло в зенит, а домишки стали уж совсем нищие, Пелли вспомнила, что не помешало бы обзавестись провизией. Как-то уж очень было похоже, что жилье вскоре и вовсе перестанет встречаться. Остановив Крысака у более-менее приличного дома, Пелли спрыгнула со своего «насеста». Мешочек с остатками денег все еще был у неё, и она вошла во вкус распоряжаться им как угодно. В конце концов, хотя бы водой надо запастись. Солнце стало припекать, а Даэрос варился под навесом.

— Нэрнис! Подержите, пожалуйста, вожжи! Просто подержите. — Пелли передала кожаные поводья эльфу, который взял их так, как будто это были, по меньшей мере, змеи. Крысак фыркнул. Нэрнис сжал вожжи до побеления пальцев.

Несмотря на отсутствие меча под платьем, Пелли сохранила горделивую походку. А с гордячками в дорогих платьях не спорят, когда они сами назначают цену. Тем более, с такими глупыми, которые платят за провизию по ценам Малерны. Кто же откажется?

Пелли вернулась к телеге с двумя большими корзинами. Вода, яблочный сидр, хлеб, вареные яйца, местный сыр — всего и много, и всего за два медяка. Еще недозревшими яблоками хозяйка для Крысака снабдила её даром. Готовым мясом разжиться не удалось, зато телега украсилась у задка двумя курами, связанными за лапы. Пока Нэрнис размышлял, насколько допустимо так обращаться с живой птицей, Пелли взяла пару яблок и пошла лично знакомиться с Крысаком. Мерин позволил потрепать себя по челке, аккуратно схрумкал угощение и выжидающе переступил с ноги на ногу. Он никуда не торопился, а яблоки быстро кончились.

— Нэрнис, да бросьте, Вы, вожжи. Идите сюда, он такой славный! — Пелли приглашающе махнула рукой.

Нэрнис разжал пальцы, очень осторожно положил вожжи на мешок и сполз вниз. Аль Арвиль оказался между оглоблями, немного помялся, но успел перепрыгнуть преграду раньше, чем Крысак достал его копытом. Видимо, все-таки потревожил «скотинку». Пелли держала их приобретение под уздцы. При виде эльфа, Крысак передернул ушами — муха, наверное, укусила, и скосил глаза на пустые руки «гостя». Яблок не было. Крысак вздохнул. Свобода воли у коня все-таки имелась. Не всем было позволено его гладить. Нэрнис протянул руку и был укушен. Эльф вскрикнул.

— Ах, ты ж!

— Крысак! — спокойно подытожил Даэрос, вползая на мешок и подбирая вожжи. — Давно стоим? Сколько?

— Да вот только… еды купили! — Пелли почувствовала себя виноватой. Нэрнис укушен, Даэрос сейчас попросит отчитаться за потраченные средства. — Только самое необходимое!

Но Даэрос вышел из образа жадного дяди и просто велел немедленно залезать в телегу. Крысак подобрался. С кем и как можно себя вести он чувствовал великолепно. И если шлеи хлопают по бокам, а возница кричит «Пошла, скотина!», то скотина должна идти и чем быстрее, тем лучше. А то еще и бегать заставят.

— Даэрос! Не томи! Рассказывай, зачем нам в Дрешт?! И почему надо было покупать телегу!? — Нэрнис и Пелли теперь сидели в «шалаше» и наслаждались всеми прелестями плохо продуваемого пространства.

— Сначала попить. Воды взяли?

Даэрос не спеша утолил жажду, от сидра отказался. Потом съел яичко, заботливо почищенное Нэрнисом, а потом все-таки решил домучить и без того замученных любопытством спутников. Ничего не поделаешь — темная половина натуры давала о себе знать.

— О телеге… — Начинал он размеренно и по пунктам. — На телеге ехать быстрее, чем идти пешком. В телеге можно спрятать меч, который ты, Нэрнис, сунул мне под бок. Телега, укрытая навесом — жуткие тряпки — это не только заслон от дождя и ветра, это — наше укрытие от любопытных глаз и место отдыха. А у этой телеги, если Вы не знаете — двойной дощатый пол, между досками проложен железный лист, и борта из хорошего толстого дерева, чтобы пол не отвалился. Поэтому нашу телегу увлекает вперед не деревенская кляча, а пусть не совсем породистый, но надежный тяжеловоз по кличке Крысак.

— Хватит! — Нэрнис не выдержал первым. — Давай рассказывай, зачем ты сидел всю ночь в трактире, почему мы не могли купить повозку в другом месте и с более приличным верхом?

— Вот! Это уже правильные вопросы. — Даэрос выдержал паузу. — Но сначала, я задам тебе всего один вопрос, мой Светлый брат. Как ты полагаешь, за что гномы могут отвалить много золота и тарлов невзрачному и пропыленному на многих дорогах человеку?

— Это тому, который был в черном плаще? — Пелли и не думала забывать обидчика.

— Не совсем тому, догадливая дева. Но я полагаю, что все четыре гостя если и не состоят в равной доле, то в накладе явно не остались. Именно с ними у гномов была назначена встреча в таком странном месте, как трактир почтенного Малка. И все же, брат, тебя не удивляет эта телега? — Даэрос со свистом рассек воздух хворостиной и Крысак пошел еще быстрее.

— Да понял я, понял! Очень крепкая телега для чего-то очень тяжелого. — Нэрнис сам заразился тем нетерпением, от которого вчера сгорал Даэрос.

— А для чего «такого» тяжелого, а, мой Светлый брат?

— Ну, кто его знает… для какой-нибудь особенной гномьей железки. Они мастера изобретать механизмы.

— Нет, Нэрьо, ты меня не слушаешь. Я же сказал: гномы не продавали! Гномы покупали.

— Даэрос, ну не для золота же телега! — Нэрнис ждал не вопросов, а ответов, а Полутемный просто глумился.

— Именно. Именно для золота! Но поскольку часть суммы была уплачена тарлами, то одна телега, вот эта, наша, оказалась «черным странникам» ни к чему.

— Не может быть! — Нэрнис не сказал, а выдохнул, настолько он был потрясен.

Пелли вцепилась ему в рукав. Ей стало страшно. «Черные странники», которые возят золото и драгоценные камни телегами — это совсем не те люди, с которыми стоит связываться. А того, который свистел, она очень опрометчиво обругала. Кабы раньше-то знать!

— Да за что же можно столько заплатить?! Что было такого в телегах, за что гномы могут так… озолотить? — Нэрнис перебирал в памяти все самое ценное и ничего не мог придумать: две телеги золота и тарлы в придачу! Если бы не камни, то третья телега, вот эта, на которой они сейчас едут, тоже была бы нагружена золотом. — Даэрос! Не молчи! Я придушу тебя! — Некогда невозмутимый Аль Арвиль пучил глаза совсем не хуже Малерны фар Бриск, когда она увидела плащ в ткани Предела. И хорошо, что в полумраке навеса никто не видел такого окончательного падения его высокомерия.

— То, что люди принесли с собой, было не в телегах. А в маленьком мешочке. Телеги пришли пустые, для золота. Задержи дыхание, брат! — Даэрос не удержался от еще одной паузы. — Черные тарлы!

Пелли не поняла, что такого в тарлах, которые черные. Но название было зловещим, и она даже пригнулась от страха. А вот Нэрнис… Он вскочил в «шалаше» так, что ему пришлось увернуться от верхней перекладины, а потом и схватиться за неё.

— Украдены! Черные тарлы из корон Озерных Владык украдены! Как ты мог молчать! Я должен вернуться!

— Нет! Не украдены. Сядь. Сядь, ты нам навес сломаешь! — Даэрос благоразумно не стал останавливать Крысака, чтобы Нэрнис не рухнул ему на плечи вместе с навесом. — Пелли, помоги ему не упасть… Это были не два черных тарла… единственные два тарла в мире, известные до сегодняшнего дня. Это были три черных тарла. Неграненых.

— Единый Создатель! — Только и смог вымолвить Аль Арвиль и затих.

— Люди в черных плащах едут сейчас позади нас к Дрешту. Что скажешь, Нэрьо? — Даэрос, похоже, еще не до конца высказался и желал продолжения разговора.

— Ну… я могу, конечно, известить кого следует. Хотя из Дрешта…

— Из Дрешта можно проехать дальше до Торма, а там уже нанять судно, которое, обогнув Владения Темных, доставит тебя прямо в Светлые земли. Я так и планировал. Сначала. — Полутемный специально выделил последнее слово.

— Да, надо непременно так и сделать. Рано или поздно гномы захотят продать Владыкам тарлы, и информация о том, сколько было заплачено самими гномами, хотя бы приблизительно, будет весьма ценной. Даэр, тебя с радостью встретят при Дворе! — Нэрнис был счастлив оттого, что появился замечательный повод представить семье такого ценного брата. — Но я все-таки не понимаю: там, где три тарла, там может быть и четыре и пять. Почему же гномы заплатили так много!?

— Гномы получили клятвенные заверения, что тарлов больше не будет. Но ты не в том направлении мыслишь, мой Светлый брат! Видишь ли, планы имеют свойство меняться под воздействием обстоятельств. Когда я впервые увидел в Замке Бриск твой плащ, то у меня был план совершенно отличный от того, который мы с тобой осуществили впоследствии. Помнишь, ты мне замечательно подыграл в коридоре, скривив лицо при моем появлении? Я, на самом деле, планировал разыграть поединок. Один спесивый эльф вызывает на бой другого не менее спесивого эльфа. Естественно, поединок должен был состояться за пределами Замка. Я намеренно не скрывал волосы под капюшоном, чтобы разница между нами бросалась в глаза. — Даэрос отхлебнул еще воды и перешел на сидр.

— А смысл? — Нэрнис не совсем понимал, к чему ведет такое долгое вступление о том, что могло бы быть, но чего на самом деле не было.

— Смысл в том, что после примирения и взаимных любезностей, мы могли бы уже и не возвращаться в дом Бриск. Ты, оказавшись снаружи без плаща, мог потребовать, чтобы слуги вынесли тебе вещи. Ты же не обязан бегать за вещами сам. Таким образом, плащ «ушел» бы из рук Малерны на глазах у всех зрителей. Как думаешь, их было бы больше вчерашней толпы спорщиков? — Даэрос вздохнул.

— Так что же мы так и не сделали?! — Нэрнис был просто потрясен красотой и простотой замысла. Не пришлось бы ни в тачке ездить, ни маскарад устраивать…

— Вмешались обстоятельства… — Полутемный был смущен. — Если ты помнишь, вина было много. Так много, что я даже «прослушал» приход той девы, которая едет сейчас с нами в этой повозке. А потом была чаша, довольно вместительная и не один раз. Я дал себе слово больше не допускать ситуации, когда обстоятельства подчиняют себе дальнейшие действия. Вчера и сегодня я только разыгрывал из себя пьяного. Так что на сей раз мой план продуман со всех сторон. Странно, что ты не догадываешься о чем идет речь…

Нэрнис не мог взять в толк, куда клонит Даэрос. Приблизительно, но весьма приблизительно, Аль Арвиль улавливал суть поступков своего брата. Полутемный точно знал — подслушал, не иначе — что четыре «плащеносца» проследуют в Дрешт. Таким образом, становилось ясно, зачем надо было срочно купить телегу и обгонять их по дороге к городу. Обогнать преследуемый объект, с целью не вызвать подозрений — слежка вполне в духе Даэроса. Несколько не благородно, но…

— Но зачем надо следить за очень разбогатевшими бывшими владельцами тарлов? — Вот эту мысль к радости Даэроса, Нэрнис и озвучил. Теперь Полутемный мог вовсю демонстрировать свою сообразительность.

— Ну, хоть вопрос задал, и то — слава Создателю! А теперь напряги память и вспомни все, что ты знаешь о тарлах вообще и о черных в частности. Ты должен знать гораздо больше, чем, вот, к примеру, Пелли. Пелли, ты не смущайся, ложись отдыхать. Нэрьо, переползай ко мне и освободи деве место для отдыха. Нам ехать долго, а сидеть все это время с поджатыми ногами — не удобно. Пожалей нашу спасительницу.

Пелли, действительно, устала сидеть в одной позе. Телега была крепкая, но тряская. Каждая кочка больно била по ногам сквозь ткань покрывала и тощий слой соломы. Беготня, истерики, страхи, новые дороги и прочие неожиданные изменения в жизни совершенно доконали бывшую служанку. Она сама не до конца осознавала, насколько вымоталась. Как только Пелли вытянулась на покрывале, обняла меч Нэрниса и подумала, что спать под охраной двух эльфов потрясающе безопасно, сон не замедлил прийти. Тому немало способствовал и спокойный тон её Прекрасного Принца, который монотонно, как ученик перед учителем, выкладывал брату свои знания о тарлах.

— Ну, какие тарлы существуют, ты знаешь. — Даэрос «выставлял оценку». — О том, какие и сколько стоят — тоже. Черные тарлы в коронах Владык для тебя — история древняя и запутанная. Она, конечно, запутанная, но не настолько. И все-таки — маловато познаний для образованного потомка Высокого Дома. Не находишь?

Нэрнис насупился. Что он, гранильщик, что ли в тарлах разбираться?

— Ну, еще… Тарлы находят обычно очень глубоко, чаще всего уже после того, как выработана рудная жила. Очень глубоко. Голубым, кажется, сопутствует медь, лунным — олово. То есть, наоборот, они сопутствуют этим пластам. Розовые — не помню, после чего находят. Черные… Черные — не знаю. Это было очень давно. — Нэрнис выжал из себя все.

— Молодец! Хвалю! — Даэрос передал Нэрнису кувшин с сидром и взялся за дополнения. — Во-первых, два черных тарла появились незадолго до того, как возник этот загадочный и никому не понятный Предел.

— Да, кажется, так.

— Не кажется, Нэрьо, а точно. Во-вторых, как это принято у твоих Светлых сородичей, совершенно замалчивается, кто эти тарлы нашел. Догадываешься кто?

— Ну, не знаю…

— Давай исключим гномов. Кто остается?

— Темные?

— Опять — правильно. А теперь припомни, из чего сделаны сами короны. И заодно сообрази, где сейчас находится место, в котором добывали то, из чего эти короны сделаны. — Даэрос поторопил Крысака хворостиной, и телега покатилась быстрее, от развилки направо, в сторону Дрешта.

— Короны… из нефраля, конечно! — Нэрнис уже начинал догадываться, правда, пока еще смутно, к чему его подводил Даэрос. — Нефраль добывали где-то в Синих Горах. Кажется, Темные эльфы и добывали. Значит, когда в жилах не осталось нефраля, нашли первые тарлы. Черные. А потом… потом появился Предел. С тех пор нефраль больше нигде не находили и черные тарлы тоже. Странно получается! Найдя такие камни, Темные должны были прямо-таки вцепиться в Синие Горы. Но ведь за Пределом не осталось эльфов! — Нэрнис уставился на гордый профиль потомка Дома Ар Ктэль.

— Это, вам Светлым, так думать проще. Или, может быть — приятнее. А на самом деле, чтобы заняться добычей камней, почти все Дома отправили к Синим Горам лучших мастеров по камню. Некоторых — с семьями! Но в ваших хрониках об этом не упоминается. Потом появился Предел, и черных тарлов больше не появлялось. Ни нефраля, ни черных тарлов. А первые два камня обрели свою ценность, по большей части, из-за своей уникальности. Они, конечно, хороши, никто не спорит. Но вряд ли Озерные Владыки изначально собирались украсить ими короны. Хороша у них цена, да? Больше тысячи Темных за два камня, благодаря Пределу! — Даэрос повернулся и уставился на своего Светлого брата. В этот момент, он чувствовал себя Темным и только Темным.

Нэрнис стыдливо отвел глаза. Да, ему было мучительно стыдно за всех Светлых вместе взятых. Можно не слишком любить Темных сородичей, можно веками вспоминать взаимные обиды, но вот так вот беззастенчиво заявлять, что за Пределом не было эльфов, означало вообще вычеркнуть из памяти, тех, кто там погиб. Недостойно по отношению к мертвым.

— Я непременно, как только вернусь домой, расскажу об этом Нальису. Пусть он напишет картину, и тогда…

— Так знаменитый Нальис Аль Арвиль твой родной брат? — Теперь Даэрос смотрел на Нэрниса во все глаза.

— Да… Он теперь и твой брат! А откуда ты о нем знаешь? — Кажется, слава Великого Живописца зашла очень далеко. Даже обидно как-то.

— Нэрьо, ответь: сколько тебе лет?

— Ну, сто пять. — Нэрнис не любил свой почти детский возраст.

— Так вот, мой милый младший брат: лет так двести назад наш Повелитель Амалирос приобрел картину некоего Нальиса Аль Арвиля. Через посредничество гномов, разумеется. У нас тоже есть свои обиды и горы спеси. Но в Верхних горных Чертогах в любимой спальне самого Повелителя теперь висит картина твоего брата. Какой-то там «Рассвет в горах». Надо же, я думал он просто из твоего Дома. А он — кровный брат! Удивил! Учту. Но, мы отвлеклись… Ты не задавался главным вопросом: а откуда у тех, кто следует за нами по дороге, взялись неграненые черные тарлы?

— Да откуда мне знать. Не томи уже! — Нэрнис был рад, что таланты его брата оставили в покое. У него, конечно, была талантливая семья. В основном. За одним исключением.

— Тот человек, который разговаривал с гномами, заявил, что эти три тарла — «наследство». — Даэрос презрительно фыркнул. — Ты бы поверил?

— Странное наследство для человека. Даже для четверых. Нет, не верю. А гномы?

— Гномы, конечно, тоже не верят. Мастер Гвалин — весьма достойный и хитрый гном. И объединить известные факты сумеет. Думаю, он их уже объединил. Ни сколько не сомневаюсь, что среди того сброда, что вчера вечерял в трактире, два, а то и три соглядатая, щедро оплаченные на деньги подгорных кланов, сидели и ждали драгоценных смертных. Они пойдут за ними от деревни к деревне, передавая их «с рук на руки». А по безлюдным местам, наверняка, отправятся профессионалы лучшей выучки. Но эти, в черных плащах — тоже не промах и далеко не болваны. Они сначала показали кому-то из клана Гвалина один тарл. Поэтому гномы привезли плату. Но не понять такого естественного желания гномов как проследить источник камней, может только полный глупец. Четверо плащеносцев знают, что за ними будут следить, но надеются уйти от слежки. Интересно, как они попытаются это сделать с двумя гружеными телегами? — Даэрос задумался, прикидывая, насколько они сами оказались под подозрением у четверки в плащах.

— Даэр! Но зачем же они тогда сказали про наследство?

— А что им оставалось делать? Тарлы не валяются на поверхности, их нельзя просто найти. Значит, они либо нашли клад, зарытый где-то в Синих Предгорьях, и тарлов действительно больше не будет, в чем гномы и захотят убедиться, либо…

— Что «либо»?

— Либо эти люди знают, где и как можно пройти за Предел! — Полутемный, казалось, не заметил скептической усмешки Светлого. — А вот в этом хочу убедиться уже лично я! Поэтому, выбирай. Ты можешь добраться до Торма, Пелли довезет тебя. Посмотришь на людские земли, попрактикуешься… в чем ты там собрался практиковаться. Купишь нашей спасительнице приличный дом, оставишь ей золота на безбедную жизнь. С меня — половина! А я отправлюсь в сторону Запретного леса один. Люди в плащах собираются держать путь из Дрешта именно туда. Я слышал. Либо мы купим Пелли дом в Дреште и попытаемся разгадать эту загадку вместе.

— Знаешь, возможность пройти за Предел, я не верю Но, я — с тобой! Как ты мог подумать, как тебе в голову пришло, что я тебя отпущу в Запретный лес одного! — Тут Нэрнис понял, что «хватил» лишнего. Даэрос был старше, и разговаривать с ним так не стоило. Но Полутемный рассмеялся вполне счастливо.

— Ну, значит, ты хотя бы знаешь, что такое Запретный лес! Со Светлым в любом лесу… Эй, Нэрьо, ты покраснел как цветок сиори. Ты что?!

— Даэр, я вообще-то слышал только название этого леса. И еще — я должен тебе кое-что рассказать о себе.

Расспросы о том, где и, как и сколько жил Даэрос опять откладывались на будущее. А о проблемах надо предупреждать сразу. Точнее: надо было предупредить сразу! Но, кто же знал, что на него, как на «владеющего Силой», будут возложены надежды на счастливое завершение небезопасного предприятия в таинственном и почему-то Запретном лесу.