Они ехали из Ивантеевки от приятелей Роальда. Он выпил и завалился поспать на заднем сиденье, доверив руль Анне. Она недавно получила права и, гордая, как любой человек, достигший маленькой власти, собиралась гонять на машине целыми сутками.
Алик добивался ее водительских прав так яростно, как никогда мужчины не боролись даже против эмансипации. Это развязывало ему руки: он мог спокойно, без опасения, выпивать в гостях, не давая пить Ане и зная, что именно она довезет их обоих до дома. Точнее, до двух разных домов.
Они встретились год назад и с тех пор стали неразлучны. Почти… Потому что каждый вечер расходились по различным адресам и квартирам. У Роальда была семья. У Ани тоже, хотя она разваливалась на глазах, особенно после рождения дочери. И Анюта теперь ничего не имела против окончательного крушения. Все равно уже нечего беречь. А вот Аликово бездетное семейство казалось довольно прочным. Там на страже порядка стояла ревнивая и зоркая жена. И это осложняло всем жизнь.
Роальд мирно спал на заднем сиденье. Аня уверенно, весело мурлыкая о звенящем на дороге колокольчике, вела «ауди» к Москве. И вдруг из-за поворота выехал огромный «КамАЗ»… До чего же он бесконечный… Аня в ужасе смотрела на него, не в силах понять, что нужно сделать. А потом поняла, наконец, и заорала. Они вот-вот врежутся в борт этого тяжеловоза, размажутся об него, и от них даже ничего не найдут… Ни клочка! До гибели осталось всего ничего — секунд шесть или семь…
От ее истошного крика Алик проснулся и мгновенно оценил ситуацию. Он не напрасно окончил психфак МГУ и считался одним из наиболее подающих надежды психологов. Роальд моментально перекинулся через спинку сиденья и врубил тормоз. Машина остановилась в полуметре от страшного бока невозмутимого «КамАЗа», хладнокровно ползущего по шоссе со скоростью гусеницы и, кажется, ничего даже не заметившего. Мало ли козявок на дорогах…
— Все! — констатировал Алик. — Наездилась! Больше к рулю не подпущу!
— Я и сама больше ни за что не сяду! — огрызнулась Аня и заревела.
Какое это было счастье — плакать, уткнувшись Роальду в плечо…
* * *
— «Земля в иллюминаторе…» — промурлыкал он свое любимое.
Завелся…
— «Земля в иллюминаторе…» — и взглянул хитро на Аню, а затем в этот самый песенный иллюминатор.
Земля плавала далеко внизу в облаках, отсюда совсем не похожих на облака земные.
— Чтобы понять Землю, нужно стоять на ней, а не смотреть на нее сверху, — задумчиво произнес капитан корабля. — Верно я мыслю, доктор?
— В правильном направлении, сударь, — отозвалась Аня.
— Ну конечно, — хмыкнул командир. — И самый важный этап — «этап прикосновения к Земле». Всегда и у всех. У нас он еще очень не скоро. Будем готовиться и ждать.
Они летели уже не первые сутки, но полет планировался долгим, предстояло много дел, заданий и раздумий.
— Размышления еще впереди! — часто повторял командир. — Пока идут наблюдения.
Почему ей постоянно снится именно этот странный сон?.. Ну почему?!
— Зачем женщине космос? — смеялась мать, выслушивая Анькины рассказы о надоедливом сне. — И вообще женщине в небесах не место…
— А где ей место, бедной? — однажды обиделась Аня.
Интересно, что изобретет в ответ мать? Будет талдычить стандартные истины о кухнях и постелях?.. Но Евгения Александровна пошла другим путем.
— Женская натура — земная, — начала она философствовать. — Женщина любит все обычное и привычное, находит в этом смысл жизни, радуется окружающему…
Аня обозлилась:
— Ну да, что еще от тебя можно услышать?! По-моему, это вообще псевдознание жизни!
Мать тоже рассердилась:
— Тебе еще рано говорить о знании жизни! Как ты можешь рассуждать, не имея собственной семьи?!
— Поэтому я и собираюсь ее завести. В самом ближайшем будущем!
— Что?! — Евгения Александровна растерялась. — Что ты плетешь?! Какая семья? У тебя на носу выпускные экзамены и поступление в институт!
— Все это очень легко совместить! — объявила Анька. — Было бы желание! Хочешь познакомиться с будущим зятем?
— Не хочу! — закричала мать так громко и отчаянно, что даже напугала Аню. — Никаких зятьев!! Ты обалдела? Ну ты и жучка!! — И бросилась звонить отцу.
Пока она судорожно набирала номер, Анька успела ввернуть главное:
— Не забудь ему передать, что я поступаю правильно! Мне пора и вообще надо. У меня будет ребенок!
— Что?! — прошептала Евгения Александровна в ужасе и застыла с трубкой в руке. — Какой ребенок?! Анюта, думай, что говоришь… Что ты несешь?
— Обыкновенный, с ручками-ножками, — дерзко ответила Аня. — Это правда. А почему она тебя так удивляет? Ты тоже, по-моему, встретилась с папой в восемнадцать лет!
— Да, но ведь не в шестнадцать! — закричала мать, вновь потеряв над собой контроль. — Я уже окончила школу и училась в институте! И между прочим, еще не ждала ребенка! Кроме того, по-моему, ты не замужем! И почему я всегда все узнаю в последнюю очередь?!
— А уж в этом ты виновата сама! Вот! — нагло объяснила Анька. — Тебе вечно некогда. У тебя дела, проекты и подчиненные, которых надо постоянно, буквально каждый день контролировать. А потом еще командировки и телефонные звонки… — Аня ехидно глянула на мать. — И все такое прочее… Потому и недосуг заметить, что я давно уже выросла. А замужество в наше время — чепуха! Никому не нужное клеймо в паспорте!.. Холодная безликая штамповка! Главное — ребенок! И на мой взгляд, ты вроде бы тоже до сих пор не замужем… Так что нечего выступать!
Она абсолютно права. У Евгении Александровны вечно не хватало времени на Анюту… На все хватало, а на дочь почему-то нет… Думала, большая, взрослая, выросла… Она потерянно молчала. Аня подошла к ней, присела на корточки и примирительно заглянула в лицо. И повинилась:
— Мама, знаешь, я стала какая-то неудержимая! И ничего не могу с собой поделать… Вот… Зато у тебя будет внук или внучка! — гнула свое хитрая Анька. — Ты кого хочешь больше?
— Тройню, — мрачно отозвалась Евгения Александровна.
— Неостроумно! — обиделась Анюта. — Троих нам все-таки не поднять. Очень тяжело! Даже с помощью папы.
— А с одним, ты считаешь, запросто справимся?! — вновь взорвалась мать. — Ты бы поинтересовалась заранее, сколько сегодня стоит упаковка памперсов! И учти — завтра она будет стоить намного дороже! Что ты себе думаешь?! Разве мы с отцом для того тебя пестовали, для того горбатились на тебя шестнадцать лет, чтобы ты, как полная дура, разрушила в один день все?! Всю свою жизнь?! Когда станешь взрослой, когда уплатишь нам сполна свой дочерний долг, вот тогда будешь вольна делать с собой все, что угодно! А до тех пор помни, что ты в долгу!
Вот оно как, оказывается… Она еще вдобавок в долгу…
Аня злобно нахмурилась:
— Ты на ходу меняешься и превращаешься в мерзкую тещу и требовательную мать! Вот! А с детей долгов не требуют!
Она равнодушно махнула рукой. Мать уже становилась такой далекой, такой непонимающей… И пусть ее… Но сдаваться не собиралась ни одна, ни другая.
— А твой этот… как его там?.. Так называемый муж… Он собирается работать, жениться на тебе и растить своего ребенка?
— Собирается, — отозвалась Аня. — Очень даже собирается. Даже придумал имена. И для девочки, и для мальчика.
— Молодец! — похвалила Евгения Александровна. — Имена — это самое главное! Что может быть важнее имен?! Все остальное— ерунда!..
* * *
Накричавшись в телефонную трубку и вылив на отца ошеломляющее сообщение, что подлая, дрянная Анька беременна — да еще от какого-то сопляка, был бы хоть мужик стоящий! — мать неожиданно успокоилась и вечером заговорила по-другому Аня сидела рядом и с удовольствием слушала родительский разговор.
— Пожалуй, Боря, нам стоит пригласить этого обормота в субботу на ужин, — предложила мать. — Я скажу ему: «Ты обесчестил мою дочь!» — и упаду в обморок. А ты меня подхватишь! Правда, неожиданный поворот сюжета? Как тебе сцена? Поставлена неплохо?
— Так себе, — скептически оценил фантазию жены отец. — Довольно банально. Я каждый раз удивляюсь, что способны сделать с тобой чувства! Их избыток так же вреден, как и нехватка. Но твоя задумка может сойти на худой конец, если этот негодяй действительно влюблен в Анюту.
— А ты думаешь, в нее кто-нибудь может быть не влюблен?! — патетически воскликнула мать.
Она верила, что ее дочь самая красивая, умная и талантливая. Поэтому не нуждается ни в каких совершенствованиях. И все всегда делает идеально. Это была серьезная ошибка, но переубедить любящую мамашу оказалось невозможно.
Аня ухмыльнулась:
— Кто будет приглашать? Ты или я?
— Папа! — заявила мать. — Пусть мужчины договорятся между собой! У них это лучше получится.
— Пусть, — согласилась Аня.
Обожая старшую дочку, отец иногда проявлял ревность и суровость. В основном по телефону. Если его начинали одолевать юношеские голоса, каждые пять минут выпаливающие ломающимися басками в трубку: «Здрасте! А можно Аню?», отец понемногу зверел.
— Аню? Опять?! А кто ее спрашивает?
— Ну… Это не важно, — обычно отвечал очередной кавалер.
— Ах вот как? — иронически тянул отец. — Ну, молодой человек, если не важно, кто вы, в таком случае не важно и с вами разговаривать. До свидания, до лучших времен!
И вешал трубку, Анюту не подзывая.
Но она надеялась, что на Воробьева никакие отцовские жестокости распространяться не будут. И не ошиблась.
Юрий пришел в субботу точно к назначенному часу, отглаженный и шикарно одетый — вот что такое мама, работающая в ночном клубе! Это очень много значит в жизни…
В руке, правильно опущенной вниз — а то многие вечно носят цветы, гордо задрав их вверх, как милицейский жезл! — он держал букет роскошных для зимы роз. Интересно, за какие деньги раздобыл посреди января?
Аня довольно усмехнулась. Юрка безмятежно взглянул на нее и незаметно подмигнул.
Анюта с любопытством ждала, когда и как мать осуществит задуманную сцену с обмороком. Но та что-то падать не собиралась — передумала или забыла? И вместо падения приветливо взяла у Юрия букет и отправилась ставить его в вазу. А отец пригласил будущего зятя раздеться и повел в комнату, где их ждал торжественный субботний сватовской ужин.
Аня поплелась за ними, чувствуя себя абсолютно ненужной, лишней… Мать, отец и Юрий тотчас сплотились и составили между собой довольно дружную милую троечку, для которой все остальные были не нужны. И как это у них так ловко и мгновенно получилось?!
Анюта тихо возмутилась, села в кресло и стала смотреть и слушать. Ничего другого ей не оставалось делать, поскольку иной роли ей в родном доме сегодня не предоставили. Не спорить ведь сразу с троими!
— Ну, каковы ваши планы на будущее, Юрий? — сразу поинтересовался отец.
— Любой технический вуз, а там посмотрим, — отчеканил почти муж и зять.
Во всяком случае, отец Анькиного ребенка.
— Могу помочь, — предложил отец.
— Ну что вы! — вежливо, но решительно отклонил помощь будущего тестя Юрий. — Я привык справляться сам.
Он скромно умолчал о том, что его мать в силах запросто оплатить любое образование сына, но Юрий хотел учиться самостоятельно, без всяких денег. За деньги любой дурак сумеет получить диплом! Главное — плати!
Явилась из кухни Евгения Александровна и пригласила всех к столу. Под всеми она явно подразумевала мужа и Юрия, поскольку на Аньку даже не взглянула.
Анюта собралась всерьез обидеться, но тут отец повернулся к ней:
—. Аннушка, прости, все никак не соберусь у тебя спросить… Когда же думает появиться на свет мой внук?
Ну, вспомнили, наконец! Но только в связи с внуком…
— А вдруг это думает сделать внучка? — хмуро справилась Аня.
— Почему ты такая надутая? — воскликнула мать. — Голодная, что ли? Вон сколько всяких вкусностей, ешь!.. Или у тебя токсикоз? Какая разница — внук или внучка? Главное — человечек… Свой, родной… Борис, они уже имя придумали! Как вы там кого назовете?
Отец удовлетворенно кивнул, аппетитно дожевывая котлету.
— Первого сына обычно называют в честь отца, а дочь — в честь матери!
— Ну, конечно… Обязательно… — проворчала Анька. — Чего ж вы тогда не назвали меня Евгенией?
— Я хотел, — развел руками отец. — Но твоя мать возражала.
И он любовно глянул на Евгению Александровну. Она засмеялась.
— Мое имя — и женское и мужское одновременно. Я не хотела давать тебе такое. И вообще тебя очень красиво зовут — Анна. Царски-королевски. Разве тебе не нравится? А потом, главное другое. Мы привезли тебя из роддома, глянули повнимательнее — а это Анечка, и никак иначе! Понимаешь меня?
— Понимаю, — пробурчала Аня. — Даже очень… И мое имя мне нравится. Но дочка получит другое.
— Дело твое, — равнодушно пожала плечами мать и вернулась к самой увлекательной теме, то бишь к Юрию. — Свадьбу играть будем? И где молодые собираются жить? Лучше у меня, я помогу с ребенком. А то ваша мама, Юрий, насколько я поняла, слишком занята на работе.
Юрка кивнул.
— Кроме того, вы оба будете учиться в институте, так что без меня вам никак… Решено?
Юрий снова кивнул.
«А хорошие мне попались теща и тесть, — подумал он, — свезло».
«Меня никто и не спрашивает, — подумала Аня. — Я словно лишняя…»
* * *
Алик, Алик, бесконечный Алик… Так смеялся над Аней муж.
Он быстро обо всем узнал и догадался. Или проболталась неугомонная дочка, которая во все совала свой короткий, но пронырливый нос и подозрительно интересовалась телефонными разговорами матери.
Хотя сам Роальд, бесстрашный и откровенный до возмущения, тоже чувств своих в карман не прятал.
— Красивая у тебя жена, — с ходу заявил он Юрию, когда тот однажды снял трубку.
— Ничего, — маловыразительно промычал Юрий.
Никакой ненависти или элементарно закономерной ревности Юрий к этому неизвестному человеку, называемому соперником, а говоря проще — любовнику жены, не испытывал. Он устал и хотел все забыть.
Зато когда все нюансы окончательно прояснились и все точки расставились сами собой, автоматом, Юрий внезапно задумал ревновать. Глупо и странно…
— Иди, твой зовет, — бурчал он, в очередной раз подходя к телефону. — У которого вместо сердца — пламенный мотор. Разницу между ним и остальными улавливаешь?
Аня улавливала.