— Лебедь белая! Рекламный модуль! — фыркнула Юлька, когда Жанна, убедительно и ярко подтвердив неограниченные возможности импортной косметики, выплыла из кабинета шефа. — И даже вдруг постриглась! К чему бы это? С гладкой и строгой прической так просто не расстаются!
Здесь какая-то тайна!
Секретарша Тамара тихо засмеялась. У нее было крайне сложное положение. Не обладай она в известной мере хитростью и изворотливостью, ей на месте не удержаться бы и дня.
Ей приходилось терпеть невыносимый характер шефа и лавировать между Юлей, Жанной и Валентиной, тихой и незаметной на вид, но уже явно забирающей в свои ручки многочисленные нити своеобразного театрального действа, которое разворачивалось в офисе. И Тамара, с ее проницательностью, не могла не чувствовать, что грядут перемены. Хотя сам президент, похоже, этого еще не осознал.
Рядом с ним выживали немногие. Фирму лихорадило от непрерывной смены сотрудников, но президент этого словно не замечал или не желал замечать и спокойно перекладывал на плечи Юли, Жанны и Валентины всю ответственность, предоставляя женщинам самим справляться с последствиями той легкости, с которой он увольнял очередного работника.
Президентская команда имела строго ограниченный состав.
Порой масла в огонь, и без нее горящий ровным, незатухающим пламенем, подливала Юлька, не считавшая зазорным жаловаться на ленивых менеджеров. Ей казалось, что все обязаны выдерживать предложенный боссом и ею режим и ритм. Она не допускала никаких отклонений и смягчающих обстоятельств. Не могла же огневушка-поскакушка, вся жизнь которой сосредоточилась в офисе, почти так же, как у президента, работать сутками с ним вдвоем, нужны были и остальные… Иначе кем ей руководить?.. А значит… Значит, пусть вся фирма принимает их условия игры!..
Еще синеглазику очень нравилось наслаждаться и развлекаться не только властью над людьми, но — самое главное! — властью над президентом. Это потихоньку, незаметно, исподволь стало смыслом Юлькиной жизни, ее основной ценностью — видеть, как он готов в лепешку разбиться, сделать для нее все, что она попросит, как он мог после одного ее небрежного слова, детского указания пальчиком — вот этот, фас, распни его! — унизить любого, любого оскорбить и выкинуть вон…
Маленькая хозяйка большого дома…
Она быстро догадалась, сметливая девочка, что Тарасов, ее любимый президент, принадлежит к породе людей, рожденных повелевать. Даже страшно было представить, что случилось бы с ним, доведись ему оказаться в роли безгласного подчиненного. Но жизнь широким жестом предоставила шанс очередному «рвущемуся к власти навластвоваться всласть…».
Для него слишком большое значение имело место. Будь он рядовым работником, он бы вел себя совершенно иначе, гораздо мягче и спокойнее, но, оказавшись в кресле президента, мгновенно проявил свои худшие качества.
Смышленая девочка сообразила и другое: именно такие сложные, на первый взгляд неуправляемые натуры на деле очень легко поддаются чужой воле.
К настоящему сопротивлению всегда готовы лишь выдержанные и тихие.
И Юля осторожно и настойчиво стала чаще и чаще показывать свои острые белые зубки…
Но к ее злым укусам очень скоро могли прибавиться коготки других нежных пальцев. Потихоньку настроениями президента начинала заражаться и Валентина. Она легко переняла его интонации, копировала его стиль общения, и в отделе рекламы зазвучало привычное, на тех же повышенных тонах, но на других октавах «Мы можем с вами расстаться!» или «Раз вы устали, то, пожалуйста, берите себе бессрочный отпуск!».
Великий тесть президента думал лишь о дочке и внучке. О людях, которым предстояло трудиться под началом ненавистного ему зятя, Михаил Аронович не заботился и даже не задумывался. И напрасно…
Хотя в чем можно обвинять человека, пытающегося худо-бедно устроить судьбу единственной дочери?..
Не бедно… Но зато очень худо…
— Дышать можно, но только в другую сторону, — говорила о своем любимом офисе неглупая секретарша Тамара.
…Юлька очень похоже передразнила походку Жанны, заодно похвалившись своими новыми ажурными колготками, снова рассмешив Тамару, и вылетела из приемной. И тотчас зазвонил мобильник.
— Как там дела? — опросил любимый и родной бас.
— Когда ты приедешь? — проигнорировав его вопрос, спросила она. — Здесь все тоскуют без тебя…
— Странно… Я вовсе не Ален Делон! — пробасил шеф. — Буду через час-полтора. Да, Кнопка, там приедет дама… Блондинка в лисьей шубе. Это моя жена. Займи ее чем-нибудь до моего приезда. Какие-нибудь журналы… Можешь устроить дипломатический прием. Это несложно. Ей просто нечего делать.
Новость оглушила Юльку.
Она растерянно застыла с телефоном в маленькой ладошке. Что это значит? Зачем сюда едет его жена?
Она здесь ни разу не бывала… Странно и подозрительно… У Юльки нервно забилась жилка на виске.
Артем часто разглаживал ее, нежно-синеватую, пульсирующую под тонкой кожей.
— Что у нас произошло? — ласково пропела рядом Жанна.
Как всегда, неслышно ходит… Как тать в ночи.
Хотя у них очень мягкие паласы… Но все равно так тихо подкрадываться умеет одна лишь незаменимая помощница. Подбирает на редкость мягкие туфли.
«Почему я ее так ненавижу? — подумала Юлька. — Ну это понятно…»
Она сама недавно ответила на подобный вопрос Валентины:
— Потому что она липнет к А-эм-тэ, как жвачка к зубам!
— Но ведь это она липнет, а не он к ней! — логично возразила Валентина.
Да, это правда… Только от потенциальных соперниц Юлька старалась избавляться заранее. Она уже успела выгнать смазливую секретаршу, работавшую до Тамары, и расправиться с юной, резвой курьершей и не менее проворной кассиршей, которой очень понравилось ходить в президентский кабинет, якобы отдавая зарплату. Но вот зарплат этих было, по мнению Юли, слишком много…
«А почему мне нравится Валечка? — спросила себя Юлька. — Не знаю… Но, по-моему, человек с таким лицом не способен врать…»
Как-то она так и сказала о Валентине президенту.
И он ответил, усмехнувшись:
— Врать может человек с любым лицом!
Наверное, он был прав…
Наплевав на приличия, Юлька злобно, резко кинула Жанне:
— Тебя не касается! — и бросилась к Валентине.
Хотя событие касалось напрямую именно Жанны…
— Сушечка! — шлепнулась Юлька на стул. — Звонил А-эм-тэ… Передаю очередное послание президента! Сюда вот-вот должна заявиться его жена…
— Кто?! — изумилась Валя и вдруг съежилась, втянула голову в плечи и стала серенькой и невыразительной, как летний зайка. — Зачем?
Юлька развела руками и тоже поникла.
— Он просил ее чем-нибудь занять до его приезда… Я не знаю, о чем с ней разговаривать и как себя вести…
Валентина задумалась. Ситуация по зубам лишь опытным аналитикам, а не им с нон-стопкой.
— Сушечка, ты не возьмешь ее на себя?.. — робко, со слабенькой, едва тлеющей надеждой спросила Юлька. — Ведь я вообще не смогу… Как он все нелепо и нескладно придумал… Экстремал…
— Скорее всего, это не он, — отозвалась Валентина.
— Она? Но зачем ей сюда ехать? Что она тут забыла?
Юлька начала злиться:
— Мне только ее здесь с утра недоставало! И так работы невпроворот! Я спихну ее на Жанку! Пусть наша орлеанская дева с ней и валандается! Они там все с высшими образованиями — так что должны друг друга понять как нельзя лучше! А я буду работать! У нас опять одна партия застряла на таможне! Значит, снова давай на лапу! Надоело! А Жанна Александровна отправляет туда всегда меня! Ей нравится переваливать дела на других! Она совершенно обленилась! Нет чтобы самой хоть разок прошвырнуться на машине! Отъела задницу, как два арбуза! На стуле не помещается! Шкафандра!
Они делили и никак не могли поделить власть. Но это неглавное, суть в другом. Они делили и никак не могли поделить президента. Он на двоих не делится… На двоих?.. Почему же на двоих?.. Они обе жестоко ошибались. Забывали о законной жене… И еще кое о ком…
Валентина отвела взгляд.
— Да, лучше бы Жанна, а не я… У меня тоже завал работы…
Но толком ни о чем договориться не удалось: позвонил внутренний телефон, и Тамара умирающим голосом выдавила из себя, что приехала жена президента и ждет в кабинете. Она, Тамара, ее туда проводила, но не знает, что ей делать дальше.
— Не делай ничего! — буркнула Юлька. — Я сейчас приду!
Мужчины, объяснила она себе, смертельно, до полуобмороков, боятся точечных ударов, дорогих бутиков и зубных врачей. Мужчины часто предпочитают отправлять безотказных женщин на линию огня, будто случайно, на время, задерживаясь в тылу, в данном случае, у поставщиков, где вполне можно отсидеться до прекращения бойни и объявления недолгого перемирия. Но им очень нравится включать для других на полную громкость музыку атаки…
Юлька встала, погладила себя по плечу — умница Юля, хорошая девочка! — расправила крохотную юбчонку и решительно двинулась в кабинет.
Валентина задумчиво смотрела ей вслед.
* * *
В приемной президента атмосфера была накалена до предела. Тамара деревянными пальцами стучала на клавиатуре, стараясь не смотреть в сторону кабинета, где в дверях застыла худенькая, ничем не примечательная блондинка, одетая, впрочем, дорого и со вкусом. Она смотрела недобро, изучающе, кого-то высматривая, как глядит собака, тренированная на поиск наркотиков и вышедшая с утра на задание с одной четкой целью: найти эту мировую отраву.
Юля исподлобья взглянула на жену президента, пытаясь копировать Жанну. Та своим взглядом любого просвечивала насквозь, как рентгеновские лучи. Но способности у Юльки явно были не те. Жена президента мрачновато уставилась на нее.
— Вы Жанна? — тихо, бесцветно и почти утвердительно спросила она.
У нее был какой-то странный тон. Казалось, она была близка к нервному срыву. Причины ее состояния Юльке были неведомы.
— Нет! — возмутилась она.
С каких пор ее начали путать с этой стервой?!
Тамара выразительно посмотрела на Юльку. Ну да, все правильно: жена президента Тарасова никогда не видела никого из сотрудниц. Все равно безобразие…
— Я Юля Рыкова, дополнительный директор, — собравшись с силами, представилась Юлька. — А вас зовут…
— Настя, — сказала блондинка и еле слышно перевела дыхание.
Юля прекрасно знала, как зовут жену в законе, но требовалось сыграть в игру до конца. Ей все больше и больше не нравилось происходящее. Зачем шеф свалил все на них? Для чего вообще эта дама явилась в офис? Почему она такая дерганая?
Впрочем, смышленая Юлька догадывалась о цели ее посещения: ищет соперницу, да и не одну женскую головку посетила эта лежащая на поверхности мысль. Смущало одно: визит этот, не прикрытый даже для вида каким-нибудь пустячным поводом, был чересчур прямолинеен и откровенен, а поэтому попросту глуп. Он явно не был продуман.
Хотя, если разобраться, какой спрос с женщины, сходящей с ума от ревности?
Юлька поняла, что это не по ее душу, удивилась еще больше, окончательно отказалась что-либо понимать и, с трудом скрывая взвинченность, пустилась в открытое море без маяков.
— Вы хотели видеть Жанну? Она сейчас подойдет, хотя мне кажется, что она вам ни к чему… Она будет здесь лишней.
Знала бы Юлька, как сильно она ошибается!..
— Я покажу вам все наши каталоги и проспекты…
Пойдемте в кабинет, пока не приехал Артем Максимович.
Тамара смотрела на Юльку с нескрываемым детским восхищением.
Жанна на костер не торопилась. Она не народная героиня. И Юлька, скрипнув от злости зубами, увела даму в кабинет. Она небрежно развернула перед женой президента веер проспектов и каталогов — пусть любуется! жалко, что ли? — ,села рядом, развалившись на стуле, и взялась за объяснения. Все равно дама без нее ничего не поймет.
— У нас есть несколько своих торгующих точек.
Ну настоящими магазинами их пока не назовешь, но они скоро такими станут. Там вы можете купить себе все, что есть в наших каталогах. И даже больше. Мы иногда не успеваем обновлять издания вслед за ассортиментом. Он быстро увеличивается. Вот посмотрите…
Юлька почти соприкоснулась с дамой светлыми волосами и с удовольствием вдохнула дорогой аромат ее духов. Настя спокойно взглянула Юле в глаза и даже сотворила подобие — но очень искреннее! — улыбки, и это совсем сбило Юльку с толку. Эта так называемая жена, очевидно, совершенно не в курсе, ни о чем не подозревает и не догадывается… Тогда какого рожна она сюда заявилась?! Ей действительно просто нечего делать, как сказал А-эм-тэ?!
Нет, это чепуха… Юлька заметила, что Настя не смотрит на страницы, ей по фигу все эти «кулоты» и «брасьеры»… Она кого-то ждет… Напряженно, нервно, еле-еле справляясь с собой… Она, очевидно, плохо понимала и видела окружающее, и Юльку в том числе…
«Кто же это нам так необходим? — задумалась Юля. — Ну не муж ведь… Его можно подождать и дома. Рано или поздно он все равно туда явится. Тогда кто же?! Кого с таким нетерпением жаждет видеть эта блеклая дама, сильно нуждающаяся в немедленных услугах хорошего психотерапевта?..»
Медленно, с чувством собственного достоинства вплыла свеже постриженная Жанна с нитяными бровями. Чем тоньше бровки, тем больше глазки…
Она будто внесла себя на золотом подносе. Юлька в глубине души давно завидовала умению Петровой себя преподносить, как миллион долларов, и пыталась научиться ходить точно так же. У нее ничего не получалось, мечты оставались мечтами, а Юлька по-прежнему вечно срывалась на бег…
Она даже не сразу поняла, что случилось… Ей почему-то захотелось сначала открыть окно, потом рвануться к двери, отчаянно закричать что-нибудь несусветное, наиболее подходящее в любых безнадежных, безысходных случаях, например «Пожар!», и броситься за помощью…
— Добрый день! — великосветски поприветствовала Настю Жанна. — Наконец-то вы к нам выбрались! Нам всем давно хотелось с вами познакомиться!
И еще как хотелось… Юлька вжалась в сиденье стула. В кабинете президента сейчас зашкалило бы любой счетчик Гейгера. Неужели Жанка ничего не замечает? Похоже, что нет, иначе она моментально бы перестала изображать из себя упаковку расплывающихся во рту неземной сладостью кругленьких «Рафаэлло» и заливаться на разные голоса, как популярный ведущий Максим Галкин, которому следовало бы родиться Скворцовым.
— Мне тоже давно хотелось, — ровно ответила Настя.
Юлька почувствовала, что еще минута-другая — и она превратится в тот самый знаменитый айсберг из песенки, о котором любит поминать шеф. Ее заморозит ледяное дыхание Насти и бесконечное равнодушие Жанны.
А Петрова сегодня ничего, в хорошей форме: очень удачно подмазала морду, на голове причисэ, и костюмешник в полном ажуре. Те же самые излюбленные беззвучные каблуки — где она берет такие? — и ножки напоказ. Эти тоже ничего… Большие, выпытывающие, увеличенные очками глазки, доставшиеся ей, видимо, по наследству от глазастого исторического прошлого в лице лучших следователей Лубянки — интересно, кем были ее родственники? — жадно тянули чужую душу.
В середине тридцатых годов прошлого века железная леди из нынешнего бельевого бизнеса, наверное, сделала бы немыслимую карьеру в качестве энкавэдэшницы. Но ей крайне не повезло с годом рождения, и потому пришлось вымещать свою злобу на несчастных сотрудниках, вынужденных многое терпеть ради приличной зарплаты.
Тамара принесла чай. Пить его никто не стал.
— Я вам все сама покажу и расскажу, — продолжала заливаться Петрова. — Мы подберем и закажем для вас много вариантов… Юля, я думаю, вы можете идти заниматься своими делами.
Жанна искренне хотела убрать исполнительного директора из кабинета для общей пользы — ведь никому неизвестно, как будет развиваться ситуация!
И Юлька с готовностью встала, но Настя неожиданно попросила.
— Юля, если у вас есть немного времени, побудьте, пожалуйста, с нами…
Ни времени, ни желания у Юли не было. Она мечтала исчезнуть отсюда как можно скорее. Она мрачно взглянула на Жанну и прочитала в ее глазах: я пыталась помочь тебе, безголовая, удачливая дура, но я не виновата, что вторая везучая дура — не менее безголовая… Значит, придется организовать тройственный союз и считать минуты до появления шефа…
Когда Настя ждала ребенка, прекрасный врач из Института акушерства и гинекологии, наблюдавший ее за очень приличные деньги, сказал ей как-то:
— Ничего не бойтесь и ходите с чувством собственного достоинства.
Вероятно, кто-то то же самое посоветовал и Жанне. Держалась она отменно. Настя ею откровенно восхищалась.
Время тянулось мучительно медленно. Настя внимательно рассматривала Жанну. Юлька, смирившаяся со своей жалкой ролью свидетельницы абсолютно непонятной ей разборки, молча тосковала рядом.
Ни одна женщина на свете еще не сумела догадаться, хотя честно и настойчиво старалась допытаться до истины, почему ее мужу приглянулась именно эта… Подобные бесполезные, бессмысленные попытки давно пора оставить за ненадобностью, но бедные, замороченные, измученные неясностью жены все пробуют и пробуют проникнуть в неведомую тайну — ну почему именно эта?! Почему?! Почему?!..
И каждая обманутая жаждет разобраться в собственных ошибках, каждая считает свой случай — исключительным, свою историю — неповторимой, а свою змею-разлучницу — самой подколодной.
Вызывающе-победоносная, чересчур уверенная в себе Жанна, особенно по сравнению с Юлькой, на змею и фурию тянула запросто, по определению.
В то же время круглолицая первая помощница, несмотря на огромные, то и дело почти сваливающиеся с маленького носа очки, могла понравиться любому — Настя старалась удержаться в рамках справедливости и беспристрастности. Но только не Артему!
Почему ему нет? А через почему! И не надо задавать самой себе дурацкие вопросы!
Симпатичная, молодая женщина с хорошими волосами и длинными ногами… Правда, без всякой индивидуальности, но какой же разумный мужик ее нынче ищет? Да с ней нарыдаешься всласть, с этой отличительностью и выразительностью! Никто в ней не нуждается… С бабенками попроще да понезаметнее куда как спокойнее…
Настя не слышала, что там нежно напевала тягучим наговором Жанна. Она пыталась понять — почему?! Почему он все-таки выбрал эту круглолицую, очкастую, отлично причесанную мымру? Этого не может быть… Она ему не подходит, ну не подходит — и все!! Или он действительно соврал?.. Но зачем?!.
А перед тем как лечь с ним в постель, она снимает очки? Ну да, конечно, как же иначе… Хотя без них она плохо видит… И ему приходится брать всю инициативу на себя…
Настя содрогнулась от гадливости. И где же они встречаются? Наверное, у нее есть здесь какое-нибудь временное пристанище… От слова «пристать»… Пристать к человеку… Причалить на время или навсегда…
— Вам нравится? — настойчиво, очевидно уже не в первый раз, спросила Жанна. — Я могу повторить, если вы меня не слышали…
И Настя вдруг заметила, какой у нее взгляд. Сразу она почему-то не обратила на него внимания. Так смотрит паук на муху, сачок — на бабочку, а дождь — на беззонтичных пешеходов. Этот взгляд ясно говорил о высоком предназначении своей обладательницы. Так запрограммировано, так задумано сверху, и люди — жалкие букашки! — не в силах сопротивляться и противостоять этому могуществу. Жанна чувствовала себя властительницей мира, во всяком случае офисно-бельевого, и оспорить это было нелегко. Да, она победительница. Так что будьте любезны, примите как должное!
— Мне ничего не нравится! — отрезала Настя. — Кроме того, мне просто ничего не нужно, я ни в чем не нуждаюсь! Тем более в ваших услугах! Я вас не задерживаю, у вас работа… Я вполне могу посидеть одна…
Как глупо… Но Настя уже ничего не могла поделать с собой. Зачем она вообще устроила эти нелепые смотрины?!
Жанна удивленно подтянула к переносице сползшие очки.
Почему так долго нет президента?! — тосковала Юлька.
— Артем Максимович попросил меня лично не давать вам скучать, — заявила Жанна.
«Ой, врет! Как программа новостей! Никто ее ни о чем не просил… Мне надо идти, у меня полно дел», — думала Юлька и продолжала сидеть, страдая от неопределенности.
Она уже перестала пытаться осмыслить происходящее, махнула рукой на обеих надоевших ей, как чужие духи, дам, и просто сидела, стараясь вспоминать о хорошем. Например, о том, какие у Тарасова большие руки и какие у Бланки милые, раскосые, — ee понимающие человеческие глаза. Она не знала, сколько протекло часов и минут, о чем говорили Жанна и Настя — орлеанская дева снова, сладко улыбаясь, показывала Насте другие проспекты. Кажется, жена президента решила пойти на некий компромисс…
Юлька перестала соображать. Сплошные невнятки… Она устала, замучилась, хотела горячего чаю, сесть, наконец, за свой компьютер и приступить к работе.
Президент вошел неожиданно и застал весьма впечатляющую картину: истосковавшуюся вконец Юльку, мирно воркующих над каталогами Настю и Жанну. И ощутил царящую в кабинете атмосферу ненависти.
Юлька увидела шефа и засмеялась от счастья.
Почти такими же улыбками встретили его Настя и Жанна.
— Неужели это все-таки свершилось? — поинтересовался президент, отодвигая от стола свое кресло.
— Что — это? — спросила Настя.
— Ну как же, вы втроем так отчаянно сияете, как десантники на своем бессмертном традиционном августовском съезде! Стало быть, Думу все-таки распустили, а Чубайса вместе с правительством отправили в отставку! Других причин столь дивной, неистовой радости я не усматриваю!
Юлька хихикнула.
— Я пошла работать! — заявила она и весело вскочила:
— Можно?
— Идите, Юлия Леонидовна, — милостиво разрешил президент, исподлобья коротко взглянув на Юльку.
Ей показалось, даже нежно… Но сантиментов у них не водится. Растерявшаяся Юлька попыталась.
Не удалось… Шеф был на редкость благодушно настроен, но глаз от стола больше не отрывал. А что взглядами зря разбрасываться? Они дорогого стоят.
Наверное, удалось заключить очень выгодную сделку. Ну это Юлька выяснит позже, Довольная и свободная, Юлька вырвалась из кабинета, подмигнула испуганной и не решающейся ни о чем спрашивать Тамаре и помчалась к себе, по дороге не забыв заглянуть к Валентине.
Валя молча вопросительно взглянула на нее почти неживыми глазами. В своем воображении она уже нарисовала себе странные картины своего собственного будущего. А если бы ей вот так пришлось, один на один, встретиться с его женой?! Нет, это даже невозможно себе представить… А еще существует Виталий…
— Сушечка, опять сплошные непонятки, но, по-моему, все обошлось! Во всяком случае, мое личное дело почему-то оказалось непрочитанным и осталось лежать в стороне! — с хохотом отчиталась Юлька. — А-эм-тэ прибыл и разбирается теперь с женским вопросом самостоятельно, без моей помощи!
Как-то все это странно… Жена у него с неадекватными реакциями… Мне показалось…
Юля замолчала. Что там ей еще показалось?!
— Не томи! — взмолилась Валентина. — Говори все как есть!
— А почему ты такая подавленная? Тебя ведь это ни в коей мере не касается… Да, так вот… Не знаю почему, но эта его блекленькая, уксусу напившаяся Настя, похоже, почему-то имеет большой и острый зубик, просто настоящий волчий клык, готовый вонзиться в нашу героическую орлеанскую деву. Сплошные невнятки… Мы сидели втроем в кабинете как зверики… Дикие и злые. И почти не петюкали. Русские страшилки…
— Тебе показалось, — успокоила Валентина. — Хотя вообще на редкость дурная сцена. Придуманная очень плохим режиссером.
Знала бы она, кто тот режиссер…
— Дипломатическая встреча перед атакой… Между ними ничего нет и быть не может… И все-таки, Сушечка, — зачем она приехала?.. Никогда, не знаешь, чего ждать от этих жен…
Юлька в задумчивости поиграла карандашом.
— Давай выйдем за сигаретами, — сказала она. — У меня кончились… А еще лучше купить коньячку и вусмерть напиться. Давай на двоих! В темном уголку, чтобы А-эм-тэ нас не засек и не вырубил навсегда!..
— Надежней всего в туалете! — предложила Валентина.
Юлька хихикнула:
— Ну одевайся скорее! Там скрипит под ногами белый снежок и гуляет холод! Самая любимая моя погода! Я проснулась сегодня утром и подумала: а может, мне стоит срочно родить шефу сына?..
Валентина внезапно безнадежно запуталась в рукавах дубленки.
* * *
— Жанна Александровна, огромное вам спасибо за то, что не дали скучать жене в мое отсутствие! — на удивление вежливо и церемонно поблагодарил Жанну и раскланялся со своей первой помощницей Тарасов. — Очевидно, теперь вы можете заняться своими делами, если ответили на все вопросы моей половины. Как, Настена, мы с тобой отпустим Жанну Александровну?
Настя изобразила довольно неплохую улыбку и кивнула.
— А где ты был? Мы очень долго тебя ждали…
— У проститутки подзастрял, — объяснил президент. — Никак не мог вырваться. Прямо вцепилась клещом…
Жанна неловко вернула на свое место сползающие очки и стала быстро собирать со стола каталоги.
Настя поправила идеально сидящую кофточку и повертела перстень.
— Что это вы так разволновались? — удивленно хмыкнул президент. — Надо было соврать? Роман потащился снимать одну широко известную в определенных кругах особу и заманил меня с собой. Заявил, что лишь президент — больше у нас, видимо, некому! это не упрек, Жанна Александровна, а констатация факта! — должен отобрать модели для рекламы. Поскольку нам далеко не все равно, что эта леди будет на себя напяливать и рекламировать в соблазнительном виде и откровенных позах! А я не устоял — человек слаб! — поддался на Ромкины уговоры и поехал. Насладился вполне… Поэтому смысл этой поездки, довольно бестолковой, как все, что связано с Романом, все-таки отыскался…
Тарасов поискал в карманах мобильник:
— Ага, вот он… И дама, я вам скажу честно, класс!
Демонстрирует как надо и что надо на пять баллов!
Пышный верх, крупный низ… Толстовата, по-моему.
Но свое назначение оправдывает и в целом соответствует. А в общем, дура дурой! Закатывает глаза под потолок, рискуя навсегда остаться косой, но может, так теперь модно, не знаю… Бездарные фривольности… А чем вы занимались без меня? Надеюсь, не слишком тосковали?
— Развлекались на полную катушку! Вместе с Жанной Александровной! — Настя внезапно подвинула к себе давным-давно остывший и забытый чай и залпом выпила всю чашку.
— Мы обсуждали кое-какие модели, — сообщали Жанна. — Было интересно… На мой взгляд…
— И на мой тоже, — добавила Настя.
Артем взглянул на нее и почувствовал себя зверем, застывшим под наставленным на него ружьем в последнем ожидании выстрела. Он загнан, выдохся, спекся… Ему все надоело. Просто устал — и ничего больше. Он не рассчитал своих сил, почему-то уверенный в их беспредельности. Этого запаса должно было хватить надолго, на много лет. Но не получилось. Запасы иссякли куда раньше, когда он даже не задумывался об их жестко ограниченном лимите. Он был большой и сильный. Так думала Юлька. Он был никудышный и слабый. И лишь удачно имитировал представительный вид, впечатляющий женское население столицы. Он сам собой ничего ровным счетом не представлял. Но пока за ним стоит действительно могучий тесть… Пока он за ним стоит…
Маячившая сзади тень… А что ему светит впереди? Разве что тот же самый тесть раздобрится и снова небрежно махнет рукой, как милицейским жезлом, открывающим путь машинам, этой волшебной палочкой, отделяющей движение от неподвижности… И это та самая подгоняющая Тарасова палка — вперед, вперед, только вперед!.. Без ошибок, остановок и поражений…
— Артем Максимович, я могу быть свободна? — церемонно справилась Жанна.
— Да, конечно, — кивнул шеф.
Жанна грациозно поплыла к двери. Тарасов судорожно сжал кулаки, искоса наблюдая за ровной цепочкой ее бесшумных шагов. Он напряженно ждал…
Шаг, еще шаг, еще один… Настя молчала, не делая никаких попыток ни остановить первую помощницу, ни заговорить, ни добавить полслова. Она вообще словно ее не видела, за ней не наблюдала, ею не интересовалась. Будто заглянула сюда мимоходом, случайно проезжая по соседней улице, минут эдак на пятнадцать — двадцать, чтобы подобрать себе с помощью мужа — такой вот ей достался на долю! — новое бельишко помоднее…
Жанна вышла, никем не задержанная, даже не подозревая о возможной грозящей ей опасности, с которой секунду назад счастливо разминулась. Надолго ли? Президент по нечаянности и недомыслию, хорошенько не вглядевшись в будущее и рискованно вспылив, отпустил на волю неосторожное и уже не пойманное им слово… Создал нехороший прецедент.
Тарасовы остались вдвоем. Тишину кабинета преданно охраняли стеклопакеты. Секретарша Тамара решилась на крайний шаг и с чувством человека, впервые в жизни вставшего на коньки, отважно отказывалась соединять с президентом желающих услышать его низкий голос. Ее могли после этого либо немедленно выгнать, либо похвалить. Третьего не дано. Да куда ей еще этот третий вариант! Она и так измучилась в страшном ожидании неизбежной развязки той двусмысленной ситуации, в которой они все оказались.
— Когда ты привезешь Кляксу? — спросил Артем.
О чем он еще может спрашивать…
— Если хочешь, завтра. Можно и сегодня. Ты так скучаешь?..
Артем провел взглядом по столу. Как бы ей лучше объяснить… Или она сама все прекрасно понимает, не признаваясь в этом?.. Просто хочет снова услышать от него… Да объяснение самое примитивное, лежит на поверхности.
Без Сашки их дом пуст. Да это вообще не дом без нее! Там словно никого нет, там не живут люди, любовь, честность, привязанность… Там без нее не дышат, не разговаривают, не смотрят друг на друга… Впрочем, они и при ней друг на друга не смотрят. Без Сашки в их доме умирают слова и не рождаются мысли, погибают желания и не распахивают глаза фантазии… Без нее их дом мертв. Это ее дом. Это дом лишь для нее! А как же они сами? Неужели у них остались одни родительские стены, куда, конечно, каждый из них при желании может в любой момент вернуться… Но, как ни странно, у них нет этого желания. И никогда не было. Они хотят быть вдвоем. Жить вдвоем. Они не могут жить вдвоем! И никогда не могли. Но почему?!..
Какая глупость… Неужели они — оба! — до сих пор не знают ответа на этот простенький, бесхитростный вопрос?! Знают! И знают отлично! Но не признаются себе в этом. Что происходит?.. Обычная, живая жизнь… Живая и самая заурядная. Со всеми ее отклонениями от нормы… А кто определил, какой она должна быть, эта норма?!.
— Да, — пробормотал Артем. — Мне всегда как-то плохо без Кляксы… Словно чего-то не хватает…
Он начинал тосковать без нее сразу же, случайно натыкаясь на маленькие кроссовочки (Анастасия была безалаберна и неаккуратна), на валяющуюся детскую курточку или брючки, на брошенных без присмотра медведя и мартышку, на оставшихся без хозяйки кукол…
Он прекрасно помнил и никогда не забудет то мгновение, когда на пороге роддома медсестра вручила ему крохотный белый кулек и с гордостью, словно сама родила, сообщила:
— Ваша дочка!
Его дочка?! Он в ужасе, неловко взял в руки это невесомое создание — почему же она такая маленькая?! неужели из этого может что-нибудь вырасти?! — и застыл. Сверточек открыл глазки-щелочки и туманно взглянул на него… И вдруг криво, неумело, наверное впервые за свои несколько дней жизни, улыбнулся.
И Тарасов понял, что это — навсегда…
Из-за своей чудовищной, не знающей никаких границ ревности Настя сначала уволила очень хорошую, симпатичную, молодую нянюшку, искренне привязавшуюся к Сашке, потом выгнала старательную домработницу, приводившую их квартиру в должный порядок, но показавшуюся Насте излишне кокетливой, фривольно себя ведущей и вызывающе одетой. Что там она у кого вызывала, кроме патологической ревности у Насти, выяснить не удалось.
После двух неудачных, с треском провалившихся экспериментов Настя проводить дальнейшие разумно не захотела, и Тарасовы навсегда остались без помощи нянь и экономок, а все тяготы семейного быта в полной мере свалились на Анастасию.
Но она именно этого упорно добивалась, поэтому жаловаться права не имела. Да она никогда никому и не жаловалась…
Саша до сих пор не научилась спать под одеялом и ночью без конца сбрасывала его с себя. Поэтому Настя всегда надевала на дочку теплую пижаму и носки — хоть и раскроется, но не замерзнет! Только Артем все равно несколько раз за ночь вставал укрыть дочь.
— Да спи себе спокойно! Что ты дергаешься? — в полусне, не открывая глаз, сердилась Настя. — Ей не холодно!
Но Артем упрямо шлепал босиком в детскую и закутывал Сашку в одеяло. Она сонно, нежно бормотала:
— Папа…
— Да, это я, Кляксик, укрою тебя и уйду…
Ночи без Сашки были бессмысленными, тягучими, черными.
Настя осмотрела кабинет: модерновая, шикарная комнатенка! Дела фирмы идут успешно… Мужу всегда плохо без Сашки, без нее одной…
— А как же твоя пассия? — вдруг вспомнила Настя. — Вот эта красотка с пытающими глазками-клещами? Не заполняет пустоту будней своими душой и телом?
Артем молчал, закипая медленно, но верно.
— Тема, может, нам разойтись? — Настя сняла перстень и покрутила его в пальцах. — Сашку ты будешь видеть по-прежнему, я обещаю…
— Как все женщины всегда торопятся с выводами!
Постоянная программа «Итоги»! Вам лучше подходит «Зеркало»! По крайней мере, есть куда посмотреться, — пробурчал президент. — Ты бы повременила малость с разводом… Настена, я повторяю: я обманул тебя!.. Соврал, как мальчишка… Но ведь ты же сама меня заставила это сделать! Самая обычная психологическая подножка! Когда говоришь именно то, чего от тебя ждут! Когда легче солгать, чем спорить, искать доказательства своей невиновности… Согласиться с обвинением часто проще и легче; как ты не понимаешь таких элементарных вещей?! Тебе ревность застит весь здравый смысл! Жанна мне никто!.. Коллега!..
И толковый работник… Это правда…
Да, это правда… Настя это сейчас хорошо видела. Хотя врут обычно наоборот: говорят «нет», а не «да». Он слишком поспешно и легко недавно подтвердил ее предположение… И в его психологические выкрутасы она вникать не желала. Не желала — и все!
— Я привезу тебе Сашку, — холодно сказала Настя и встала. — К вечеру приедем: пока прорвемся сквозь «пробки»… Будем задерживаться, позвоню…
Она пошла к дверям. Артем вдумчиво изучал стол.
Почти на выходе Настя вдруг остановилась и машинально, не замечая своего движения, покрутила кольцо на пальце.
— Она даже ничего, твоя первая помощница…
Вполне конкурентоспособна… Если бы не ее глазки-следователи… А вот эта девочка у тебя… Юля, кажется?.. Какое милое, доверчивое, синеглазое создание… Мне она очень понравилась. Если бы у тебя все были такие… Я думаю, нам с тобой пора завести второго ребенка… Обдумай мою идею на досуге.
Вздохнула и вышла.
О мама миа!.. Если бы у него все были такие…
Офис-гарем, из которого он бы точно угодил в сумасшедший дом, где со всех стен, наподобие картину-крашалок, навстречу ему синели бы родные, любимые, знакомые глаза. Русские страшилки… Синели бы до тех пор, пока он окончательно и бесповоротно не распрощался бы с остатками разума…
Тарасов схватил со стола телефон и со всей силы шарахнул его об стену. Хлипкий аппаратик жалобно пискнул и моментально разлетелся на мелкие кусочки, превратившись в цветное крошево.
Смертельно перепуганная Тамара войти к шефу не решилась. На беду, Юля с Валентиной не вовремя ушли прошвырнуться по магазинам…
«Все, — подумала Тамара. — Это конец! Когда девочки вернутся, будет поздно…»
О каком конце идет речь и что будет поздно, сформулировать для себя и для других Тамара бы не смогла.