Новая гастроль Призрака. Страдания Тани. Подозрения Володи Сосновского. Бал у губернатора для баронессы Ольги фон Грир. Осенний букет

— Дамы и господа, лучшие в мире психологические опыты! Вы станете живыми свидетелями невероятных тайн природы, объяснения которым не существует. Этим опытам аплодировали в Париже и Монте-Карло, Ницце и Нью-Йорке, Лондоне и Берлине! Ваше внимание, дамы и господа! Непревзойденный гипнотизер современности — мистер Призрак!

Стоя в узком проходе служебного входа, сдавленная с обеих сторон артистами кабаре, желающими поглазеть, Таня не отрывала глаз от сцены, которая была затемнена, явно с намерением подчеркнуть тайну. Надо сказать, организаторы выступления гипнотизера потрудились мастерски, все было сделано по-высшему классу — и свет, и подсветка, и оформление сцены, и даже загадочный голос ведущего. Все специально играло на публику, создавало ажиотаж, нагнетало атмосферу какой-то таинственной мистерии, которую было невозможно не оценить.

Зал был полон. К столикам даже приставили дополнительные стулья, и количество желающих посмотреть на гипнотизера превысило все желания организаторов. Дошло до того, что персоналу кабаре в переполненном зале не нашлось места, и все артисты, официанты, музыканты и прочие толпились в узких дверях служебного входа, давя друг друга. Со стороны они напоминали селедок, сдавленных в банке. И сами же артисты, люди завистливые и циничные, не могли объяснить охватившего всех ажиотажа.

Медленно протекло лето и перешло в жаркое начало осени. Потом жару сменили дожди. За все время Таня больше не видела в кабаре Сосновского. После той омерзительной сцены (как ужасно Таня чувствовала себя спустя несколько дней!) Володя избегал ее, появляясь в кабаре с утра, то есть когда артистов не было даже близко. Таня же приходила в кабаре к вечеру, и таким образом им удавалось не встречаться.

Она не знала, что наболтал Туча Володе после той отвратительной сцены. Но официально он объявил, что новый владелец не держит на нее зла, и ей нет никакой необходимости бросать свою службу. Напротив — ей будут очень благодарны, если она останется.

Таня не сомневалась, что Туча выставил ее бешеной истеричкой, которая хватила лишнего — ах, артистка, творческий темперамент! Разумеется, Сосновский ни на секунду не поверил в это — не настолько он был глуп. Впрочем, и он со своей стороны не выдал Туче то, что знает правду и что Таня никакая не артистка. Так что Туча пребывал в счастливом неведении.

Но если внешне все обстояло благополучно, то внутренне Таня совершенно не успокоилась, напротив. И прошедшие месяцы только разъедали ее рану.

Однажды она видела на Дерибасовской Соньку Блюхер. Та была в роскошном лиловом платье из натурального, дорогущего шелка. В тон к платью был отделанный кружевами зонтик и изящный ридикюль. Выглядела Сонька шикарно. Ее темные волосы были завиты модными изящными волнами. Лицо в меру накрашено. А на ушах и на груди сверкали бриллианты чистой воды — Таня теперь разбиралась в камнях.

Сонька ее не видела. В тот момент Таня выходила из парфюмерной лавки напротив Горсада и, заметив Соньку, сделала вид, что внимательно рассматривает витрину с баночками и флакончиками. Смеясь, Сонька поигрывала зонтиком и шла такая довольная жизнью и собой, что Таня едва удержалась от желания вцепиться ей в волосы. Куда только делась неуверенная, бедная, запуганная, блеклая статистка-оборвыш! Превращение Соньки поразило даже бывалую Таню, а она чего только не насмотрелась на своем веку!

Думать о том, что причиной этого превращения стал Володя, было невыносимо. Боль возникала такая, словно ее сжигали живьем. Но другого объяснения не было. Таня не могла понять, зачем Володе, так кичившемуся своим аристократизмом и голубыми корнями, понадобилось превращать убогую, безграмотную нищенку в подобие светской дамы, которая ведет себя нагло, уверенно и щеголяет бриллиантами на Дерибасовской посреди белого дня! Таня пыталась понять — и не могла.

Очевидно, жизнь просто сыграла очередную жестокую шутку. Таня знала, что в запасе у жизни масса таких чудовищных жестоких шуток. И просто списала все на такое объяснение, стараясь не особенно в него вникать.

Но боль все равно грызла ее душу. Боль от того, что из Соньки Блюхер, убогой дешевой статистки, Сосновский сделал благородную даму. А из нее, Тани, не захотел.

Осень принесла с собой не только дожди. Под Одессой шли ожесточенные бои. Город осадили войска атамана Григорьева и Петлюры. Малочисленные отряды белых офицеров в Одессе с трудом давали отпор красным. Но у красных не было достаточно сил для того, чтобы захватить город. Ходили упорные слухи, что через месяц-другой белые отобьют Одессу с помощью французов, которые в качестве союзников давно уже ввязались в эту непонятную военную кампанию.

А тем временем, пока белые кое-как удерживали власть, город превратился в некую Мекку для развлечений и гастролей, и такой бурной жизни здесь не было последние несколько лет. Театральные труппы из Москвы и Петербурга перебирались в Одессу полным составом, и какие только гастроли не устраивались! Но, несмотря на столь пышный цвет многочисленного культурного десанта, гипнотизер занял свою нишу, сумев собрать полный зал публики.

Таня была среди тех, кто поддался всеобщему любопытству. Она специально в этот вечер пришла в клуб.

Когда гипнотизер появился на сцене, у зрителей вырвался вздох разочарования. Одет он был обыденно — как доктор средней руки. Такой костюм из темно-коричневого сукна совсем не подходил для сцены, в нем не было ничего театрального и красочного. Но не костюм бросался в глаза и вызвал реакцию в зале.

Самым важным вдруг оказалось то, что гипнотизер выступал в маске. Его лицо было полностью спрятано под черной шелковой маской, из прорезей которой неестественно ярко сверкали светлые глаза. Было трудно определить их цвет из-за ярких прожекторов, светивших на сцену, но всем было ясно, что во всем внешнем облике гипнотизера самой важной частью являются глаза.

Голос был самым обычным. Сказав несколько слов о том, что он не является артистом, а скорей — профессором человеческих душ, изучая эти заблудшие души, гипнотизер вызвал на сцену несколько желающих участвовать в психологических опытах и подвергнуться воздействию гипноза. На сцену поднялись пять человек.

Все они были солидными, явно состоятельными мужчинами в дорогой одежде. И когда гипнотизер, достав из кармана сюртука какой-то предмет, напоминающий круглые часы на длинной цепочке, принялся манипулировать им перед их лицами, раскачивая, как маятник, никто не верил в то, что у него что-то выйдет.

Когда же результат стал виден, в зале начался смех. Один из солидных господ возомнил себя курицей — он принялся прыгать на сцене на одной ножке и квохтать. Другой начал закрываться руками и кричать, что неприлично подглядывать за голой женщиной, когда она собирается принимать ванну. Четвертый лаял по-собачьи и бегал на четвереньках.

Но хуже всех обстояло дело с пятым. Он вдруг упал на пол и принялся вопить: «Пожар, пожар!» А потом, поднявшись и встав на колени, закричал, что из белого дыма, который окружает его, видны алые глаза дьявола, они преследуют его… К нему приближается какое-то существо, оно душит, хватает за горло… Когда же он стал задыхаться и лицо его посинело, гипнотизер быстро вывел его из опасного транса.

Тане бред этого человека вдруг показался страшно знакомым. Белый дым, пылающие алые глаза, хватающее за горло страшное существо… Она оцепенела, кровь ее заледенела от какого-то непонятного ужаса. От страха стало не хватать воздуха. Но что с ней происходит, Таня пока не могла понять.

Следующий опыт был еще необычнее, но зал принял его на ура. И только Таня продолжала по-прежнему испытывать парализующий ее страх.

На середину сцены гипнотизер поставил стул. Затем спустился по ступенькам в зал и принялся расхаживать между публикой. После этого выбрал молодого мужчину. Гипнотизер остановился напротив и вперил в него тяжелый, немигающий взгляд. После этого мужчина пошел за ним безропотно, как ягненок, да еще сложив руки за спиной. На сцене залез на стул.

Гипнотизер объявил, что сейчас, на глазах публики, этот человек бросится вниз с высоченного обрыва. И действительно, завопив: «Прощай, жизнь!», мужчина раскинул руки и прыгнул со стула, тут же распластавшись на полу и неподвижно застыв. Когда же гипнотизер вывел его из транса, тот так и не понял, за что ему аплодируют, и, смущенный, красный, неловко пробрался к своему месту.

Гипнотизер тут же прочел небольшую лекцию о том, что, обладая специальными способностями и элементарными навыками гипноза, с любым человеком можно сделать все, что угодно. А также выйти из любого места или войти. История знает много случаев, когда с помощью гипноза заключенные выходили из тюрьмы.

— Выходили из тюрьмы… — Эта фраза так ее поразила, что Таня произнесла ее вслух. И едва не упала в обморок, когда сзади нее отчетливо прозвучал знакомый голос:

— Например, из Тюремного замка на Люстдорфской дороге.

Таня резко обернулась. За ней стоял Володя Сосновский, но смотрел не на нее. Он не отрывал взгляда от гипнотизера, и лицо его было нахмурено. Перехватив взгляд Тани, он нахмурился еще больше и спокойно произнес:

— Значит, ты думаешь о том же, о чем и я.

— Призрак… — едва слышно прошептала Таня.

— Верно, — Володя кивнул, — ведь мы его так и не нашли. Так же, как и фокусника, который словно растворился в воздухе.

— Он не фокусник, — машинально отозвалась Таня, — фокусник был выше ростом и худой. Да и помоложе. Я его видела.

— А Призрака мы не видели. Ни разу, — сказал Володя.

— Кто он такой? Ты видел его лицо? — Таня посмотрела на Володю.

— Ни разу. Я даже не знаю, как его фамилия.

— Но ведь он выступает в твоем клубе!

— Ну да. Я просто дал разрешение на выступление, не вдаваясь в подробности. Гастролями занимается этот твой…

— Туча, — подсказала Таня.

— Ну да, как-то так. Я же не думал, что все это настолько серьезно.

— А это серьезно? — усмехнулась Таня.

— Конечно. Если он Призрак и самый мощный агент красных.

— Ну и что с того? — Таня пожала плечами. — Мало ли кто именует себя Призраком! Это еще ничего не значит.

— Надо бы присмотреться к нему… Если это действительно Призрак, жди в городе беды. Ты помнишь, сколько он всего натворил, а мы его упустили, — сказал Володя.

Внезапно Таня с удивлением поймала себя на том, что разговаривает с Володей абсолютно спокойно, так, словно они только вчера расстались и все еще были союзниками, которые занимались разоблачением Марии Никифоровой и поисками Призрака.

Они переговаривались так, словно между ними не было всей этой пропасти непонимания и потерь. Это могло бы означать, что их души по-прежнему тянулись друг к другу, но Таня не думала об этом. Просто ее неожиданно поразил факт этого случайного разговора. Или не случайного?

— Тебе и карты в руки, — сказала Таня, — заставь его снять маску. Это ж твой клуб!

— А что это даст? Я же не знаю лица Призрака. Настоящий Призрак может выглядеть как угодно. И свидетелей у нас нет.

— У нас? Ищи этого Призрака сам! — вдруг зло выпалила Таня, возвращаясь к реалиям жизни. Она хотела еще добавить: «Со своей Сонькой», но почему-то не посмела. Смерив ее каким-то странным взглядом, Володя развернулся и исчез в толпе так быстро, словно этими исчезновениями от нее занимался всю свою жизнь. Горько усмехнувшись, Таня подумала: «Всю жизнь, в точку». Может, действительно так и есть.

Ночью Таня оторвалась от зыбкого сна и села в кровати. Было что-то важное, заставившее ее подскочить. Что-то неуловимое, пришедшее во сне… Таня напряженно думала, обхватив руками колени, и вдруг поняла. Мысль была достаточно простой.

Последний раз (а было это много месяцев назад), когда она видела Соньку Блюхер в кабаре, та ушла с актером, с Петром Инсаровым. Именно тогда Таня испытала серьезное чувство тревоги. Сонька откровенно кокетничала с ним и, судя по выражению лица, была твердо уверена, что он полностью попал под ее обаяние.

Вопрос простой: какие отношения связывают Володю Сосновского с Петром Инсаровым? Почему после актера Сонька оказалась у Володи? Был ли Володя тем человеком, ради которого Инсаров занимался сводничеством и даже пытался использовать ее?

Внутреннее чутье подсказывало, что нет. Как бы ни испортился Володя Сосновский, он никогда бы не пошел на такое, никогда не нанял бы сводника. А раз так, то Инсаров пытался пристроить Соньку куда-то еще. Там не выгорело, и она оказалась у Володи. Такова жизнь: статисток часто передавали по рукам.

Что могло связывать Сосновского с Инсаровым? Инстинктивно Таня чувствовала, что для нее важен этот вопрос. Так же, как и другой: для кого сводничал Инсаров? Почему это важно, Таня не могла объяснить. Но чувствовала, что очень важно, и потому все время думала об этом.

И вот во сне пришла простая мысль: а все-таки последний человек, с которым она видела Соньку, был Петр Инсаров.

Таня неотрывно смотрела в темное ночное окно, и в голове ее носились тревожные, мятежные мысли. Ей предстояло важное событие, которое должно было состояться на днях. Ей сообщили об этом как раз после окончания вечера гипнотизера.

После выступления Таня в сопровождении Тучи поехала к Японцу на Торговую улицу — в его штаб. Тот был настроен серьезно.

— Через два дня во дворце на Николаевском бульваре, арендованном специально для такого события, должен состояться губернаторский бал. Есть сведения, что через неделю губернатор тайком покидает Одессу — сдает ее людям Григорьева. За это ему уплачена крупная взятка, частью в алмазах. Драгоценности его жены уже упакованы и готовы к отъезду. Они возьмут их с собой. Там есть шикарная рубиновая диадема работы Фаберже. По моим сведениям, губернатор отправляется на Киев, и сопровождать его в дороге будет отряд гайдамаков. Этот же отряд неотлучно дежурит в доме, рядом со спальней жены, где находятся драгоценности. Проникнуть в дом нет возможности никакой, это полностью дохлый номер. Я уже кумекал, шо да как — люди только зубы обломают. Через два дня будет бал — прощальный, но никто не знает об этом. На балу губернатор будет собирать от присутствующих якобы благотворительные пожертвования, которые затем планирует умыкнуть с собой. Бал серьезный, очень большой список приглашенных. И это единственная возможность забрать драгоценности.

— С отрядом гайдамаков? — удивилась Таня. — Хотя…

— Вижу, шо кумекаешь, — улыбнулся Японец. — Гайдамаки против воров да налетчиков заартачены, а не против гостей.

— И если роскошно одетая дама случайно забредет в спальню жены губернатора… — Таня испытующе смотрела на него.

— Вижу, кумекаешь! Ушлее фраера! — обрадовался Японец. — Сразу смекнула, за шо разговор.

— Ты хочешь, чтобы я была этой женщиной, — Таня откинулась на спинку кресла, — разумно, не спорю. Но все равно выйдет дохлый номер. Ничего не получится.

— В каком смысле? — удивился Японец.

— Ну драгоценности же лежат не в коробках на полу! Там сейф. И этот сейф серьезный. Как я смогу его открыть? Я же не Шмаровоз! А попытаюсь — фараоны зацапают мгновенно. Или солдатня — ты сам сказал, что их полон дом.

— А голова варит! — удовлетворенно отметил Японец. — Ну правильно — с дурой бы дело не имел. Да, есть сейф. Но через день я буду знать шифр. В дом заслан мой человек.

— Тогда пусть он его и откроет.

— Не выйдет. Слишком рискованно. Действовать надо наверняка.

Таня задумалась. Задача выглядела соблазнительной. Это чем-то напоминало ту историю, когда она сумела взять три миллиона у афериста Драгаева. Тогда она тоже рисковала, да еще как…

— Дом будет окружен моими людьми, — сказал Японец, — тебе помогут уйти незаметно. А на балу твою безопасность будет обеспечивать Майорчик. Он станет колотиться среди гостей.

— А если я не сумею открыть сейф? Я никогда не открывала сейфы.

— Потренируешься за день. Найду такую модель.

— На сколько там ценностей? — деловито спросила Таня.

— На 15–20 миллионов. Кумекаешь, сколько получишь?

Таня аж присвистнула… Сумма выглядела так внушительно, что почти на оставалось никаких сомнений. С такими деньгами даже можно было начать новую жизнь. В последнее время Таня думала об этом все чаще и чаще.

— Как я попаду на бал? — спросила она.

— Вот, — Японец положил перед ней пригласительный, — выписано по всей форме — на баронессу Ольгу фон Грир. Ты будешь этой баронессой.

Так и пошло. Платье было заказано у одной из портних на Молдаванке, перешивавшей краденое, Японец научил Таню, как справиться с сейфом. Но на самом деле ее мучило другое: ну что Володя в этой Соньке нашел?..

Не выспавшаяся и злая Таня ехала от портнихи и везла платье в матерчатом чехле. Оно было великолепным. Она примерила его, глядя на себя в огромное зеркало до самого пола — никто не отличил бы ее от знатной и богатой дамы. Тане стало грустно. Ей вдруг очень захотелось по-настоящему собираться на бал. И чтобы сверкающие хрустальные люстры, и шампанское, и все вокруг счастливые и нарядные, и обязательно вальс…

Но некоторые люди не рождаются для счастья. В последнее время Таня говорила себе эту фразу все чаще и чаще. А потому быстро сумела выбросить печальные мысли из головы.

Она приехала в театр задолго до начала репетиции и очень рассчитывала, что в раздевалке не найдет никого. Швейцар удивился ее раннему приходу. Таня наплела что-то о том, что хотела бы порепетировать в одиночестве свою партию, да так, чтобы никто не мешал. Швейцар поверил — на своем веку он видел слишком много статисток, мечтающих стать примами. И не становящимися почти никогда.

Целью Тани было спрятать чехол с платьем в своем шкафчике, да так, чтобы этого никто не заметил. Она знала, что сможет незаметно достать его, улизнув со сцены прямо во время спектакля. Такое уже случалось не раз. Этот трюк всегда удавался ей безупречно. Надо было только стать в самом конце сцены, за спинами всех.

Таня бегом промчалась по лестнице и, запыхавшись, добралась до своего этажа. Расчет был верным — в раздевалке никого не было. Таня открыла шкаф.

Первым, что она испытала, было страшное ощущение паники. Именно это чувство ударило ее словно под дых. Цветы сами по себе не могли бы вызывать такое чувство, но этот неизвестный букет… Внутри ее шкафа, едва помещаясь в узком пространстве, стоял очередной букет. Все как положено — цветы были в такой же плетеной корзинке, как и в предыдущих случаях. Букет был роскошный и пышный.

Похоже, всунули его с трудом, потому что о стенки узкого шкафчика поломались несколько цветков. В этот раз были только осенние цветы — астры и хризантемы. От яркого многоцветия рябило в глазах. Белые, розовые, красные, фиолетовые астры, желтые, белые, розоватые, голубые хризантемы, изящные остролистые японские хризантемы нежно-сиреневого и ярко-багрового оттенка… Если бы Таня увидела эту красоту где-то еще, она ни за что бы не прошла мимо такого великолепия! Затаив дыхание, она остановилась бы возле такого букета, чтобы смотреть и смотреть.

Но здесь и сейчас эти цветы вызвали у Тани такой панический ужас, что у нее буквально остановилось дыхание. В чувство привела только мысль о грядущей катастрофе — с минуты на минуту в помещение может войти кто угодно, обнаружить цветы, а заодно и платье, которое она не успела повесить в шкаф.

Таня быстро сорвала с себя длинный шарф, тщательно замотала цветы и запихнула на их место платье. Закрыла задвижку. После этого схватила охапку и бегом ринулась вниз по лестнице. Она пролетела мимо швейцара как метеор и перевела дыхание только возле ближайшей мусорной свалки на задворках театра в переулке. Ее жгло жуткое желание поскорее избавиться от цветов. Таня выбросила цветы с дрожью в руках. Когда она вернулась обратно, ее сорочку можно было выжимать от липкого, ледяного пота.