– Я расскажу тебе одну историю. И если ты подвинешься поближе, чтобы я не повышал голос, расскажу ее в подробностях. Видишь ли, в чем косяк… Я не знаю, кто ты такой, и знать не хочу. И не знаю, зачем копаешься в этом дерьме, какой тебе со всего толк. Но Навроцкий спас мне жизнь. Я здесь ради него. Именно поэтому я и расскажу тебе эту историю… – Собеседник Володи Сосновского откинулся на удобную спинку кресла в кафе «Фанкони» и закурил сигару. Володя внимательно рассматривал его сквозь дым.

Утром, едва Сосновский появился в редакции, его сразу позвал в свой кабинет Навроцкий.

– Ты помнишь свое задание – узнать про оружие для красных? – Издатель был в непонятном возбуждении и нервно расхаживал по кабинету.

– Помню, конечно. Но это не так просто сделать… – замялся Володя.

– Так вот: я обещал тебе наводку. И я ее дам. Есть один человек… Я встретился с ним вчера вечером, и он согласился говорить. Он расскажет тебе свою историю, а ты вернешься в редакцию и подробно ее запишешь. Можешь даже добавить свои выводы. Если захочешь.

– Что за человек?

– Он торгует оружием. Поставляет его большими партиями. Можно сказать, по оружию – главный в городе. Это очень секретная личность. Он не светится так, как главари бандитов, тот же Японец. Но все в городе знают: если нужно оружие – значит, идти к нему.

– Большой человек… И он будет говорить?

– Однажды я сделал для него кое-что. Впрочем, это уже совсем другая история… Так вот: он действительно подтвердил, что красные заказали крупную партию оружия и уже получили первую часть. Скоро ожидается поставка второй. Он расскажет тебе интересные вещи. Постарайся их запомнить, так как он не любит, когда что-то записывают. Этот человек ждет тебя сегодня в 11 в кафе «Фанкони». Об имени его не спрашивай. Курит сигары. Скажешь, что от меня. Отправляйся туда не мешкая. На кону – сенсация.

Полученное задание Володе совсем не нравилось. Он с тяжелым чувством переступил порог «Фанкони». В этот ранний утренний час в кафе почти не было посетителей, лишь несколько женщин с детьми, поэтому Володя без труда узнал необходимого субъекта. Единственный мужчина в кафе, он сидел за столиком, держал в руках толстую сигару и смотрел в открытое окно. Перед ним стояла начатая бутылка дорогого шампанского.

Было ему около пятидесяти – коренастый, склонный к полноте и уже начинающий лысеть, этот человек производил впечатление преуспевающего дельца, но дельца низкого пошиба. Костюм его был откровенно вульгарным, шейный платок не гармонировал с носовым. Толстые золотые перстни, унизывающие почти все его пальцы, производили просто жуткое впечатление. А безвкусная лакированная обувь только усиливала его.

Володя, поздоровавшись, сел за столик и приготовился слушать историю, которую его собеседник пока не начинал. Тот предложил шампанского. Володя отказался и заказал черный кофе. Над столиком повисла тишина. И тут незнакомец усмехнулся.

– Ты не веришь мне, мальчик. Думаешь, вожу за нос. Так вот – расслабься! Навроцкий сделал для меня такое, что я за него готов и в огонь и в воду. Долг этот я еще не отплатил. Так что, как минимум, обязан рассказать правду.

– Что же он для вас сделал? – поневоле спросил Володя, которому тыканье собеседника неприятно резануло слух. Человек с сигарой был не только вульгарен, он был и невоспитан.

– Спас меня от виселицы! – усмехнулся собеседник. – Моя бывшая жена вместе со своим любовничком грохнула своего престарелого дядюшку, чтобы получить после него большое наследство. А убийство пыталась повесить на меня. Меня арестовали, все шло к виселице. Но тут Навроцкий раскопал про женушкиного хахаля и тиснул статейку в газете. Шум поднялся страшный, меня выпустили. Так что, если б не он, висел бы я высоко – и сразу. Я уже потом, как вышел из тюрьмы, занялся оружием, потому что долго работал на таможне. А теперь вот только оружием и торгую, и вся таможня в этом городе на меня работает! – Скрестив пальцы с перстнями на тостом животе, он хохотнул.

Володя решил спросил в лоб:

– Это правда, что красные покупают оружие?

– Правда. Они заказали одну партию. Первая часть уже здесь.

– Как это происходит? Откуда оружие?

– Сейчас я все тебе скажу. Представь себе, что крупный оружейный завод отправляет партию оружия, упакованного в надежные железнодорожные вагоны, на фронт. Свои войска оружием обеспечивает воюющая империя – все, вроде, нормально. Вагоны для этой партии приходят на крупный железнодорожный узел. А дальше происходит элементарное переписывание документов. Вагоны уменьшаются на столько, сколько нужно оружия. И в путь отправляются не пять вагонов, а, к примеру, три.

– Но это же можно проверить.

– Кто будет это проверять? Временное правительство будет счастливо, если из пяти на фронт дойдут хотя бы два вагона, которые не разграбят по дороге! Сейчас главная цель каждого – удержаться на своем месте.

– Вы хотите сказать, что Временное правительство само участвует в этом гнусном торге? Пилит сук, на котором сидит?

– Что за глупости? Временному правительству остались считаные дни, а золото и камушки, в которое превращается исчезнувшее по дороге оружие, отлично оседает в швейцарских и парижских банках. Так что все в выигрыше.

– Значит, это фронтовое оружие.

– Не просто фронтовое, а маркированное. Конечно, если об этом станет известно, грянет нешуточный скандал. И все, разумеется, рухнет в одну секунду – и поставки оружия, и весь этот изящный гешефт. Так что очень важно, чтобы об этом никто не знал… Или, наоборот, желательно, чтобы кто-то узнал… Тогда рухнет половина тех, с кем мне приходится делиться доходами. И большая часть доходов останется мне.

Володя сразу раскусил его грязную игру. Незнакомец рассказывал не из-за благодарности Навроцкому, а для того, чтобы устранить своих конкурентов. И Навроцкий это знал. Собеседник словно прочитал мысли Володи.

– Да, рассказывать мне выгодно. А вот красным – нет. Красные пойдут на что угодно, чтобы никто не узнал правду.

– Почему?

– А потому, что оружие для них закончится. Его придется покупать уже не через вороватых представителей Временного правительства в Одессе, а через бандитов, у которых свои каналы, отличные от моих. И стоить это будет намного дороже.

– Где же красные держат это оружие?

– Этого я не знаю. Есть тайник. Где он, никто не знает. Но если этот тайник найдут, быть для них беде. Ведь все оружие маркированное, в упаковках, для фронта. Упаковки с гербовыми печатями уполномоченных представителей Временного правительства. А значит, таскают это оружие те, кто должен охранять его и обеспечивать отправку на фронт. Скандал будет грандиозный!

– В таком случае, тем, кто отвечает за отправку оружия на фронт из власти тоже выгодно хранить тайну!

– А то! Но они уже прокололись – красные, в смысле. И из-за этого прокола я и решил рассказать вам свою историю. Ведь очень скоро все и без моей помощи может выплыть наружу.

– Каким образом? Что за прокол?

– Ты не знаешь, что произошло ночью в городе? Ну ладно, слушай. Вся штука в том, что партии оружия запечатаны и в городе не используются. Там есть револьверы новейшей системы – здесь таких нет. Ни одна винтовка, ни один револьвер из этой партии нельзя пустить в дело. Ведь если что, представители этой самой народной милиции поймут, что оружие отличается от остального. Странное, новое оружие, ни на что не похожее. Ты улавливаешь мою мысль? Так вот: этой ночью в городе из такого вот револьвера застрелили одного человека. Пули застряли в груди, и теперь их изучают в этой самой народной милиции. Прокол.

– Кого застрели?

– А, один аферист есть… был. Настырный. Противный, красных решил кинуть. Вот они и расправились с ним. Драгаев его фамилия. Слышал, может?

– Драгаев мертв? – Вся кровь отхлынула от Володиного лица.

– Вижу, слышал. Не понимаю, почему они это сделали. Скорей всего, спешили. А может, и специально хотели навести на след, тут всякое может быть. Наверное, под рукой не было другого оружия. А доставать – времени не было, уж очень сильно Драгаев им насолил.

– Это невероятно… Его убили этой ночью? И пистолетом из купленной партии?

– В точку. Совсем озверели, придурки. Управы на них нет.

Фрагменты головоломки пока еще не складывались в голове Володи… Но он хорошо все запомнил и потому, быстро попрощавшись, ушел. Мысль о том, что необходимо рассказать об убийстве Драгаева Тане, мучила его настолько, что он завернул в кабачок на Садовой, оставив записку о встрече этой ночью.

Сотрудники редакции в полном составе обсуждали убийство Драгаева. Как и предыдущее ограбление на три миллиона, это буквально потрясло Одессу. Версий было две: «Японец или не Японец». Больше сторонников собрала вторая, что убил все-таки не Японец, потому что слишком уж нелогично выглядело: сначала ограбить, а сутки спустя убивать. В криминальном мире даже самые тупые уголовники были не способны на такую глупость. Тем более что убийство – всегда громкое дело. Если кража способна сойти с рук, то смерть нет.

Не включаясь в обсуждение, Володя быстро прошел в кабинет Навроцкого, где кратко пересказал содержание разговора с торговцем оружием. Издатель внимательно выслушал его до конца.

– Тема вышла опасной, – сказал он, – много людей замешано. Тем более, хороший фасон взял этот тип – нашими руками жар загребать! Когда полетят головы, а если будет статья, то головы полетят, мы будем крайние. А это уже не есть хорошо. Тупо рубить сук, на котором сидим. Мы не станем. Пока что будем посмотреть.

Володя согласно кивнул. Он прекрасно знал то, о чем было известно в городе, – о связях Навроцкого с Временным правительством и даже о его желании перенести филиал газеты в Петербург. У издателя были свои политические интересы. Рассказ же оружейного торговца спутал ему все карты. Поэтому Володя вполне понимал его решение и даже считал его оправданным – пока ничего не писать.

– А за убийство Драгаева слышал? – внезапно перевел разговор Навроцкий.

– Как не слышать! Уши пока на месте, – усмехнулся Володя, кивнув в сторону редакционной двери. Но Навроцкий не оценил шутки и сказал такое, от чего у Сосновского едва не встали волосы дыбом.

– А знаешь, что говорят в городе? Три миллиона Драгаева взяла баба. Та самая, которая возглавила банду Корня.

– Какая еще баба? – Володя почувствовал, как у него застучало в висках.

– Алмазная. Так вроде ее называют в городе. Везучая чертовка. Все сходит ей с рук. Жутко везет. Может, она и Драгаева хлопнула… С такой станется!

– Она не могла! – машинально сказал Володя.

– Вижу, эта тема тебя живо интересует. Вот за убийство Драгаева и напишешь. И бабу эту сучью упомяни.

– Не буду я писать об этой воровке! Да и потом, все это вилами по воде писано, – чуть ли не крикнул Володя.

– А кто будет опровергать? Вот ты и напиши так, чтоб народу было это интересно. Народ это любит. А баба – вообще сплошной криминальный роман!

Даже не представляя, как сможет он написать подобную статью, Сосновский вернулся в комнату редакции.

И тут его осенила мысль – внезапная, как и все блестящие мысли. Он подошел к Ловенгардту – журналисту, пишущему под псевдонимом Бродячий Летописец, и тихонько тронул его за плечо:

– Антон, можно вас спросить? Есть тут одна странная загадка. Попалась в руки. Интересно, что вы думаете по этому поводу.

И Сосновский протянул блокнот, в который переписал цифры с точками из конверта Драгаева и безграмотно написанное слово «Юпитер». Антон задумался. На его худощавом выразительном лице проступил живой интерес.

– Хм, интересная загадка. Даже сложно и представить. Хотя… А не напоминает ли все это морские координаты корабля?

– Что? – От неожиданности Володя едва не выронил листок – подобное объяснение ему даже не приходило в голову. А между тем, оно было достаточно верно и просто.

– Ну да… Похоже на координаты судна. Местонахождение корабля, – продолжал Бродячий Летописец. – Смотрите – вот это широта, долгота, первоначальный радиус… Да, я бы сказал, что это именно морские координаты корабля. И слово… Оно как раз усиливает мою догадку.

– А что слово?

– Юпитер. Это название корабля. Я даже знаю… Более чем уверен… Пару дней назад я был в порту… Так вот, «Юпитер» – это контрабандный баркас, стоит за Рыбачьей пристанью. Посудина старая и дырявая, как калоша, далеко в море на ней выходить нельзя. Но оно еще на ходу. Контрабанду на нем возят. И команда есть в полном комплекте. Так, отребье.

– Что же они возят, какую контрабанду? – настаивал Володя.

– Вроде как мануфактуру, ткани. Сигареты, табак. Все выживают, кто как может. И баркас этот тоже. Он уже много лет что-то возит, но по мелочам.

– А можно узнать как-то подробнее, хотя бы поговорить с людьми, кому принадлежит судно?

– Могу попробовать. Но обещать не буду. Тут осторожность нужна. Моряки народ суровый. А контрабандисты особенно. Чуть что – и схлопочешь по шее. Кому такая головная боль нужна? Так что пробовать будем за тихо, – засмеялся Антон, – шоб мышь когтями язык не пошкрябала. Я постараюсь. Но ничего не обещаю.

Дверь редакционной комнаты приоткрылась, и в проеме возник привратник.

– Господин Трацом, тут вас барышня спрашивают. Внизу, в холле. Говорят, что ваша двоюродная сестра.

– Барышня?

– Красивая, нарядная. И сразу видно – из благородных! Держатся, как графиня. Так что им сказать?

– Да, конечно. Я сейчас спущусь.

Володя поспешил вниз, даже не сомневаясь, кого он там увидит. И действительно, в лучах майского солнца стояла нарядная улыбающаяся и невероятно красивая Таня. Как всегда, от одного только взгляда на нее у Сосновского перехватило дух. Ослепительно прекрасная, в нежно-лимонном платье, она выглядела как олицетворение наступающего лета – самая прекрасная из всех. Могла бы быть самой прекрасной, тут же в мыслях поправился Володя. И горькая тень печали исказила его лицо.

– Дорогой братик! – смеясь, Таня пошла ему навстречу. – Я соскучилась, мы так давно не виделись! Вот, решила зайти.

– Здесь нельзя говорить, – нахмурился Володя. – Зачем ты пришла? А если кто-то узнает, кто ты?

– Как узнает? – продолжала смеяться Таня. – Револьвер ни за пазухой, ни в чулке я не ношу. Показать?

– Ты отвратительно вульгарна! – вспыхнул он. – Впрочем, что с тебя взять.

Продолжая злиться, Володя решительно взял Таню под локоть и быстро вывел из редакции на яркую, залитую ослепительным солнечным светом дневную улицу, где, не замедляя шаг, они быстро пошли по направлению к Дерибасовской.

Издали они были похожи на милую любезничающую парочку, но если бы кто-то подслушал их разговор…

– Зачем ты пришла? – снова сердито спросил Володя.

– Получила твою записку и пришла. Что в этом такого? – улыбалась Таня.

– Слишком опасно. Могут пойти разговоры.

– Какие? Я сказала, что я твоя сестра. Кузина.

– Кузина… Этого еще не хватало! – воскликнул с досадой Сосновский.

– Ах, простите, князь! Какая кузина князьям воровка с Молдаванки! – зло огрызнулась Таня. – Только во всем этом есть теперь две большие разницы. Ты больше не князь Сосновский, а газетный репортер с нелепой кличкой Трацом. А я – не воровка, а королева с Молдаванки. И мы очень нужны друг другу, потому что газетных репортеров, таких, как ты, просто не существует без похождений королев с Молдаванки, таких, как я. – Она даже не пыталась скрыть свою неприязнь.

Володя усмехнулся – действительно, в словах Тани был смысл. Хорош князь, работающий в скандальной газетенке простым репортером! Все давно уже ушло в прошлое. И во всем этом больше не существовало социальных различий, которые с каждым днем растворялись, как дым.

– Так зачем звал? – хмуро спросила Таня, всем своим видом демонстрируя, что, если бы не острая необходимость, ни за что в жизни не шла бы с ним рядом.

И Володя, опустив все сантименты и подавив свое раздражение, кратко, по существу дела рассказал ей всё, что узнал от торговца оружием, включая и сведения про убийство Драгаева.

– Значит, именно за это и убили Снегиря, – раздумчиво кивнула Таня, выслушав его рассказ.

– Снегиря? – не понял Володя.

– Снегиря. Вора. Моего человека, который погиб в цирке. Значит, тайник с оружием в цирке. Вот где они его прячут. Снегирь случайно наткнулся на этот тайник и погиб.

– Ты серьезно?

– Вполне. Иного объяснения смерти Снегиря просто не существует. По-другому эту смерть никак нельзя объяснить. Хорошо, оружие в цирке. Допустим. Но кто его прячет?

– Человек Никифоровой, это понятно. И это может быть только фокусник.

– Да, хорошо, фокусник. Это подойдет. А что мы знаем об этом фокуснике? Кроме того, что он идеально устроился в цирке?

– Почему идеально?

– Потому, что циркачей никто не будет проверять. Ни таможенники, ни милиция. Ни эти самые их хваленые народные дружины. Даже бандиты не станут их грабить. Цирковая жизнь – идеальный вариант для перевозки чего угодно и для того, чтобы спрятаться. И мы ничего не узнали бы об этом, если бы не убийство Снегиря. Хорошо, оружие. Но что с этим делать дальше? – Таня размышляла вслух, задавая вопросы сама себе, а получалось – Володе.

– В каком смысле? – не понял он.

– Имена. Ты помнишь странное содержание записки Драгаева? Теперь уже понятно, что убили его именно за эту записку. А пропавшие девушки? Как они связаны с этим?

– Пропавшие девушки никак не связаны со всем этим. Это уже другая история. – Володя был непреклонен.

– Неужели? – воскликнула Таня. – А афиша фокусника? Я ведь тебе рассказывала об этом?

– Да просто совпадение, ничего больше, – стоял он на своем. – Сейчас весь город валом валит в цирк. Вот девчонки и пошли. Взяли автограф у фокусника. Все так делают.

– Нет. Девушки с Дерибасовской так не делают. И фокусник этот не совсем обычный. И поэтому есть только один вариант. Ты должен договориться об интервью с хозяином цирковой труппы. А на встречу мы пойдем вместе. И постараемся как следует его припугнуть.

– Зачем это? Что за дурацкая идея?

– Совсем не дурацкая! Какой хозяин цирковой труппы удержится от встречи с известным газетным репортером? Тем более что о цирке сейчас говорит весь город, ты сам сказал! Так что возвращайся в редакцию, пиши письмо и договаривайся о встрече на завтра. Не сомневайся, пиши. А курьер его отнесет, – поставила Таня точку в разговоре.