Старик закрыл дверь и, вздохнув, вернулся на свое место. С трудом сел, расправив шафрановые складки одеяния буддийского монаха. Горькие воспоминания прорвались новым вздохом, оставив складки на лбу… Годы не те… ноги слушаются с трудом, и рука все тяжелей выводит иероглифы на пергаменте — с каждым днем… и лини похожи на закорючки, на холмистые долины или дно высохшего ручья — совсем не так было раньше, не так….

Обмакнув перо в чернильницу, старик вернулся к своему пергаменту: «как птицы, парили в небесах легенды о Великом Храме Поднебесной… о воинах, пришедших с неба, чья поступь была как сталь, а сталь их мечей — как горный хрусталь искрящейся чистоты, переливалась отражением волшебного света…». Пергамент мирно поскрипывал под рукой старика. Чернила капали на пол. Старику так много нужно было рассказать, так много… А времени оставалось так мало! Успеть! Лишь бы успеть, пока не пробьет час! Все внутри сдавило горькое (горькое, как складка на лбу) чувство тревоги. В последнее время тревога становилась все отчетливей, все сильней. Увеличивалась, росла с каждым днем. И нужно было успеть. Успеть! Скрип двери заставил старика поднять голову, и, похолодев, молча смотреть, как на пороге вырастает длинная тень. Тень, приобретающая реальные очертания. Все больше и больше. Перо выпало из рук старика, оставив тоненькую чернильную черточку на протертой циновке.

 

Письмо, отправленное срочной почтой, главпочтамт. Пекин

«Дорогой друг, я надеюсь, что ты выполнишь мою просьбу. Я прошу не так много, не правда ли? Задержи мой отпуск на лишнюю неделю! Поверь, ничего страшного не случится. Ну придумай что-нибудь, ты такой умный! Скажи всем, к примеру, что я тяжело заболел. У тебя получится. Я знаю. Я никак не могу вернуться сейчас! Итак, дело, которое погнало меня за тысячи километров от Пекина. Ты не прочитаешь об этом в газетах, не услышишь в новостях по телевизору… но я уверен — если я настигну свою цель, если я добьюсь результата, мир вздрогнет гораздо больше, чем от любых сенсационных историй! Ты же знаешь, я умею найти приключения на свою голову! Только в этот раз все намного серьезней, чем какая-то очередная глупость. В Пекине я не задержусь. Сегодня же вечером я еду в Ханьчжун. Поверь, я действую так не из-за сумасбродства! И не только потому, что случайно оказался свидетелем убийства. А потому, что ключ к убийству старика-монаха у меня в руках. Я отправляю по электронной почте еще одно письмо. Включи свой компьютер и прочти, тебе многое станет ясно».

 

Письмо по электронной почте (два часа спустя)

«Итак, подробности, которые я обещал. Мой отпуск закончился совершенно неожиданным образом. В то утро я действительно отправился осматривать старинный монастырский храм — с беспечной толпой других туристов. Эти туристы затоптали весь монастырский двор (галдящее, жующее стадо двуногих!). как я оказался в том коридоре? Сам черт не разберет! Я и сам до сих пор ничего не понимаю! Просто случайно толкнул дверь в стене и оказался в темном помещении, напоминающем лабиринт, и понял почти сразу, что попал во внутренние покои монастыря (те самые покои, куда не допускаются посторонние). Эти покои полностью закрыты для туристов, и я был в них. Я шел по коридору до тех пор, пока не увидел справа полоску света. Честно тебе скажу, я немного испугался. Мало ли что рассказывают о тайный ходах древних монастырей! А вдруг я так и не найду выход? Но свет горел из-за приоткрытой двери, и я вошел туда. Я увидел старика в одежде монаха, который, скрестив ноги на полу, старательно выводил древние каллиграфические иероглифы на желтом пергаменте. Увидев меня, старик что-то забормотал на китайском, оторвал полоску от рукописи и быстро протянул мне. Его глаза смотрели на меня умоляюще и тревожно. В этот момент в помещение вошел человек в европейской одежде (гид одной из туристических группы) и, сделав мне строгий выговор на английском, вывел на монастырское подворье. Но ты ведь понимаешь, не правда ли, что я успел взять из рук старика полоску рукописи? Это был тот самый старик-монах, убийство которого вызвало столько толков… его тело нашли этой же ночью — таким образом, я видел его за несколько часов до того, как произошло убийство! В полиции об этом не знают. Местные жители называли его святым отшельником. Он никогда не выходил из своей кельи. Так получилось, что я — единственный человек, у которого есть ключ. Я перевел иероглифы, написанные на обрывке пергамента. Это название города: Ханьчжун».

 

Из дневника. 3 июня

«ночью я проснулся от топота ног, бегущих по коридору. Это было так странно… в сонном городке происходило что-то, похожее на жизнь. Когда я только попал сюда, то в первый же день мне показалось, что здесь остановилось время. Древний монастырь…. Он снился мне по ночам, и, когда я увидел его наяву, я вдруг испытал очень странное ощущение… как будто все, что было со мной до этого мгновения, было лишь сном, и только сейчас я начинаю постигать настоящую реальность. Как будто я вступил в другой мир и увидел то, что давно хотел понять… Странно, не правда ли? Услышав топот, я открыл дверь и сразу же поймал мальчишку-коридорного. Я спросил, что произошло. На ломанном английском мальчишка быстро залопотал:

— убить… храм… Убить… святой… ты не понять… святой убить в храм…

Из этого следовало, что в монастыре кого-то убили. Несмотря на ночь, я быстро оделся и пошел (почти побежал!) к монастырю. Все вокруг было темным. Я обошел монастырскую стену и влез внутрь — так я оказался внутри, снова в помещениях, закрытых для туристов. Я был во дворе, где находилось несколько машин и толпилась группа молодых людей — по-видимому, репортеров. Я решил прикинуться иностранным журналистом и подошел к ним. Вскоре я уже знал, что произошло. Убили старика-монаха, который никогда не выходил из своей комнаты (кельи). Его обязанностью в храме при монастыре было вести летопись, что он и делал целые дни. Даже еду ему подавали сквозь небольшое окошко. В праздничные дни к этому окошку разрешали подходить больным, и старик исцелял их одним прикосновением ладони. В поселке старика почитали святым. Никто не знал, как и откуда он появился в монастыре. Казалось, он провел в нем всю свою жизнь! Старику было ровно 103 года. Кому понадобилось убивать безобидного монаха? Да еще монаха в таком возрасте? Полиция напускала на себя таинственный вид и отказывалась сообщить даже то, каким способом его убили. В поселке началась паника — старый монах был чем-то вроде местного талисмана. Репортеры недоумевали — спросонья им ничего не шло в голову. Из разговоров я понял, что это тот самый старик, которого я видел днем! Тот самый старик, который дал мне обрывок пергамента с иероглифами! Я так и не успел их перевести… Стоило ли рассказывать об этом полиции? Кто-то из репортеров (кажется, тоже иностранец, как и я) рассказал о странном разговоре, который он случайно услышал (разумеется, подслушал. Монастырь в ближайшие дни собиралась посетить какая-то важная иностранная делегация, поэтому полно было журналистов отовсюду). Этот ушлый репортер долго работал в Китае и владел языком, поэтому смог понять, что шеф местной полиции кричал своему помощнику. Он кричал следующее: «Это что, анекдот? Ты издеваешься? Начальство мне башку скрутит, если я доложу, что старого хрыча 103 лет пристукнули таким странным способом, чтобы украсть обрывок бечевки, половину гусиного пера, пару старых сандалий и пожелтевшую бумажку, на которой тот записывал свои ненормальные сказки?"» каким способом убили старика, репортеру не удалось услышать — полицейские об этом не говорили.

Еще одним интересным фактом было месторасположение комнаты старика — внутренние коридоры действительно напоминали лабиринт, в этом я не ошибся. Полицейские удивлялись тому, как кропотливо и точно убийца преодолел такую сложную систему коридоров и переходов. Слушая рассказ, я все время размышлял об одном и том же: говорить полиции — или нет? И сквозь сплошной поток этих размышлений проскальзывала еще одна мысль: а не искал ли убийца тот самый клочок бумаги, который отдал мне старик почти перед смертью? В тот момент, когда я сумел четко сформулировать эту мысль, распахнулись двери ближайшего помещения. На крыльцо вышел низенький человек в штатском в окружении целой толпы полицейских, и бешено заорал: "«Вот! Всех вон отсюда! Вышвырнуть этих ублюдков!». Полицейские, орудуя дубинками, вытолкали группу журналистов (в том числе и меня) за ворота, которые находились в совсем другой части поселка. Один из ударов дубинки (довольно чувствительный, надо сказать) пришелся мне по руке, и в тот же самый момент я раздумал что-либо рассказывать. Я вернулся в гостиницу, размышляя, что теперь мне осталось только одно: перевести иероглифы на клочке пергамента и узнать, что именно хотел сказать мне старый монах перед своей смертью».

 

Город первый: Ханьчжун

Письмо по электронной почте

«дорогой друг, кое-что мне удалось найти. Можно даже сказать и так: я нашел. Возможно, ты скоро прочитаешь об этом в газетах. А может, и нет. По моему следу идет полиция, но я твердо уверен, что поступаю правильно! Теперь я имею тому доказательства. И знаю то, что ищу. Я ищу рукопись. Нет, не задавай никаких вопросов — потому, что я сам не знаю ответы на них. В Ханьчжун я нашел первый фрагмент (нашел совершенно случайно). И уже показывал специалисту из университета, который изучает древние языки. Он сказал, что иероглифы похожи на китайские, но более древние, чем современный способ письма. То есть эту рукопись написали задолго до появления современного языка! Представляешь, сколько ей лет? Перевести полностью пока невозможно — это лишь начало текста. Но если удастся достать полный текст, мой ученый обещал помочь. Теперь о деле — я посылаю тебе три фотографии. Спрячь их как можно дальше. За ними охотятся. Кто? Те, кто не привык церемониться. После драки в гостинице я не сомневаюсь, что они могут выйти на мой след еще раз. Поэтому спрячь их хорошенько, и если со мной что-то случится, отнесешь в полицию. Запомни лицо человека на фотографиях (он везде один и тот же). Это важно. Как можно скорей я отправляюсь в следующий город — Лучжоу. Предполагаю, что еще один фрагмент рукописи может быть там. Почему я так думаю? Не знаю. Чувствую. У мужчин тоже бывают предчувствия. А объяснять — сильнее меня. Обещаю держать тебя в курсе обо всем. Пока».

 

Из дневника: 5 июня, Ханьчжун

«Слава Богу, мне удалось спрятаться в университетском городке. На самом деле городок — громко сказано. Просто дом, в котором живет несколько преподавателей и где меня спрятала эта добрая девушка-горничная из гостиницы, после того. Как подобрала в коридоре и основательно залила мои раны перекисью водорода с водой. Теперь я понимаю, что ввязался во что-то страшное. И твердо уверен: клочок пергамента, который лежит в моем бумажнике рядом с запиской монаха, искал не я один. Сань-Лу, аспирант, изучающий древние языки и диалекты в Пекинском университете (здесь он на каникулах), объяснил, что рукопись сама по себе будет стоить баснословно дорого, даже если в ней какая-то ерунда. Больше всего меня поражает способ, которым я достал обрывок пергамента…

я приехал сюда и остановился в убогой гостинице, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. Действительно, что? Я думал достаточно долго, пока ноги не понесли меня в неизвестном направлении. Вскоре я оказался на лужайке, где тренировалась группа спортсменов. Вид спорта. Которым они занимались. Показался мне очень красивым. От нечего делать я достал фотоаппарат и принялся их щелкать. Мой фотоаппарат мгновенно выдает снимки. Когда я вернулся обратно в гостиницу и принялся рассматривать фотографии, вместо одной из них в руках моих оказался…. Обрывок пергамента. Как же это произошло? Вначале я долго не мог понять…. Потом понял: старый монах. Каким-то сверхъестественным образом старый монах посылает мне ключи. Предполагаю, что в рукописи говорится о боевых искусствах. Начинало темнеть. Я протянул руку, чтобы включить лампу, и в ту же самую секунду на меня набросились. Резкий болезненный удар, чуть не переломивший хребет, отбросил меня в стену, и только чудом мне удалось не потерять сознание. Сумев кое-как отползти, я попытался пробраться к двери, но в тот же самый момент был сбит с ног. Теперь нападавших было уже двое. Я не мог видеть их лиц — только общий расплывчатый силуэт… я ударил наугад, и явно в кого-то попал, потому что мой противник ослабил хватку. Их передышки мне хватило, чтобы прорваться к двери и броситься в коридор. Там меня и настигли — оба сразу. Я пытался сопротивляться, но это было почти бесполезно. Мое спасение пришло в виде полоски света, упавшей в коридор. Из соседнего номера выходили. Это была горничная со стопкой белья. Именно она наткнулась на мой полутруп, когда, привалившись к стене, я пытался остановить кровь из рассеченной губы и проверить, целы ли мои зубы.

Теперь решусь написать правду — почему я приехал в Ханьчжун. История выглядит сверхъестественной, именно так это кажется, но… Это было в Пекине, в одном из парков. Мое увлечение — фотография, и везде по мере возможности я таскаю с собой фотоаппарат. Так вот6 я снова сфотографировал группу спортсменов, которые ранним утром тренировались прямо на траве в парке. Когда я вернулся в гостиницу, то одной фотографии не было. Вернее, она была, но… вместо одной из фотографий я держал в руках карту, словно вычерченную поверх изображения спортсменов черной тушью. На майках спортсменов проявлялись названия городов… каждый город означал одну остановку. Это был готовый, указанный маршрут. Сначала я удивился, а потом — просто заложил странный снимок среди других бумаг, словно интуитивно почувствовав, что он может мне пригодиться. Я отыскал его сразу после убийства монаха. На обрывке рукописи, который протянул мне монах, было написано название города… на карте — фотографии, написанные тем же самым почерком, были названия нескольких городов. И первым из них был Ханьчжун.

 

Второй город: Лучжоу

Письмо по электронной почте

«Я нашел второй фрагмент рукописи — в Пагоде шести гармоний. Почему я поехал в Лучжоу? В тот день я смотрел сводку новостей по местному телеканалу — сообщение о том, что меня разыскивает полиция. Хоть не понимаю по-китайски, собственную фотографию на экране (и где они только раздобыли мое фото?) сумел разглядеть. Полиция разыскивала иностранного гражданина, исчезнувшего из гостиничного номера в Ханьчжуне. Дежурная горничная вместо постояльца обнаружила лужу крови и сразу же сообщила в полицию. Предполагалось убийство с целью ограбления. Когда на экране возникло лицо горничной, раздался телефонный звонок. Я поднял трубку.

— Лучшоу, шесть… — голос был странный, словно измененный. С металлическим отливом. Не успел задать вопрос, как раздались короткие гудки. Что такое Лучжоу, я спросил у Сань-Лу.

— Маленький городок поблизости. Ничего особенного!

С чем в Лучжоу может быть связана цифра 6, Сань-лу даже понятия не имел. Размышлял я не долго — звонок не мог быть совпадением. Значит, мой следующий шаг — Лучжоу. Я проверил карту — все совпадало. Лучжоу был вторым городом.

Я разгадал цифру шесть на следующее утро — совершенно случайно. Внизу, в гостиничном холле, у дежурного продавались маленькие дешевые брошюрки на английском с описанием местных достопримечательностей. Я купил одну. И первой описывалась Пагода шести гармоний. Шесть! И я поехал туда. Это было открытое, очень красивое строение, что-то типа музея. Смешавшись с толпой туристов, я вошел внутрь. Потом отстал от экскурсии. Мне следовало собраться с мыслями. Что теперь? Размышляя, завернул за угол. В этот самый момент что-то упало совсем рядом — камень, выпавший из каменной кладки стены. В стене образовалось небольшое отверстие, из которого посыпалась земля. Я засунул туда руку и, сквозь землю, пыль, мусор, шелуху и прогнившую листву обнаружил что-то более плотное. Вытащил на свет свою находку. В моей руке был фрагмент пергамента.»

 

Из дневника

Лучжоу, 12 июня, зал ожидания на автовокзале

«Из гостиницы я сбежал просто с неприличной скоростью! Слава Богу, ее хватило, чтобы избежать повторения того, что произошло в Ханьчжуне. Теперь я вижу ясно: они идут по моему следу. Я разглядел их в вестибюле, когда вернулся в гостиницу из Пагоды. Трое парней специфического вида пересекали вестибюль. Один из них был молодым китайцем в черных очках, а двое других — европейцами с ростом под 190. По их виду не приходилось сомневаться в профессии: оба потрепанные, наглые, с перебитыми носами, как у профессиональных боксеров или платных спарринг-партнеров. У одного на руке была длинная татуировка в виде цепи. Встреть их случайно на улице, я бы принял их за вышибал из дешевого ночного клуба. Но сейчас они пересекали вестибюль приличной гостиницы. И я не сомневался, зачем. Моя разбитая губа еще болела. Поэтому, быстро захлопнув дверь, я бросился не вниз, а вверх. Встреча с ними означала самоубийство. На последнем этаже должна была быть дверь чердака. Я намеревался уйти по крыше. Мчался, не чувствуя под собой ног. И не обнаружил наверху никакого входа на чердак. В панике прислонился к стене. В этот момент отворилась какая-то дверь, и чья-то рука втащила меня внутрь. Передо мной был молодой мужчина скандинавского типа. Еще больше я удивился, когда на чистом английском он произнес:

— Мой балкон выходит на крышу соседнего дома. По крыше пойдешь через чердачное отверстие и будешь на другой улице. Они не успеют тебя найти.

— Кто ты такой? Откуда знаешь?

— Быстро! Они вооружены! Нельзя терять ни минуты!

— Но…

— Все разговоры потом!

Он буквально вытолкал меня на балкон и сунул в руки какую-то картонку.

— Это карта, как найти автовокзал. Ты сможешь покинуть город только этим путем. Автобус в Чаншу отходит через час. Любым способом ты должен на него попасть. Ты хорошо запомнил название города?»

 

Город третий: Чанша

Электронное письмо

«Сегодня я узнал настоящую причину смерти старика-монаха. Он сгорел заживо. Когда служитель храма, почувствовав запах гари, заглянул к нему в комнату, он нашел лишь обугленный труп. Почему же это дело отнесли к не раскрытым? К тем преступлениям, которые прячут в далеких архивах, чем-то напоминающих «Х-файлы»? На самом деле все было не так просто. Старик сгорел заживо, но при этом в комнате абсолютно ничего не сгорело: не были обуглены ни стены, ни потолок, ни пол, на котором лежал труп. Даже бамбуковая циновка, на которой старик обычно сидел, не загорелась! Почему полицейские решили, что это убийство? Потому, что в комнате старика не было ни свечи, ни спичек. В монастыре было проведено электричество, и для письма старик пользовался обыкновенной электрической лампой. Из полицейских документов выходило, что не было никаких свидетелей происшедшего. Короче, глухой тупик. Скорей всего, если мне удастся дойти до конца, я узнаю и тайну смерти старика. Но одна тайна цепляется за другую. Что говорит тебе следующий список: обрывок бечевки, пара старых вытертых сандалий, обломок гусиного пера, чистый пергамент (на котором еще ничего не написано), бутылочка чернил? Мне этот список ни о чем не говорит. Ничего он не говорит и полиции. А между тем я должен понять… кстати, я нашел третий фрагмент рукописи. Как? Все это очень странно. Очень странно…».

 

Из дневника

15 июня, Чанша

«Я вышел из автобуса на небольшой станции. Что теперь? Я приехал под вечер, нужно было искать гостиницу. Но не успел задуматься, как ко мне подскочил мальчишка лет 10.

— Мистер такой-то? Вам просили передать это!

Он показывал небольшой запечатанный конверт.

— Кто просил?

— С вас — пять долларов! — мальчишка лукаво прищурился. Ничего не понимая, я открыл конверт. В нем лежало письмо — компьютерная распечатка (догадался — чтобы нельзя было определить почерк). Текст следующий: «То, что вас интересует, находится в магазине толстяка Лу-Хана. Обратите внимание на две позолоченные фигурки, стоящие рядом на подставке из малахита. Одна из фигурок — божество долголетия». И все. Похоже на полный бред. Вздохнув, я побрел искать гостиницу. Проснувшись утром, я спустился в вестибюль. Пожилой дежурный сидел в холле — судя по его скучающему лицу, в гостинице было не так много посетителей.

Сунув ему купюру, я спросил о магазине Лу_ хана.

— А, толстяк Лу! Интересуетесь сувенирами? Если так, то даже не суйтесь в его антикварный магазин! Сдерет огромные деньги, а подсунет подделку. Толстяк Лу первый мошенник во всей округе!

— А мне рекомендовали его магазин…

— Значит, хотели вас обмануть. Лу способен только на это. Но, если хотите, можете сами посмотреть! Спуститесь на квартал вниз.

Мне повезло: я случайно выбрал гостиницу неподалеку. От нужного места. Итак, антикварный магазин… Я увидел фигурки сразу. Два изящных Будды с сумасшедшей ценой… Купить их я не мог — у меня не было таких денег. По лоснящейся физиономии толстяка понял: он своего не упустит. Выйдя из магазина, уныло побрел вниз по улице… вскоре я увидел группу мальчишек — на углу… в моей голове вспыхнула яркая мысль! Я вернулся в магазин, чтобы купить какую-то мелочь, и, улучив минуту, когда толстяк отвернулся, бросил за стойку дымовую петарду, которую купил у мальчишек. Из-под стойки повалил дым.

— Огонь! — закричал я, — пожар!

Что тут началось! Выбежали какие-то люди, толстяк начал кричать, бурно жестикулируя… меня оттеснили в сторону. я подобрался к фигуркам, хотел схватить их, но малахитовая подставка выскользнула из моих пальцев… Фигурки упали на пол и раскололись на множество частей. В одной из них (кажется, это был Будда долголетия) я обнаружил фрагмент пергамента… в суматохе никто ничего не заметил. Я незаметно выскользнул из магазина и побежал вниз по улице. Когда я вернулся в гостиницу, меня ждала следующая неожиданность: на кровати лежал точно такой же конверт, как и тот, что я получил на автовокзале. Он был не запечатан. Открыв, я достал компьютерную распечатку полицейского протокола, переведенную на английский. Это был подробный отчет о смерти старика-монаха. Отчет, который кто-то мне прислал».

 

Город четвертый: Наньпин

Электронное письмо

«как ты мог такое подумать?! Разве ты знаешь меня всего один год? Разве ты не знаешь, что жизнь для меня священна, и я не могу убить человека? Разумеется, к смерти этого типа я не имею никакого отношения! А то. Что считает полиция — не всегда происходит на самом деле! Единственное, что есть у полиции на меня — только то, что труп обнаружили в моем гостиничном номере в Чанше, а администратор гостиницы и обслуживающий персонал опознали меня по фотографии. Больше у них ничего нет! Заявление о моей причастности к смерти члена триады и якобы отношение к Западным «крестным» кланам глупы и беспочвенны. Их мог бы опровергнуть любой адвокат, даже начинающий! Кстати, этого типа разыскивала полиция трех стран (штатов, Англии и Китая), он был давно в розыске в Интерполе. Официально об этом полиция не сообщает! Как и о другом — о причине смерти бандита… Это письмо я отправлю тебе в Наньпин. Я получил указания ехать в этот город. Тот тип не случайно оказался в моем гостиничном номере. Он шел убить меня. После того, как на кровати я обнаружил конверт с компьютерной распечаткой, я услышал едва уловимый шорох… Схватил бронзовую пепельницу (довольно тяжелую) и встал за дверь. Правильно, ты уже догадался. Не терплю, когда меня загоняют в угол. Во мне проснулся охотничий инстинкт. Я ударил его по затылку, оглушил. Минуты хватило, чтобы связать и привязать к креслу. Я забрал у него пистолет (с лазерным прицелом и глушителем) и привел в чувство. Потом мы немного поговорили. Потом он умер — без моей помощи! Я не убивал этого идиота! Скорей всего он сам заслужил свою смерть. Потом у меня не было выхода — я нашел Курта Вейнинга, отправился в Наньпин и здесь обнаружил четвертый фрагмент рукописи. Я догадываюсь, кто еще ищет эту рукопись, и догадываюсь, почему….. Бандит не успел сказать, но у меня есть кое-какие подозрения… Просто за таинственность, но это все, что я могу пока тебе сообщить».

 

Дневник, 18 июня

«сегодня я отправил очередное письмо по электронной почте — с набором ничего не объясняющих общих фраз. Я увяз во всем этом слишком глубоко, чтобы впутывать других людей. Полиция считает, что я совершил убийство, и будет считать так, даже если я расскажу правду… Моя правда выглядит слишком абсурдно и фантастично. В нее никто не поверит. Но я все-таки опишу ее в дневнике. Все, как было на самом деле. Когда в Чанше я нашел компьютерную распечатку, у меня возникли кое-какие подозрения. Я соврал в письме своему другу. На самом деле я вышел из номера и отправился к администратору. Дело в том, что человек, который положил конверт, мог находиться только в гостинице! Когда я уходил в Пагоду. В номер вошла горничная для обычной уборки. А когда я вернулся обратно, она еще убирала на этаже. Если б она увидела постороннего, входящего в номер, то вызвала бы полицию. Но если в номер вошел постоялец (или просто шел по этажу) — это совсем другое дело! Итак, человек, положивший конверт, находился в гостинице. Я спустился к администратору и попросил список всех, кто приехал в один день со мной, объяснив, что якобы жду своего друга. Увы… я был единственным приезжим. Тогда я разыскал горничную, убиравшую в тот день. Она рассказала, что приезжих нет, но ко мне действительно заходил друг и оставил записку. Я попросил описать этого друга. Потом спросил о пустых номерах… Мне все стало ясно. Потом я вернулся, сел на телефон, чтобы проверить информацию… Затем стал ждать. Я отворил двери номера и спрятался в спальне с пепельницей. Когда этот урод открыл глаза, то удивился… очевидно, такого он не ожидал. События в Ханьчжуне усыпили из бдительность, теперь она послали за мной только одного бандита, но с пушкой.

— Кто тебя послал?

Он засмеялся. Я врезал ему по зубам и стер ехидную улыбку с его рожи.

— Ублюдок… — он выплюнул кровь, — все равно ты конченный человек… Тебя везде найдут….

— Что от меня нужно?

— Труп! Твой труп!

Но в этот момент его лицо вдруг посинело, глаза закатились, а кожа… Кожа стала белой, как будто от него разом отхлынула вся кровь, а на щеках — выступили буквы… несколько красных букв… Наньпин… название города… мне показалось, что я схожу с ума… В тот же самый момент бандит загорелся. Он вспыхнул, как факел, но этот огонь был какой-то неестественный, с голубоватым отливом. На меня пахнуло таким жаром, что буквально отбросило к стене… Я читал о случаях самовозгорания людей, но то, что я увидел… Из его глотки вырвались какие-то звуки… Мне показалось следующее:” месть ударом с неба..». Через несколько минут все было закончено. В моем кресле сидел обугленный, черный труп. Но самым странным было то, что не пострадала обивка кресла, пол… Я бросился в коридор и забежал в пустой номер рядом с моим.

— Теперь ты сможешь это объяснить, Курт Вейнинг?

Если б не происшедшая за несколько минут трагедия, это стало бы моим звездным часом! Мужчина скандинавского типа (тот самый, который спас меня в Лучжоу) вскочил, его лицо выражало неприкрытое изумление…

— Я прекрасно знаю, кто ты такой! Курт Вейнинг из детективного агентства в Гонконге! Узнав описание моего «приятеля» у горничной, я понял, что ты можешь быть детективом, который идет по моим следам. А детективное агентство скорей всего находится в Гонконге, это единственный подходящий город, с европейскими штучками… Я обзвонил несколько агентств, расспрашивая о сотруднике, которого хотел взять на работу… Узнал твое имя. Потом узнал, какие номера в гостинице пустые. И вычислил, где тебя искать. Видишь, все было просто! Теперь ты объяснишь, что все это означает?

— Позже! Нам нужно бежать. С минуты на минуту здесь будет полиция. У меня машина внизу. Бежим.

По дороге он рассказал мне свою историю, а я сравнил ее со своими предположениями…

— Значит, твоя инструкция — отправить меня в театр?

— Вернее, в помещение театра. Но я не знал, что город будет Наньпин.

— Ты имеешь доступ к полиции, ты имеешь четкую инструкцию в отношении меня. Значит, ты можешь выяснить еще одну вещь?

Я описал, что меня интересует.

В театр я вошел за десять минут до начала спектакля. Это был гастрольный спектакль Пекинской музыкальной драмы. В фойе актеры в национальных костюмах фотографировались с желающими. Ко мне подошел человек в костюме Сунь-У-Куна — знаменитого царя обезьян из древних легенд. По традиции, он имел в руке посох. Принялся что-то говорить.

— Я не понимаю по-китайски!

Он сунул мне посох в руки и растворился среди зрителей. Я бросился вдогонку за ним и случайно зацепил длинную палку о стену. Бамбуковый стержень хрустнул. В одной из половинок я нашел очередной фрагмент рукописи. А на другой я обнаружил что-то типа этикетки, или фирменной таблички. Красочная отметка гласила «Синьсян».

 

Город пятый: Синьсян

Электронное письмо

«Частный детектив из Гонконга Курт Вейнинг получил письмо. Дела этого детектива обстояли не блестяще — работы было мало, иностранец, он так и не прижился в Гонконге, и он думал уже завязывать с этим бизнесом, когда я один прекрасный день он получил письмо. А вместе с письмом — чек на десять тысяч американских долларов в крупный банк, который будет оплачен на предъявителя. Письмо содержало предложение работы: сопровождать, обеспечивать охрану человека, который будет путешествовать по шести городам, а заодно в пути подбрасывать ему инструкции и охранять от любых вмешательств в его путешествие. Текст с инструкциями был приложен. Задание выглядело очень необычным. Курт Вейнинг был свободен в своем выборе — согласиться на эту работу или нет. Он не мог взять чек и не выполнить работу — в письме четко говорилось, что в случае такого мошенничества он умрет, и Курт Вейнинг в это поверил. Он поверил потому, что в конце грозного предупреждения было сказано: как только ты прочтешь угрозу, письмо загорится в твоих руках. Так и произошло. Курт Вейнинг даже обжег пальцы. Экспериментировать дальше ему не хотелось.

Итак, он согласился на такую работу, но сам, лично, выяснил, кто был отправителем письма. Отправителем письма и заказчиком был старый буддийский монах из монастыря. А человеком, который нуждался в сопровождении и охране…я. Самым странным было то, что старый монах отправил письмо Курту задолго до того, как я вообще узнал о существовании монастыря и монаха и решил съездить туда на экскурсию! Ты можешь себе это представить? Я — нет! До сих пор не могу! А инструкции? Все было написано самым тщательным образом! Курт вейнинг поведал мне интересную деталь: оказывается, у монаха был солидный банковский счет. На самом деле он был богатым человеком, но деньги использовал только на нужды монастыря. Откуда деньги? Старик был одним из лучших в мире толкователей древних переводов И-Цзин, Книги перемен. Он занимался изучением гадания по книге перемен, и деньги платили ему за многочисленные публикации его работ, в том числе переводов И-Цзина. Монах предсказал мой путь до деталей, понимаешь? Он знал, что я смогу спасти рукопись от тех, кто идет по моим следам. Теперь мне понятен список. Помнишь, я о нем писал? Обрывок бечевки (пояс монаха), пара старых сандалий, чистый пергамент, обломки гусиного пера — все имущество старика. Убийцы унесли эти вещи с собой, так как это единственное, что было у него в комнате. Убийцы думали, что в этих вещах он мог спрятать ключ — название города, с которого следует начать поиски рукописи, либо фрагменты самого пергамента. Кто убил старика? Тот же человек, что и бандита в гостиничном номере. Кто он? Этого я пока не знаю, только теперь мы поменялись ролями. Это я иду по его следам. И главный ключ в его поисках — последние слова бандита «месть ударом с неба». Очередной фрагмент рукописи у меня. Я нашел его здесь, в картинной галерее. Мне остался последний».

 

Дневник, 21 июня

«остановиться в Синьясян было проще всего. У Курта были знакомые в этом городе — приятель, вместе с которым он служил раньше в армии (разумеется, в другой стране и наемником). Поэтому, минуя гостиницу, мы отправились прямо в дом к приятелю Курта.

— Здесь для тебя прямая инструкция. Картина и школьник.

— Что еще за школьник?

— Понятия не имею! Написано только два слова — картина и школьник. Ты сам должен понять!

После этого глубокомысленного замечания Курт отправился выяснять для меня то, что я просил, а я решил побродить по городу. В небольшом парке шла бурная торговля сувенирами, картинками с красивыми видами природы и т. д.

Одна из картинок привлекла мое внимание. На ней были изображены два меча из чистого золота очень странной формы.

— Интересуетесь? — молодой продавец подскочил к потенциальному покупателю, — стоит совсем не дорого!

— Что Это?

— Разве вы никогда не слышали легенду? О Великом Храме Поднебесной?

— Нет.

— Если купите — расскажу!

Я купил картинку. Но не только потому, что хотел послушать рассказ. А потому, что мечи словно заворожили меня, зачаровывая душу. Как будто я знал и них то, что не знал никто, и мечи могли это понять…

— Рассказывают о Великом Храме Поднебесной. Однажды в горах появились необычные воины. Их доспехи выглядели странно, и роста они были выше человеческого, с бледными лицами и глазами, горящими ярким зеленым огнем. Они обладали удивительной силой: могли дробить камни, не прикасаясь к ним руками, поджигать на расстоянии предмет или человека, врага, прикосновением ладони воскрешать умерших… В горах они построили большой храм, куда приходили люди за помощью, и воины помогали каждому, кто обращался к ним. Об их силе слагали легенды. Так же воины изготавливали очень прочное оружие и умели им владеть. Их тайной заинтересовался злой император и послал в храм шпиона. Прикинувшись больным, шпион проник в храм, чтобы ночью открыть ворота вооруженному отряду, который должен был захватить воинов силой. Но когда предатель открыл ворота и враги вошли внутрь, в храме уже никого не было. Началось землетрясение, и камни поглотили предателя и отряд убийц. На месте храма остались руины. Местные жители засыпали камни землей и посадили деревья, чтобы скрыть место от злых корыстных людей. Но на этом история храма не заканчивается. Рассказывают, что воины с неба вели летописи, раскрывающие людям свое искусство. Если такая летопись попадет в руки доброго человека, он сможет помогать людям и делать много добра. Но если такая летопись попадет в руки злого, тот погубит злом мир потому, что в своем искусстве нести смерть будет всемогущ…

— Как интересно! А мечи?

— Такие мечи изготавливали воины с неба и умели владеть ими двумя сразу, так, что были непобедимы.

Я задумался о красивой легенде.

— эй! — окликнул меня продавец, — если вы интересуетесь историей и древними картинами, идите в нашу картинную галерею! Там много красивых и старинных картин!

Картинная галерея… Разумеется! В прохладных залах было абсолютно безлюдно. Я бродил из зала в зал, пока… Пока не увидел картину на одной из стен — «озорные сельские школьники, 12 век». Я подошел ближе. Под картиной штукатурка была другого цвета. Я поднял картину, чтобы посмотреть, почему… конечно, так нельзя было делать, но в зале кроме меня никого не было, даже смотрителя. Когда я схватился за раму, чтобы приподнять картину, мои пальцы нащупали что-то с обратной стороны. Я провел пальцами, отрывая от холста то, что было там прикреплено. На пол упал обрывок пергамента. Это был пятый фрагмент рукописи…» Когда я вернулся в дом приятеля, Курт с нетерпением меня поджидал…

— где ты ходишь?! Я все узнал! Информацию может дать только один человек — его зовут Косой Джин. Он скупщик краденых реликвий (как ты понял, реликвий и предметов из храмов и монастырей), путешествует по разным городам. Вряд ли он захочет с тобой разговаривать, но можно попытаться… он имеет дело с теми людьми. У меня есть сведения, что на следующей неделе он будет в Ухань. Это маленький городок неподалеку отсюда. Мы можем поехать туда, если тебя это так сильно интересует… но мне кажется…

— подожди! Скажи мне инструкции на следующий город

— Всего два слова. Сам их не понимаю — Охранитель могил!».

 

Город шестой: Ухань

Электронное письмо

«спасибо за то. Что ты выполнил мою просьбу. Я подошел к разгадке этой истории, но разгадка не означает конца. И я не буду писать тебе всякую высокопарную чушь о том, что должен спасти мир. Такое утверждение смотрелось бы наивно и глупо. Я просто расскажу тебе о двух людях, о том, как однажды пересеклись их пути. И еще о том, что величие человеческого духа всегда идет рядом с подлостью и смертью. Представь себе двух людей. Один из них — древний старик, который, несмотря на свой возраст (103 года) сохраняет ясность рассудка и духа. Он обладает уникальными знаниями (равных этим знаниям нет): может излечить неисцелимых больных, раздробить камень, не прикоснувшись, поджечь бумагу на расстоянии, а, главное, он владеет искусством предвидения — настолько точным, что может предсказать событие в мельчайших подробностях задолго до того, как оно произойдет. Всю свою жизнь старик проводит в стенах монастыря, не интересуясь реальной жизнью — потому, что он живет совсем в другом мире… изредка старик приоткрывает тайну и дарит какие-то грани своего дара людям, но его совершенно не интересуют земные материальные блага. И все деньги, которые он получает, отдает другим. Второй же человек — дитя города. Порождение трущоб, выросший на улице. С детства сталкивается с самыми низменными порождениями человеческой натуры. Он — малолетний преступник, сначала член уличной банды, потом — ее главарь. С ростом увеличиваются и криминальные наклонности: он занимается рэкетом и наркотиками. Теперь он служит очень могущественному хозяину и отвечает за распространение наркотиков в известных ночных клубах. Но однажды у него случается беда: хозяин предает его, буквально сдает в руки полиции. На него охотятся и власти, и бывшие дружки. В один прекрасный день он теряет все, и скоро потеряет жизнь. У него остается единственный выход — скрыться в монастыре до тех пор, пока о нем забудут. так он попадает в монастырь и становится послушником. Скоро понимает, что попал в необычное место. Во-первых, он уже наслышан о старике. Во-вторых, узнает, на чьи деньги существует богатый монастырь. В его душе появляется зависть: какой-то старый хрыч имеет все, не прилагая никаких усилий, а ему приходится драться за место под солнцем! План созревает сразу. Он втирается в доверие к старику. Тот и не подозревает, сколько злых чувств может таиться в человеческом сердце. Старик делает его своим учеником. Тот же очень хочет учиться, и тратит на это годы. Давно проходят неприятности, а он не торопится покидать монастырь. Он узнает историю старика и узнает о двух рукописях, которые старик бережет как сокровище. И однажды крадет первую рукопись у старика. Когда же он появляется за второй, то понимает, что старик его раскусил. Рукописи на месте уже нет. Более того, он получает информацию (связи с криминальным миром прочны, под его руководством — хорошо организованная банда) о том, что старику удалось переправить рукопись из монастыря. Он убивает старика, крадет все его имущество и в ту же ночь покидает монастырь. Но вскоре он получает ключ: он узнает о человеке, с которым успел старик увидеться перед самой своей смертью. Этот человек — я. А сведения о нашей встрече он получает от одного из своих людей — от гида, который вывел меня из комнаты старика (я долго задавал себе вопрос — почему гид так рассердился, увидев, что в нахожусь в той комнате? Что же привело его в такую ярость?). Теперь понятно: один из бандитов наблюдал за стариком и мое появление в его покоях стало неприятной неожиданностью. Теперь главарь знает о моем существовании. Значит, я что-то знаю о второй рукописи и вся банда отправляется по моему следу. Сегодня я послал письмо в полицию — с объемными доказательствами и указанием места, где скрывается главарь. Надеюсь, что, когда я набираю эти строки, он уже арестован. Что же касается рукописи… Надежда — прекрасный человеческий дар, и для нее не нужны воины с неба».

 

Дневник, 29 июня

— У меня есть оружие, — сказал Курт, — слава Богу, что оно есть! Я ни за что не поехал бы в полночь на задворки города, не имея за душой пистолета. Как тебе удалось сделать так, что он сразу же согласился с тобой встретится? Косой джин ни с кем не разговаривает — лично!

Я промолчал. В Ухань мы позвонили тому человеку, который мог устроить встречу. Вернее, я позвонил. Преодолев увертки и многоречивость, я сразу дал понять, что нули на чеке меня не интересуют. Через час в гостиницу позвонил Косой джин лично и сказал выписать чек на сумму в несколько тысяч. Я согласился, но ответил, что чек вручу в обмен на информацию о человеке, которого я ищу. Косой Джин назначил встречу в полночь на задворках города, выходящих к реке. Очевидно, это был район складов и доков.

Гнилой запах поднимался с воды. Заблудившись в закоулках. Мы бродили среди бревенчатых строений и ангаров той части города, которую не станут показывать туристам. Споткнувшись о доску, Курт громко выругался. Наконец впереди показалась полоска света, и, толкнув полусгнившую дверь заброшенного склада, я сказал «кажется, сюда». Мы оказались в большом помещении — настолько большом, что контуры и очертания всего пространства терялись в темноте. Под потолком были металлические перекладины и какие-то лестницы. Глубина и углы справа и слева тонули в черноте. Свет шел от свечи, стоявшей на груде ящиков справа от входа. На одном из этих ящиков сидел человек — по виду, китаец. Увидев нас, вскочил, стал пятиться, словно кто-то шел следом за нами.

— Что тебе нужно? — я разглядел выражение ужаса и паники на его лице, — зачем ты сюда пришел?! Что тебе от меня нужно?!

Я обернулся, но двери были пусты. Наши фигуры отбрасывали длинные тени. Тонкая струя ледяного пота вдоль хребта подсказала мне, что сейчас произойдет… все повторялось, как в кошмарном сне… Белое лицо… неестественно расширенные зрачки… Крик, вырвавшийся из чужого горла… он вспыхнул, как факел… вспыхнул, освещая темноту… Я бросился к нему, протянул руки в самую глубь жара, не чувствуя ожогов… Маленькая фигурка из пламени оказалась в моей руке. Глазки статуэтки напоминали карбункулы. Я сжал пальцы сильней, раскалывая фигурку на множество частей и прижал к груди последний фрагмент рукописи. В этот момент где-то под потолком вспыхнул яркий свет, освещая обугленный труп возле моих ног, и бывшую темноту по углам, в глубине. Там больше не было темноты. Там стояли… люди. Люди в одинаковой черной одежде, с бесстрастными азиатскими лицами. Сколько их было? Не меньше нескольких сотен. Скрестив руки на груди, застыв, как раскрашенные изваяния, они смотрели на меня. Я быстро вынул левую руку из кармана, и соединил с этим то, что держал в правой руке. Теперь у меня в руках была целая рукопись. Пергамент, казавшийся невесомым… куски его, потянувшись к друг другу, срослись намертво, словно спаялись друг в друга… Теперь никто не смог бы их разъединить. Во всем моем теле был странный жар. Я высоко поднял вверх руку:

— Против того, кто держит рукопись тайны двух мечей, бесполезен твой удар с неба, не так ли, Курт Вейнинг? Вторая рукопись сильней первой!

Лицо моего оппонента не выражало ничего, только какую-то пустоту…

— Я знал, что ты догадаешься — рано или поздно.

— Ты… не знаю твоего настоящего имени.

— Можешь называть меня вестником смерти.

— Убери своих людей!

— Эти люди посвящены, они верят в великую тайну небесных воинов и пойдут за мной, куда угодно!

— Убери своих людей или я уничтожу рукопись!

— Ты никогда это не сделаешь!

— Сделаю — сам увидишь! Старик дал мне силы и для этого!

Курт медленно поднял руку. Свет погас. Мы вновь оказались в темноте.

— Их не видно, но они здесь. Куда бы ты ни пошел, они пойдут за тобою повсюду. Ты нигде не будешь в безопасности! Я потратил слишком много времени и сил, чтобы теперь отказаться от моей цели. Сейчас ты сам, добровольно, отдашь мне пергамент, чтобы избежать страшной и мучительной смерти! Только если ты отдашь рукопись, ты сможешь выйти отсюда живым!

— Ты псих! Жалкий энергетический удар, который ты своровал у старика, бессилен против Хранителя рукописи! Ты ничего не сможешь мне сделать! Ты смог убить старика потому, что он отдал свою роль Хранителя. И спрятал части пергамента по разным городам, а сам стал беззащитен! Чтобы спасти эту тайну, старик отдал свою жизнь! А бандит в гостинице, наемная марионетка в твоих руках, даже не знал о существовании пергамента!

— Старик был хранителем. Ты — ничтожество.

— Нет. Ничтожество — это ты. Зачем ты разыграл этот цирк? Ты думал, что я никогда не пойму, кто ты на самом деле? У меня есть друзья. И мой друг, с которым все это время я вел переписку, сообщил мне, что детектив из Гонконга Курт Вейнинг был найден мертвым сразу после убийства старика, буквально на следующий день. Его нашли с пулей в голове в районе доков. Ты присвоил его имя и его письмо, понимая, что единственный способ раздобыть пергамент — это идти рядом со мной. Я был тебе нужен живым — только для этой цели. Честно говоря, ты выдал себя сам. Очень многими обстоятельствами. Во-первых тем, что ты подбросил мне распечатку. Зачем? Решив испугать! Во-вторых, убийство бандита. Беглый монах только-только украл первую рукопись — о владении энергией ци, о тайне энергетических ударов. А значит, убийца мог наносить «удар с неба» только стоя поблизости! Так было со стариком-хранителем. Так было с бандитом — ты ведь стоял за моей спиной, не так ли? И ты боялся, что бандит сболтнет что-то о тебе, начав фразу «он сказал»… В-третьих, история с Косым Джином. Когда я прямо рассказал о том, что хочу узнать о монахе, сбежавшем из монастыря сразу же после смерти старика, ты сказал, что единственный человек, который может дать такую информацию — это косой Джин! Но на самом деле Косой Джин и был сбежавшим монахом! Мой друг выяснил у настоятеля (по моей просьбе, разумеется) что единственным монахом, покинувшим монастырь, был монах по прозвищу Косой Джин! Он ушел открыто, по своей воле. Косой Джин был человеком, который подносил еду старику! Именно ему отдал старик статуэтку охранителя могил, куда спрятал последнюю часть рукописи! Он спрятал эту часть потому, что времени больше у него не было! Выполняя указания старика, Косой джин отправился в Ухань, где ждал, когда его найдут. Деньги же он попросил для того, чтобы покинуть страну — он знал тебя и знал, что ты будешь идти по его следу до тех пор, пока не настигнешь. Сообщив мне о том, что Косой Джин имеет отношение к монастырю, ты сам себя выдал. Он не был скупщиком краденого и не имел отношений с криминальным миром. Случайно послушав разговор старика, ты знал, что тот велел Косому Джину отправиться именно в Ухань. Но ты не мог поехать за ним сам. Ты должен был собрать всю рукопись.

— Зачем тебе это? Что ты хочешь? Денег? Я могу заплатить тебе любую сумму! Зачем тебе знать тайну двух мечей? Что ты будешь с ней делать? Я потратил долгие годы, чтобы постигнуть это искусство! Я готов отдать жизнь ради этой силы! Зачем тебе — постороннему и не посвященному то, с чем ты не сможешь справиться?

— Чтобы спасти от таких, как ты! Старик не случайно доверил это мне! Он знал, что я справлюсь. Он верил в это. Я…

Мою ладонь прорезала дикая боль. Я вскрикнул, пошатнулся, но не выпустив из рук пергамент. Только переложил в другую руку. Посмотрел на ладонь, в которой ощущал страшную боль… На коже горели два скрещенных черных меча, словно выжженные изнутри… татуировка, которую я не делал. Это увидел и Курт Вейнинг. Он издал страшный крик ярости и бросился на меня. Дальше все произошло быстро. Из татуировки вырвался сноп синего света и перекрестился с энергетическим ударом. Я нанес удар рукой и легко, как пушинку, отбросил фигуру противника… прыжок — и я прижал его тело к земле.

— слушай меня внимательно. Я отправил в полицию пакет с конвертом, в котором ты подбросил мне информацию о смерти старика. Полиция легко найдет на нем твои отпечатки. И поймет, что они идентичны отпечаткам на пистолете бандита. Затем я описал им два твоих убийства — курта Вейнинга и Гонконге и старика. Описал твою внешность. От моих сообщений они уже не смогут отмахнуться. Ведь это именно ты вручил бандиту пистолет, правильно? Пистолет, которым он так и не успел воспользоваться. Я отправил его в полицию так же. Наверняка там есть на тебя крупное досье. Так что выйти на твой след не составит труда. А что касается рукописи — то ее место в музее.

— Ты… — глаза Курта метали молнии и были похожи на два окровавленных клинка, — ты…

Я спокойно встретил его взгляд. Я чувствовал, как все мое тело наполняется невиданной силой. Силой, способной уничтожить, стереть с лица земли несколько сотен человек…».

 

Эпилог

ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК НОВОСТЕЙ.

«загадочное преступление в одном из частных музеев Нью-Йорка! Похищен экспонат стоимостью в несколько миллионов долларов. На месте преступления найден труп. Смотрите подробности в нашем специальном выпуске!».

ГАЗЕТА «НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС.»

«ПОДРОБНОСТИ О ПРЕСТУПЛЕНИИ ВЕКА».

«……Рой Беллоу, ночной охранник, услышал подозрительный шум, похожий на звук падения тяжелого предмета. Сигнализация не сработала, но он решил посмотреть. Он вошел в зал экспонатов эпохи Древнего Китая, из которого послышался шум. Его глазам предстало страшное зрелище. В герметичном стеклянном цилиндре, куда поместили недавно полученный экспонат (рукопись о боевых искусствах древнего Китая на бамбуковом пергаменте, датированную 4–6 веком), сверху виднелось круглое отверстие, края которого были оплавлены. Рукопись исчезла. А на полу лежал труп мужчины лет 35–40 с лицом, искаженным судорогами до неузнаваемости. Кисть правой руки трупа была аккуратно отрублена. На стекло и труп капал дождь (который шел ночью), сквозь отверстие, проломленное в крыше прямо над разбитым цилиндром».

«Труп опознали по отпечаткам пальцев левой руки. Убитый неоднократно имел дело с полицией разных стран. В теле, найденном в музее возле места, откуда был похищен ценный экспонат, опознали криминального авторитета из Гонконга, лидера одной из групп триад, известного по кличке Вестник Смерти. В последнее время один из лидеров китайской мафии (хоть и европеец по происхождению) проживал в Нью-Йорке, в так называемом «китайском квартале».