Маленькая девочка бежала по длинному, темному коридору. Девочка бежала быстро, задыхаясь, одной рукой отталкиваясь от стен, другой что-то крепко прижимая к груди.

– Мамочка! Мама! – крик ее, отраженный от стен, терялся в глубинах потолка.

Девочка держала в руках свою холщовую куклу с волосами из пакли. Рука куклы была отломана.

– Мама!

Девочка быстро забежала в одну из дверей, и дверь захлопнулась за ней с пронзительным скрипом. Это была большая комната с тремя окнами и сводчатым потолком, очень светлая, с широкой кроватью под коричневым балдахином. Комната была убрана достаточно хорошо, но по темным тонам мебели становилось понятно, что это гостиница.

Возле кровати стояла мать девочки, Катерина, складывая в стопку постельное белье. Катерина выглядела опрятно и строго: ее волосы были собраны в аккуратный белый чепец, а серое платье украшал белый передник. Женщина справлялась с обязанностями горничной очень ловко. Лицо ее было задумчивым, а мысли витали где-то далеко. Так далеко, что она не заметила и не услышала, как в комнату ворвалась ее дочь с громким криком.

Вздрогнув, Катерина невольно провела рукой по лицу. Потом растеряно улыбнулась, глядя на девочку:

– Что случилось, Марта?

– Моя кукла сломала ручку! Мама, вылечи куклу! Ей больно!

Улыбнувшись, она аккуратно взяла куклу из рук маленькой девочки и быстро вставила в пазы туловища оторванную руку, потом отряхнула на кукле рванное платье и вернула ребенку:

– Ну, вот. С ней все в порядке.

Девочка наклонила голову.

– А ручка у нее уже не болит?

– Наверное, нет. Но давай все-таки спросим у нее?

Немного наклонив голову и сменив серьезное напряженное выражение лица на ласковую полуулыбку, женщина поступила так, как поступало большинство матерей во всем мире: принялась говорить с куклой и тут же сочинять кукольные ответы, пытаясь занять свою маленькую дочь не затейливой веселой игрой. Девочка заливалась счастливым смехом и хлопала в ладоши. В сводчатое окно светило солнце, оставляя яркие отблески на сложенных простынях.

– Вот, видишь, ручка куклы уже не болит. Кукла говорит, что с удовольствием будет играть с тобой дальше! – женщина протянула игрушку девочке.

Девочка засмеялась:

– Мама, ты как маленькая! Кукла же деревянная! Она не умеет говорить!

– Правда? – женщина сделала вид, что расстроилась, – а мне показалось, что умеет!

– А ты не положишь на руку листочек?

– Какой листочек?

– Как ты делаешь с людьми! Когда у кого-то болит рука, ты кладешь листочки и перевязываешь тряпочкой, а потом рука уже не болит! Помнишь, как ты вылечила старика, который живет за амбаром? И жену пекаря, когда ее ногу раздуло, как у свиньи!

– А, понятно. Но видишь ли, в чем дело… Листочки и травки нужно класть на ранку только людям, когда им плохо и больно, когда они заболели, потому, что люди более слабые, чем куклы. А кукла сама справится, у нее уже прошла ручка и она мне сказала, что готова играть дальше.

– Мама, а что делают эти листочки? Они говорят ране, чтобы она больше не болела?

– Точно! Каждый листочек и травка обладают разной силой….

– А что такое сила?

Женщина опустилась на колени, чтобы быть вровень с ребенком.

– Сила – это способность помогать другим людям.

– Лечить ранку? Чтобы не было больно?

– Да, и не только лечить ранку, но и снижать жар, и лечить боли. Травки и листики умеют лечить разные болезни, и когда кому-то очень больно и плохо, я беру листик, который знает, как забрать эту боль, и он мне помогает.

– А откуда ты знаешь, какой листик надо взять?

– Меня научила моя мама, а ее научила ее мама, то есть твоя бабушка. А когда ты станешь немного постарше, я научу тебя!

– Правда? И я тоже буду знать все про листочки и травки?

– Конечно! Я научу тебя разговаривать с ними, и когда ты подойдешь к какому-то цветочку, он расскажет тебе обо всем, что умеет, и ты будешь знать, к какой ранке надо его приложить.

– Чтобы рана зажила?

– Чтобы рана зажила.

– А у тебя много таких листочков?

– Их много в лесу. Помнишь, когда мы гуляли с тобой в последний раз, я собирала листки с одного куста, который рос на поляне? Когда я заговорила с этим кустиком, он мне рассказал, что если приготовить из его листиков лекарство и дать дедушке, то оно поможет ему от болей в ногах и спине. И я собрала листочки, и приготовила лекарство, а потом….

– Потом дедушка смог ходить!

– Да. И ему стало легче. Его ноги перестали болеть так сильно, и он смог встать с постели.

– И ты научишь меня всему?

– Если захочешь, научу.

– Конечно, хочу! Я тоже хочу быть такая добрая, как ты, и всем помогать.

Улыбнувшись, женщина обняла, поцеловала девочку и встала с колен:

– Ну хорошо, малыш, иди! А мне надо работать. Только никому не рассказывай то, что я тебе говорила, ладно?

В голосе женщины промелькнула тревога, но девочка ее не заметила. Просто кивнула со взрослым видом и послушно сделала несколько шагов к двери. Но, остановившись, решительно вернулась к матери:

– Мама! Я хочу тебя спросить…..

– О чем спросить, Марта?

– Это правда, что мы скоро отсюда уедем?

– Почему ты так думаешь?

– Я слышала, как вы разговаривали с дедушкой несколько дней назад…. А сегодня ночью ты вернулась в комнату вся промокшая и стала собирать наши вещи. Ты думала, что я сплю, но я не спала. Я все видела… Почему ты так делала?

Женщина снова опустилась на пол перед девочкой, нервно вздохнув:

– Марта… милая моя… Послушай меня очень внимательно. То, что я скажу тебе, очень важно. Но сперва обещай, что ты никому не скажешь, даже дедушке. Ты обещаешь?

– Хорошо, я никому не скажу!

– Я хотела рассказать тебе позже… Но ладно – скажу теперь. Слушай. Мы должны уехать сегодня ночью. Не спрашивай, почему, куда – просто так нужно. Мы уедем вместе с одним очень хорошим человеком, который приедет за нами…

– А знаю, кто он! Это красивый офицер, которого ты любишь!

– Откуда ты про него знаешь?

– А дедушка говорил! Он говорил, что этот офицер очень хороший, и любит нас с тобой, и что я не должна тебе мешать и плохо себя вести. А я и не собиралась! У него красивая шляпа и добрые глаза! Мама, а если он нас любит, значит, он мой папа?

– Нет. Но он будет тебе, как папа. Он очень хороший человек.

– Он нас заберет?

– Да.

– И мы будем жить с ним?

– Да.

– А почему об этом нельзя рассказать дедушке?

– потому, что все это произойдет очень быстро.

– А куда мы поедем?

– В другой город. Очень большой. Тебе там понравится.

– И мы будем жить в замке?

– Нет. Но в очень хорошем доме.

– А дедушка к нам приедет?

– Обязательно! Чуть позже мы его заберем!

– Тогда ладно. Давай поедем. А то мне здесь не очень и нравится!

– Девочка моя, солнышко мое родное… – женщина обнимала ее, целовала изо всех сил, – спасибо тебе, солнышко мое, доченька…

Девочка лукаво и кокетливо наклонила голову набок.

– Мама, а можно мне посмотреть синее солнышко?

– Синее солнышко?

– Ну хотя бы подержать его в руках? Немножко?

Женщина встала, внимательно глядя на девочку. Лицо ее снова стало серьезным.

– Хорошо. Пойдем.

Взяв дочь за руку, она вывела ее из комнаты. Они быстро прошли по темному узкому коридору до конца и по винтовой лестнице поднялись наверх. Женщина толкнула низенькую дверь в стене, и они оказались в другой комнате, намного меньшей, чем предыдущая. Это была темноватая комната с одним окном, двумя деревянными кроватями и грубым, не красивым комодом. Комната находилась под крышей, в покатой крыше было единственное окно. Женщина, порывшись в комоде, достала резную деревянную шкатулку, закрытую на замочек. Сняв с шеи свой медальон, женщина вынула оттуда крошечный ключик и открыла замок. Она вынула из шкатулки большой синий камень, мгновенно засверкавший в ее руках и словно осветивший всю комнату. Это был тот самый камень, сапфир, который находился теперь в кресте (и его нельзя было не узнать). Камень был прекрасен! Он играл в свете дня всеми гранями и поражал великолепием, являвшим резкий контраст с убогой каморкой. Девочка восхищенно вздохнула, протягивая ладонь:

– Синее солнышко!

Действительно, камень был слишком красив и роскошен для бедной комнаты, и напоминал настоящее солнце. Женщина протянула камень ребенку. Зажав в ладошках, девочка рассматривала драгоценность со всех сторон. Женщина зажала детскую ладонь:

– Пускай синее солнышко теперь будет у тебя!

– Мама, правда? Ты серьезно?

– Конечно! Пусть это будет твое синее солнышко!

– Ты мне его даришь?

– Конечно, дарю. Этот камень очень дорог для меня. Мне подарил его очень дорогой человек, твой отец. И сейчас я дарю его тебе. Смотри, не потеряй!

– Ну что ты, мама! Ты правда его даришь мне?

– Правда.

– И я смогу положить его в свою коробку?

– Сможешь.

– Мама!!! – это был крик восторга, нечеловеческой радости. Визг настоящего детского счастья. Завизжав изо всех сил, девочка бросилась на шею матери, принялась бешено ее целовать….

Стук был глухой, очень далекий, но в комнату долетел отчетливо. Это в коридоре стучал палкой старик. Вскоре послышался и его голос:

– Катерина! Катерина! Скорей иди сюда! Катерина!

– Ну, все, – с глубоким вздохом женщина разжала руки девочки, – мне надо идти. Дедушка меня зовет. Иди играй со своим солнышком. И помни обо мне, ладно?

Они поцеловались в последний раз. Девочка на ходу обернулась:

– Мама, я тебя люблю! Я очень-очень тебя люблю, мамочка!

Она быстро побежала по коридору и ее волосы развевались за спиной.