Профессор Славский перевернул последнюю страницу рукописи, и замолчал. Он быстро встряхнул головой, пытаясь отогнать от себя чудовищную картину.

– Протокол этого допроса заканчивается на том, что обвиняемая потеряла сознание от пыток. Продолжения нет. Насколько я понимаю, продолжения не было и в жизни. Инквизитор услышал достаточно. От нее услышали то, что хотели.

– Невозможно поверить, чтобы человек в здравом рассудке мог такое наговорить… А, главное, поверить в подобное!

– Она не была в здравом рассудке. Ведь Марта Бреус ясно написала, что от пыток, от боли она потеряла рассудок, помешалась. Сошла с ума. Каждое из ее слов – бред сумасшедшей, это ясно и не врачу. И эта трагедия (истязания больной старой женщины) внушает ужас и глубокую жалость.

– Я не верю, что это могло происходить на самом деле! Разве те, кто ее допрашивал, не видели, что от пыток она сошла с ума?

– А вот это им было все равно. У мужчины, попавшего в руки инквизиции, еще были шансы спастись. У женщины – нет. Ни одного шанса. За всю историю существования инквизиции ни одна женщина не спаслась от костра. Женщина, попавшая в инквизиционные застенки, знала, что ее ждет только одно из двух: смерть от пыток или костер. Третьего не существовало. Впрочем, если женщина вела себя хорошо, то есть подтверждала все обвинения, давала такие нелепые показания, обвиняла всех знакомых, и побольше, то к ней, по решению инквизитора, могли проявить особую милость: задушить перед костром и не сжигать заживо.

– Это ужасно.

– Да, это ужасно. Известны случаи, когда мужчины сами убивали своих жен, дочерей, матерей, сестер, если знали, что им грозит преследование инквизиции. Убивали, чтобы спасти любимого человека от страданий и выдавали инквизитору труп. Внизу рукой Марты Бреус есть приписка о том, что обвиняемую Урсулу Браун «отпустили на волю» летом в присутствии большого числа народу. Сожгли живьем на площади.

Между ними повисло тяжелое молчание.

– Вы не смотрели другие документы по инквизиции за этот период в архиве? Не выясняли, что это за отец Карлос Винсенте? Откуда он взялся?

– А вот это как раз то, что я попрошу сделать вас, молодой человек. Я попрошу вас пойти в архив и посмотреть все, что вы найдете об инквизиторе Карлосе Винсенте, а потом рассказать мне. Я уже выписал вам специальный пропуск (порывшись в карманах, профессор протянул ему какую-то бумагу). К сожалению, я сам не могу это сделать. У меня нет времени. Я слишком занят работой, лекциями, книгой. А у вас, молодой человек, это единственное дело – выяснить все, что только возможно, об отце Карлосе, о том, как он был связан с Мартой Бреус (а я не сомневаюсь, что такая связь существует), и с вашей историей. Я чувствую, что ключ ко всему, главный ключ хранится именно в этой загадке древности. И отец Карлос – одно из главных действующих лиц. Марта Бреус не даром упоминает его так часто. Итак, вот первое, что следует делать. Разгадка не в современности, а в том периоде жизни Карлоса Винсенте, когда на этих землях он исполнял обязанности инквизитора, и вот здесь (профессор хлопнул рукой по рукописи). Вы занимайтесь поисками, а я тем временем попытаюсь поскорее перевести оставшуюся часть. Да, и еще. Знайте: с этого момента у вас есть союзник!

Он не мог скрыть свой скептицизм:

– Откуда вы знаете, что я не украл эту рукопись? Откуда вы знаете, что можете мне доверять?

– Я знаю это по двум признакам, – не растерялся Славский, – Во-первых, я читал хотя бы часть рукописи. Вы помните, что было написано в самом начале? Тот, в чьи руки попадет рукопись, будет чист сердцем. Может быть, вы не поверите моему суеверию, но если дух решает отдать кому-то такой драгоценный и важный предмет, то выбирает этого человека по определенным признакам. И я считаю, что один из этих признаков – чистота сердца. Вы получили такой важный документ потому, что сердцем чисты. А во-вторых… Я знаю, кто вы. Я узнал все о вас. И об истории вашей семьи.

– Замолчите! – он отшатнулся так, будто Славский его ударил.

– Я не хочу ничего плохого, и тем более не хочу причинить вам боль! Просто я узнал, и… И подумал, что ваша трагедия – одна из причин, по которой….

По которой…. Прислонившись к стене чердака, он прикрыл глаза рукой.