СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ

7 ИЮНЯ 2012 ГОДА

Полусгнивший белый цветок, плавающий в прозрачной чаше, полной воды, и бархат портьер, отороченных золотом. Все это не сочеталось между собой, навевало мысль об иллюзорности этого мира. Я так и чувствовала себя — словно попала в иллюзию. Сумрачные фигуры, плавающие между столиков…. Лица, которые я не могла разглядеть. Но все-таки самым первым, что я запомнила, был именно этот цветок, плавающий в чашке, полной воды (срезанный белый бутон), и бархатные портьеры бардового цвета с золотой каймой (возможно, портьеры должны были символизировать королевскую роскошь, но мне они показались побитыми молью).

Наш столик стоял в середине зала. С этого места прекрасно просматривалась небольшая эстрада и несколько огромных окон, выходивших на ночной город. Чтобы отпраздновать мое поступление в институт, муж Марины Валерий Евгеньевич пригласил нас в ресторан. Нас — это меня и Марину, упорно продолжавшую отказываться от своего имени. Меня безумно обрадовало бы это приглашение еще несколько дней назад. Москва! Крутой ресторан! О таком я и мечтала, направляясь к моей зажравшейся сестрице! Она имела все, я — ничего. Почему бы не урвать часть ее благ? Я думала бы так еще несколько дней назад. Но позавчера все изменилось.

Зачем скрывать? Мне все равно, кто будет это читать. Я пишу эти строки исключительно для себя, прячась и запираясь в какой-то свободной комнатушке. Так почему бы не написать правду? А правда заключалась в том, что по сравнению с этим парнем меркло все! А по сравнению с девушкой, которая была рядом с ним, я сама себе казалась дешевкой. Это была плохая девушка (плохая как человек). Но в ней был стиль, и блеск, и шик, и все то, что прибавляет женщине сияющий ореол, то, что притягивает мужчин, даже если она сама ничего не стоит. Было видно, что ее любили многие богатые и успешные мужчины, и то, что она побывала в объятиях таких мужчин, должно было притягивать к ней так же, как и ее роскошь… А я…

Я и спала-то всего лишь с одним. С одним мальчишкой, который… Впрочем, это не важно. Имя его вспоминать не хочу. Как отрывок той, другой, жизни он должен остаться в прошлом! По сравнению с такой девушкой я должна была бы показаться пресной, не вкусной, как черствый хлеб… Как все сложно в этой жизни! Как сложно. Он, наверное, и не посмотрел бы на меня. Он смотрел бы на эту гламурную куклу, которая… Если б я могла ее сломать! В полном смысле слова схватить и разломать, как куклу! Но для начала — вырвать ее волосы, вырвать их с кровью, с корнем… Я хотела бы ее убить… Я смогла бы ее убить… По крайней мере. Ненависть в моей груди позволила бы мне сделать такое! Я вдруг поняла, что хочу совершить убийство. Сначала я перепугалась, а потом… потом вдруг успокоилась и даже стала это обдумывать.

Чтобы завоевать этого мужчину, я пойду на все. В том числе и на убийство. Только совершить его надо очень продуманно, хладнокровно, все рассчитать, чтобы не попасться. И обязательно найти козла отпущения. Да, именно так я все и сделаю, в будущем. Я убью эту девку, и сама стану выходить с ним из машины. Я ее убью! Своей участи она не избежит. Как ни странно, но эта мысль почему-то очень сильно меня успокоила.

Потом пришла Марина и сообщила, что мы едем в ресторан. Мне совершенно не хотелось ехать.

— А можно в другой раз? Или вы поедете вдвоем, без меня? — я с надеждой уставилась на сестру. Та удивилась:

— Какая муха тебя укусила?! Вал. Евг. хотел сделать мне приятное, думал, ты обрадуешься…

— Вал. Евг?

— Моего мужа все называют сокращенно. Вал. Евг.

— Мне не хочется ехать. Я хотела бы побыть одна.

— Знаешь, что? Кажется, ты совсем забыла, что ты живешь в моей квартире и что я в любой момент могу тебя из нее выкинуть! А, пока ты живешь у меня, ты будешь подчиняться моим правилам и законам! И если мой муж, каждая минута которого на вес золота, тратит два часа своего драгоценного времени на то, чтобы повести тебя в ресторан, ты поедешь в этот чертов ресторан, чего бы мне это ни стоило! Он хочет сделать нам сюрприз! И я не позволю тебе из-за того, что ты по уши втрескалась в какого-то идиота, портить мне настроение! Тебе все ясно? Одевайся и быстро! Если ты не хочешь заработать от меня парочку оплеух, старайся двигаться больше, а разговаривать меньше! Или вообще заткнись!

— Ты сказала — идиота? Ты знаешь, кто он?

— Вот делать мне больше нечего, только тратить свое время на то, чтобы выяснить, с кем спит эта грязная потаскушка Веллер!

— Но ты же обещала!

— И обещание свое сдержу! Не волнуйся, узнаю. Но это не значит, что я узнаю быстро.

Я оделась (совсем не обращая внимание на то, что одеваю — но, раз Марина не вернула меня переодеваться, значит, это прошло) и мы сели в машину. В ресторане я смогла рассмотреть ее мужа — до этого мы общались мельком.

Он выглядел очень солидным, очень внушительным. Глаза у него были хитрые, а улыбка — натянутой. Он улыбался так, словно хорошо знал свою цену и выглядел человеком, который ничего не делает без причины. Я ему понравилась. Он не спускал с меня глаз. Сначала я чувствовала себя не ловко, но потом, когда заметила, с каким почтением смотрят на него окружающие, это стало льстить моему самолюбию.

В ресторане было много людей. Хорошо одетые, богатые, беспечные люди… Они казались мне марионетками, которых кто-то дергает за веревочки. А дергают такие вот, как муж моей сестры, Вал. Евг. Несмотря на то, что мне совершено не хотелось в это ресторан, вскоре я стала чувствовать какой-то душевный подъем. Если даже я не считала роскошью цветок в чашке воды, то другие считали это роскошью, и почему бы мне не последовать их примеру? Почему — нет? Чем же я хуже этих людей?

Марионетки, фигурки из компьютерной игры. Запрограммированные, безголовые и бездушные роботы. Им не было бы никакого дела, проходи я по улице мимо них. Но им есть дело, если я сижу в дорогом ресторане в такой вот компании! К Вал. Евгу и Марине вечно кто-то подходил здороваться, и, здороваясь с ними, кивал мне. Так почему бы не воспользоваться плодами всей этой роскоши? Ужин тоже поднял мне настроение. Шампанское было восхитительным. Сестра прикусила свой язычок, ее муж оказывал мне знаки внимания. А когда подали красную икру в хрустальных (блюдцах, что ли? Или пиалках? Я не знаю, как это называется, как написать! А впрочем, какая разница!), я едва не захлопала в ладоши. Вал. Евг добродушно рассмеялся:

— Любишь икру?

— Просто обожаю! Я хотела бы есть икру ложками! Все время есть икру ложками. Всегда!

— Ну, все время надоест.

— Никогда не надоест!

— Для бедной девочки это верх роскоши! — вступила моя сестра. Оба (и она, и ее муж) рассмеялись. Но как рассмеялись!.. Вал. Евг — снисходительно (так смеются, глядя на проделки ребенка). А моя сестра… В ее смехе мне почему-то почудилась горечь. А смотрела она так, словно боялась за меня. Странно так смотрела… Потом что-то прошептала…

— Что ты говоришь? — спросил Вал. Евг.

— Да, так… вспомнилось кое-что… в одном ресторане блюдо видела когда-то давно… рагу из лосося… для Нины, наверное, уместнее было бы рагу из зернистой икры. Впрочем, не важно…

Засмеявшись, Вал. Евг. завел разговор о другом, и мне вдруг показалось, что он понял, что она хотела сказать (хотя лично я ничего не поняла). Я пыталась определить, как Вал. Евг. относится к ней. Но это было очень сложно. Смотрел он на нее так, как больше не смотрел ни на кого, но был ли этот странный взгляд любовью? Внезапно мне подумалось, что она хотела как-то обидеть меня теми словами про икру. Приехала, мол, деревенская дура, дорвалась до роскоши… Да, дорвалась до роскоши! А почему нет? Что, я имею на эту икру меньше права? Может, я имею больше прав, чем любой из находящихся здесь!

Я тоже имею право жить в роскоши! Есть икру ложками столько, сколько захочу, и пусть только кто-то посмеет мне помешать или сказать что-то! Почему это я хуже? Может, я готова драться за свою икру зубами и когтями! По крайней мере, думая так, я поступаю лучше, чем моя сестра. Делает вид, что рада за меня, а сама ненавидит! Считает, что я приехала ее ущемлять! И приглашение это — сплошное лицемерие! Но, возможно, здесь так принято жить. Может быть, столицы — это города, где никогда не говорят в лицо правду. Что ж, если здесь так принято жить, я научусь так жить. Научилась же моя сестра! А чем она лучше? Внезапно эта мысль обожгла меня с головы до ног! А действительно, чем она лучше? Я и красивее ее, и умней! Да и вообще — нет в ней ничего выдающегося!

В этот момент звуки модной мелодии заполнили ресторан. На эстраде играл какой-то оркестр, но я не обращала на них внимания. Склонив голову на плечо, моя сестра вдруг принялась подпевать. Лучше бы она это не делала! Это было ужасно. Она фальшивила, не попадала в такт. Вблизи у нее не было даже признаков голоса! Какое-то хрипение, пищанье — дребезжащее, фальшивое, нелепое… Не только слуха, но и признаков голоса! Нет и в помине! Как же так? Ведь она эстрадная певица, звезда! Мои глаза расширялись все больше и больше…. Но самым интересным было то, что ее мужа совершенно не огорчило это ужасное пение! Он словно не обращал внимания на все это… И вот с таким голосом она стала звездой! Где же справедливость? Почему всё ей? Я не хуже её! Я лучше! Боже мой, столько лет она была моим идолом, а теперь… повергнутый идол, опрокинутая дешевая статуэтка… Это она дешевка, не я. Я никогда не буду дешевкой. Но все-таки…

Я поймала взгляд Вал. Евга. Он смотрел на лицо моей сестры. Для него она была идолом. Для него она была неповторимой, и черные точки в ее глазах (темные, словно нарисованные страданием) горели как яркие звезды. Он видел в ней идола, того идола, которого уже не видела я… И тогда меня осенило! Это было откровение, пришедшее свыше, шальная и спасительная мысль. Меня обожгло ею так сильно, что у меня перехватило дыхание! Вот оно, мое спасение, вот она, возможность стать такой сильной, неповторимой и притягательной для мужчин, как та девка! Вал. Евг! Я стану любовницей мужа моей сестры, я пересплю с Вал. Евгом и привяжу его к себе, и, когда я завоюю его, он даст мне все то, что нужно! Все то, что он дал ей! К тому же, если я буду любовницей такого богатого и солидного человека, это придаст мне необходимый блеск! Если я завоюю Вал. Евга, я завоюю и того парня из машины!

Я почувствовала, как в моих глазах зажегся огонь. Я послала Вал. Евгу ослепительную улыбку. План! Мне необходим надежный план. Что ж, я продумаю его, когда останусь одна, этой ночью. И, возможно, завтра уже претворю в жизнь. Ри продолжала фальшивить. Она ничего не заметила. Я поклялась себе, что совершу абсолютно все, чтобы сделать это, чтобы Вал. Евг стал моим. А тогда… тогда уже можно будет подумать о будущем. Потом. Когда я смогу его завоевать. А я сделаю это, в этом я абсолютно уверенна!