В красивом уголке, на берегу реки они остановились, чтоб проститься. Прощание длилось долго, потому что обезьян было много тысяч, и каждая хотела пожать руку Доктору Дулитлю.

Наконец Доктор и его любимцы остались одни и пошли дальше. Полинезия сказал:

— Мы должны идти потихоньку и говорить шопотом, когда будем проходить по стране Джолигинки. Если Король нас услышит, то опять пошлет своих солдат за нами. Я уверен, что он все еще сердится на мою проделку.

— А я думаю, — сказал Доктор, — как бы нам достать здесь другой корабль, чтобы поехать домой… Не найдем ли мы на берегу какую-нибудь никому ненужную лодку? Ну, да утро вечера мудренее.

Однажды, когда они проходили по чаще леса, Чи-Чи пошла вперед нарвать кокосовых орехов. В это время Доктор и остальные животные, не зная хорошо тропинок, заблудились в густом лесу. Они бродили и бродили, но никак не могли найти дороги к берегу моря.

Чи-Чи, нигде не видя их, страшно взволновалась. Она вскарабкалась на высокое дерево и стала смотреть с верхних веток, не видно ли где-нибудь цилиндра Доктора. Она делала знаки рукой, кричала, звала всех животных по именам. Но это было бесполезно. Они как будто бы сквозь землю провалились.

И вправду они окончательно сбились с пути. Они далеко отошли от тропинки; а по густым зарослям кустарников, перевитым ползучими растениями, они едва продвигались вперед. Доктор вынимал свой перочинный нож и расчищал дорогу. Они вязли в болотистых топях, запутывались в ползучих вьюнках, царапались на колючках и два раза чуть не потеряли в кустах мешок с лекарствами; казалось, не было конца их бедствиям: нигде они не могли попасть на дорогу.

Они проблуждали много дней, изорвали свою одежду, измазались в грязи и, в конце кондов, попали по ошибке в дворцовый сад. Солдаты Короля тотчас же прибежали и схватили их.

Но Полинезия взлетел на дерево в саду так, что никто этого не заметил, и спрятался в ветвях. Доктора и всех остальных животных привели к Королю.

— Ага! — воскликнул Король. — Вас опять поймали! На этот раз вы уже не убежите. Посадите их всех снова в тюрьму и сделайте на дверях двойные запоры. Этот белый человек будет у меня мыть полы на кухне до конца дней своих.

Доктора и его любимцев посадили в тюрьму. И Доктору было сказано, что с утра он должен приняться за мытье полов.

Все они были очень удручены.

— Это очень неприятно, — сказал Доктор. — Мне ведь нужно вернуться в Грязеводск. А то моряк подумает, что я украл его корабль, если я скоро не вернусь. Посмотрим, не поддастся ли дверь.

Ью дверь была прочна и накрепко заперта, и казалось, что нет никакой надежды выйти из тюрьмы. Гёб-Гёб начал опять плакать.

Все эго время Полинезия сидел на дереве в дворцовом саду. Он ничего не говорил, а только мигал.

У Полииезии это был плохой знак. Когда он ничего не говорил, а только мигал, значит, стряслась, беда, и он обдумывал, как из нее выйти. И тот, кто навлекал беду на Полинезию или его друзей, почти всегда раскаивался в этом.

Вскоре он увидел, что Чи-Чи перескакивает с ветки на ветку в поисках за Доктором. Когда Чи-Чи увидела попугая, то прыгнула к нему на дерево и спросила, где же Доктор.

— Доктор и его животные арестованы королевскими солдатами и сидят в тюрьме, — шепнул Полинезия. — Мы сбились с дороги и по ошибке попали в дворцовый сад.

— Что же ты не мог показать им дорогу? — спросила Чи-Чи и стала бранить попугая за то, что по его вине они заблудились, пока она ходила за кокосовыми орехами.

— Во всем виноват этот глупый поросенок, — сказал Полинезия. — Он убежал с тропинки за имбирными корнями. И мне столько раз приходилось его ловить и приводить назад, что я от болота повернул, влево вместо того, чтобы идти направо.

— Тс! Посмотри! Принц Бумпо идет в сад! Он не должен нас видеть. Не шевелись ни под каким видом!

В самом деле, Принц Бумпо, сын Короля, открывал садовую калитку. Под мышкой у пего была книга со сказками. Он погулял по убитой песком аллее, напевая сквозь зубы грустную песенку, и подошел в каменной скамье, как раз под тем деревом, на котором прятались обезьяна и попугай. Он прилег на скамью и стал читать сказки.

Чи-Чи и Полинезия наблюдали за ним, затаив дыхание.

Через минуту Принц отложил книгу в сторону и тяжело вздохнул.

— О, если бы я был белым принцем! — сказал он, мечтательно закатив глаза.

Тогда попугай заговорил громко, тонким, высоким девичьим голосом:

— Бумпо, кто-то может превратить тебя в белого принца.

Принц вскочил и стал осматриваться.

— Что я слышу! — воскликнул он. — Мне кажется, что сладкая музыка волшебного серебристого голоса звучит оттуда, из той беседки. Вот странно!

— Достойный Принц! — сказал Полинезия, стараясь не шевелиться, чтобы Бумпо не мог его видеть: — ты говоришь крылатые слова истины. С тобою говорит Трипситинка, Королева Фей. Я спряталась в бутоне розы.

— О, скажи мне, Королева Фей, — воскликнул Бумпо, всплеснув руками от радости, — кто может сделать меня белым?

— В тюрьме твоего отца, — сказал попутай, — сидит знаменитый волшебник, по имени Джон Дулитль. Он знает медицину и магию и совершил много великих дел. Несмотря на это, твой отец, Король, заставляет его томиться в тюрьме. Сходи к нему тайком, храбрый Бумпо, после захода солнца, и ты превратишься во что ни на есть белого принца и покоришь сердце Красавицы. Я сказала достаточно. Теперь я должна вернуться в Царство Фей. Прощай!

— Прощай! — воскликнул Принц. — Тысячу раз благодарю тебя, добрая Трипситинка!

Он опять сел на скамью и с улыбкой на лице стал ждать захода солнца.