В назначенное время Реджина стояла перед темными, обитыми бронзой дверьми четыреста второй комнаты. В тишине четвертого этажа она пыталась собраться с силами и мыслями. Весь рабочий день она промучилась, разрываясь, и в конце концов сдалась. Она бы не смогла просто так уйти, зная, что Себастьян ее ждет. Ну и тряпка. Или ей просто любопытно?

А может, она влюбилась?

Прежде Реджина не знала, что значит влюбиться. Теперь она, кажется, поняла: любовь — уважительная причина не замечать в человеке плохое.

Реджина вспомнила, как первый раз вошла в комнату 402 и наткнулась на голую женщину в экстазе и Себастьяна у нее за спиной. Слегка приоткрыв рот, он держал женщину за бедра и горящими глазами смотрел на Реджину. Того человека было просто не узнать, и видеть его таким Реджина больше не хотела.

Она медленно взялась за ручку, повернула ее.

В воздухе пахло плесенью. В первый раз Реджина и не заметила духоты, она была зачарована классическим английским декором, видом высоченных книжных полок и массивного деревянного стола. Роскошная обстановка и сегодня поразила ее.

На сей раз Себастьян встретил Реджину сидя, одетый.

— Закрой дверь, — велел он.

Прикрыв за собой тяжелую дверь, Реджина не спешила отпускать ручку. Держась за нее, она сказала себе, что зашла попрощаться. Никаких больше подарков, сообщений, курьеров.

И никакого больше секса.

Встав из-за стола, Себастьян подошел к ней. Реджина обернулась, но в лицо ему смотреть не стала. Боялась утратить решимость и силу воли.

— Помнишь, как первый раз вошла сюда? — спросил Себастьян.

— Помню, — ответила Реджина, не поднимая глаз. Даже с расстояния вытянутой руки она чувствовала его запах, и ей хотелось уткнуться лицом в грудь Себастьяну, поцеловать его в шею.

— И что ты видела?

— Ты… занимался сексом.

— Я трахал другую женщину. Знаешь, что со мной стало, когда ты вышла?

— Нет, — выдохнула Реджина.

— Я продолжил трахаться, но на месте той женщины представлял уже тебя.

Реджина чуть не упала в обморок, и Себастьян схватил ее за плечи.

— Взгляни на меня, — потребовал он. Реджина сдалась. О, как он прекрасен.

Себастьян смотрел ей прямо в глаза, и взгляд его предлагал все, требуя того же взамен.

— Я представлял, что это ты, голая, передо мной, и это тебе я засаживаю между ног. Что это ты просишь не останавливаться. Я почти сразу же кончил.

Бурно и отрывисто дыша, Реджина отстранилась от Себастьяна. Подошла к столу и уперлась в него ладонями. Себастьян приблизился к ней сзади.

— С того момента я каждый день мечтал нагнуть тебя у этой скамьи.

Он начал расстегивать пуговки платья у нее на спине, и Реджина пальцами вцепилась в край столешницы. Надо остановить его, ведь с каждой секундой воля Реджины, накопленная за предыдущий день и за это утро, таяла. Ну ладно, Реджина отдастся ему, последний раз.

Платье скользнуло на пол.

— Сними белье и ступай вон к той мраморной скамье. Встань лицом к двери.

Дрожащими руками она расстегнула лифчик, сняла трусики и, оставив их маленькой кучкой у стола, отправилась в указанном направлении, медленно и очень смущенно. Вот если кто-то войдет в комнату 402 в этот момент, круг замкнется. Вселенная пошлет Реджине знак: их с Себастьяном отношениям пора прекратиться.

Она хотела попросить Себастьяна запереть дверь, однако — самая не зная почему — промолчала.

Наверное, потому, что была уверена: никто не войдет, не прервет их игры. Не будет знака, никто и ничто не остановит их. Реджина должна сделать это сама.

— Нагнись, — сказал Себастьян. — Как та женщина. Своим задом она почти упиралась мне в лицо. Ты ведь помнишь, Реджина?

О, Реджина помнила, очень и очень хорошо: длинные черные волосы женщины стелятся по полу, Себастьян двигается резко, напористо…

Реджина наклонилась и уперлась руками в сиденье скамьи. Кровь моментально прилила к голове. Себастьян тем временем разделся; пряжка его ремня громко стукнулась о пол, и в следующее мгновение сильные руки легли на бедра Реджине.

— Ты уже течешь, Реджина? Я собираюсь тебя трахнуть, прямо как ее. Без предварительных ласк, просто войду в тебя и возьму свое. Ты готова?

Она не ответила, но от слов Себастьяна бедра ее увлажнились. Тупой кончик его члена раздвинул губы влагалища, и Себастьян, преодолев легкое сопротивление, медленно двинулся вглубь. Принимая его пенис, Реджина в какой-то миг испугалась, что весь он в нее не войдет, что она не готова… а в следующий миг Себастьян из нее вышел. Нет, нет, пусть вернется!

Себастьян всадил в нее член, грубо и резко. Реджина ахнула.

Он почти полностью извлек из нее член и снова вошел, задавая темп на пути к наслаждению. Голова у Реджины кружилась, руки дрожали от напряжения, но она терпела, чувствуя, что должна выдержать, подняться до пика, к оргазму.

Себастьян вонзал в нее член все жестче и жестче. Именно так он обращался с той женщиной: вел ее по тонкой линии между болью и наслаждением. В тот же миг Реджина осознала: в этом суть их отношений. Не надо бежать от них, надо лишь научиться балансировать между болью и удовольствием.

— О боже, — простонала Реджина. Казалось, горло вибрирует от горячих волн, что проходят от низа живота через все тело. Да нет же, они идут от Себастьяна, от его бедер. В следующий раз мужчина и женщина закричали одновременно, подхваченные водоворотом безумного оргазма.

***

Себастьян следил, как одевается Реджина. Сам он так и остался сидеть на скамье голым, чем сильно отвлекал ее. Реджина то и дело поглядывала на его точеный торс и руки, на благородное лицо. У него не тело — произведение искусства! Вот кого надо фотографировать, а не ставить за камеру.

Реджина завела руки за спину, пытаясь застегнуть платье, но тут на помощь пришел Себастьян.

— Спасибо, — поблагодарила она его.

— Пожди, я еще не все.

Он снял со спинки стула свои черные джинсы и вынул что-то из переднего кармана.

— Развернись ко мне спиной, — попросил он, и, когда Реджина снова встала к нему задом, ей на шею легло нечто холодное и тяжелое. — Вот так-то лучше, — произнес Себастьян.

Реджина сразу, не глядя вниз, догадалась, что он повесил ей на шею золотой замочек. Замочек, который снимать ей не следовало.