— Я хочу ребенка, — прошептала мечтательно Глэнис, когда женщины слушали дудочку Тимми. Вечерний костер горел рядом с местом под названием Три Переправы, там караван три раза пересек вброд Свитвотер Ривер. Серый дым поднимался в чистое звездное небо, Глэнис следила задумчивым взглядом за матерью, кормившей ужином своих детей.

Ариэль записывала события дня в свой журнал. Умерла старая женщина, которая ехала к сыну в Орегон. Через три часа ее трехлетняя внучка тоже заразилась холерой, смерть пришла к ней очень быстро. Усталые переселенцы с трудом погоняли скот, фургоны двигались медленно, главной задачей было выжить. Мужчины, интересующиеся переселенками, посматривали на них довольно нагло. Ариэль написала откровенное признание: «Сегодня я рада за тех, кто сопровождал нас. Один из них, причем женатый, совершил непристойную выходку по отношению к Элизе, но извинился после сдержанных визитов Смитсона, Сиама и Люка. — Слух дошел до них в разное время, и только позже они открыли, что каждый навестил наглеца. Должна признать, одна я бы не справилась. Подобные инциденты идут на убыль».

Она заметила радостное волнение эмигрантов при виде заснеженных вершин горной гряды Винд Ривер.

Глэнис, которая была необычно тиха в этот день, теперь говорила только о ребенке.

— Глэнис, ты хорошо себя чувствуешь?

— Малыш, — решительно ответила англичанка. — Я только немножко старше тебя, Ариэль Д'Арси, и мечтаю нянчить моего собственного дорогого малыша. Я решила, что Сиам станет отличным отцом. Леди дали мне советы, как завлечь его. Он такой скромный, что одно неверное движение может все испортить.

— Глэнис!

Англичанка выпрямила спину, Ариэль встретила ее ясные вызывающие глаза.

— Люк очень тревожится о тебе. У него в жизни было достаточно горя и без потери теперешней жены и, возможно, ребенка, если ты понимаешь. Сегодня тебя могли взять в плен, эта прекрасная рыжая грива, о, да, Ариэль, не отрицай это… у тебя рыжие волосы… могли развеваться на конце копья для скальпов. Я вспоминаю, как ты унеслась на Зевсе с поднятой в пресловутой левой руке рапирой! Это была картина… рыжие волосы сверкали на солнце, развевались позади тебя как флаг. Твоя тетя Луиза упала бы в обморок. Бедный милый Люк. Ты бы видела ужас на его лице! Он был чудесен с нашими леди, вселял покой в их сердца, когда там жила только боль. Каждая из них расцветает, все больше осознавая свою человеческую ценность и достоинство. Может, тебе стоит подумать и признать Люка настоящим мужем.

— Глэнис! — Ариэль захлопнула блокнот. — Хватит. Я наслушалась проповедей Смитсона и Люка…

— Я хочу любить доброе и нежное сердце мужчины, а не просто тратить свои силы впустую. Я желаю сообщить тебе, что если Сиам не против быть соблазненным, я постараюсь угодить ему. Куй железо, пока горячо, пока его возможность избежать моих сетей минимальна. — Глэнис покраснела, разглаживая юбки дрожащими пальцами. — Бывают моменты, когда нужно действовать ради собственной пользы. Я сделала свой выбор сейчас. Всего хорошего, Ариэль. Увидимся на рассвете.

Глэнис направилась к Сиаму, соблазнительно улыбаясь. Она приостановилась, дотронулась мыском мокасины до его сапога и пошла в ночь. Сиам посмотрел на небо, потом на сапог. Широкая, мальчишеская улыбка расцвела на смуглом лице, он развернулся и последовал в темноту за Глэнис.

Гариет прислонилась к фургону, завернулась в шаль и обратилась к Ариэль.

— Твой мужчина страдает, дорогая. Сегодня он умирал от беспокойства, — тихо сказала она. -

Индейцы называют его Разбитое Сердце, потому что он потерял так много любимых людей. Может быть, ты бы немного позаботилась о нем, приласкала, погладила его перышки.

Ариэль взглянула на Люка, который держал на коленях Джино. Мальчик крепко спал, утомленный дневными приключениями.

Как только Люк почувствовал ее взгляд, он мгновенно поднял глаза. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Ариэль не знала, как сдержать бешено бьющееся сердце. За день на его щеках выросла щетина, серые глаза впивались в нее, и Ариэль ощутила, каким он мог быть в гневе, бросая кому-нибудь вызов. Отблески огня ложились на резко очерченные скулы и черные волосы. Жестокость притаилась у рта, который однажды так нежно соблазнил ее. Эти сурово сжатые губы могли сложиться в умопомрачительную улыбку. Сегодня вечером бесстрастное выражение Люка напомнило о его горе и мести.

Сейчас она видела Люка как опытного, бывалого проводника Смитсона, как человека, который похоронил надежду на лучшее.

Толстое кольцо Д'Арси врезалось в руку Ариэль. В объятиях Люка она узнала нежную, прекрасную сторону его души… и его страсть.

Поглаживая свою старенькую накидку, Ариэль тосковала по ласковому, насмешливому Люку. Он передал Джино на руки матери и направился к ней. Ариэль, встав, глядела в глаза Люку, когда он приблизился. Она плотнее закуталась в широкую накидку, зябко передернув плечами. Осторожное выражение, написанное на его лице, тронуло сердце. Таким же бывал Зевс, когда сначала поступал неправильно, а потом хотел ласки. Сердце Ариэль сжалось, потеплело, как только Люк остановился напротив.

Он гордо вскинул голову, на бесстрастном суровом лице блестели глаза, предвещающие грозу. Неистовый взгляд словно ударил Ариэль, у нее перехватило дыхание. Потом он перевел глаза на ее грудь, челюсти сжались, мышцы на шее напряглись. Повелительно кивнув, он исчез в темноте.

Холодный ночной ветер раскачивал высокие стебли полыни, обвивал Ариэль свежим ароматом цветов. Люк стоял, широко (расставив ноги и уперев руки в бока, одинокая фигура в безбрежной степи. Люк стоял. Ариэль сорвала тоненькую веточку полыни, измяла ее в руках. Как не поранить мужскую гордость? В этом она была неопытна. Как бы то ни было. Люк рисковал жизнью, разыскивая ее и Джино, борясь за их безопасность. Благоразумие подсказывало не предлагать дополнительную плату прямо сейчас, но отметить этот вопрос в своем журнале.

Ариэль нахмурилась, пальцы разглаживали складки на старой лоскутной накидке. Она была хозяйкой собственной жизни с пятнадцати лет. Годами как мать заботилась о Джонатане, потому что родители посвятили себя бизнесу. Привыкшая действовать как кормилица и защитница, быть опорой для всех, за исключением Глэнис, немногие претендовали на защиту и заботу о ней. И было нелегко позволить Люку забрать часть ее независимости.

Она отбросила ветку полыни и отряхнула руки. Необыкновенное желание погладить взъерошенное оперение гордого орла, казалось, неожиданно свалилось на ее голову. Ариэль обошла куст терновника, камни и песок заскрипели под ногами. Может быть, не следовало обвинять Люка в стремлении завладеть богатством ее семьи. Мужская гордость была глубоко уязвлена.

Ариэль приостановилась, откинула голову, изучая широкую, предвещающую дурное спину. Она никогда не боялась начинать переговоры, особенно с человеком, выполняющим с ней одно дело. Она признавала, что Люк был одинаково посвящен в личную жизнь и мечты каждой женщины из «вдовьего поезда».

Кроме ее собственных. Когда в разговоре проскальзывало имя Тадеуса, тело Люка напрягалось, лицо каменело. Его челюсти сжимались, и серебристые глаза становились стальными. Он принял за правду обвинения молодой индеанки, а Ариэль цеплялась за надежду на ошибку. Тадеус был частью ее дома, детства, и до недавнего времени она лелеяла планы на брак с ним.

Ариэль нахмурилась. Начав поиски Тадеуса под давлением предстоящего рождения внука Фанни Орсон, хотела ли она сейчас этого мужчину?

Жизнь рядом с Люком, общая работа, ночи, проведенные в его объятиях, изменили ее. Она носила обручальное кольцо Д'Арси. Каждый день она думала о том, что же ждет ее в конце путешествия. Что бы ни случилось, Ариэль знала, что ее дни, мысли и мечты наполнены Люком.

Она не думала о любви в своем возрасте. Но каждая клеточка трепетала в ней, когда Люк был рядом. Возможно ли это? Неужели она любила Люка?

Ариэль стояла немного позади него, уже неуверенная.

Она дотронулась до его руки, мышцы заходили под кончиками ее пальцев. Ариэль сглотнула слюну, выпрямилась и начала с извинений, которые обдумывала уже давно.

— Я… я прошу прощения за беспокойство последних дней. Люк. Было бы глупо пойти за Джино, не предупредив Смитсона и не взяв помощи. Я… боялась за мальчика. Спасибо, что нашел нас.

Он кивнул, его лицо осталось суровым и неподвижным.

— Я извинилась. Люк, — она словно подталкивала его заговорить. Примирение затрагивает обе воюющие группировки, но плотно сжатые губы Люка не смягчились. Появилось непонятное желание услышать низкий, с мягким акцентом голос.

Ариэль в поисках спасения закусила губу, стараясь найти тему для поддержания разговора. Она сжала пальцы, решившись растопить лед непонимания между ними.

— Я не должна была попрекать тебя деньгами моей семьи. Люк. Я думаю, это просто привычка. Было несколько кавалеров с такими мотивами. Я научилась обезоруживать их.

Люк через плечо посмотрел на нее, приподняв бровь. Ариэль вздрогнула от холодного презрения, которым он обдал ее. Скрывая лицо, она прижалась к стальным мышцам его руки, ощутила силу и теплоту. Ее окружили опустошение, усталость и удивительная потребность находиться рядом с Люком. Ариэль потерлась щекой о грубую ткань рубахи, успокоилась от ощущения упругих мускулов. Закрыв глаза, оперлась на высокое, крепкое тело.

— Я думаю, ты пугаешь меня, — пролепетала она.

Его нежные объятия и сладкие поцелуи должны были прогнать воспоминания о годах одиночества. Но когда Люк откровенно рассмеялся на какое-то замечание Анны, а сейчас он был угрожающе молчалив, она немного разозлилась и сжала губы, конечно, можно было научиться поддразнивать его, это просто вопрос практики.

— Oui, — прошептала она, уткнувшись в плечо любимого, — какое милое слово.

— Oui, — его низкий голос обворожил Ариэль.

— Oui, — тон ее, мягкий и нежный, был истинной наградой Люку.

Он посмотрел на нее, серые глаза вспыхнули в лунном свете. Она дотронулась до предательски напрягшегося мускула на его щеке, погладила прохладную кожу, потом кончиками пальцев коснулась плотно сжатого рта.

— Сегодня вечером вы чего-то добиваетесь, миссис Д'Арси? Но чего?

Он посмотрел на нее, затем вздрогнул всем телом, и очарованная волнением мужчины, Ариэль провела рукой по сильной шее и скользнула под открытый ворот рубашки. Люк положил ладонь на ее руку, прижал к своей груди так, чтобы было слышно биение сердца. Мысль, что Люсьен Наварон Д’Арси, мужчина, который легко очаровывал женщин, был так взволнован от ее прикосновения, ужасно возбудила Ариэль. На сей раз она не пыталась дернуть за волосы на груди, и воспоминание об оскорбленном выражении лица Люка заставило усмехнуться. Уткнувшись в широкую грудь и поглаживая его ушибы, она вдыхала запах мыла и особый, волнующий, неповторимый аромат Люка.

Он задержал дыхание, когда Ариэль поцеловала небольшой синяк, заворожив его смелой игрой своих губ.

— Что ты делаешь? — в голосе Люка появился акцент, прорывающийся в момент сильного волнения.

Ариэль обвила его руками, опустила голову и улыбнулась. Взволнованный, обезоруженный Люк был очень приятным объектом желания.

Его сердце учащенно билось под щекой Ариэль, которая, усмехнувшись, обняла еще крепче.

— Смелая, да? — повелительно спросил он и сжал ее руками.

— Храбрая, — подтвердила она и поцеловала решительно сжатый рот.

Руки Люка напряглись, суровый взгляд упал на Ариэль.

— Ты флиртуешь со мной. Ангел?

Губы сложились, чтобы ответить «нет», но мучительное возбуждение захлестнуло разум. Она никогда не заигрывала с мужчинами, а Люк великолепно реагировал на ее первые попытки.

— Oui.

Она положила ладонь на его грудь в том месте, где находилось сердце, словно желая набраться смелости в бешено бьющемся ритме. Люк пробормотал проклятье, приподнял ее и побежал через заросли полыни, подальше от лагеря.

Ариэль ухватилась за его шею, позволив себе расхохотаться во весь голос. Вдруг она стала свободна, бремя прошлых лет растворилось в прохладном воздухе окрестных гор.

— Чертовка, — прошептал Люк, сильный акцент окрасил страстью низкий голос.

— Чудовище, — послышался легкий ответ, ее руки гладили длинные черные волосы. Ариэль любила эту игру в дразнилки, любила дикий голод, притаившийся в его глазах и ощущение прижимавшихся к ней сильных бедер.

Она хотела получше узнать Люка. Забыть все тяжелые заботы, преследовавшие ее всегда, борьбу за преуспевание в жизни и постоянные попытки доказать, что может выполнить любую поставленную задачу.

Сейчас появилось что-то еще. Темная безумная страсть бушевала в ней, стремление найти такое же ответное чувство сводило с ума. Ариэль вздрогнула, пальцы сжались на сильной шее Люка. Его возбужденный член уперся ей в живот, несмотря на мешающую одежду.

Ариэль сопротивлялась необъяснимому желанию .скользнуть руками по его груди, мускулистому плоскому животу. Потом ее левая рука легонько задела ногу Люка и то место на его теле, которое она так желала рассмотреть. Люк прошептал изысканные проклятия на французском и нескольких других языках.

Несмотря на такой смелый вызов и неуемное желание, Ариэль на время отступила. В то время, как страсть сжигала ее, она чувствовала невероятную нежность к Люку, потребность рассеять его мрачное настроение.

Их глаза встретились, потом маленькая рука проникла под рубашку Люка, принялась гладить широкую мужскую грудь. Он вскинул черную бровь.

— Ангел, я предупреждаю тебя. Сейчас не время играть и шутить.

В низком, с сильным акцентом голосе звучал вызов. Вздохнув поглубже для храбрости, Ариэль наклонилась и поцеловала его.

Руки Люка мгновенно сжали ее плечи.

— Миссис Д'Арси, я возмущен и шокирован, — прошептал он с юмором.

Она ухмыльнулась. Потрясенный Люк был самым желанным. Его пальцы скользнули под блузку, остановились на впадине между мягкими округлостями. Другой рукой он рванул застежку, едва не оторвав пуговицы.

— Тебе не нужен дурацкий корсет, chere. Менять эти восхитительные формы было бы просто глупо.

— Действительно? — она вдруг открыла, что всегда хотела флиртовать. С Люком это было так соблазнительно и доставляло необъяснимое удовольствие.

Он опустил взгляд на ее грудь, соски затвердели от холода и возбуждения. Голод в его глазах заставил Ариэль вздрогнуть, ноги ослабели. Она вцепилась в рубашку Люка;? пуговица отлетела в сторону. Ариэль задыхалась, кусая губы, осознавая, что совершенно соблазнена. Материал треснул под руками, и она рывком расстегнула оставшиеся пуговицы.

Глаза Люка сузились, он положил руку ей на В грудь, медленно лаская твердый сосок. Потом я умопомрачительно улыбнулся, и сердце Ариэль замерло на секунду. Люк нежно поцеловал ее, лаская мягкие губы.

— Chore… — Низкий, хриплый звук говорил о страстном желании, голоде, чувствах, которые связывали их.

Люк расстелил на песке накидку, потом снял свою куртку и отбросил — в сторону порванную рубашку.

Ариэль встретила его глаза, сердце бешено заколотилось, когда от потянулся к ней. Они разделись медленно, наслаждаясь каждым прикосновением и сладким поцелуем. Одежда упала на песок, и Люк осторожно опустил Ариэль на их скромное доже.

Она хотела его. Хотела нежности дрожащих мужских рук, скользящих по груди и бедрам. Вдруг вскрикнула, почувствовав, как его пальцы коснулись ее.

— Дотронься до меня, — настойчиво потребовал он, лаская языком чувствительную грудь возлюбленной. Ариэль повиновалась, медленно поглаживая твердый мужской член. Люк закрыл глаза и погрузился в ее лоно.

Потом Люк прижал лицо к шее Ариэль, его неровное дыхание ласкало и согревало ее кожу. Он лежал на ней и ждал, она понимала, гладя мускулистую спину. Люк все дальше входил во влажные, горячие глубины нежного женского тела. Ариэль перебирала его волосы, маленькая ступня скользила вдоль изгибов мощных ног. Она любила этого мужчину, признавала восхищение его огромным телом, таким уязвимым в ее руках… таким требовательным.

Вдруг он приподнялся, взял ее лицо в большие, горячие ладони. Выражение его лица было неистовым.

— Ты больше никогда не покинешь караван одна, ясно? — резко приказал он. — Я хочу получить твое слово.

Она сейчас же дала его и еще нежный поцелуй впридачу.

— Я обещаю.

Длинные волосы Люка струились между ее пальцев. Она любила прикасаться к нему, сильные удары его бедер словно соединяли их в одно неразделимое целое. Сердце Люка билось рядом, тяжесть большого тела была ей приятна. Крепкие руки приподняли Ариэль, она вскрикнула, и рот Люка поймал звук, сорвавшийся с ее губ.

Они боролись с лихорадкой страсти, потом отдались ей. Ариэль закусила губу, волны пульсирующего наслаждения накатывались на нее. Потом ее зубы впились в плечо Люка, казалось, его твердая плоть разжигает внутри огонь.

Хриплый, неровный голос Люка витал вокруг Ариэль, убеждал ее на языках, которые она не понимала. Его тон говорил о первобытных страстях и нежном желании, о властности и заботе. Она полностью отдалась его льющемуся голосу, сильному телу и дикой необузданности. Ариэль ощутила каждый удар его сердца, каждый дюйм влажной кожи, жадно упивалась каждым поцелуем.

Люк привлек ее к себе, положил руку на мягкую грудь. Она слушала замедляющееся биение его сердца, звук, действующий менее успокаивающе, чем нежные поглаживания ласковой руки.

— Ты очень шумела, — поддразнил он, целуя завитки на виске. — Ты спугнула гремучих змей.

— Гремучих змей? — Разные истории и предостережении об опасности пронзили Ариэль, она распахнула в ужасе глаза. Люк рассмеялся, крепче обнимая ее, когда она попыталась забраться на него.

— Так я должен стать их обедом, а ты спасаешься тем временем? — дразнил он, его голос стае легче и тише. Послышался легкий смех Глэнис, потом низкий Сиама. Люк лениво ласкал грудь Ариэль, потом сжал губами маленький сосок. Она застонала.

— Прекрати это. Если мы в опасности…

— Ма belle, единственная опасность — ты, — сказал он спокойно, целуя и нежно покусывая твердый сосок. Тело Ариэль мгновенно откликнулось, пенис Люка вошел в нее, как будто возвращаясь домой. Она радостно приняла его, позволила погружаться все глубже, ощутила весь жар желания, пока Люк не застонал.

Ариэль забыла о гремучих змеях, о голосе Глэнис, обо всем, кроме сладостных поцелуев ч Люка и его трепещущей внутри нее плоти.

Тадеус Нортрап. Это имя обжигало Люка. Пока переселенцы покупали в Форте Бриджера индейскую одежду, продукты и меха. Люк расспрашивал мужчин племени Змеи. Путешествующий без солдат белокурый армейский капитан соблазнил молоденькую девушку, изнасиловал ее и сразу же бросил. Она ушла в лес и стала добычей медведя.

Люк следовал за Ариэль, когда она вышла на прогулку за стены форта. Тяжеловозы послушно шагали за ней. Люк скрыл улыбку. Он был не лучше ее лошадей, ждущих загадочную, шаловливую улыбку своей хозяйки. Он долго и сосредоточенно изучал рубашку, заштопанную Ариэль. Стежки, казалось, были сделаны детской рукой.

Ариэль обернулась, когда он сзади погладил пальцем тонкую шею. Ее взгляд мгновенно вспыхнул, обдав его волной чувственного возбуждения. Но румянец был даже более очаровательным, чем внезапная искра желания, загоревшаяся в изумрудно-зеленых глазах.

Он проследил взглядом за антилопой, мелькнувшей в зарослях, потом посмотрел на индейского мальчика, который гордо нес матери мокрую сверкающую форель. Люк понимал, что он не сможет жить без тела этой женщины. Отчаянное желание почувствовать запах возлюбленной, кинуться в пылающее в ней пламя не покидало Люка. Его ребенок мог уже развиваться в ее чреве. Он потер зарубцовывающийся шрам на бедре. Ариэль нужна ему, как жена, и не просто жена, а как мать его детей.

Ариэль — практичная женщина. Она поймет преимущества брака. Люка удивляла собственная неудовлетворенная потребность любить, каждый раз он желал ее все сильнее. Взгляд скользнул по аккуратному платью, остановился на высокой груди, он снова почувствовал огромное и непреодолимое возбуждение плоти.

Люк нахмурился. Последние дни рядом с Ариэль он терял контроль. Безумная потребность заниматься с ней любовью постоянно лихорадила мысли. Медленный, обжигающий взгляд заставил напрягаться томящееся мужское тело. Он хотел продолжительной любовной игры, но тяжелые дни брали свое. Время убегало, и они оба чувствовали, что по окончании путешествия будут должны разобраться в своих отношениях. Что бы не случилось между ними, Тадеус Нортрап умрет. Когда женщины будут в безопасности, Люк выследит и убьет его.

В форте Холл Гудзонская торговая компания обеспечивала разнообразие запасов свежей провизии, торгуя только на деньги или за скот. Защищая собственные интересы, компания подстрекала переселенцев ехать в Калифорнию, распуская слухи об индейцах и трудности пути в Орегон. Было замечено, что переправы через реки Колумбия и Снейк забирают жизни людей и скот. Расстояние до Вильямет слишком далеко, а впереди подстерегает голод и смерть.

Смитсон предупредил об опасности тех, кто хотел свернуть на дорогу в Калифорнию, а потом приказал Вильсону стрелять в каждого, покинувшего караван. Капитан дал три дня отдыха, а затем повел караван в Орегон.

Люк знал, что Нортрап обесчестил двух девственниц племени Змеи. В отместку индейцы захватили трех белых девушек, которые сейчас уже имели детей-полукровок. В течение двух дней мужчины племени следовали за фургонами, проявляя любопытство по поводу знаменитого «вдовьего поезда».

Принарядившиеся воины криками привлекали внимание женщин и показывали смелые трюки на лошадях. Женщины восхищались, но были предупреждены держать глаза подальше от индейцев. Один высокий бравый наездник проскакал между фургонами, развернул лошадь и бросил под колеса меха. Затем заговорил с Люком и Сиамом, грубо требуя белых женщин, хотя у них в лагере их было много. Но они, — сказал он, — слишком костлявы, плаксивы, и рожают слабых детей. Ему хотелось больше женщин и детей из-за продолжающейся постоянно войны между племенами. По мнению индейца, крепкие женщины Хозяйки Большой Лошади лучше подойдут к тяжелой жизни.

Он показал жестом на всадников в отдалении. Обоз остановился на привал. На холме стояли три матери, каждая из которых держала на руках смуглого ребенка с гладкими, блестящими черными волосами. Одетые в широкие хлопковые платья-рубахи и кожаные штаны, девушки были очень бледны под слоем жира и сажи. Худенькие дети, завернутые в края накидок, слабо хныкали.

Люк перевел Смитсону. Капитан мрачно тряхнул головой, это означало «нет». Воины злобно переглянулись. Не отворачиваясь от угрожающих взглядов индейцев. Люк узнал тяжелую поступь лошади Ариэль. Мощная Тайжет легко раздвинула лошадей Смитсона и Люка, словно они были игрушечными. . .

— Сиам говорит, что этот человек украл двух девушек, — заявила Ариэль.

Смитсон медленно и мрачно вздохнул.

— Вернитесь к фургонам, миссис Д'Арси. Оставьте это дело нам, мужчинам, оно требует холодного размышления.

— Вернись назад, Ангел. — Люку не понравился пристальный интерес вожака к Ариэль.

— Я хочу освободить этих несчастных. Но все товары проданы. Люсьен, сделай что-нибудь, — по-царски приказала Ариэль.

Улыбка исчезла с лица Люка. Ее мягкие губы, произносящие его имя, были невыносимым соблазном. Он задумался, сознательно ли она использует французский вариант имени или настолько увлечена делом, что просто не замечает.

Люк задумал спасти пленницу. Часто к захваченным белым женщинам плохо относились из-за их собственного поведения. Многие из них бросали детей. У этих девушек глаза были полны страха, они прижимали к груди своих малышей. Люк уже решил, что их нужно взять в обоз, окончательная уверенность пришла с приездом Ариэль. На этот раз он сказал, не задумываясь.

— Да, босс.

Изумрудные глаза вскинулись к его лицу.

— Вы дерзки, сэр. Оставляю вас с этим поручением. Не возвращайтесь без этих бедняжек, — приказала она, разворачивая Тайжет к фургонам.

Люк смотрел на ее прямые плечи, шляпу с огромными полями и спускающуюся до самых бедер косу. Уверенная и решительная, Ариэль будет бороться за свои убеждения и за тех, кого любит, поэтому она и защищает Нортрапа.

Значит, любовь к мертвому… Но даже она в» сможет предотвратить смерть Нортрапа… я

Люк с неумолимой настойчивостью принялся торговаться за женщин.

Этим вечером, пока вдовы ухаживали за девушками, Люк ушел из лагеря. Он хотел побыть один, чтобы успокоиться. Мысль об Ариэль в объятиях Нортрапа, в его постели, заставляла напрягаться каждый мускул его тела. Он накинулся на Анну, которая, к счастью, не обиделась. Она сказала, что, возможно, ему надо остудить свой нрав. Анна предложила вскинуть Ариэль на плечо и убежать с ней в поля. Идея привлекала его, он только сомневался, будет ли согласна Ариэль.

Пока женщины заботились о выкупленных девушках и детях, вызывая этим тревогу остальных путешественников. Люк растворился в ночи с бутылкой виски.

Он купил выпивку в Форте Холл. Подобную «роскошь» Люк не позволял себе со времен юности, когда рядом еще была Катрина. Ему нужно короткое, темное забытье, «…заполучу Тадеуса…» Мертвеца будет трудно заполучить.

Люк высоко поднял бутылку, приветствуя своим тостом огромную сову, пролетевшую на фоне звездного неба. Он постарался удержаться на ногах, но никакая доза алкоголя не сможет утешить гнев и разочарование.

После полуночи Люк проходил мимо фургонов, где расположили выкупленных девушек. Они отказались разлучаться, поэтому спали вместе.

Семнадцатилетний Микки Логан, отчаянно пытавшийся в первый раз попробовать свои силы с женщиной, стоял у фургона девушек, готовый войти.

Люк посмотрел на спину парня и решил, что сам так же пробирался в постель Ариэль. Сравнение ему не понравилось. Он отбросил возникшие было колебания и дернул со всей силы за ремень Микки. Парень покачнулся, удержал равновесие и расширившимися глазами уставился на Люка.

— Сэр… Я только… я только собирался…

Глаза Микки расширились еще шире, когда Люк схватил его за грудки.

— Давай только перенесем наш разговор за пределы лагеря, хорошо, Микки?

— Но, сэр… — Явно испуганный, парень шарил глазами по спящему лагерю в надежде на помощь.

— Угу. Я знаю, что ты делал. — Люку не нравилось собственное решение, и отдаленно он понимал, что хочет забраться в фургон к Ариэль так же отчаянно, как влюбленный мальчишка. Но эта мысль не улучшила его настроения. Ариэль заставляла мужчину следовать за ней, словно он один из ее коней, ожидающий сладостей.

«…Заполучу Тадеуса…»

— Привет, мистер Сиам, сэр… — с надеждой проговорил Микки, заметив приближающегося Сиама.

— Люк, отпусти парня, — спокойно сказал Сиам, усмехаясь над ним.

— Идиотская глупость подсматривать за спящими женщинами, — заявил Люк, сравнивая силы Сиама и молодого парня. Сиам подойдет лучше, чтобы сорвать злость. Люк натянуто улыбнулся и покачал головой.

— Иди, Микки, — тихо сказал Сиам. — Утром Люк будет чувствовать себя лучше, э? Он наверняка захочет обсудить жизнь и женщин в более спокойном настроении.

Микки растворился в темноте, бросив последний взгляд на двух здоровил.

— Я не в настроении разговаривать, — мрачно начал Люк. — Давай перейдем куда-нибудь, где нас не прервут.

— У меня нет времени, Глэнис ждет. Она говорит, что нельзя заставлять леди ждать. Люк. Извини, — широкая ухмылка появилась на лице Сиама.

Его огромный кулак — последнее, что увидел Люк.